На воре шапка горит

                                  Глава первая
                                  Важная новость

       Петька приперся к дому Леши ни свет, ни заря. Вложил в рот четыре пальца и пронзительно свистнул.
       – Выйди! Поговорить нужно, – многозначительно сказал он, когда увидел своего лучшего приятеля и соседа, выглянувшего из открытого окна.
       – Рано еще. Смотрел на часы? – спросил недовольно серьезный Алексей.
       – Кто рано встает, тому Бог подает. Выходи, разговор есть.
       Голос рослого и сильного Петьки звучал интригующе и многообещающе, заинтересовал высокого худощавого мальчика. Он хотел сразу же выскочить на улицу через окно и узнать, почему его беспокойный школьный друг появился ранним утром перед его окном, но мать Алексея была начеку и уже стояла молча рядом. Мальчик ей кивнул и крикнул:
       – Сейчас приду. Я быстро. Только чаю попью, а то мамка ругается.
       – Жду тебя в канаве. Давай быстрей.
       Обжигаясь, горячим чаем, Алексей быстро запивал вкусные оладьи, испечённые матерью. Он макал их в густую сметану и вполуха слушал брюзжание женщины, недовольной столь ранним визитом хулиганистого мальчика:
      – Спозаранку вам покою нет. Опять хулиганничать собрались. Вот скажу твоему батьке, он тебе пропишет по одному месту, что неделю не сядешь. Куда собрались?
       – Не знаю еще. Играть в войну, наверное, пойдем, – миролюбиво отвечал мальчик.
       – Такие лбы выросли, а все в войну играют, как маленькие. Лучше травы поросенку к обеду нарви.
       – Ладно, съезжу на болото за лопухами на велике, – пообещал он.
       – Съездит он! Уйдет сейчас со двора и ищи ветра в поле, – слышалось мальчику вдогонку, когда он выбежал из дома и направился в сторону канавы.
       Канава находилась на задворках домов их улицы и представляла собой неширокий ров, заросший сочной травой и редкими кустарниками. По всей его длине росли высокие сосны, на которых обитали многочисленные рыжие белки. Здесь пацаны играли в мальчишеские игры и пасли по вечерам коров, которые, возвратившись из поля, хотели еще похватать зелени перед загоном в хлев.
       Петька сидел на травке, прислонившись к шершавому стволу высоченной мачтовой сосны, и тренировался метать складной ножик. Нож делал в воздухе сложную фигуру и втыкался лезвием в мягкую землю. Он умел это делать мастерски и особым шиком, поэтому демонстрировал искусство владения ножичком везде и всем.
       Увидев подходившего Алешу, Петька сложил ножик и убрал в карман черных широких шаровар. Оба мальчика были одинаково одеты: темные шаровары и светлые майки, коричневые сандалии и узбекские тюбетейки с замысловатым азиатским рисунком – все из местного сельмага.
       – Что ты хотел? – сразу перешел к делу Алеша, прищурив в нетерпение темные глаза. Петька вытаращил зеленые глаза, огляделся вокруг – не слышит ли кто – и сказал:
       – Я знаю, где немецкий танк зарыт.
       Во время второй мировой войны здесь проходили боевые действия, в лесу орудовал партизанский отряд. Несмотря на то, что после войны прошло уже пятнадцать лет, в лесу жители находили оружие, боеприпасы, сбитые самолеты, разбитые орудия и минометы. Повсюду сохранились землянки и блиндажи, где были печурки и самодельные столы с нарами. Каждый уважающий себя пацан того времени знал принцип действия и владел автоматом или винтовкой, имел патроны и различал их по назначению: боевые, трассирующие, разрывные, различал виды пороха. Мальчишки слышали о находках подбитых танков в других районах, поэтому мечтали найти у себя. Но им не везло и, несмотря на то, что было исхожено и исследовано не мало укромных уголков леса, танка они не нашли. И вот теперь настырный Петька утверждает, что знает о танке, зарытом в землю. Новость была действительно важная и срочная.
       – Танк!? Вот здорово! Откуда знаешь?
       – Слыхал.
       – Ты не темни! Рассказывай!
       – Пошел я вчера за петушками в нашу столовку, а там пиво бочковое завезли. Мужики крутились роем, как мухи, вокруг столовой. Вот я и услышал, как Митрич рассказал дружкам за кружкой пива. Он, сам знаешь, в войну красным партизаном был и командовал разведкой. Вот и поведал, как они немецкий танк захватили и пригнали в партизанский лагерь. Там в землю зарыли, и только башня торчала, чтобы можно было обороняться. Когда Красная Армия подошла, то партизанский отряд с собой взяла, а танк партизаны землей забросали, чтобы после войны его откопать и на металлолом отправить. Только так он там и остался стоять.
       – И снаряды оставили?
       – Не сказал он. Только я сразу к тебе помчался сообщить, но мамка меня возле дома выловили и в баню мыться отправила. Вот я сегодня с утра и рванул к тебе.
      – Молоток, что пришел! Что делать будем?
      – Возьмем корешей и пойдем откапывать. Найдем, а там посмотрим.
      – Только надо предупредить всех, чтобы языками не болтали. Взрослые узнают, что танк откопали, то отберут сразу.
     – Ясное дело, что утащат в район. Как тогда, когда в озере снаряды нашли. Семка отцу сказал, а тот привел мужиков, и все снаряды собрали и военкомат отправили.
       Оба приятелей, раскрасневшиеся и возбужденные от потрясающей новости, отправились на поиски остальных товарищей.


