К чему тебе, поэт, надменный взгляд?
Презрение не призывает милость.
А мнительность вливает желчный яд,
Тревожа раны, чтоб кровоточили.
В чрезмерной жалости и чуткости своей
Все ль дездемоны сами виноваты?
Неужто из-за глупых мелочей
Пускать им кровь – расплата за утраты?
Доверие заправски лечит гнев
И мягко направляет чувства в русло.
Свобода держит и строптивых дев,
Как самое надежное искусство.
Но не порвет ли эту сеть (иль кружево)
Холодный камень равнодушия?
Сонет II
Замкнут души ковчег на скупости запоры,
и чахнет в нём любовь, как рыбка без воды.
И жизнь проходит зря – и в ожиданье вора,
и в нежелании направить вдаль стопы.
А те, кто получил залог души “бесценной”,
заочно взяты в плен алкающим скупцом.
И кем бы ни был он (сократ иль авиценна!) –
любовь его бежит с увянувшим венцом...
Дерёт в тоске власа скупой “орфей ристалищ”.
А разум шепчет: «Друг, будь щедрым, чтоб спастись!»
И вот ковчег открыт. Но чем людей одаришь?!
На дне, на самом дне: убожество и слизь...
Так, поздно щедрости открытые объятья –
всего лишь пустота, как дырка в старом платье...
Сонет III
Раздавит твой приют война тяжелым грузом,
И ржавчина разъест опоры у души.
И скроется любовь, кикиморы – не музы…
Токует белый стих, как тетерев в глуши.
Застывшая свеча уж форму не изменит.
Когда огонь погас, – нет жизни и тепла.
Не ступят за порог дрожащие колени,
Тем паче, что и там лишь тени – не тела…
И смерть – тиха – придет. И обреченный разум
Печально пробубнит в ничтожность пустоты:
«Вот жил ты – не тужил, любовью и экстазом,
Теперь живи в тоске да сердцем не остынь!»
В сем мире суеты стремиться можно только
К тому, что не убьет поэта киловольтом…
Сонет IV
Иссяк родник живой на праздничном пиру,
Порвались струны вмиг, а ты и не заметил,
Что на бумаге жизнь – не то, что на юру,
а лейтмотив игры коварным мраком “светел”…
Что толку ворожить на чувственный покой!
Его соблазн велик, да наслажденья кратки.
И Афродиты блик на сумрачный прибой
Навряд ли наведет луны ущерб закатный.
Беда еще и в том, что под тобою твердь
Разверзнется, когда оступишься неловко.
И будет навсегда твоей подругой Смерть,
Коль сможет обольстить прекрасная чертовка.
Задача непроста (как раз для двойника) –
Убить росток греха в себе исподтишка.
[Скрыть]Регистрационный номер 0515956 выдан для произведения:
(поэту-декаденту)
Сонет I
К чему тебе, поэт, надменный взгляд?
Презрение не призывает милость.
А мнительность вливает желчный яд,
Тревожа раны, чтоб кровоточили.
В чрезмерной жалости и чуткости своей
Все ль дездемоны сами виноваты?
Неужто из-за глупых мелочей
Пускать им кровь – расплата за утраты?
Доверие заправски лечит гнев
И мягко направляет чувства в русло.
Свобода держит и строптивых дев,
Как самое надежное искусство.
Но не порвет ли эту сеть (иль кружево)
Холодный камень равнодушия?
Сонет II
Замкнут души ковчег на скупости запоры,
и чахнет в нём любовь, как рыбка без воды.
И жизнь проходит зря – и в ожиданье вора,
и в нежелании направить вдаль стопы.
А те, кто получил залог души “бесценной”,
заочно взяты в плен алкающим скупцом.
И кем бы ни был он (сократ иль авиценна!) –
любовь его бежит с увянувшим венцом...
Дерёт в тоске власа скупой “орфей ристалищ”.
А разум шепчет: «Друг, будь щедрым, чтоб спастись!»
И вот ковчег открыт. Но чем людей одаришь?!
На дне, на самом дне: убожество и слизь...
Так, поздно щедрости открытые объятья –
всего лишь пустота, как дырка в старом платье...
Сонет III
Раздавит твой приют война тяжелым грузом,
И ржавчина разъест опоры у души.
И скроется любовь, кикиморы – не музы…
Токует белый стих, как тетерев в глуши.
Застывшая свеча уж форму не изменит.
Когда огонь погас, – нет жизни и тепла.
Не ступят за порог дрожащие колени,
Тем паче, что и там лишь тени – не тела…
И смерть – тиха – придет. И обреченный разум
Печально пробубнит в ничтожность пустоты:
«Вот жил ты – не тужил, любовью и экстазом,
Теперь живи в тоске да сердцем не остынь!»
В сем мире суеты стремиться можно только
К тому, что не убьет поэта киловольтом…
Сонет IV
Иссяк родник живой на праздничном пиру,
Порвались струны вмиг, а ты и не заметил,
Что на бумаге жизнь – не то, что на юру,
а лейтмотив игры коварным мраком “светел”…
Что толку ворожить на чувственный покой!
Его соблазн велик, да наслажденья кратки.
И Афродиты блик на сумрачный прибой
Навряд ли наведет луны ущерб закатный.
Беда еще и в том, что под тобою твердь
Разверзнется, когда оступишься неловко.
И будет навсегда твоей подругой Смерть,
Коль сможет обольстить прекрасная чертовка.
Задача непроста (как раз для двойника) –
Убить росток греха в себе исподтишка.