Маленький городок на границе с сектором Газа (Израиль) в течение семи лет ежесуточно обстреливался палестинскими ракетами "град", количество которых иногда превышало 30 . Дети рождались, шли в детский сад, где они проводили время под столиками, заползая туда во время постоянных тревог, шли в школу, так и не узнав НИ ОДНОГО ДНЯ без воя сирены. Сейчас такие шквальные обстрелы прекратились, но постреливать продолжают время от времени. Этому городу и посвящается стихотворение.
Мы идем на войну
каждый день, каждый час.
За какую вину
снайпер целится в нас?
За какие грехи,
залетев в детский сад,
рвет детей на куски
смертоносный снаряд?
Мы от века изгои.
Уж так повелось,
что в столетьях покоя
для нас не нашлось.
Были гетто, погромы,
концлагерь и печь,
но судьба даже дома
продолжает нас сечь.
И ночной канонады
вой, и грохот, и треск,
и посмертной награды...
утешительный блеск...
Мы к могилам с смиреньем
провожаем своих,
и запас наш терпенья
несуразно велик.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0071027 выдан для произведения:
Маленький городок на границе с сектором Газа (Израиль) в течение семи лет ежесуточно обстреливался палестинскими ракетами "град", количество которых иногда превышало 30 . Дети рождались, шли в детский сад, где они проводили время под столиками, заползая туда во время постоянных тревог, шли в школу, так и не узнав НИ ОДНОГО ДНЯ без воя сирены. Сейчас такие шквальные обстрелы прекратились, но постреливать продолжают время от времени. Этому городу и посвящается стихотворение.
Мы идем на войну
каждый день, каждый час.
За какую вину
снайпер целится в нас?
За какие грехи,
залетев в детский сад,
рвет детей на куски
смертоносный снаряд?
Мы от века изгои.
Уж так повелось,
что в столетьях покоя
для нас не нашлось.
Были гетто, погромы,
концлагерь и печь,
но судьба даже дома
продолжает нас сечь.
И ночной канонады
вой, и грохот, и треск,
и посмертной награды...
утешительный блеск...
Мы к могилам с смиреньем
провожаем своих,
и запас наш терпенья
несуразно велик.
Помочь сайту
Поздравления
