В запорошенном снегом кленовом лесу.

13 февраля 2014 - Юрий Журавлёв

-1-

               В самом обыкновенном кленовом лесу, в той стороне, где, перепрыгивая с камня на камень, бежит серебристая речка, как раз за большим зелёным холмом, на краю круглой, как блюдце, поляны, стоял маленький домик в два окошка. В этом доме жил странный человек невысокого роста.
               Целыми днями, с раннего утра до поздней ночи, ходил он по лесу, занимаясь своими важными делами: весной раздвигал густые заросли, помогая пробиваться солнечным лучам к первым цветам, летом просыпал в траву спелую землянику и развешивал сушиться на кусты ароматную малину. Проходя по еле приметной тропинке, высыпал из своего лукошка, по самому её краю, дружный рядок ярко-жёлтых грибов лисичек. Взмахнув рукой, рассаживал в стороне от дорожек, наряженных в коричневые шляпы боровиков, на крепких сахарных ногах. На лесных полянах аккуратно раскладывал скользские шляпки маслят, прикрывая их сверху подсушенной травой, васильками и ромашками.
               Ближе к осени бродил между деревьев и кустов, совсем не разбирая дороги, и там, где он проходил, через некоторое время, вырастая на глазах, появлялись всевозможные грибы: алели своими шапками подосиновики, чёрными картузами подзывали издалека к себе черноголовики, скромно держались в стороне подберёзовики. Остальных съедобных грибов было просто бессчетное количество, и порою на поляну, на которую из лесной чащи выводила еле приметная звериная тропинка, невозможно было поставить ногу, столько там было всяких грибов и ягод!
               С наступлением зимы запирался в своей избушке и выходил из неё крайне редко, - пару раз в неделю: лишь для того, чтобы замерить толщину льда на речке, и пожелать доброго здоровья большому ворону, всю зиму одиноко сидевшему на старом высоком клёне, что был ровно на половине пути к речке. В своей избушке человек невысокого роста всю первую половину зимы творил чудеса и складывал их на широкую полку, что была как раз напротив жарко натопленной печки.
               Конечно, поверить в то, что на свете есть такой лес, из одних только кленовых деревьев, да еще которые не сбрасывают свои листья на зиму, – очень трудно. Почти невозможно. Но именно в этом лесу все кленовые деревья с началом осени меняли цвет своих листьев с зелёного на красный, потом на жёлтый, а с жёлтого на белый. И всю зиму так и стояли, снегом припорошенные, но как только в этот лес снова приходила весна, снег стаивал, и белые листья наливались зелёной краской, и уже ничем не отличались от других деревьев в других лесах.
               Странного невысокого человека никто никогда не видел, он был скрытным, и всё время прятался от посторонних глаз. Его уверенность в том, что ни его самого, ни его леса никто не увидит ещё, наверно, целую тысячу лет, была очень велика, и поэтому он и дальше так же спокойно продолжал заниматься своими важными делами.
               Так-то оно, конечно, так, только однажды случилось маленьким брату и сестре увидеть одетого в длинный балахон и странную широкополую шляпу с острым верхом, невысокого человека, который как будто бы отдыхал возле ручья, сидя на пеньке. Дети потом наперебой рассказывали взрослым, что когда подошли к этому пню, то обнаружили там целую охапку свежих опят с шершавыми шляпками, а незнакомец, сопровождаемый цветами и бабочками, растворился в кленовом лесу, который, как ладонями с растопыренными пальцами, сразу же спрятал от их глаз эту странную фигуру.
               Дети клялись разными клятвами, что они ничего не придумали, а рассказали только чистую правду! Даже некоторые взрослые засомневались и решили проверить, так ли это на самом деле. Они попросили детей отвести их на то место, где они видели такой странный лес и незнакомца в балахоне. Сколько не ходили все в лесу, но так и не смогли найти то место, где росли такие клёны. Была чаща, за ней ручей и пенёк возле него с опятами, и поляна, покрытая цветами, трава, кусты и ёлки. Всё было там, что должно быть в лесу, только не было тех самых клёнов. Решив, что всё это детям показалось, ведь никто специально никогда не сажал в тех краях в лесу клёны, сомневающиеся взрослые перестали сомневаться и отправились домой. Маленькие брат и сестра всё оглядывались назад, в надежде увидеть, как мелькнёт за деревьями знакомый силуэт в нелепой шляпе, но лес крепко хранил свою тайну, - позади ничего, кроме обычных деревьев не было видно.
               Дети шли, всё время оглядываясь, а взрослые, наоборот, уверенно шагая, торопились к дому и совсем не придали значения тому, что на поляне возле ручья осталось несколько цветов, которых не успел убрать странный незнакомец. Он быстро закрыл стеной обыкновенных деревьев всё, что совсем недавно видели дети, и довольно успешно поводил вокруг одинокой сосны за нос взрослых. Единственное, чего он не успел, так это убрать эти цветы, которые могли выдать его, но взрослые искали в лесу его деревья и под свои ноги особенно не смотрели. Теперь он, скрываясь в густой чаще, провожал взглядом непрошенных гостей, от которых у него уже начала немного болеть голова, а ведь он очень ценил покой и тишину в своём лесу.
               Незнакомцу было весело за проказу, которую он учинил со взрослыми, и немного грустно потому, что пришлось обмануть маленьких детей. Посмотрев в сторону весёлых колокольчиков, человек протянул ладонь в их сторону, и, как настоящий дирижёр, чуть заметным движением, в один миг спрятал все цветы в сухой траве, потом повернулся и неслышно пошёл в свой лес к домику на поляне.

