Веник

17 октября 2021 - Василий Мищенко

В один из последних августовских дней мне позвонил школьный приятель, а ныне глава сельского поселения Гусиная лужайка, Костя Аулов, и сообщил о кончине деда Ивана. Моего деда. Ибо родился я и до 18 лет жил в этой самой деревушке с птичьим названием. Вместе с Костей «отбарабанили» мы срочную службу и вернулись туда обратно. Но затем наши пути-дороги разошлись.
               - Саня, если сможешь, приезжай. Похороны мы организуем, не вопрос. Но ты же единственный наследник всего движимого и недвижимого дедова скарба, надо уладить формальности. Да и Веник твой остался бесхозным…
               Нужно было принимать решение. Послезавтра предстояла командировка в Мурманск, и шеф в случае её срыва, по головке не погладит. Но и не проститься с дедом, который вместе с бабушкой Милой после гибели моих родителей занялся по-своему разумению воспитанием внука-шалопая, я не мог. Хватит того, что два года назад, находясь в Анадыре, не смог улететь на похороны бабушки. Лиза, узнав о случившемся, без лишних слов стала собирать рюкзачок в дорогу.
               Путь до «малой родины» был не близким, и я выехал рано утром, намереваясь добраться на своём Форд Фокусе к полудню. Солнце только-только взошло, местами клубился туман, над большими и малыми озерками поднимался пар. Машина шла резво, на крейсерской скорости, будто по зелёному коридору из деревьев с едва заметной «проседью» приближающейся осени. Не отвлекаясь от дороги, я стал вспоминать о своей жизни в тихой живописной деревеньке, деда, бабушку, школу, закадычного друга Костяна, лучшую на свете девчонку Юлю Крайнову и, конечно, Веника…
               Десять лет назад, завалив сессию, я стал готовиться к призыву в доблестную нашу армию. Мы колесили с Костяном на его древней, видавшей виды «Яве» по району и «зажигали» в ночных барах, частных саунах и дискотеках. Тогда-то однажды и подобрал я в пригороде райцентра щенка, выползшего из придорожных кустов. Бабушка и особенно кот Базилио были не в восторге от нового жильца, зато у меня с ним установились вполне дружеские отношения. Малец спал под моей кроватью, положив лобастую голову на тапки, постоянно ковылял за мной, виляя хвостиком так, что казалось, он вот-вот оторвётся и улетит под стол. Бабушка, глядя на это, как-то сказала:
                - Глянь, хвостом-то метёт, как веником. И подметать после него не надо.
               Так и стал пёсик Веником. Рос он стремительно. За два месяца прилично вымахал и сумел втереться в доверие не только бабушки, но и кота. К деду относился уважительно, но без подхалимажа. И всё же они были как бы второстепенными персонажами. Центром его собачьей Вселенной являлся я, тут уж ошибиться было невозможно. Но пришло время призыва, а следовательно, и разлуки. Веник в тот день жутко скулил, метался по двору, норовя выскочить за калитку. Бабушка потом писала, что пёс, выломав штакетину, понёсся за автобусом, который увозил нас с Костяном в райцентр на сборный пункт, и вернулся домой лишь спустя три дня. «Ждёт он тебя, Саша, тоскует, от калитки не отходит. Даже спит там. Дед и будку ему рядом соорудил». Служить нам с Костей довелось на Кавказе, где было не очень спокойно, но ничего, как говорил герой известного фильма, «отсиделись в штабе писарями». И спустя два года вернулись на свою Гусиную лужайку живыми-здоровыми, при полной парадной форме. Подходя к дому, я услышал могучий лай, а открыв калитку, увидел несущегося прямо на меня огромного пса. Подбежав, он стал на задние лапы, передние положил мне на сержантские погоны, сорвав при этом дембельские аксельбанты. Его голова со смешными висячими ушами (всё, что осталось в немецкой овчарке от дворняги) оказалась на уровне моего лица, которое он неистово принялся облизывать.