                                                                Глава вторая
                                                            На пути к танку

       Ближе всех жил Колька Зуб. Он был на год старше Алексея и прозвище получил от последних трех букв своей фамилии Айзуб. Самого Петьку прозвали Ершом, созвучно фамилии Ершов. Алексей не имел клички, потому что был всегда серьезен, и пацаны не решались его как-нибудь называть.
       Из канавы Петя и Леша вышли на безлюдную улицу, направились в сторону усадьбы Кольки Зуба. Неторопливо шли вдоль домов, тихо обсуждая новость, мечтали, как влезут внутрь машины и будут вращать башней. Красота! Они подошли и остановились напротив небольшого дома под шиферной крышей. Два окна, выходящие на уличную сторону, были закрыты пышными зарослями сирени и акации. Во дворе Колькиного дома никого не было.
    – Ты свистни, а я в сторону отойду, чтобы его предки меня не увидели, а то не пустят, если меня увидят, – сказал Петька и отошел за соседский забор.
       Это была правда. Родители Кольки не любили Петьку, имевшего славу трудного ребенка и всячески оберегали своего примерного сыночка от «плохого влияния» Ерша. Алексей достал свисток, вырезанный из ствола ольхи. Он единственный из всех пацанов не умел свистеть, а так как свист был единственный сигнал, который применяли мальчишки для вызова друзей из дома или подачи сигнала тревоги при игре в войну, то Алексей всегда носил с собой свой свисток. Их мальчик заготавливал по весне из свежих толстых веток ольхи, когда активно шло выделение сока, и кора дерева легко снималась со ствола. Он изготавливал сразу несколько свистков, чтобы хватило на целый год.
       Свистнув пару раз, Алексей стал ждать, когда выйдет их приятель. Прошла минута, другая, но Колька не выходил. Мальчик дунул в свисток еще раз и на крыльцо дома вышел мальчик, который, увидев Алексея, направился к нему, а вышедшая вслед за Колькой худощавая высокая женщина осталась на высоком крыльце и наблюдала за ними, прикрыв от солнца ладонью глаза.
       Когда Зуб поравнялся с мальчиком, то тот увел его из-под обзора матери к Петьке, рисовавшего веточкой на земле танк. Колька Зуб мало чем отличался от своих корешей, был худощав и высок ростом, носил такие же шаровары, коричневые сандалии, а вместо майки надел серую рубашку с короткими рукавами. На черноглазом мальчике красовалась узбекская тюбетейка, форсисто сдвинутая на самую макушку, что казалось, что она вот-вот слетит на землю.
       Посмотрев внимательно на друзей, он спросил, поглядывая на рисунок Ерша:
      – Что случилось? Сияете, как новые пятаки. Не поверю, что только из-за того, чтобы в войну поиграть?
      – Пойдешь с нами танк откапывать? – перешел сразу к делу Ерш.
      – Танк? Вот это да! Конечно, пойду!
       Втроем направились в сторону дома братьев Семеновых, который находился по соседству с Колькиной усадьбой. По дороге Алексей ознакомил Зуба с историей танка и у того засветились от восторга глаза:
      – Вот подфартило. Целый танк нашли!
       Втроем зашли на усадебный участок дома братьев Олега и Юры, но свистеть не пришлось, так как оба возились возле бани.
       Ровесника Алексея белобрысого Олега уговаривать не пришлось. Как только он услышал о немецком танке, то его серые большие глаза с абсолютно белыми ресницами стали еще больше и Семка – так его звали друзья – ни на минуту не задумываясь, дал свое согласие на раскопки, лишь спросил:
      – А какой танк? Тигр или пантера? А может самоходное орудие?
       Все вопросительно посмотрели на Петьку, который не знал, но, секунду размыслив, соврал:
      – Тигр.
       Когда Алексей спросил Юру, пойдет ли он, то тот сначала глубоко задумался, затем наморщил широкий нос и скосил в сторону темные лаза, ответил:
      – Нет. Не пойду! Во-первых: мне нужно сегодня в библиотеку идти. Марья Ивановна обещала книгу оставить, фантастика Беляева. Читали «Продавец воздуха»? Классный писатель. А во-вторых: не верю, что вы танк раскопаете. Так что ищите дураков в другом месте.
       Школьники тех лет увлекались чтением книг и были знакомы с Беляевым, но чтобы ради этого проигнорировать настоящим танком. Это уж слишком. Кроме того, Юра не был бы Юрой, если не подлил бы в их бочку меда свою ложку дегтя. Он всегда конкурировал за главенство их группой с Ершом. Был равен ему по возрасту, силе и росту, поэтому находка танка его главным противником привела его в раздражение, и он решил, немного ее омрачить своим отказом.
     – Лишь бы в карман наложить, – возмутился Колька Зуб, ехидно улыбаясь и прищуривая один глаз.
       Вчетвером направились на выход из большой усадьбы братьев Семеновых. Олег отличался от друзей красноармейской пилоткой на своей большой стриженой голове, которая сидела на его оттопыренных ушах.
       Далеко позади их отряда запоздало спохватился третий брат Олега, маленький Толя, который спешно засеменил своими кривыми ножками, пытаясь настигнуть взрослых пацанов, но тщетно... В этот раз ему не удалось даже включить свое главное оружие – громкий надсадный рев – и мальчишки скрылись за поворотом. Не нужно зевать, Толян!
       По пути зашли к бабушке Кольки и прихватили с собой штыковую лопату и веревку. Зачем веревку? Не знал никто. Так, на всякий пожарный случай!
       Мальчики выбрались на железнодорожное полотно, и пошли вдоль него в направление леса, где их ждал фашистский танк.


