СЕМЬ СОНЕТОВ

22 марта 2016 - Ингвар Йохансон
СЕМЬ СОНЕТОВ

1

Старый Хронос цедит годы ситом.
Воздух, словно студень, дрябл.
Все песчинки врозь, хоть в дюны слиты.
И бежит по дюнам судеб рябь.

Мишурой картонной мир меня прельщает.
Пёстрый флёр не кажется подделкой.
И, вцепившись в жизнь как рак клешнями,
Вижу лишь фасад с его отделкой.

Скрипка детства уж давно покрыта пылью.
Жадный взор направлен в жизни пекло.
И пробито всё нутро навылет
Красотою вида человека….

Я плескался в брызгах, как в морях,
И глубин не знали якоря.


2

Листья в солнце, словно в пудре – аппетитно!
А листы – в каракулях летаний.
Над уже знакомым ставлю титло, – 
чтоб вписалось новое в пергамент.

Нет плодов – зелёные ем листья.
Почерк исправляется, взрослея…
Но по-прежнему не замечаю истин 
под привычным. К новому хладею.

Но снимает моё титло ближний, 
пишет слово по-иному, звучно. 
И на нитку бусы счастья нижет.
Я ж стою в печали – мнимый лучник….

Долго я бродил в чужих краях, 
о своих не помня якорях.


3

Мир – как в яме симфонический оркестр – 
то мазурки, то хоралы, то сюиты. 
И гонцов флюидных мы окрест 
рассылаем из звучащей свиты.

Те встречаются в невидимом пространстве 
и сражаются, шья белые флажки. 
Мы ж несёмся по безлюдной трассе 
наших дней – кумиры и божки.

Звуки наши, в тишине сплетаясь, 
создают созвучий робкий хор.
И ищу, средь чужих нот петляя, 
свой неповторимейший аккорд…

Камертоном были якоря, 
в чистом роднике открыв моря…



4

Родник несёт в себе невинный 
стыдливость очертаний гор 
и тайну, что небесный горн 
заклял огнём. И лист оливы.

Родник я видел много раз, 
но я спешил к морям далёким. 
И возвращался одиноким, 
обветренным поток фраз.

Томимый вековою жаждой 
в лесу плутал, как Данте я.
Ни флейты стон, ни вздохи банджо 
не приносили забытья…

Испил я звуки родника – 
родными стали берега.



5

Мельтешение скудных дней 
да скольжение в перспективу. 
Средь моих ненужных речей 
предпочтение – вокативу.

На гравюре души моей 
слишком много косых штрихов, 
образующих сноп теней 
из дрейфующих облаков.

Плоскость мира оставив грекам, 
я узрел чтО есть низ и верх.
И, плененный духом человека, 
бросив якоря, окончил бег…

Так, чтоб тень не пролила чернила, 
ты к зениту устремись, светило!



6

Идеалы все, видать, на небе 
звёздами потухшими лучатся.
Рыцари, покинув домочадцев, 
к ним стремятся, наполняя склепы.

Те, кто зрячи, может статься, слепы. 
Жизнь не радует, а радуют забавы. 
И найти на страсти скач управы 
можно лишь уздечкою от Феба.

Чувств моих доверчивые крылья 
копья разума к порогу пригвождают.
Годы …. Всё земное станет пылью
А небесное на небе ожидают…

Ох, и странная судьба у корабля:
На земле и в небе якоря….



7

Легкий бриз. Акварель Моне.
Буйство красок и светотени.
И покоюсь я на волне – 
на прохладнейшей из постелей…

Шутит Моцарт и спит Сальери.
Захватил дыханье восторг!
Обхватив руками колени,  
в чаши глаз вливаю простор.

Я тебе не скажу ни слова, 
ведь слова – силуэты чувств…
… И покажется ночью громом 
под шагами неловкий хруст…

Поутру улыбнётся заря:
«В Её сердце Его якоря»…

1992



 

© Copyright: Ингвар Йохансон, 2016

Регистрационный номер №0335520

от 22 марта 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0335520 выдан для произведения: СЕМЬ СОНЕТОВ

1

Старый Хронос цедит годы ситом.
Воздух, словно студень, дрябл.
Все песчинки врозь, хоть в дюны слиты.
И бежит по дюнам судеб рябь.