-2-

               Затянуло прозрачным льдом берега у быстрой речки. Только в самой её середине оставались биться живые серебристые струи. Кругом всё припорошило снегом, и большой холм, бывший ещё совсем недавно таким зелёным, за одну ночь изменился так, что его с трудом узнавали все, кто жил неподалёку. Теперь, если посмотреть на него, он казался огромной кучей просыпанной муки посреди темнеющего своими ветками раздетого леса.
               Наверно, всё это случилось именно той ночью. Дело в том, что проворные лесные мыши отгрызли дно у мешка, который тут, всего на одну секундочку, поставил проходивший с мельницы великан, а когда он передохнул и снова захотел взвалить его себе на плечо, то поднял только завязанный хохол, а вся мука просыпалась и осталась большой горой лежать посреди леса.
               Отругав мышей, великан не стал собирать просыпанное в лесу добро, потому что его большие руки и так были заняты мешками, он закинул четыре огромных мешка себе за спину и, ступая на открытые места, по знакомым полянам ушёл к себе в дальний лес, где росли самые высокие на свете деревья. И теперь на том месте, куда великан ставил свои мешки, за высоким холмом, осталось только несколько неглубоких оврагов.
               В том самом обыкновенном лесу тоже произошли перемены. Забелели широкие кленовые листья, покрылись инеем стволы и ветви, и даже ворон, сидевший, казалось, целую вечность на толстом суку самого высокого клёна, в который раз за свою жизнь покрылся белым пушистым налётом и стал похож на статую. Он так долго и неподвижно сидел, что было непонятно, чем питается эта древняя птица. Изредка ворон, взъерошив свои перья, отряхивался от белого налёта и снова надолго замирал, быстро покрываясь сыпавшимся на него сверху, почти невидимым, снегом. От неживой каменной статуи эту птицу отличали только полуприкрытые веками тёмные глаза, которыми птица, казалось, что-то внимательно рассматривает в корнях высокого дерева, на котором сидела уже много лет.
               Поляна, на краю которой пристроился небольшой домик, стала похожей на блюдечко, полное сливок. Сам домик, как кот, высунувший из леса свою голову с торчащим кверху настороженным ухом, в которое вытянулся остроконечный конёк крыши, и двумя окошками – глазами, наклонился к поляне и стал потихоньку лакать густые сливки своим ребристым языком – крылечком. Из трубы домика, распушаясь позади большим хвостом, тянулся в небо сизый дымок. Лакает кот сливки, жмурит своими ставенками поочереди глаза-окна, вытягивает кверху ухо – прислушивается, не идёт ли кто дорогой к ним в гости? Но тихо и пустынно кругом, затих лес, как будто ждёт чего-то.
               Вот уже целую неделю, как необычно тихо стало в том лесу, - не скрипнет петлёй, отворяясь, дверь дома, давно не сметали снег с его крыльца. Запорошило тропинку к речке, совсем не видно на ней ничьих следов - ни звериных, никаких других. Напрасно ворон вскидывается и косит своим глазом в ту сторону, откуда должен был появиться и, как всегда, поприветствовать его проходивший мимо невысокий человек.
               Куда же он подевался? Может быть, его забрал с собой великан, и унёс в огромном мешке в свой дальний лес? Или запутался он в серебристых речных струях и никак не смог из них выбраться? Нет, ничего подобного, маленький человек целыми днями был занят очень важными делами, и поэтому совершенно позабыл про себя. Он, столько лет, без выходных, трудился каждый день, совершенно не отдыхая и не заботясь о своём здоровье, что в один из вечеров, почувствовав себя неважно, пораньше лёг в свою постель и утром совершенно не смог встать.
               В то утро сначала заволновались самые младшие чудеса, они первыми заметили, что произошло что-то необычное, - маленький человек не поднялся, как всегда, а остался лежать в своей постели. Он пролежал там целый день, не вставая даже к обеду. Вечером, когда он не поднялся к ужину, забеспокоились чудеса постарше, но их вместе с маленькими сразу же успокоили самые старшие, и на широкой полке всю следующую ночь было спокойно.
               В избушке было только слышно, как тихонько потрескивают дрова в печи, да под одеялом простужено сопит маленький человек. Он ворочался и тихонько бормотал что-то во сне, а на широкой полке, напрягая слух, чудеса пытались разобрать его слова, но из всего, что доносилось из-под толстого одеяла, они не смогли ничего разобрать и от этого растревожились ещё больше. Весь следующий день они молчали и только переглядывались, с надеждой посматривая туда, где на постели ворочался маленький хозяин дома, но никаких перемен не происходило, и тогда самое важное чудо, считавшее себя главным, не вытерпело и тихонько сказало:
               - Нет, с этим надо срочно что-то делать! – его голос был такой тихий, что чудеса на самом краю полки стали вытягиваться и просить говорить немного погромче, а то им там ничего не слышно, - Надо что-то делать! – громче повторило самое важное чудо.
               - Да, да, надо срочно спасать его! – согласились все остальные.
               - Интересно, а как мы это будем делать? – спросило самое рассудительное чудо, - Ведь мы - просто придуманные чудеса и только. И своей силой помочь ему просто не сможем.