       Глава третья
       Случайное отклонение от маршрута

       Мальчики, весело переговариваясь и посмеиваясь, ходко продвигались к цели и вышли уже на окраину села, где справа под откосом железнодорожной насыпи виднелись три последние дома, когда пожилая женщина повстречалась друзьям. Она работала стрелочницей на железнодорожной станции и шла на дежурство. Женщина, которую дети звали тетя Валя, дежурила в будке напротив луга, где они всегда играли в лапту.
       Петька Ерш остановил мальчишечью команду и, обождав пока женщина отойдет на приличное расстояние, сказал:
     – Дежурить пошла. Теперь до вечера будет на стрелке сидеть. Надо бы к ней в огород слазить и огурцов нарвать. Будет чем заправиться в лесу.
       Трое бойцов смущенно молчали и посмотрели в спину тети Вари, которая словно почувствовала их взгляды и повернулась, но приветливо светило солнце на синем летнем небе и ничего не было подозрительного в поведении ребят, поэтому женщина направилась дальше.
     – Ну, кто в штаны наделал? – стал дожимать друзей Петька. Никто не хотел выглядеть слабаком и трусом, но смущало, что нападение будет произведено на огород одинокой и доброй женщины. Кроме того, такого опыта мальчишки еще не имели, хотя и слышали о набегах на чужие огороды от ровесников. Отлично знали они и последствия такого озорства, если узнают родители. Взрослые в послевоенное тяжелое время жили в заботах прокормить семьи, работали тяжело и были скоры на руку. Любой пацан отхватит ремнем без пощады, чтобы и ему, и другим было неповадно.
 – А кто узнает? В доме сейчас никого, а вечером придет, то пока заметит и побежит спрашивать, кто видел, а мы давно уже дома сидим и знать ничего не знаем, – горячо убеждал всех упрямый Ерш.
       Дольше всех отнекивался Алеша, и, когда Петька от злости побагровел так, что даже шея мальчика горела огнем, он все же сдался:

 – Ладно! Идем, все-равно не отвяжешься!
 – Останешься на стреме, – в отместку за упрямство приказал Петька. – Увидишь кого, то свистни!
       Кроме того, командир показал себя тонким психологом. Он знал, что если кто из команды и будет оспаривать его указания, то это будет Алексей, который на все имел свое мнение, а так, получив неопасное задание, он вошел в сговор и не мешал на месте.
       Пацаны нашли в заборе две слабые доски, отодрали и залезли в узкую дыру. Алексей стоял на железнодорожной насыпи и наблюдал за друзьями. Сердце мальчика почему-то бешено колотилось, и во рту было нехорошо толи от страха, толи гадко от необычного мероприятия. Алеша отгонял неприятные мысли, мелькавшие в голове, нетерпеливо перебирал на месте ногами, готовый пуститься в бега при любой опасности. 