               Из деревни я уехал, на то была, как тогда казалось, серьёзная причина. «Лучшая на свете» девчонка Юля вышла замуж за друга Костю. Несколько лет мотался по стране, работал в Сибири, на Севере, в Карелии, пока не встретил Лизу. Мы осели в Твери, ожидая первенца. Долго мыкались по съёмным комнатам, а после рождения Гоши сняли «однушку» в пятиэтажке. Ежегодно я приезжал в свою деревеньку, и каждый раз, сойдя с автобуса, слышал радостный лай Веника. Он чуял меня на довольно значительном расстоянии. Уезжать всегда было тяжело, поскольку из его широко раскрытых, почти чёрных глаз сквозило тоскливым отчаянием.
               Хорошо принял Веник Лизу и Гошку, будто знал их всегда. Вцепившись в собачий хвост, годовалый Гошик учился ходить, оглашая двор радостным криком. Нравилось ему заползать в будку, и пёс, скрепя сердце, терпел. Присутствующий при этом Костя подзуживал Веника:
               - Э, тютя-матютя, у тебя жилплощадь отжали, а ты сидишь, уши развесил!
               Однажды непоседливый Гошка, усыпив бдительность бабушки, ухитрился нырнуть в бак с дождевой водой. Однако Веник, как самый главный и самый ответственный в своём дворе, был начеку. Вцепившись зубами в ползунки, он выдернул захлёбывавшегося Гошика из воды и аккуратно положил рядом с баком.
Даже сейчас. когда уже прошло более пяти лет, справиться с волнением оказалось непросто, едва я представил, чем могло это закончиться, если бы не Веник, свмый лучший в мире пёс и мой друг. На кладбище я подъехал к отпеванию. Дед Иван лежал в гробу худенький, с желтоватым усохшим лицом. Батюшка Михаил добросовестно выполнял свою работу, читал псалмы и заупокойную ектению. Людей, пришедших проводить деда, было немного, человек двадцать, в основном, соседи. В конце отпевания подъехал на «джипе» Костя.
               - После кладбища будут поминки, там Юля в доме деда хозяйничает. Веника я забрал пока к себе. Что думаешь насчёт него?
               - Спроси, чего попроще. Не могу я его с собой взять. Пёс десять лет прожил в будке. Как он теперь будет себя ощущать в городской «однушке»?
                После поминок я зашёл к Косте. Веник, привязанный во дворе к стойке забора, встретил меня бурно. Он лаял, скулил, повизгивал, будто жаловался, просил, требовал.
                - Понимаешь, дружище, - я обнял пса, - ну, никак не могу тебя сейчас забрать. Но обязательно что-нибудь придумаю. Ты поживи пока у Кости.
               - Ну что, уговорил? – Костян стоял у крыльца, мрачно дымя сигаретой, - На родину не тянет, Саня?
               - Что мне здесь делать? Да и оторвался я уже, другие заботы, другая жизнь. Последний родной человек переехал сегодня на кладбище. Мои теперь все ТАМ, в одном месте.
               - Но мы-то пока ещё не ТАМ, или мы - не в счёт? И дел у нас, Саня, невпроворот, а вот с людьми – беда, нет людей. – Костя яростно втоптал сигарету в землю, - Ладно, насчёт дома я порешаю, не обязательно полгода ожидать, как только покупателя найду, звякну.
              Уезжал я под вечер, взяв с собой лишь ящик с дедовым инструментом, фотографии и документы. День выдался не из лёгких. Похороны, поминки, Веник, разговор с Костей… Хотелось поскорее добраться до трассы и рвануть домой, стряхнув с себя скверное настроение. Но грунтовка за деревней – сплошные колдобины - не позволяла ехать быстрее. Наконец, впереди замаячила развилка, я включил поворотник, готовясь выехать на трассу, и тут в зеркале заднего вида заметил несущегося вслед за машиной Веника с обрывком ремешка на ошейнике.