Мишурой картонной мир меня прельщает.
Пёстрый флёр не кажется подделкой.
И, вцепившись в жизнь как рак клешнями,
Вижу лишь фасад с его отделкой.

Скрипка детства уж давно покрыта пылью.
Жадный взор направлен в жизни пекло.
И пробито всё нутро навылет
Красотою вида человека….

Я плескался в брызгах, как в морях,
И глубин не знали якоря.


2

Листья в солнце, словно в пудре – аппетитно!
А листы – в каракулях летаний.
Над уже знакомым ставлю титло, – 
чтоб вписалось новое в пергамент.

Нет плодов – зелёные ем листья.
Почерк исправляется, взрослея…
Но по-прежнему не замечаю истин 
под привычным. К новому хладею.

Но снимает моё титло ближний, 
пишет слово по-иному, звучно. 
И на нитку бусы счастья нижет.
Я ж стою в печали – мнимый лучник….

Долго я бродил в чужих краях, 
о своих не помня якорях.


3

Мир – как в яме симфонический оркестр – 
то мазурки, то хоралы, то сюиты. 
И гонцов флюидных мы окрест 
рассылаем из звучащей свиты.

Те встречаются в невидимом пространстве 
и сражаются, шья белые флажки. 
Мы ж несёмся по безлюдной трассе 
наших дней – кумиры и божки.

Звуки наши, в тишине сплетаясь, 
создают созвучий робкий хор.
И ищу, средь чужих нот петляя, 
свой неповторимейший аккорд…

Камертоном были якоря, 
в чистом роднике открыв моря…



4

Родник несёт в себе невинный 
стыдливость очертаний гор 
и тайну, что небесный горн 
заклял огнём. И лист оливы.

Родник я видел много раз, 
но я спешил к морям далёким. 
И возвращался одиноким, 
обветренным поток фраз.

Томимый вековою жаждой 
в лесу плутал, как Данте я.
Ни флейты стон, ни вздохи банджо 
не приносили забытья…

Испил я звуки родника – 
родными стали берега.



5

Мельтешение скудных дней 
да скольжение в перспективу. 
Средь моих ненужных речей 
предпочтение – вокативу.

На гравюре души моей 
слишком много косых штрихов, 
образующих сноп теней 
из дрейфующих облаков.

Плоскость мира оставив грекам, 
я узрел чтО есть низ и верх.
И, плененный духом человека, 
бросив якоря, окончил бег…

Так, чтоб тень не пролила чернила, 
ты к зениту устремись, светило!



6

Идеалы все, видать, на небе 
звёздами потухшими лучатся.
Рыцари, покинув домочадцев, 
к ним стремятся, наполняя склепы.

Те, кто зрячи, может статься, слепы. 
Жизнь не радует, а радуют забавы. 
И найти на страсти скач управы 
можно лишь уздечкою от Феба.

Чувств моих доверчивые крылья 
копья разума к порогу пригвождают.
Годы …. Всё земное станет пылью
А небесное на небе ожидают…

Ох, и странная судьба у корабля:
На земле и в небе якоря….



7

Легкий бриз. Акварель Моне.
Буйство красок и светотени.
И покоюсь я на волне – 
на прохладнейшей из постелей…

Шутит Моцарт и спит Сальери.
Захватил дыханье восторг!
Обхватив руками колени,  
в чаши глаз вливаю простор.

Я тебе не скажу ни слова, 
ведь слова – силуэты чувств…
… И покажется ночью громом 
под шагами неловкий хруст…

Поутру улыбнётся заря:
«В Её сердце Его якоря»…

1992



 
 
Рейтинг: 0 339 просмотров
Комментарии (2)
Альфа ( Елена Калиганова) # 23 марта 2016 в 07:07 0
Сонеты предполагают очень четкую рифму... 625530bdc4096c98467b2e0537a7c9cd
Андрей Гирс ( Оттович ) # 23 марта 2016 в 13:37 0
И звонкую...