  Не легче себя чувствовали в огороде и Колька с Олегом, которые передвигались теперь на негнущихся от волнения ногах и не совсем соображали, что должны делать на чужом огороде. Только их предводитель Петька сохранил самообладание и ясный ум, яростно шипел ядовитой змеей:
    – Не стойте, как столбы. К грядкам идите и рвите огурцы. Я пройдусь, взгляну, чем еще можно поживиться.
    – Куда рвать-то? У нас и карманов нет, – с дрожью в голосе выдавил Колька.
    – За пазуху рвите. Давайте быстренько, пока не застукали!
       Оба мальчика подбежали к огуречным грядкам и неумело стали рвать аппетитные зеленые плоды. В нос приятно ударило огуречным духом, и они немного успокоились, но сердца все-равно тревожно бухали в груди, а время для них, казалось, остановилось. Петька-же спокойно дергал на соседней грядке морковь.
       Алексей не отрывал взгляда за огородниками, и, когда вспомнил, что нужно посматривать по сторонам, то оглянулся. К своему ужасу он увидел тетю Варю, спешащую вдалеке в их сторону. Он выхватил из кармана свисток и свистнул пару раз. Мальчишки подняли головы и посмотрели на Алешу. Он махнул им рукой, чтобы убегали, и стал спускаться с насыпи на грунтовую дорогу.
       Мальчишки, разбухшие на животе от ворованных огурцов, едва пролезли через дыру в заборе. Вслед выбрался Петька с охапкой моркови. Они вчетвером рванули по пыльной дороге прямо к ближайшему лесу. В испуге бежали еще пару километров по лесным зарослям и повалились на мягкий мох в сосновом бору, перевели дух и огляделись кругом. Никого, но всем было нехорошо на душе и тревожно.
    – Чего свистел? – разрядил обстановку Петька.
    – Тетя Валя бежала домой!
    – Интересно, как она догадалась? – спросил задумчиво Ерш.
     Пацаны равнодушно пожали плечами. Они были готовы выбросить наворованные овощи и отправиться домой.

  Но Петька был бы не их командиром, если бы не подбодрил растерянных друзей:

   – Ну, что притихли, как нашкодившие котята. Это нужно доказать, что мы орудовали там, а улики съедим на месте.

       Глава четвертая
       У цели своего маршрута

       Кое-как покончив с овощами, повеселевшие друзья направились к месту предполагаемой стоянки танка. Настроение у команды улучшилось, и вскоре ребята забыли о воровском приключении.
      – Пришли, – сказал наконец-то Ерш и сбросил с шеи веревку, а Колька, воткнув в землю опостылевшую ему лопату, присел на трухлявый пенек.
       Для лагеря партизаны выбрали удачное место. Пацаны считали себя специалистами в военной области, поэтому дружно обсудили этот вопрос. Далеко от населенного пункта на высоком склоне, идущем к живописному озеру, были вырыты три большие землянки, где расположились партизаны. Внизу вдоль берега проходила единственная лесная дорога, которая хорошо просматривалась и легко простреливалась сверху.
     – Где-же поставили они танк? – спросил Олег, оглядываясь кругом.
       Петька Ерш выдернул из земли лопату, торжественно отошел немного в сторону и воткнул ее в еле заметное возвышение в земле, начинающееся почти у дорожки поверху склона.
    – Здесь они выкопали яму и закатили танк сюда. Только башня торчала с пушкой, а пулеметом простреливали все, что двигалось внизу. Ну, как, здорово? – сиял довольный мальчик.
   – Очень даже подходящее место, – поддержал Алеша.
   – Мы сколько раз здесь стояли и не знали, что на танке, – веселился Колька Зуб, притопывая ногой по земле.
     – Когда откопаем и, если там есть снаряды, то можно в озеро бабахнуть из пушки. Вот рыбы наглушим и домой принесем! Мамки наши будут довольны, – мечтал Семка, поправляя пилотку, которая постоянно лезла на глаза.
    – Здорово будет, – ухватился за дельную мысль Колька.
    – В поселке услышат выстрел взрослые и по шее надают. Вот здорово будет! – охладил горячие головы друзей осторожный Алексей. Но Ершу не понравилось, что кто-то умнее командира, и он продолжил идею выстрела из пушки на новый лад:
     – Сначала заведем танк , отъедем дальше от села и потом бухнем из пушки!
     – А солярка в танке есть? – спросил Семка.
     – Если бак у танка пустой, то горючее натаскаем из гаража. Тавота возьмем и смажем оси. Не проблема! Лишь бы откопать машину, – сказал Петька.
       Все охотно поддакнули. Пацаны были технически грамотные и знали толк в механизмах. Рядом с их домами располагалась стоянка леспромхозовской техники, где кроме многочисленных лесовозов стояли трелевочные трактора и даже один бульдозер С-100, используемый зимой для чистки дорог от снежных завалов. Мальчикам, выросшим среди этого чуда техники, представлялось плевым делом запустить мотор танка.
     – Хватит болтать, и давайте копать по очереди. Я, затем Колька, Олег и Алешка, – приступил к делу Ерш и, поплевав на руки, начал копать яму, а остальные члены окружили его и смотрели на лопату, стараясь не упустить момент появления башни танка.
       Минут через десять Петька стал уставать и передал лопату Кольке, который резво взялся за дело, и яма стала расширяться и углубляться, но пока танка было еще не видно.
       Когда работу продолжили Олег и Алексей, то яма была уже достаточно глубокая. Но проглядывал только желтый песок и никаких признаков железа.
     – Надо метра три в сторону отойти и копать. Наверное, промахнулись с местом – предположил Ерш и, взяв лопату, отсчитал пять шагов вправо, снова поплевал на ладони и принялся копать следующую ямку. Азарт у пацанов еще не пропал, но появились смутные сомнения, что танк зарыт именно здесь, а не в другом месте.
       Олег с Колькой нашли кусок проволоки и сделали из него щуп, которым стали протыкать землю. Петьке понравилось их идея, и он прекратил копать, стал наблюдать за ними и показывать, как командир, где лучше протыкать землю.
       Пока щуп легко уходил в землю и твердых предметов не находил. Потом стали загонять проволоку в землю по науке, через каждые полметра, которые отмерял Алексей, найденной им палкой.
       Так метр за метром прошли всю площадку, предполагаемого места погребения фашистского танка и вот, наконец-то, проволока наткнулась на что-то твердое и стала гнуться.
     – Здесь, – радостно закричал раскрасневшийся от работы Олег, а коренастый Колька гордо оглядел своих друзей. Это он с Семкой придумал щуп и сэкономил время и силы. Петька и Леша молча признали их заслуги, но не хвалили вслух, чтобы пацаны не задавались.
       Ерш воткнул лопату в новом месте и начал копать сам, не допуская никого. Он явно хотел сорвать славу первого, кто коснулся вражеской машины. Обильный пот давно заливал глаза, но он не обращал внимания на такой пустяк и лишь смахивал его тыльной стороной руки.
       Друзья стояли вокруг и жадно смотрели на лопату, которая все глубже входила в податливую землю. Когда ямка углубилась на полметра, под лопатой раздался металлический скрежет. Петька опустился на колени, стал выгребать землю руками.
       Олегу с Колькой сегодня не было равных и они нашли где-то пару консервных заржавелых банок, торжественно отдали их Ершу, чтобы удобнее расширять ямку. Алексею пришлось похвалить друзей, и Семка расплылся в широчайшей улыбке, которая доходила до самых концов его пилотки, развернутой на его белобрысой голове поперек, чтобы не лезла при работе на глазах. Буркнул что-то приятное в их адрес и суровый Петька Ерш. Было видно невооруженным глазом, что Колька Зуб тоже млеет от заслуженных похвал.
       Вдруг Петька отпрянул от ямки и отодвинулся в сторону, растерянно посмотрел на друзей и хрипло выдавил из себя:
       – Мина!

