Уильям Шекспир Генрих V - АКТ I Сцена II

[Скрыть] Регистрационный номер 0442011 выдан для произведения: Там же. Приемный зал.
Входят король Генрих, Глостер, Бедфорд, Эксетер, Уорик,
Уэстморленд, и свита.


Король Генрих

Где ж мой добрый лорд Кентерберийский?

Эксетер

В приемном нет его покое.

Король Генрих

За ним пошлите, дядя.

Уэстморленд

Посла нам звать, мой государь?

Король Генрих

Нет, пока что, мой кузен: мы хотели,
Прежде, чем его услышим, сомненья наши разрешить
Касаемые нас и Франции.


Входят архиепископ Кентерберийский и епископ Илийский.


Архиепископ Кентерберийский

Храни Господь с архангелы священный ваш престол,
И царствовать вам долго!

Король Генрих

Благодарим вас за заботу,
Мой лорд ученый, и просим вас продолжить ;
По-божески и по закону объяснить:
Что закон Салический, принятый во Франции,
Препятствует, иль нет, притязаньям нашим?
И упаси вас Бог, бесценный мой и непорочный лорд,
Напутать, понять превратно, или пропустить
Что-либо в тексте, иль, кривя душой,
Титулы  нам ложные явить, чьи пестрые
Уборы правде голой ни к чему.
Вестимо Господу, сколь много здравствующих ныне
Поплатятся за то своею кровью,
На что нас, ваше преподобие, толкает.
И помните, как вы рискуете особой нашей,
Тревожа бранный меч.
Бога ради, будьте осторожны…
От века вражда двух наших королевств
Кровава, а кровь невинно убиенных
Единым гласом вопиет от горя, кляня
Того, кто ею понапрасну мечами острыми
Обильно окропил безвременную смерть.
В том побожившись, молвите милорд,
Угодно слушать нам, умом и сердцем веря,
Что речи ваши от чистой совести идут,
Отринувшей греховность.


Архиепископ Кентерберийский

Так знайте, милостивый государь, и вы, милорды,
Кто честию и жизнью в долгу пред
Царственным престолом. Нет преград
Притязаньям Вашего Величества на Францию
За исключением закона, приписанного Фарамонду :
In terram Salicam mulieres ne succedant —
В земле Салийской женщинам наследства нет;
Но зря французы полагают, что та
Земля Салийская во Франции,
А Фарамонд лишил наследства женщин.
Ведь их же летописцы честно признают,
Что Салийская Земля в Германии,
Про между рек — Залою и Эльбой,
Откуда Карл Великий переселил насильно
Саксов и вместо них французов верных посадил,
Которые, немецких женщин презирая
За нечестивый образ жизни, установили
Тот закон, гласящий: «Нет женщинам
Наследия в Земле Салийской»,
Что, как я говорил, лежит меж Эльбою и Залой,
И в Германии зовется ныне Мейсен.
Отсюда явствует — Салийскому закону
До Франции и дела нет.
Однако же французы, Землей Салийской не владея
Без двадцати четыре сотни лет
По смерти Фарамонда-короля,
Наивно мнят ее законодателем почившего
Не позже лета от Рождества Христова
Четыреста двадцать шестого, а Карл Великий
Саксов покорил и франков поселил
За речкой Залой в год восемьсот пятый.
Более того, их летописцы вторят,
Что король Пипин, Хильдерика низвергший,
Будучи наследником Блитхильды,
Дочки венценосца Лотаря, по праву
Венчал главу свою короной Франции.
И Гуго Капет, оспорив ту корону
У Карла Лотарингского, последнего
Ростка на древе Карломанов,
Придать ей отблеск истины пытался,
И хоть права его ничтожны были,
Короновался он преемником  Лингары,
Дочки Карломана, внучки императора Людовика,
И правнучки Карла Великого: вот почему Луи Десятый ,
Унаследовав тот Капетом похищенный престол,
Не смог бы с чистой совестью носить
Корону Франции, когда б не доказал,
Что бабушка его, королева Изабель Прекрасная,
Ведет свой род от леди Эрменгарды,
Дочки Карла Лотарингского, упомянутого нами, —
Через нее корону Карломанов
Франция себе воздела.
Итак, яснее ясного —
Величие, претензии, обоснования
Французских королей Пипина, Гуго Капета, Луи,
Всецело зиждились на женских привилегиях и чести.
И было так заведено у них доныне,
Но несмотря на это, они Салическим законом
От наследника по женской линии отгородились,
Готовые в своих сетях запутаться,
Но не отдать похищенного ими
У предков ваших.


Король Генрих

Могу по правде и по совести я это утверждать?


