Когда степь всколыхнётся
Дыханьем горячим до неба,
И усталые лица засветятся в рыжей пыли,
Стар и молод тогда
Поклоняется батюшке-хлебу,
Золотистому колосу трудного поля Земли.
Для него одного
Были наши мечты и молитвы
Тихих ведренных дней, голубых и весёлых дождей,
Потому на ладонях
Он, тяжестью лета налитый,
Теплоту отдаёт удивлённому сердцу людей.
Потому, согревая
Полоску далёкой зарницы,
Он казачьей душе так особенно дорог и люб,
И, от века светла,
Материнская нежность станицы
Улыбнётся ему уголками потресканых губ.