       Глава пятая
       Опасная находка

       Друзья невольно присели на землю и переглянулись. Пацаны не сомневались, что Петька увидел именно мину. Этот смертоносный снаряд мальчишки видели не только в кино, но были с ним знакомы и наяву. Погибло и покалечилось в послевоенное время не мало детей, пытавшихся из любопытства заглянуть внутрь. Детям было настрого запрещено, брать такие предметы в руки. Немедленно сообщать о находке взрослым.
       – Валим отсюда, пока не рванула! – предложил Алексей. Втроем они уставились на Петьку, который имел решающее слово.
       Ерш задумался и потом сказал:
       – Просто так мина не рванет. Для этого нужно ее по носу долбануть хорошенько.
       – А, если взрыватель заржавел уже и сработает от сотрясения? – предположил осторожный Алеша, а Колька с Олегом дружно кивнули головами, соглашаясь с ним.
       – Ладно! Я взгляну осторожно, а вы отойдите подальше. Вдруг и правда рванет, – поднимал свой рейтинг смелый Ерш.
       Но мальчишки из солидарности не сдвинулись с места.  Петька нагнулся и стал руками разгребать песок вокруг мины. Пацаны напряглись в томительном ожидании и смотрели, не отрываясь, на движения Петьки.
       Наконец он вытащил хвостатый снаряд и положил на песок. Мальчики подошли ближе и потрогали холодный металл руками. Прикосновение к мине вызывало тревожное чувство, чувствовалась жуткая опасность, но пацаны бравировали, и каждый старался что-нибудь сказать:
       – Ишь, тупоголовая какая.
       – Сколь в земле пролежала, а все целая еще.
       – Лежи спокойно, не брыкайся.
       Петька Ерш, не дождавшись похвалы, стал строить планы:
       – Если взрыватель клещами выкрутить, то можно тол из нее выплавить, сделать маленькие бомбочки и рыбу глушить. Будем тоже с наваром!