               Уже совсем стемнело, дорога была свободной, и я гнал машину на большой скорости, время от времени посматривая в салонное зеркало. На заднем сидении расположился Веник, пребывавший, как мне показалось, в состоянии эйфории. Он то ложился, то вставал, трогал лапой меня за плечо, будто хотел убедиться, что это я, и принимался исступлённо лизать шершавым языком моё ухо. Было далеко за полночь, до города оставалось километров десять по перелеску. Я уже представлял выражение лица Лизы, когда мы с Веником объявимся на пороге квартиры. Неожиданно в свете фар на обочине возник инспектор ДПС, жезлом указывая место остановки. Пост ГИБДД находился за следующим поворотом, и я, ничего не подозревая, остановил машину на обочине.
Инспектор невнятно представился, попросил документы, бегло их просмотрел и предложил выйти из машины.
               - На каком основании, лейтенант?
               - В районе проводится спецоперация, проверяем все транспортные средства. Выйдите из машины и откройте багажник.
               Не обратив внимания на угрожающий рык Веника, я вышел наружу и направился к багажнику. Там находился ящик с инструментом деда. Открыв крышку, я повернулся к инспектору и краем глаза увидел приближающегося ко мне парня в «косухе» с пистолетом в руке. Наперерез ему стремительно прыгнул из машины Веник и повалил на асфальт. В это мгновение в голове рвануло, в глазах потемнело, и я отключился. В чувство меня привели резкий звук выстрела, собачий визг, хрипение и отборный мат. В двух метрах от меня верхом на парне, хрипевшем и сучившем ногами, лежал Веник. «Дэпээсник», матерясь, пытался стащить пса со своего подельника. Выудив из ящика киянку с длинной ручкой, я шагнул вперёд, опустил деревянный молоток на его фуражку и снова вырубился.
               Обнаружил место побоища, как потом выяснилось, проезжавший мимо «бомбила», который и сообщил на пост ДПС. Очнулся я от запаха нашатыря и увидел перед собой полицейского капитана, совавшего в нос ватку. Рядом на асфальте лежал «инспектор», чуть дальше два сержанта отрывали окровавленного Веника от парня в «косухе».
                - Похоже, собачка ранена, но челюсти не разжать, держит мёртвой хваткой за горло, а у парня кровища хлещет, - крикнул сержант.
                - Что тут произошло, говорить можешь? – спросил меня капитан.
                - На нас напали. Этот, в форме ДПС, остановил, потом по башке стукнули, я отключился.
                - Да-а, считай, в рубахе ты родился. За последний месяц уже четыре нападения на водителей и четыре трупа. Похоже, что это и есть те самые злодеи.
                - Если бы не мой Веник, был бы сейчас и пятый. Слушай, кэп, запиши мои координаты, я потом дам показания. Мне надо пса в больничку отвезти.
                - Хорошо. Ехать сможешь?
                - Всё нормально, доеду.
                Сержант помог мне перевязать Веника, погрузить его в машину, и спустя двадцать минут я уже звонил в дверь частной ветлечебницы. Операция длилась долго, более двух часов. Дежурный врач вышел в коридор, присел рядом со мной и передал пластиковую баночку с пулей.
                - Конечно, это не моё дело, но вам надо бы сообщить в соответствующие органы.
                - Органы уже в курсе, - я устало прислонился головой к стене, - как мой парень, доктор?
                - Повезло ему. Хотя, конечно, глупо звучит в данной ситуации, но пуля прошла по касательной в паре сантиметров от сердца и переломила ребро. Мы его подлатали, какое-то время псу лучше остаться в клинике. А что у вас с головой?
                - Не знаю. Чем-то врезали, - меня мутило, перед глазами шли круги.
                - Пойдёмте, я посмотрю.