               И, действительно, все чудеса прекрасно понимали, что без посторонней помощи сами они ничего не смогут сделать. Как же им быть, кого позвать на помощь? Взрослые давно перестали верить во всё необычное, и вряд ли будут прислушиваться к подобной просьбе, а от маленьких детей толку всё равно не будет. Приуныли чудеса, - как быть, не знают. Был бы голос у них громкий, так закричали бы они на весь лес, глядишь, кто-нибудь и отозвался бы! А у них голоса-то еле друг дружку слышат, куда им докричаться, комар и тот пищит во много раз сильнее!
               - Давайте позовём тех самых детей, что повстречались ему совсем недавно возле речки, - осторожно предложил чей-то совсем тихий голос.
               Это было самое маленькое чудо, оно занималось только цветами, и было очень робким и застенчивым.
               - А как же нам позвать сюда детей? - засомневались чудеса, - Ведь, все прекрасно знают, как по-разному реагируют на наши появления люди! Это очень сложный вопрос!
               - Нет, что вы, - возразило самое маленькое чудо, - это же очень просто!
               - Вам, молодёжи, всё просто только на словах! – не сдавались старшие, - Расскажите нам, пожалуйста, каким образом вы, юное создание, собираетесь так легко пригласить сюда, к нам, этих детей? Сюда же никогда ещё не ступала нога простого человека!
               Самое маленькое чудо, очень довольное тем, что его все внимательно слушают, набрало побольше воздуха и, засветившись на всю избушку, произнесло:
               - Тогда девочка унесла с собой с поляны один цветок колокольчика. Он у неё дома лежит между двумя листами бумаги. Я могу позвонить в этот колокольчик. Девочка обязательно услышит и достанет его.
               - И что с этого цветка? Ведь, не расскажет же он детям про нашу просьбу! - попытался кто-то возразить, но его тут же одёрнули, - Подождите, пусть договорит!
               - Спасибо, - продолжило самое маленькое чудо, - цветок только позвонит, но мы попросим вас, как самого старшего, - цветочное чудо слегка поклонилось в сторону самого важного чуда, - написать на листах бумаги нашу просьбу. Дети прочитают, придут к нам, и помогут его вылечить.
               Все согласились и решили: как только начнётся рассвет, - пора будет действовать!

-3-

               Заблудилась вдалеке зима, потерялась, наверно, где-то, или задержалась в краях северных, холодных и нелюдимых: не спешит установить свой порядок в небольшой деревне, что жмётся одним боком к лесу, а другим к озеру. Уже давно над деревней пролетели гуси, унося за дальний лес осень на своих крыльях, а зима и не думает появляться в этих краях.
               Пришёл мороз молодой, прижал слегка землю, посмотрел окрест, - а снега-то и нет! Как быть? Никак нельзя сильней морозить, - пропадёт живое всё, семена в земле неприкрытой погибнут! Задумался мороз, присел в лесу на пенёк берёзовый: не знает, что делать ему, кого бы про зиму спросить? Надо бы её искать, но, только вот, дела странные: на севере-то они хорошими соседями с зимой живут рядом, вместе собирались сюда, да, видимо, разными дорогами пришли. Задумался мороз под утро крепко, и покрыл весь край пушистым инеем. Поднялось солнышко с утра, глянуло кругом на белые иголки пушистые, чуть поёжилось от холода, да и завернулось в облака пуховые, проплывающие над лесом вдалеке, поспать ещё немного собралось. Что ещё солнцу в такую пору делать?
               Посмотрели утром дети на улицу, а там дома и деревья белые стоят! Обрадовались вначале: зима пришла, пора доставать санки с горок кататься, но потом видят, что снега-то и нет совсем нигде. Это один только мороз пожаловал в деревню, дохнул холодом колючим, всех с улицы прогнал по домам сидеть и двери плотнее притворил. Загрустили ребята, ведь им, детям маленьким, в такую погоду в деревне всего и забот, что только возле печки играть. Хорошо, что есть у них бабушка. Учит маленьких читать понемножку, кормит вкусной кашей с маслом, да вяжет носки тёплые всем.
               - Бабушка, расскажи историю какую-нибудь интересную или почитай нам книжку, - просят дети.
               - Вот, тоже мне, придумали чего! – смотрит бабушка поверх очков на внуков, - Вон, вы какие уже большие! В школу на будущий год пойдёте, а всё просите меня, чтобы я вам книжки читала? Мне в магазин и на почту сходить, потом ещё ужин приготовить, да носки довязать, всё успеть сегодня надо! Мороз уже пришёл, а я и так не поспеваю, куда мне ещё вам читать! Вот вечера дождитесь, тогда и почитаю вам.
               Говорит бабушка, поглядывает на внуков торопливо, а спицы в её руках так и мелькают, так и мелькают. Тянет ниточка клубочек, тот в корзиночку посажен – силится выпрыгнуть, да кот сидит рядом, строго смотрит на клубок, следит, чтобы тот не выпрыгнул наружу и не закатился куда. Скоро уже и целый носок у бабушки получится, так у неё ладно дело спорится!
               - Бабушка, а можно мы тогда порисуем? – просят дети.
               - Рисуйте, только не ссорьтесь и стол красками не запачкайте, да и сами не перепачкайтесь, как в прошлый раз, не понять тогда было, дети вы иль поросята!
               Спицы в бабушкиных руках замерли на секунду, она вздохнула, улыбнулась и снова засверкала своими спицами, из-под которых, покачиваясь в стороны, медленно пополз маленький шерстяной носок.
               - Ты что будешь рисовать? – спрашивает брат сестру, раскладывая перед ней чистые листы бумаги.
               - Я ещё не знаю, - отвечает она.
               - А давай нарисуем того человека, что мы с тобой в лесу видели, помнишь, в какой он был смешной шляпе, и с бородой?