  Командир явно пытался замять историю с танком, мол, без него рыбы наглушим.
       Ног друзья решительно отказались от этой затеи. Слишком опасная затея, и никто не хотел рисковать.
       – Без рук можно остаться, а рыбы можно и бреднем наловить не меньше, – сказал Алексей.
       – Без нас глуши, – Олег с Колькой отвернулись от Петьки.
       – Запоносили? Я бы сам взрыватель выкрутил, а вы бы в сторонке загорали, – настаивал Петька, но Алеша решительно возразил:
       – Мы не поносим, и ты это знаешь! Ты забыл, как пацанов дяди Мити Понедельника разорвало гранатой? Тоже хотели покрутить клещами.
       – Продать меня хочешь? – закипел, как радиатор на ЗИЛе, Ерш и повернулся к Кольке с Семкой:
      – Вы с ним?
     – Ага, – сказал Колька.
     – Можешь не водиться с нами, и мы тебе не друзья больше. Ищи других, – не на шутку рассердился Алексей.
     – Да, можешь с другими мозоли зарабатывать, свой танк раскапывать, – поддержал друзей Олег, смачно плюнув на землю.
       Петька оторопел от такого отпора и задумался. Водиться с другими, означало для него, дружить с девочками, потому что, кроме Алеши, Кольки и Олега, на улице жили только девчонки и малыши, вроде Толяна. Да еще Юра, враждовавший с Ершом. Все это промелькнуло в голове у Петьки, и теперь ему предстояло с достоинством сдать свои позиции, не теряя авторитета. Иначе, ему будет некем командовать.
      – Чего раскричались? Не дурнее вас! Не открутить будет головку мины клещами. Заржавела намертво, а давайте снаряд бросим в костер.
       Пацаны имели уже опыт подрыва крупнокалиберных патронов в костре, поэтому дали свое на это согласие, так как считали, что это безопасно и им было интересно, какой глубины получится воронка от взрыва. Кроме того, лучше заключить мир с Петькой, чем объявлять ему войну. Взаимоотношения пацанов – дело тонкое. Без подрыва в костре не обойтись, как ни ломай голову.
       Уже сообща обмозговали детали операции. И дружно направились в сосновый бор, где, по их мнению, самое подходящее место для их задумки. Весь маршрут снаряд пронес Петька Ерш, и никто не претендовал на это право.
       Со знанием дела развели костер у большой сосны, чтобы можно было подвесить мину веревкой, которая все-таки пригодилась. Когда костер разгорится, то отпустить ее и укрыться в ближайшей воронке от немецкой бомбы, сброшенной с фашистского самолета в войну.
       Привязали мину к веревке, перекинутой через нижний крупный сук мощного дерева, Семка взялся за ее конец и стал держать в натяжку. До ближайшей воронки было еще добрых метров пять, а найти еще кусок бечевы не представлялось возможным.
       – Что будем делать? Костер тушить? – воскликнул Олег. К нему подошел Петька и взял конец веревки в свои руки. Затем скомандовал:
       – Ложитесь в укрытие, а я прибегу следом, как только костер хорошо разгорится, отпущу конец.
       Пацаны дружно рванули к яме, запрыгнули в нее и сразу же выглянули наружу, наблюдая за своим предводителем. Только глаза и головные уборы мальчишек можно было видеть вдоль кромки воронки.
       Ерш подождал минут пять и, отпустив веревку, стремительно запрыгнул к друзьям. Мальчишки скатились на дно и прижались плотнее к земле. Хотя было страшно, они молча ждали взрыва. Прошла минута, другая, пять минут, но ничего не происходило.
       Друзья переглянулись и Алексей предположил:
       – Может, костер погас?
       – Нет. Не может быть, огонь вовсю горел. Да и дым, смотри, как идет! – сказал Колька.
       Из воронки можно было видеть сероватое облако, поднимающееся к кроне дерева. Выглянуть, и взглянуть на костер было страшно, а вдруг в это время рванет, то может и головы снести, поэтому решили лежать в воронке до победного конца.
       Через полчаса все заскучали. Семка стал почесываться, так как лежал на сосновых шишках, обильно усеявших землю с соседнего дерева. У Кольки Зуба под пузом оказались коричневые муравьи, которые заползли ему за рубашку и он, тихо ругаясь, боролся с насекомыми. Петька молчал и терпел неудобства, как и положено главарю, а Алеша перекатывался с живота на спину и наоборот.
       Мальчишки, измученные ожиданием и любопытством, подползли к краю воронки и осторожно выглянули наружу. Костер окончательно прогорел и уже едва дымил, а мины было не видно. Пацаны переглянулись, но вылезать из укрытия не решались. Страх был сильнее, чем желание вырваться из опостылевшего укрытия.
     – Была, не была, – проговорил Петька, вылез из воронки и направился к костру. По пути Ерш поднял суковатую крепкую ветку, подошел к сосне, у которой был разведен костер и, укрываясь за стволом дерева, вытолкал мину из еще тлеющего костра.
       Потом Петька подошел к мине. Из ямы вышли остальные пацаны, окружили снаряд, мирно лежащий на замшелой земле. Между миной и кострищем виднелись следы темного перегорелого вещества, высыпающегося из нутра хвостатого снаряда.
       – Да она пустая, зараза! – выругался Петька и, подцепив веткой мину, поднял ее. Из нее все еще сыпался песок, набившийся в корпус.
       Разочарованные мальчишки забросили обгоревший корпус в сторону и направились по своим домам. Теперь будет нечем хвастаться перед сверстниками села и не пришла к ним сегодня слава героев. Правда, они еще не знали, что прославятся, и им осталось ждать известности не больше, чем один час.