                Мы прошли в операционную, хирург осмотрел голову и распорядился наложить швы на рану. Пока медсестра штопала затылок, Веника, не отошедшего ещё от наркоза, покатили в соседнюю комнату.
               Лиза, увидев у меня на голове большой кусок пластыря, схватилась за сердце.
               - Спокойно, Лизок, - я устало побрёл на кухню, - пойдём, сейчас всё расскажу.
               - Вас же могли убить, и что нам теперь делать, Саша? – расстроилась жена после того, как я поведал ей невесёлую историю.
                - Утро вечера мудренее. Точнее, вечер мудренее утра. Пойду я, пожалуй, немного посплю.
                На следующий день явился опер. Он записал мои показания о происшествии на трассе, предупредил о том, что в ближайшие дни мне не следует покидать город. А также дал подписать соответствующую бумагу и изъял баночку с пулей. Командировка в Мурманск накрылась медным тазом, как, по-видимому, и дальнейшая моя работа в компании. Через неделю я забрал Веника из клиники, заплатив астрономическую сумму, привёз его домой и уложил на дерюжку рядом с тахтой Гошки. Пёс ещё не вставал на ноги, лежал смирно, поскуливая и тяжело вздыхая, как старик. Сын не отходил от него и даже собрался было лечь рядом спать.
                Прошло несколько дней. Веник шёл на поправку, шума от него стало больше, соответственно, начали возмущаться соседи. В туалет и на прогулку я носил своего спасителя по лестнице, лифт в доме отсутствовал. Лиза, глядя на моё красное от натуги лицо, сказала:
               - Саша, может быть, нам купить дом в деревне? Гошке нужен свежий воздух и Венику раздолье. Сбережения ведь у нас кое-какие есть…
                - Нет, Лизок мы, как говорил товарищ Ленин, пойдём другим путём, - я набрал номер Кости, - Послушай, Костян, надеюсь, ты ещё не нашёл покупателя на мой дом? Вот и замечательно, и не ищи. Я передумал его продавать. Мы с Веником скоро приедем. Ремонт там, то да сё…
                - Веник у тебя? – удивился Костя, - этот паршивец, после твоего отъезда перегрыз ремешок и куда-то слинял.
                - А то. И он – герой, жизнь мне спас. Короче, жди. Да, про наше с Лизой трудоустройство не забудь.
               Пёс, наклонив голову, внимательно слушал, подняв одно висячее ухо кверху, и ей-богу, выглядел абсолютно счастливым.

Регистрационный номер №0499405

от 17 октября 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0499405 выдан для произведения:       В один из последних августовских дней мне позвонил школьный приятель, а ныне глава сельского поселения Гусиная лужайка, Костя Аулов, и сообщил о кончине деда Ивана. Моего деда. Ибо родился я и до 18 лет жил в этой самой деревушке с птичьим названием. Вместе с Костей «отбарабанили» мы срочную службу и вернулись туда обратно. Но затем наши пути-дороги разошлись.
               - Саня, если сможешь, приезжай. Похороны мы организуем, не вопрос. Но ты же единственный наследник всего движимого и недвижимого дедова скарба, надо уладить формальности. Да и Веник твой остался бесхозным…
               Нужно было принимать решение. Послезавтра предстояла командировка в Мурманск, и шеф в случае её срыва, по головке не погладит. Но и не проститься с дедом, который вместе с бабушкой Милой после гибели моих родителей занялся по-своему разумению воспитанием внука-шалопая, я не мог. Хватит того, что два года назад, находясь в Анадыре, не смог улететь на похороны бабушки.
Лиза, узнав о случившемся, без лишних слов стала собирать рюкзачок в дорогу.