               - Ну чего ты придумываешь? Не было у него никакой бороды! Шляпа – да, была огромная… и ещё там бабочки красивые летали кругом!
               - Ой-ё-ёй! Вам, девчонкам, всё время одни только бабочки-цветочки кажутся!
               - И ничего нам не кажется, а всё так и есть! Что же, по-твоему, летало за ним следом тогда?
               - Тогда… - мальчишка задумался ненадолго, словно вспоминая недавно виденную картинку, - тогда были маленькие разноцветные птички! Точно!
               - Ну вот, ты опять начал придумывать! Не бывает таких маленьких птичек!
               - А вот и бывает, бывает!
               - Чего это вы там расшумелись? – спросила бабушка, поднимая кверху своё вязание, - опять краски не поделили?
               Нитка натянулась, и клубок запрыгал по корзинке, вот-вот выпрыгнет, а кот, бессовестно задремавший рядом, даже ухом не повёл!
               - Нет, нет, - в один голос ответили дети, - у нас всё в порядке!
               Они посмотрели друг на друга и тихонько рассмеялись.
               - Смотрите, я сейчас ухожу, а вы уж, пожалуйста, ведите себя примерно. Вернусь с гостинцем, ждите меня к вечеру, - сказала бабушка.
               Дети притихли и склонились над столом. Неторопливо набирая кисточкой краски, делали первые мазки, каждый поглядывая на то, как получается у другого. Выпрямляя спины, как настоящие художники, откидывались назад, клонили голову к плечу, смотрели, - куда лучше добавить того или иного цвета. Высовывая языки, старательно что-то выводили своими маленькими кисточками на белых, как снег, листах бумаги.
               - Перестань пищать, ты мне мешаешь, - сказал мальчик.
               - Я не пищу, - ответила девочка, - я, вообще, подумала, что это ты.
               Дети прислушались к звуку, слабо доносившемуся откуда-то с книжных полок. Звук, поначалу больше похожий на писк комара, немного прибавил силы и стал похожим на маленький колокольчик, звеневший где-то очень далеко.
               - Ты слышишь его? – тихонько спросил брат сестру и осторожно показал рукой на полку в самом низу, где были сложены книжки для самых маленьких, их карандаши и бумага с красками для рисования, - Это там, на нашей полке. Посмотрим?
               Сестра только кивнула в ответ, и вот они уже опустились на пол и осторожно приблизились к тому месту, откуда до их слуха уже явно доносился звон хрустального колокольчика. Звенел, сложенный пополам, обыкновенный листок белой бумаги, зажатый на полке с двух сторон книжками.
               - Ой, - сказала девочка, - там же лежит тот самый цветок, что я тогда из леса принесла. Помнишь, это было на поляне возле речки? Только, он засох уже и вряд ли может так звенеть.
               - Если это ты положила туда этот цветок, то тогда ты его и доставай оттуда, - спрятал свою руку за спину мальчик, - а я просто посмотрю.
               - Ты, что, испугался?
               - Нет, просто это же твой цветок.
               Девочка протянула пальцы к сложенному листу и осторожно потянула его к себе. Сложенный пополам бумажный листок, казалось, только того и ждал, чтобы до него кто-нибудь дотронулся. Он быстро выскочил из тесноты, сжимавшей его между книжками, и с готовностью развернулся в руках у сестры.
               Почти позабытый цветок, положенный туда целых три месяца назад, поднялся совершенно свежим на своей тоненькой ножке и зазвенел в полную силу. Под цветком, с развёрнутого листа бумаги, на детей, отливая золотой краской, смотрели необычные живые буквы.
               - Ребята, - сказали буквы, обращаясь к детям, - срочно приходите в кленовый лес к серебряной речке! Заболел Волшебник! Надо срочно его спасать, иначе будет беда!               Замолчал колокольчик, замер на своей тонкой ножке, словно был неживой, и не его звонким голосом только что был наполнен весь дом. Притихли буквы на бумажном листе, наступила тишина, нарушал которую только ровный ход часов со стены. Вокруг книжной полки совершенно ничего не происходило, только дети замерли возле неё и всё никак не могли оторвать своего взгляда от странного цветка и необычных букв.
               - Что мы будем делать? – тихонько спросил брат сестру.
               - Я не знаю, надо бы бабушку спросить, - так же шепотом ответила та ему.
               - Как же мы её спросим, если её и дома-то нет? Когда она вернётся, станет уже слишком поздно, а буквы же ясно говорят, если мы не придём, - будет беда!
               - Всё равно, без разрешения уходить никуда нельзя, - не соглашалась девочка, - иначе нам попадёт!
               - Смотри, даже буквы от твоих слов загрустили, значит, мы обязательно должны туда пойти! Сейчас же утро, и мы успеем вернуться ещё до того, как придёт бабушка.
               - Хорошо, пойдём, но если я устану, мы сразу же пойдём обратно. Ты мне обещаешь?
               - Конечно, обещаю, да и не устанешь ты, здесь ведь так недалеко! Мы успеем вернуться обратно намного раньше бабушки, не бойся!
               Буквы на бумажном листе обрадовались и пустились в хоровод, цветок нырнул в самую его середину, буквы засверкали разноцветными огнями, немного приподнялись над листом и, упав обратно, рассыпались множеством маленьких звёздочек. На листе бумаги остался только цветок колокольчика, он лёг на одну его половинку, накрылся второй, и, белый прямоугольник, соскользнув с ладошки девочки, юркнул на полку, как раз на то место, откуда его совсем недавно так осторожно достали.