       Глава шестая
       На воре шапка горит


       Когда Алексей вошел в свой дом, то его мать сидела в прихожей за столом у переднего окна и что-то шила на швейной машинке. Мерно крутился маховик ножного привода, и машинка мерно и тихо стрекотала по яркому коленкору. Кому-то будет нарядное платьице к празднику, а маме лишние рублики к скромной зарплате истопника железнодорожной котельной.
       Мать, заметившая приход сына, прекратила напевать песенку, но шить не прекратила и глаз на мальчика не поднимала. Алексей, сделав пару шагов от двери, остановился напротив печи, почувствовав какую-то тревогу в доме. Он недоуменно оглянулся кругом, но ничего такого, что предвещало бы неприятность, не заметил.
       – Показалось, – облегченно выдохнул мальчик,
       – Сейчас строчку дошьет и будет звать есть. Накрывая на стол, ворчать, что бегаю незнамо где и с кем, что озорничаю, поди, и надо бы батьке сказать, чтобы выпорол ремнем для ума.
       Но мама продолжала шить и внимания на него, казалось, не обращала. Такое поведение женщины вызывало у мальчика панику, и он присел на крашеную табуретку, стоящую возле кухонного стола.
       После длительной молчаливой скорбной паузы, мать повернула свое лицо к притихшему мальчику. Ее голубые глаза наполнились слезами, лицо было столь печально и жалостливо, что Алексей сам едва не расплакался.
      – Горе у нас, сынок, большое горе, и я не знаю, что мне делать теперь. Как жить с таким с ним, – начала она разговор, тихо и проникновенно.
      – Да, что случилось, говори! – испугавшись, поторопил мальчик.
      – В нашей семье появилась тать. Пока тебя не было дома, я сомневалась еще, а только вошел, то сразу почувствовала: это был ты. Наш сын стал вором.
       Совсем сбитый с толку, растерянный и напуганный, Алексей выдал себя:
       – Да, как ты узнала?
       – Запомни сынок. Вора издали видать, на нем завсегда шапка горит! Что тебе не хватало! Все лучшие куски тебе отдавали. Да, как тебе в голову взбрело обидеть одинокую женщину, без мужика в доме. Она корову не держит, что сена одинокой женщине не накосить, а живет со своего огорода. Мы с папкой вдвоем работаем, а концы с концами с трудом сводим. Вот сам и посуди: добро ли вы сделали?
       Мальчика, схватившегося невольно за свою тюбетейку, слова матери намертво гвоздили к стулу, лицо Алеши покраснело от стыда, и он был готов провалиться сквозь землю.
      – Лучше бы побила ремнем, чем так говорить, – тоскливо думал он, косясь на свое отражение в зеркале на стене.
       Мать продолжала говорить и ее негромкие слова больно жалили мальчика, который уже раскаивался так сильно, что желал сейчас лишь одного: прекращения этой пытки.
       Обстановку несколько разрядила Алешина младшая сестренка, которая пришла с улицы, испуганно прислушалась к словам матери и замерла у печи. Ее глаза наполнились повлажнели и, казалось, вот-вот из них брызнут слезы. Она очень жалела маму, в голосе которой читалась обида, но заступилась за любимого брата, который всегда возился с ней и защищал от мальчишек. Сестренка осуждающе взглянула на него «мамиными» глазками и сказала:
       – Мама, он не будет больше. Ты не говори папе и не бейте его ремнем!
       – Вот, защитница сыскалась тебе, –  опешила мать, и едва заметная улыбка мелькнула на ее лице. Напряженная обстановка разрядилась и женщина, размыслив что-то про себя, сказала:
      – Ладно! Сейчас пойдем к тете Варе, и ты повинишься перед женщиной, скажешь, что не будешь больше огородничать.
      – Не пойду! – напугался мальчик.
      – Пойдешь! Нагадил, то сумей и убрать за собой!
       Голос матери звучал твердо и решительно.
       Алексей с матерью вышли из дома. Мать шла впереди, а позади ее еле передвигал ноги Алексей.
       Сквозь редкий плетень во дворе дома, где жил Петька, Алеша увидел, как отец Ерша, намотав на руку широкий армейский ремень, хлестал его по спине. Тот молча терпел и приговаривал:
      – Хоть убейте меня, а туда я не пойду!
       Мать Петьки стояла рядом и приговаривала:
      – Вот, бандит, какой вырос на мою голову. Пропадешь ведь, злыдень! Скажи, что не будешь в чужие огороды лазить и нас позорить. Петька молчал и загорелой рукой вытирал невольные слезы.
       Родители Петьки, увидев соседей, вышли на улицу, а Петька моментально счез куда-то.
       – Всю спину расписал, а он молчит и не признается. Что из него получится? Не знаем! – сказал отец мальчика. – Вы к Варе направились. Правильно! Мой нашкодивший байстрюк нейдет туда. Скажи, что сам забегу к ней.
       По пути к ним присоединилась мать Кольки с сыном. Женщины, оживленно обсуждающие их разбойное нападение на огород бедной женщины, шли впереди, а виновники позади. Вдвоем идти на место преступления веселее. Кольку тоже не пороли, как их командира.
       Все шло, как по отлаженному сценарию. Напротив дома Семки, увидели его мать, ведущую упиравшегося Олега за руку к калитке. Он был уже наказан скорым на руку отцом. Мать сопровождала его теперь к тете Варе.
       Сам Семка, поротый за свою жизнь не раз, особенно не унывал и не тосковал Он упирался, чтобы не подумали, что его можно легко дубасить и водить за собой, куда вздумается.