               Путь до «малой родины» был не близким, и я выехал рано утром, намереваясь добраться на своём Форд Фокусе к полудню. Солнце только-только взошло, местами клубился туман, над большими и малыми озерками поднимался пар. Машина шла резво, на крейсерской скорости, будто по зелёному коридору из деревьев с едва заметной «проседью» приближающейся осени. Не отвлекаясь от дороги, я стал вспоминать о своей жизни в тихой живописной деревеньке, деда, бабушку, школу, закадычного друга Костяна, лучшую на свете девчонку Юлю Крайнову и, конечно, Веника…
               Десять лет назад, завалив сессию, я стал готовиться к призыву в доблестную нашу армию. Мы колесили с Костяном на его древней, видавшей виды «Яве» по району и «зажигали» в ночных барах, частных саунах и дискотеках. Тогда-то однажды и подобрал я в пригороде райцентра щенка, выползшего из придорожных кустов. Бабушка и особенно кот Базилио были не в восторге от нового жильца, зато у меня с ним установились вполне дружеские отношения. Малец спал под моей кроватью, положив лобастую голову на тапки, постоянно ковылял за мной, виляя хвостиком так, что казалось, он вот-вот оторвётся и улетит под стол. Бабушка, глядя на это, как-то сказала:
                - Глянь, хвостом-то метёт, как веником. И подметать после него не надо.
               Так и стал пёсик Веником. Рос он стремительно. За два месяца прилично вымахал и сумел втереться в доверие не только бабушки, но и кота. К деду относился уважительно, но без подхалимажа. И всё же они были как бы второстепенными персонажами. Центром его собачьей Вселенной являлся я, тут уж ошибиться было невозможно. Но пришло время призыва, а следовательно, и разлуки. Веник в тот день жутко скулил, метался по двору, норовя выскочить за калитку. Бабушка потом писала, что пёс, выломав штакетину, понёсся за автобусом, который увозил нас с Костяном в райцентр на сборный пункт, и вернулся домой лишь спустя три дня. «Ждёт он тебя, Саша, тоскует, от калитки не отходит. Даже спит там. Дед и будку ему рядом соорудил». Служить нам с Костей довелось на Кавказе, где было не очень спокойно, но ничего, как говорил герой известного фильма, «отсиделись в штабе писарями». И спустя два года вернулись на свою Гусиную лужайку живыми-здоровыми, при полной парадной форме. Подходя к дому, я услышал могучий лай, а открыв калитку, увидел несущегося прямо на меня огромного пса. Подбежав, он стал на задние лапы, передние положил мне на сержантские погоны, сорвав при этом дембельские аксельбанты. Его голова со смешными висячими ушами (всё, что осталось в немецкой овчарке от дворняги) оказалась на уровне моего лица, которое он неистово принялся облизывать.
               Из деревни я уехал, на то была, как тогда казалось, серьёзная причина. «Лучшая на свете» девчонка Юля вышла замуж за друга Костю. Несколько лет мотался по стране, работал в Сибири, на Севере, в Карелии, пока не встретил Лизу. Мы осели в Твери, ожидая первенца. Долго мыкались по съёмным комнатам, а после рождения Гоши сняли «однушку» в пятиэтажке. Ежегодно я приезжал в свою деревеньку, и каждый раз, сойдя с автобуса, слышал радостный лай Веника. Он чуял меня на довольно значительном расстоянии. Уезжать всегда было тяжело, поскольку из его широко раскрытых, почти чёрных глаз сквозило тоскливым отчаянием.
               Хорошо принял Веник Лизу и Гошку, будто знал их всегда. Вцепившись в собачий хвост, годовалый Гошик учился ходить, оглашая двор радостным криком. Нравилось ему заползать в будку, и пёс, скрепя сердце, терпел. Присутствующий при этом Костя подзуживал Веника:
               - Э, тютя-матютя, у тебя жилплощадь отжали, а ты сидишь, уши развесил!
               Однажды непоседливый Гошка, усыпив бдительность бабушки, ухитрился нырнуть в бак с дождевой водой. Даже страшно подумать, чем это могло закончиться, если бы не Веник. Вцепившись зубами в ползунки, он выдернул захлёбывавшегося Гошика из воды и аккуратно положил рядом с баком.