               Кот помогал одеваться детям, он начёсывал своими когтями им шарфы и вязаные шапки с рукавицами. Закончив теребить детские рукавички, он начал примерять чьи-то зимние ботинки. Прыгая из-за печки, кот хватал их передними лапами, прикусывал, будто бы ботинки могли убежать под лавку, и пытался быстро засунуть заднюю лапу внутрь, но, как бы он ни старался, у него никак не получалось надеть на нужную лапу правильный ботинок. От его помощи образовался ужасный беспорядок в обуви, и ребята, посадив кота на лавку, пообещали ему позже намерить сапоги, если он сейчас не будет путаться у них под ногами. Кот, конечно, согласился и остался сидеть на лавке, но его неспокойный характер всё время заставлял поправлять лапой то рукавичку, то кончик шарфа у детей.
               Торопливо застучали подошвы маленьких ботинок по стылой дорожке, ведущей в лес. Скорее, скорее, надо спешить, ведь там ждут их помощи! Торопятся дети…
               Вот уже и первые деревья встречают маленьких путешественников.

-4-

               Из какого пузырька пролилось над кленовым лесом столько чёрной краски? Почему ещё недавно чистое небо вдруг стало таким тёмным, и тяжёлые тучи, вплотную нависая над деревьями, гнут их ветви низко к земле. Там, где целый год цветы и травы гладил тёплый ветерок, сейчас норовит промчаться буря и, сорвав все серебряные листья с деревьев, хочет унести их за дальний лес, и там спрятать на дне глубокого моря. Вдруг сверкнула молния, и побежали от деревьев в разные стороны тени причудливые, заметались, засуетились, – боятся: вот-вот гром грянет, прятаться надо!
               - Ох-хо-хо! – загрохотал, зашёлся кашлем гром! – Грох-ба-бах!
               Заухало всё в лесу, застонало на разные голоса – непонятно, то ли плачет кто, то ли смеётся? А, может быть, и ругается, только ничего не разобрать, - такой шум поднялся!
               Что же происходит там и почему всегда тихий и спокойный дом, похожий на причёсанного кота, теперь сидит такой взъерошенный и растрёпанный? Не с краю поляны потягивает свои сливки, а жмётся к лесу и всё вздыхает, да беспокойно оглядывается. Может быть, он ищет лакомство, которое смыли дожди, пролившиеся из чёрной тучи, или он, как все, испугался грома и хочет просто спрятаться за деревьями?
               Домик то прижимает крышу к земле, как будто бы хочет стать ростом меньше, то вдруг возьмёт и подпрыгнет, словно поверх деревьев разглядеть чего хочет. Хлопает ставнями, трясётся весь, а внутри-то у него - всё кувырком! Все вещи соскочили со своих привычных мест и перемешались в полном беспорядке: стол сел на пол, а на него сверху уселись стулья, одетые в одежду, которая сама вывалилась из большого шкафа. Шкаф же захотел выйти, но застрял в дверях, и остался стоять там весь раскрытый, в недоумении похлопывая себя дверцами по круглым бокам.
               Печка гремела крышкой пузатого чайника, маленькими кастрюлями, тарелками и большой чёрной сковородой. Каждый раз, как только её подбрасывало кверху, она вспыхивала синим пламенем, сыпала искрами и громко гудела своей трубой!
               Большая широкая полка покосилась, и все её обитатели оказались съехавшими на один бок и плотно прижатыми друг к дружке.
               Посредине всего этого беспорядка, на своей кровати лежал, совершенно больной, маленький хозяин дома. Не открывая своих глаз, он, слабым, но очень строгим голосом, казалось, спрашивал у всего окружавшего его беспорядка:
               - Это кто же такое придумал, я вас спрашиваю? Чья это была идея?! Кто посмел позвать в тёмный лес маленьких детей? – человек открыл глаза и попытался приподнять голову с подушек, - Ну?!
               Дом замер и притих, в тишине только одиноко скрипнула половица и тяжело вздохнул застрявший в дверях шкаф. По-прежнему все молчали, и было слышно лишь, как гудит в печи огонь.
               - Да я вам за такое, знаете, что сделаю? – продолжал спрашивать кого-то человек, - Да я вас! Я!..
               В этот момент он набрал в себя столько много воздуха, что все обитатели дома испугались и подумали: «Сейчас он лопнет!» Они задрожали еле заметной, мелкой дрожью. Но вместо того, чтобы лопнуть, маленький человек громко чихнул и протяжно закашлялся, потом сказал: «Ой», и, совершенно обессилевший, рухнул на гору цветных подушек!
               Над кленовым лесом сверкнула молния, и загрохотал гром. Домик подпрыгнул вверх, и громко захлопал ставнями на окнах. Всё завертелось в комнате кругом: буфет, посуда и шкаф, стол вверх тормашками и стулья на нём, всё закружилось вокруг кровати. Широкая полка наклонилась ещё ниже своим боком, вот-вот чудеса с неё вниз посыпятся! Вдруг всё остановилось, и маленький человек тихим и совсем нестрогим голосом, произнёс:
               - Зачем рассказали им, что Волшебник это я, и открыли сюда дорогу? Теперь не знаю, что мне делать! За все триста лет никто ни разу меня таким не видел, и что теперь делать, в каком виде показаться? Где моя седая борода, усы и шляпа? А ну, проказники, отвечайте! Куда всё подевалось?
