I
В пору снегов, охотясь на оленей,
Они все перевалы одолели
И посмотрели вдаль с высоких гор.
Увидели равнину, цепь озёр
И рек железных с горькою водою.
Охотники, рискуя головою,
Верхами пробирались в чёрной стыни.
И все погибли в каменной пустыне.
II
О царственные женщины весны!
Опять вы возвратились в наши сны.
Воздушны и бесплотны возвратились,
Красивы фантастически приснились.
Но всё же, где вы ходите сейчас?
Желал бы наяву увидеть вас.
III
Округлость, круг, окружность!
Эпохи всей наружность,
Проклятий наворот,
Идей переворот!
У круга – квадратура,
У морд – мускулатура,
У мира – плоскость пола,
Расплющенность раскола.
IV
Путешествие, возвращение,
Путешествие снова, и вот –
То же кладбище, то же движение
Мимо вечно открытых ворот,
Вниз, по склону холма, через брод,
Так привычно закованный в лёд.
Эхо грома летит по округе,
Снег с деревьев слетает в испуге.
V
Всего труднее радость сохранить
Под плетью гнева, голода и бедности.
Всего труднее в доброте прожить,
Живя в трущобе, в холоде, в безвестности.
Но доброта мгновенно жертву убивает,
А мягкость – твёрдость камня устилает,
А радость среди туч гнездится,
Чтобы дождём на нас пролиться.
VI
«Не война, а недоразуменье», -
Гарри Мерер морщится с сопеньем.
Мы идём по кладбищу уродов –
Сломанных, разбитых самолётов
(То есть, вроде, взлётной полосе),
Всё под тем же ураганным ветром
К блиндажу, где поджидают все.
Там же скука рассыпает щедро.
«В самом деле – бруклинская свалка», -
Гарри Мерер прогремел каталкой.
VII
В снегу за базой обнаружен труп.
«Заройте», - дал команду капитан.
Бежит песец, от голода он глуп.
«Он голоден, - воскликнул пастор Нан. –
Накормим, ведь и это – божья тварь».
(Он сумасшедший и с большим ножом,
Про господа нам вешает, как встарь.)
«Прикончите песца, эй, вы, вдвоём, -
Командует нам дальше капитан. –
А труп – герой, он будет в сводке дан».
VIII
Война идёт к концу, пора домой –
На двести миль на юг, на корабле.
А звёзды в небе всё следят за мной,
За всем, что здесь творится, на Земле.
Помочь сайту
Поздравления
