Она внимала строгости его
Верней не строгости, скорее отречения
От существующей здесь сущности вещей
Но ведь система не боится обличения
Хоть ты коснись закона самого
И сами мы окажемся смешней
И вряд ли и нужней самой системе
Нам сама жизнь, подсказывает темы
Верней пути спасения сердец
И не в тиши духовной забытья
Довольно с нас и катания – мытья
Живой души. И видимо не зря
И каждый суть кравец
Да и «душа обязана трудиться « для себя
И познавать свой мир, отчаяние, и слёзы
И боль раскаяния – её метаморфозы
Мирок спокойствия? Как это всё смешно
Хотя «смеяться над собой и не грешно»
Лишь сильные себе тот смех позволят
А впрочем, кто и что нас здесь неволит?
Не сами ль мы придумали каноны, своды правил
Нам так удобнее держать бразды правления
И что, по сути, нам в «минутах умиления»
Самим собой.
Но на дворе давно иные нравы
«О гордость, гордость, и ты даёшь здесь сбой
И вновь искать, бросать, и начинать сначала
Ужель для сердца и души всё это мало?»
Мой милый Лев, с тобой я не согласна
Мучения поисков довольно тяжкий труд
Что ищем мы, лопатя сотни руд
В глоссарии своём? Свой мир души? – Напрасно
Опасность мир таит в себе людской,
под маской лицемерной, безобразной
«И зло всегда, человекообразно»
«Согласен. В нём много зла, и мир наш не простой
Но есть и труд добра, да, добра
Когда порой из под пера
Выходит мысль, так нужная и слово
И рвётся невод от улова
Всех душ, пытавшихся понять, или принять
Основы бытия
Вот так и я
«Но Вера не синтез субъектов морали
В ней благо и помощь в греховном страдании
Вера, как символ духовный огня
Вера – познание, суть прежде себя
В сердцах петрофитов растёт только рамень
Чьё сердце открыто , в нём вечная пламень»
А грех? «А грех испытание души и сердец
Страдание время, а сердце кравец
Душа вся в томлении, кровит иногда
Но Время не лечит, и даже года
Не властны над сердцем, над памятью дней
И сердце, и ум, как один лицедей
Наш ум своенравен. »Но сколько труда
В душе, в самом сердце, над правдой ума
И сердце заплачет, заплачет не раз
В нём вечная память, и вечный рассказ»
Одной из ярких страниц наследия Льва Толстого является
его переписка с Александрой Андреевной Толстой. Именно она чувствовала
душу писателя, лучше всех. А её умение оставаться собой в споре, не отказы-
ваясь от своих убеждений, не обижая при этом оппонента, придавала переписке особую прелесть
Помочь сайту
Поздравления