               Волшебник два раза чихнул и, закрыв глаза, отвернулся от стены, на которой кренилась полка с чудесами. В темноте за окнами сверкнули молнии, а на полке теснее прижались друг к другу разнообразные чудеса:
               - Смотрите, как разошёлся, - сказало самое смелое чудо, - ещё немного, и развалит весь наш дом!
               - Только сначала мы все свалимся с этой полки, - уточнило рассудительное чудо, - а потом от его кашля рассыпется дом, повалятся все деревья в нашем лесу, а потом…
               - Ой, ой, ой! Пожалуйста, не надо дальше, - остановило его самое маленькое цветочное чудо, - а то сказка будет страшная!
               - Действительно, не надо, - поддержало осторожное чудо, и все чудеса с ним немедленно согласились.
               - Главное, – чтобы дети вовремя пришли… - тут все чудеса посмотрели на самое важное чудо, - А вы там, случайно, не переборщили с буквами?
               - Нет, что вы! Не беспокойтесь, с буквами было всё нормально, дети идут и уже скоро будут в нашем лесу, - ответило самое важное чудо.
               - Ну, что вы там всё время шепчетесь, - не поворачивая своей головы, произнёс Волшебник, - лучше бы принесли мне плащ и шляпу, а лучше два мороженого...
               - У него, наверно, сильный жар! Смотрите, он уже бредит! – наперебой заговорили чудеса.
               В этот момент раздался кашель, дом закачался, полку на стене подбросило и чудеса притихли, крепче обняв друг друга.

-5-

               Дождался-таки Мороз Зиму! Так долго он сидел в лесу на одиноком пне берёзовом, что покрылся весь густым инеем синего цвета. Ломал, скучая ночью, старые ветки на деревьях, затягивал по утрам речку прозрачным льдом, отпускал к обеду, махнув на всё рукой. Поглядывал за лес далёкий, дышал в поле чистым воздухом и кряхтел устало к вечеру, - хотел уже назад возвращаться! Тут-то и показалась вдалеке долгожданная Зима.
               Обрадовался Мороз, прослезился, да так сильно, что сам чуть от своих слёз не растаял! Спохватился, смахнул с глаз слёзы рукавицей, другой отряхнул с себя иней, потеплел немного и, поднявшись над лесом в полный рост, поклонился Зиме в пояс: «Здравствуй, голубушка долгожданная!»
               Закружила Зима в ответ метелью, завьюжила и, смеясь, тихонько запустила первой пригоршней снега.
               Вот они, самые первые снежинки, прилетели издалека и тихо опускаются на наших маленьких путешественников. Дорога уже закончилась, и теперь, по редкому лесу, где деревья друг от друга растут так далеко, что сюда, кажется, можно было бы ещё посадить такой же лес, бежит, петляя, знакомая ребятам тропинка. Быстро пробежав по ней, добрались дети до неожиданно преградившей им дорогу той самой речки в лесу.
               Остановились брат с сестрой, не знают, куда им дальше идти. Впереди речка глубокая, быстро бежит мимо, да никак не пропускает через себя. Звенят струи серебряные посредине, а по краям лёд хрупкий, норовит под ногой треснуть, - не даёт детям ступить с берега!
               Стали ребята оглядываться: вроде бы то самое место, - и пенёк снегом припорошенный, и поляна в низине знакомая, - всё, как тогда… только нет знакомой фигуры и леса странного не видать, – тишина кругом. Но не успели дети расстроиться, как зазвенели громче струи, поднялись наверх и застыли над водой широким мостком с перилами, по которому тропинка сразу же перебежала на другой берег.
               Там, на другом берегу, где ещё секунду назад, возле большого белого холма, росли одни только кудрявые сосны, открылся лес кленовый. Стоит, манит детей к себе листьями белыми, а над лесом-то тучи чёрные висят! Из правой тучи дождик водой газированной моросит, а с левой - холодная манная крупа на землю сыплется!
               Взялись за руки мальчик и девочка, осторожно ступили на прозрачный мостик. Пусть и невысокой со стороны казалась эта переправа, но как только брат с сестрой дошли до самой её середины, то оказались над лесом сверху, и даже большой холм, который и за день не обойти в хорошую погоду, показался им оттуда обыкновенной маленькой кочкой, через которую можно было легко перешагнуть даже ребёнку.
               Как поднялись быстро дети, так и не успели они заметить, как снова опустились. Только оказались они на другом берегу, вдруг зашумела позади них вода. Обернулись дети, посмотрели туда, где вода бурлила и увидели, что пропал, совсем исчез мост! Не пускает теперь река обратно, одна дорога у детей, - по тропинке прямо под большие клёны, туда, где вдалеке блеснула молния, и загремел гром!
               - Ты боишься? – тихонько спросил мальчик девочку.
               - Немножко боюсь, - ответила та.
               - Держи меня крепче за руку, тогда нам будет не так страшно, - прислушиваясь к грому, сказал мальчик и, чтобы не слышала сестра, ещё тише добавил в сторону, - лишь бы только волшебник оказался добрый.
               Продолжая осторожно ступать, дети зашли под первое дерево, сразу же закрывшее их своей густой листвой от тёмной тучи наверху.
               Под крышей из кленовых листьев было и светло, и сухо. Свежий морозный воздух немного покусывал за носы и щёки, а ветер шумел где-то вверху белой листвой и нисколько не мешал идти детям вперёд. Широкие листья деревьев, заслонившие детей от непогоды, снизу блестели золотой краской и хорошо освещали тропинку. Белые стволы деревьев отражали этот свет, а трава, засыпанная инеем, вспыхивала спрятанными в ней крохотными самоцветными камнями. Тропинка, словно играя, поворачивала за деревья, и там пряталась, ныряя в темноту, а когда дети приближались к повороту, вспыхивала светом и, простилаясь прямо, снова манила за собой.