Епископ Кентерберийский

Грех на мою голову, грозный государь,
Коль Книга Чисел врет, где говорится:
По смерти мужества, да перейдет
Наследство к дщери. Великий государь,
Вздымите, взвейте родовое знамя,
Вспомните своих могучих предков!
Падите, государь, к могиле прадеда,
Вам даровавшего корону ¬— его дух ратный призовите.
И Принца Черного, прадяди вашего,
Кто в траур Францию поверг,
На поле битвы сокрушив цвет рыцарства французов,
Пока его отец с холма
Взирал как лев на львенка,
Алкающего кровь французской знати.
О, доблестная Англия! Могла вполсилы,
Играючи, всю спесь с француза сбить,
Пока ее другая половина с усмешкой
Беззаботной на бой взирала безучастно.

Епископ Илийский

Память воскресите о былых героях,
И в длань могучую свою от них примите славу;
Вы правнук их, их трон под вами.
Кровь храбрецов известных миру
Струится в ваших жилах, и мой король всесильный
В том самом возрасте цветущем,
Когда великие деяния и подвиги вершатся.

Эксетер

И братья короля, и люд монарший,
Все ждут, когда поднимите вы дичь,
Подобно прежним львам породы вашей.

Уэстморленд

Все знают, что есть у Вашей Милости и власть,
и средства, и права;
И ни один до Вашего Величества король английский
Богаче знати не имел, и подданных вернее,
Чьи души, плоть свою покинув в Англии,
Витают над французскими полями.

Архиепископ Кентерберийский

O, государь, велите их телам последовать туда же,
Чтоб кровью и мечом обосновать ваши права!
Мы ж, духовенство, на вспомоществованье душ,
Выделим немыслимую сумму,
Какую не давала Церковь
Ни одному из ваших предков.

Король Генрих

Не только нам француза бить,
Но и беречь границы наши от шотландца,
Который не упустит случая напасть
В момент благоприятный.

Архиепископ Кентерберийский

Твердыни пограничья, великий государь,
От шаек воровских
Надежно защищают наши земли.

Король Генрих

Не о грабительских набегах мы толкуем,
Но опасаемся вторженья пущего шотландцев,
Соседей наших, от века ненадежных.
Должно быть вам известно: когда бы прадед мой
Не отплывал во Францию с войсками,
Извне шотландцы в наше королевство,
Как вал неодолимый устремлялись,
И наводнив его неисчислимою ордой,
Жгли пажити и нивы, в осаде
Голодом морили замки, города...
Англия тогда, лишенная защиты,
Терпела страху.

Архиепископ Кентерберийский

Тот страх беды ее не стоил, государь,
Сама она тому примером:
У Франции все рыцарство было под рукой,
А все же по нему она надела вдовий траур;
А наша дама, не то что доблестно отбилась,
Но изловила и, как быка, покинувшего стадо,
В хлев загнала шотландцев короля , и Эдуарду
Весть о том плененье за море послала,
И летопись ее пополнилась событьем достохвальным,
Как дно морское сокровищем крушенья корабля.

Уэстморленд

Однако ж мудрость древняя гласит:
«Коль Францию зорить, Шотландию намедни бить».
Ведь только Англия-орлица на охоту,
В ее гнездо хорек-шотландец шасть —
На яйцах править пир,
Как мышь в отсутствие кота;
Что не сожрет, то передавит.

Эксетер

Так что, в дому сидеть коту?
Ну, дудки!
У нас замки есть, чтоб ценности хранить,
И сторожа надежные от всякого жулья.
Пока руки хозяйской нету в доме,
Тот храним согласьем в нем —
Державным голосам: высоким, низким, и другим,
Всем в партии одной, как в музыке,
В созвучье полном слиться нужно
До стройного конца.

Архиепископ Кентерберийский

Воистину: ведь Небеса
Людей по голосам и разделили,
Отправив их скитаться,
Чтоб научить, в конце концов,
Повиноваться. Так труженицы-пчелы,
Существа, что действуя сообразно с природой,
Народу государеву примером послушанья служат.
У них король есть, сановники различные:
Одни, подобно господам, в приличии содержат дом;
Другие, как купцы, вне дома заняты трудом;
Иные ж, что солдаты, жалами вооружёны,
На бархатистые бутоны в пору цветения
Чинят набеги, и добычу, навеселе, гуртом,
В палатах царевых кладут пред королем;
Какой державно озабочен — зрит, хмуря очи,
На жужжащих зодчих, чертог творящих золотой;
Степенных горожан, раскладывающих мед;
На рой работный, кипящий у ворот ;
Им тяжкий гнет пролезть в ход узкий не дает;
Как «око строгое» — судья, с гулом грозным,
Препоручает палачам холодным трутня,
Лениво разевающего рот. Отсюда вывод:
Чтоб многогласие в согласие пришло,
Единогласием из разногласий стало,
Как туча стрел, преследующих жертву,
Как сто дорог ко граду,
Как низверженье рек в пучину,
Как в паучиной сети нити,
Усилья тысяч устремите, государь,
В одну цель, и ждет успех вас непременно.
Во Францию, мой повелитель!
Англию веселую на четверти разбейте,
И с частию одной на Францию обрушьтесь,
Вся Галлия от ужаса пусть содрогнется.
И коли мы с тремя другими от своего
Домашнего порога прогнать не сможем пса,
То лучше быть растерзану народу нашему,
Чем трусом слыть, нестоящим свободы.