   Юра не скрывал своей радости. Он стоял, прислонившись к столбу калитки и лицо его пересекла ехидная усмешка.
      – Я говорил вам, чтобы шли со мной в библиотеку. Нет, вам с Петькой нужно танк откапывать. Вот и получили горяченьких с оттяжкой, – с удовольствием говорил он. – Нужно было сначала танкистскими шлемами на задницы запастись, потом в огород лезть.
       Перед домом тети Вари мальчишки притихли и машинально выполняли команды женщин. Вошли в сени и постучали во входную дверь, перешагнув высокий порог, оказались в просторной прихожей большого дома.
       Внутренние стены дома были ничем не обиты и поражали простой красотой оструганного дерева. Высокий потолок обит широкими тесаными досками, и только ровный деревянный пол окрашен коричневой краской. В углу стояла белая печь, крашенная известью, отгородившая небольшую кухоньку и простенькая мебель: стол, стулья и возле окна большая кровать. На кровати лежала старенькая и незнакомая женщина и широко улыбалась вошедшим:
      – Знакомые все лица. Ну, здравствуйте, мальчики. А, где же ваш атаман? Не видать!
       У стола сидела тетя Варя, которая поздоровалась с женщинами и предложила:
       – Садитесь к столу, а орлы пусть постоят. Издали лучше разглядим героев.
       Пацаны изумленно разглядывали женщину у окна. Они даже не знали, что сестра тети Вари всегда лежит там. Она видела налетчиков и позвонила на пост по телефону, который установили у кровати на случай надобности больного человека.
       Мальчики мучительно мялись у порога, опустили головы и теребили руками шаровары.
     – Красивые у вас, соседушки, сыны, и лицом, вылитые отцы свои.  Только повадки не отцовские. Ну, слушаю вас, мои дорогие. С чем пришли и что сказать желаете мне? – спросила тетя Вера.
       Тишина, и только сосредоточенное сопение нарушало покой.
      – А есть ли у них языки? На огороде тоже только их старшой говорил, а они молчали, – усмехнулась с постели женщина.
      – Говори, Алеша! – приказала мать.
      – Я больше не буду, – покраснев, выдавил Алексей.
      – Что не будешь?
      – В ваш огород лазить.
      – А в другой огород, значит, будешь? – спросила тетя Вера.
       – И в другой не буду.
      – Вот и скажи всем, что не будешь воровать овощи по огородам. Не забудь прошения попросить. Что мы должны из тебя клещами слова тащить? Когда чужое в карманы пихал, то смелый был, а теперь робкий стал! – не отставала Алешина мать.
      – У нас нет карманов. Мы за пазуху складывали, – пришел на помощь другу Семка, вызвав усмешки женщин.
      – Ну, слушаем, Алеша! – повысила голос мать мальчика.
      – Простите меня, пожалуйста, я не буду больше по огородам лазить и воровать овощи, – проговорил Алеша.
       Женщины добились извинений от Олега и Кольки, удовлетворенно переглянулись, а тетя Вера сказала:
       – Прощаю вас на первый раз. Надеюсь, что не будете больше озоровать и чужие гряды мять в огородах. Огурчиков захотите, приходите в гости. Всегда буду рада угостить, а лазать без спроса нехорошо.