               Так и шагали дети, крепко взявшись за руки, по тропинке, на которой не видно было совершенно ничьих следов, а над ними, за листвой вверху, росла большая тёмная туча. Она собрала в себя всю густую чёрную краску и уже выросла выше неба. Такой огромной тучи ещё никто не видел в кленовом лесу. Затряслась, заклубилась туча, переваливаясь с боку на бок, поднялась ещё выше и просыпалась вниз белым пушистым снегом, всю землю сразу укрыла!
               Вот и старый высокий клён, с его толстыми корнями, которые он, словно огромный осьминог, протянул в разные стороны. Его вершина уходила в самую высь и там терялась в тёмноте тучи, из которой на дерево сверху сыпался снег. На нижней ветке клёна, почти у самой земли, неподвижно сидела большая птица в огромной снежной шапке.
               - Смотри, какая птица сидит, - показывая на засыпанного снегом ворона, говорит брат сестре, - как настоящая!
               Ворон моргнул глазом, встрепенулся, стряхивая с себя снежную шапку, и с интересом посмотрев на детей, сказал:
               - Кра! Я и есть самый настоящий Ворон! А вы кто такие будете?
               Ребята от неожиданности остановились и даже посмотрели назад, но позади них никого не было, и дети, поздоровавшись с птицей, рассказали, кто они такие и зачем сюда пришли. Ворон внимательно выслушал ребят, кивая своим клювом, и только в самом конце рассказа воскликнул:
               - Кра!-Кра! Я так и знал, что с ним что-то случилось! Вам нужно спешить, если Волшебник не поправится, много беды может произойти!
               - Вы, случайно, не знаете, этот волшебник добрый? – спросил птицу мальчик.
               - За все сто пятьдесят лет, что я здесь сижу, я от него ни разу даже слова плохого не слышал!
               - А далеко ли нам ещё идти? – спросила девочка у Ворона.
               - Нет, не далеко. Отсюда ещё немного до поляны, а там уже и дом его увидите, он на самом её краю стоит. Торопитесь! Кра!
               - Спасибо, - в один голос поблагодарили дети птицу и поспешили дальше по уже запорошенной снегом тропинке.

-6-

               Расступился в стороны лес, погасли сверху листья, и пропала под снегом тропинка, потерялась, – не отыщется теперь до самой весны. Что за поле впереди раскинулось, края не видно? А в поле-то два огня горят в дали! Зверь какой страшный на пути стоит, пройти не позволяет, или ещё кто?.. То домик в два окошка, на кота похожий, ждёт ребят к себе скорее в гости!
               Эх, это взрослому человеку через любое поле, что по комнате пройти, а малому - всё труднее! Как-бы не было боязно и трудно, всё равно, идут по снегу через поляну отважные путешественники! Скоро закончится их приключение: вот уже поднимаются они по ребристому языку-крылечку, и перед ними широко распахивается входная дверь. Не успели ребята опомниться, как что-то подхватило и занесло их внутрь, закрыв следом дверь!
               Ну и дела! В доме всё кувырком, будто бы его несколько раз переворачивали: не иначе буря пронеслась тут, или целый ураган! Может быть, опоздали дети, и случилось непоправимое? Где же сам Волшебник? Смотрят дети кругом: где тот старик столетний, которому так необходима помощь? Ничего понять не могут: пропал Волшебник, исчез, растаял, испарился! Балахон огромный на стул наброшен сверху, шляпа на лампу пристроилась, - светится мелкими дырочками, как ночное небо звёздами, сапоги огромные убежали в разные углы. Тихо гудит огонь в печи, блестит стёклами буфет, шелестит что-то на полке напротив, да жмётся шкаф к стене рядом с кроватью. На кровати лежит ворох непонятный: одеяла комком, подушки в кучу…
               - Смотри, - шепчет сестра брату и тянет его за рукав, - смотри, мальчишка там какой-то!
               - Где? – брат внимательно посмотрел в ту сторону, куда показала ему сестра, но ничего, кроме вороха подушек он не заметил, - Какой мальчишка? – тихо переспросил он.
               - Маленький, как мы. Спит, наверно, глаза закрыты,… может это он, - Волшебник? – шепчет девочка, а сама аж на цыпочки привстала, вся вперёд вытянулась!
               - Не бывает таких маленьких волшебников, они все старые и с бородами! – возражает ей брат, а сам тоже тянет шею, чтобы получше разобрать того, кто спрятался в подушках.
               На цыпочках, очень осторожно, дети приближаются к постели маленького мальчика.
               - Смотри, - опять зашептала девочка, - что это такое лохматое лежит у него под кроватью? - Я боюсь! – она юркнула за спину брата, и они дружно попятились к печке.
               Там дети взяли большую кочергу и, вытянув её впереди себя, вернулись к кровати. Они стали шевелить этой кочергой ужасный комок, который совершенно никак на неё не реагировал. Тогда ребята осторожно подцепили кончиком кочерги это нечто ужасное и вытащили его из-под кровати!
               - Так это же… - не смог от удивления договорить брат.
               - Борода, - сказала сестра, - самая обыкновенная огромная борода.