Король Генрих

Зовите вестников дофина .

Часть свиты уходит.

Намерены мы твердо с Божьей помощью
И вашей, оплот высокой королевской власти,
Нашим подданным во Франции внушить к себе
Благоговенье, иль пусть нас в клочья разнесут!
Мы либо править станем самовластно всею
Францией с частию ее коронных герцогств,
Либо сойдем костьми в безвестную могилу
Без поминовенья! Или-или!
Или предания о нас из гордых уст
Деянья наши славе предадут, или надгробья нашего
Немого, как турка безъязыкого,
Отверзшего пустую пасть, чураться станут!

Входят послы Франции и посланная за ними свита.

Угодно знать нам, чем мы обязаны
Учтивому кузену нашему — дофину,
Сказали нам, что вы с его приветом, не от короля.

Посол

Угодно Вашему Величеству
Суть его из наших уст услышать,
Иль за парадом слов вы сами
Разумеете послание дофина?

Король Генрих

Мы не тиран — король христианский,
Гнев нашей милости надежно заключен,
Как в наших крепких тюрьмах воры;
Посему нам прямо, попросту, скажите,
Что говорит дофин.

Посол

Раз так, то вкратце вот что:
Ваше Величество через послов от Франции недавно
Потребовали неких герцогств на правах наследника
Великого прадеда вашего, Эдуарда Третьего.
Отвечая на эти притязанья, господин наш
Полагает, что вы по младости излишне прытки,
Не то бы знали, что Франция не станет
Тягаться с вами в плясе до упаду, на приз
Поставив забавы вашей для свои владенья.
Но зная, чем утешить вас, прислал он вам
Подарок... Взамен же просит,
Чтоб вы уж более ему не досаждали.
Так рек дофин.

Король Генрих

Что там за подарок, дядя?

Эксетер

Мячи для тенниса, мой государь.

Король Генрих

Мы довольны принцем, он позабавил нас.
Его за дар, и вас за службу мы благодарим.
Лишь только к тем мячам мы подберем ракетки,
Господом клянусь, во Франции мы с ним сыграем сет,
Где ставкою корона его предков будет.
Ему скажите, себе в соперники того он выбрал,
Кто поразит всю Францию своею
Прытью. Его мы поняли вполне:
Он за распущенность былую судит нас,
Не разумея, что под ней скрывалось.
Мы при дворе английском чахли от безволья,
И потому его бежали прочь и упивались
Полною свободой: таков обычай у людей —
Вдали от дома им вольней.
Дофину, впрочем, передайте, как и пристало королю,
Мы властвуем собою, и царственную поступь нашу он узрит,
Когда на наш французский трон начнем мы подыматься.
Презрю величия покой,
Рук не сложу,
Пока все взоры Франции не поражу!
Дофин!.. Ослепнет, нас увидев!
Еще скажите принцу-шутнику, своей остротою
Мячи он в пушечные ядра обратил — за злоязычие
Ему с лихвой воздастся ими: бессчетным вдовам о мужьях
И матерям о сыновьях
Смех его помином станет
Над руинами, что прах их погребут.
И будут многие в грядущем поколенье
Иметь причину клясть дофина за глумленье.
Все это волей Господа свершится,
На что я уповаю; и с именем его,
Дофин пусть знает, выступаю
За себя отмстить, с десницею
За дело правое подъятой.
Так ступайте и ответ дофину дайте:
Шутке принца мы добавим соли,
Заставив слезы лить его от боли.
Проводить с охраной их. Скатертью дорога.

Послы уходят.

Эксетер

Хорош ответ!

Король Генрих

Что толку в нем, коль действий нет…
Милорды, дорог каждый час
Для подготовки нашего похода!
На Францию направим наши думы,
Куда мы с Божьей помощью отправиться должны.
Извольте посему войска собрать,
И средства, что позволят
Поскорей наполнить наши паруса
Попутным ветром. ; Господь узрит,
Мы в доме отчем распечем дофина.
Отныне все мы вместе до конца
Ради славного венца.


Трубы. Все уходят.