Одиночество
10 февраля 2014 -
Вадим Ионов
Он всё зафиксировал в книжицу -
Фамилию, имя и отчество,
А выслушав, прописал ижицу,
И как приговор: «Одиночество»!
Я ж путался в званиях, всплакивал,
Архангелом звал и Апостолом,
А он лишь ключами позвякивал,
Да пальцем постукивал пО столу.
И взвыло, взыграло ретивое,
Махнув на цыганки пророчество,
«За что?» – уж орал не учтиво я,
«За что ж так со мной?... Одиночество!
И ты райский страж не без прошлого,
Был мытарь, и мытарь взыскательный!»
Сам чую - скатился до пошлого,
Но уж понесло по касательной!
А после вновь путался в званиях,
То: «Светлость» - бубнил, то: «Высочество»,
И плакался, тыча в Писание,
А он всё одно: «Одиночество!»
Проснулся. Унял в груди нервное,
Сам плюнул в себя: «Деревенщина!»
За стенкою дети, и верная
Вот рядом, любимая женщина.
К окну подошёл – спит кормилица,
Москва, в типовом блочном зодчестве!
И мысль: «На рыбалку ль намылиться?
Хоть день провести в одиночестве!»
Фамилию, имя и отчество,
А выслушав, прописал ижицу,
И как приговор: «Одиночество»!
Я ж путался в званиях, всплакивал,
Архангелом звал и Апостолом,
А он лишь ключами позвякивал,
Да пальцем постукивал пО столу.
И взвыло, взыграло ретивое,
Махнув на цыганки пророчество,
«За что?» – уж орал не учтиво я,
«За что ж так со мной?... Одиночество!
И ты райский страж не без прошлого,
Был мытарь, и мытарь взыскательный!»
Сам чую - скатился до пошлого,
Но уж понесло по касательной!
А после вновь путался в званиях,
То: «Светлость» - бубнил, то: «Высочество»,
И плакался, тыча в Писание,
А он всё одно: «Одиночество!»
Проснулся. Унял в груди нервное,
Сам плюнул в себя: «Деревенщина!»
За стенкою дети, и верная
Вот рядом, любимая женщина.
К окну подошёл – спит кормилица,
Москва, в типовом блочном зодчестве!
И мысль: «На рыбалку ль намылиться?
Хоть день провести в одиночестве!»
[Скрыть]
Регистрационный номер 0188769 выдан для произведения:
Он всё зафиксировал в книжицу -
Фамилию, имя и отчество,
А выслушав, прописал ижицу,
И как приговор: «Одиночество»!
Я ж путался в званиях, всплакивал,
Архангелом звал и Апостолом,
А он лишь ключами позвякивал,
Да пальцем постукивал пО столу.
И взвыло, взыграло ретивое,
Махнув на цыганки пророчество,
«За что?» – уж орал не учтиво я,
«За что ж так со мной?... Одиночество!
И ты райский страж не без прошлого,
Был мытарь, и мытарь взыскательный!»
Сам чую - скатился до пошлого,
Но уж понесло по касательной!
А после вновь путался в званиях,
То: «Светлость» - бубнил, то: «Высочество»,
И плакался, тыча в Писание,
А он всё одно: «Одиночество!»
Проснулся. Унял в груди нервное,
Сам плюнул в себя: «Деревенщина!»
За стенкою дети, и верная
Вот рядом, любимая женщина.
К окну подошёл – спит кормилица,
Москва, в типовом блочном зодчестве!
И мысль: «На рыбалку ль намылиться?
Хоть день провести в одиночестве!»
Фамилию, имя и отчество,
А выслушав, прописал ижицу,
И как приговор: «Одиночество»!
Я ж путался в званиях, всплакивал,
Архангелом звал и Апостолом,
А он лишь ключами позвякивал,
Да пальцем постукивал пО столу.
И взвыло, взыграло ретивое,
Махнув на цыганки пророчество,
«За что?» – уж орал не учтиво я,
«За что ж так со мной?... Одиночество!
И ты райский страж не без прошлого,
Был мытарь, и мытарь взыскательный!»
Сам чую - скатился до пошлого,
Но уж понесло по касательной!
А после вновь путался в званиях,
То: «Светлость» - бубнил, то: «Высочество»,
И плакался, тыча в Писание,
А он всё одно: «Одиночество!»
Проснулся. Унял в груди нервное,
Сам плюнул в себя: «Деревенщина!»
За стенкою дети, и верная
Вот рядом, любимая женщина.
К окну подошёл – спит кормилица,
Москва, в типовом блочном зодчестве!
И мысль: «На рыбалку ль намылиться?
Хоть день провести в одиночестве!»
Рейтинг: 0
208 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!