               С широкой полки раздался лёгкий смешок, - это не выдержало самое маленькое цветочное чудо. Остальные чудеса умело сдерживали себя, но все они, конечно, радовались, что пришли дети и внутри себя тоже веселились от души.
               Дети посмотрели на бороду, потом - на маленького мальчика, который тихо продолжал лежать в своей постели, вернули кочергу к печке и, повесив бороду на вешалку, подошли к нему совсем близко.
               - Да он же совсем горячий! – отдёрнула руку от пылающего жаром лба Волшебника девочка, - Что будем делать?
               - Надо напоить его горячим малиновым чаем с мёдом, но мы же не дома и не знаем, что здесь есть! – оглянулся на закрытые дверцы буфета мальчик.
               Чудеса с полки с готовностью распахнули все дверцы буфета, на полках которого стояло множество разных подписанных горшочков и баночек. Чего здесь только не было! Нашлась и сушёная малина, и цветочный мёд, и земляничное варенье.
               Печка весело загудела, и скоро поспел чайник, который перенесли на стол, уже поставленный на середину дома на свои ноги. В него засыпали сухие малиновые ягоды и накрыли сверху подушкой. Попробовали немножко цветочного мёда, - не испортился ли? Но мёд оказался совершенно свежий и нисколечко не испорченный.
               Чудеса, как могли, со своей полки помогали детям наводить в доме порядок, а брат и сестра только удивлялись тому, что стоило им дотронуться до чего-нибудь рукой, как тут же всё исправно становилось на свои места!
               Пока заваривался чай и шла полным ходом уборка в доме, проснулся Волшебник. Он, выглядывая из-за подушки, осторожно, краешком глаза, наблюдал за всем происходящим. Дети за столом разливали по кружкам горячий чай, и девочка, повернувшись к постели, где лежал Волшебник, сказала совершенно серьёзным, взрослым голосом:
               - Сейчас все будем пить чай! Мы, - она показала на себя и брата, - на травах с земляничным вареньем, а вы, господин стопятилетний Волшебник, - малиновый с цветочным мёдом! И не вздумайте мне возражать! - подражая бабушке, добавила она, - Хорошо?
               Волшебник посмотрел на вешалку, где висела его борода, на стул с балахоном и шляпу, которую никто так и не снял с лампы, тяжело вздохнул и кивнул головой:
               - Хорошо, - тихо проговорил он слабым голосом.
               Потом дети напоили Волшебника малиновым чаем с цветочным мёдом, надели ему на ноги тёплые шерстяные носки и, укутав в одеяло, обложили его разноцветными подушками. Пока сами угощались земляничным вареньем, запивая его душистым чаем, совсем забыли, что прошло очень много времени и им пора уже возвращаться обратно.
               - Интересно, а сколько сейчас времени, - оглядывая стены в поисках часов, спросил брат сестру, но та в ответ только пожала плечами.
               - Вы хотите спросить, который сейчас час? – голос Волшебника после чая заметно окреп.
               - Да, да, именно так, - закивали головами дети.
               - Сейчас, - Волшебник достал из-под подушки круглый будильник с двумя колокольчиками сверху. Посмотрев на его ажурные стрелки, он снова убрал его под подушку, - сейчас без пяти минут пять часов.
               - Ой! - испуганно проговорила девочка, - Через пять минут домой вернётся бабушка, а нас там нет! Говорила я тебе, что нельзя было уходить из дома! Бабушка расстроится, и нам теперь сильно попадёт! Как мы, вообще, отсюда выберемся в такую темень?
               Слёзы готовы были брызнуть из её глаз, но тут раздался голос Волшебника:
               - Подождите расстраиваться, пусть вы и не верите в то, что я настоящий волшебник и мне много лет, но я сделаю так, что вы сию же секунду окажетесь у себя дома.
               Сказав это, Волшебник взмахнул рукой, и с широкой полки поднялся настоящий вихрь. Он подхватил брата с сестрой и, закружив по комнате, понёс их в открывшуюся дверь.
               - Постой, погоди! – закричали мальчик и девочка, - Как же мы узнаем, что ты поправился?
               - Я позвоню вам в цветочный колокольчик! – сквозь гул ветра услышали дети голос Волшебника.
               А вихрь гудел уже в полную силу и уносил прочь из леса брата и сестру. Не успели они и глазом моргнуть, как оказались дома.
               Скоро пришла домой бабушка и, увидев разбросанные вихрем разрисованные бумажные листы, всплеснула руками:
               - Это что же такое у вас тут было? Просто ураган какой-то побывал в доме!
               - Так нас ветер из леса принёс, - в один голос ответили маленькие хитрецы.
               - А что такого важного делали вы в лесу?
               - Мы спасали жизнь Волшебнику, - сказал мальчик совершенно серьёзно.
               - Ну и как ваши успехи, - ласково посмотрела бабушка на ребят, - спасли?
               - Нормальные успехи, - ответила девочка, - конечно, спасли, ведь он такой маленький.
               - Кто маленький? – не поняла бабушка.
               - Волшебник! – снова в один голос ответили дети и рассмеялись.
               - Давайте, убирайтесь! Завтра праздник, а у вас непорядок! Давайте, ребята, ещё ёлку надо наряжать, – бабушкин голос доносился из-за высокого кухонного буфета, - вы сегодня хоть чего-нибудь кушали?
               - Да, мы пили чай с земляничным вареньем.
               А в кленовом лесу, в своём уютном доме, обложенный подушками, под тёплым одеялом спал маленький человек. Он спал, улыбаясь во сне, потому что поправлялся, и завтра у него тоже был праздник – день рождения…