               На кладбище я подъехал к отпеванию. Дед Иван лежал в гробу худенький, с желтоватым усохшим лицом. Батюшка Михаил добросовестно выполнял свою работу, читал псалмы и заупокойную ектению. Людей, пришедших проводить деда, было немного, человек двадцать, в основном, соседи. В конце отпевания подъехал на «джипе» Костя.
               - После кладбища будут поминки, там Юля в доме деда хозяйничает. Веника я забрал пока к себе. Что думаешь насчёт него?
               - Спроси, чего попроще. Не могу я его с собой взять. Пёс десять лет прожил в будке. Как он теперь будет себя ощущать в городской «однушке»?
                После поминок я зашёл к Косте. Веник, привязанный во дворе к стойке забора, встретил меня бурно. Он лаял, скулил, повизгивал, будто жаловался, просил, требовал.
                - Понимаешь, дружище, - я обнял пса, - ну, никак не могу тебя сейчас забрать. Но обязательно что-нибудь придумаю. Ты поживи пока у Кости.
               - Ну что, уговорил? – Костян стоял у крыльца, мрачно дымя сигаретой, - На родину не тянет, Саня?
               - Что мне здесь делать? Да и оторвался я уже, другие заботы, другая жизнь. Последний родной человек переехал сегодня на кладбище. Мои теперь все ТАМ, в одном месте.
               - Но мы-то пока ещё не ТАМ, или мы - не в счёт? И дел у нас, Саня, невпроворот, а вот с людьми – беда, нет людей. – Костя яростно втоптал сигарету в землю, - Ладно, насчёт дома я порешаю, не обязательно полгода ожидать, как только покупателя найду, звякну.
              Уезжал я под вечер, взяв с собой лишь ящик с дедовым инструментом, фотографии и документы. День выдался не из лёгких. Похороны, поминки, Веник, разговор с Костей… Хотелось поскорее добраться до трассы и рвануть домой, стряхнув с себя скверное настроение. Но грунтовка за деревней – сплошные колдобины - не позволяла ехать быстрее. Наконец, впереди замаячила развилка, я включил поворотник, готовясь выехать на трассу, и тут в зеркале заднего вида заметил несущегося вслед за машиной Веника с обрывком ремешка на ошейнике.
               Уже совсем стемнело, дорога была свободной, и я гнал машину на большой скорости, время от времени посматривая в салонное зеркало. На заднем сидении расположился Веник, пребывавший, как мне показалось, в состоянии эйфории. Он то ложился, то вставал, трогал лапой меня за плечо, будто хотел убедиться, что это я, и принимался исступлённо лизать шершавым языком моё ухо. Было далеко за полночь, до города оставалось километров десять по перелеску. Я уже представлял выражение лица Лизы, когда мы с Веником объявимся на пороге квартиры. Неожиданно в свете фар на обочине возник инспектор ДПС, жезлом указывая место остановки. Пост ГИБДД находился за следующим поворотом, и я, ничего не подозревая, остановил машину на обочине.
Инспектор невнятно представился, попросил документы, бегло их просмотрел и предложил выйти из машины.
               - На каком основании, лейтенант?
               - В районе проводится спецоперация, проверяем все транспортные средства. Выйдите из машины и откройте багажник.
               Не обратив внимания на угрожающий рык Веника, я вышел наружу и направился к багажнику. Там находился ящик с инструментом деда Ивана. Открыв крышку, я повернулся к инспектору и краем глаза увидел выбежавшего из кустов парня в «косухе». Он нёсся прямо на меня, целясь из пистолета. Наперерез ему стремительно прыгнул их машины Веник и повалил на асфальт. В это мгновение в голове рвануло, в глазах потемнело, и я отключился. В чувство меня привели резкий звук выстрела, собачий визг, хрипение и отборный мат. В двух метрах от меня верхом на парне, хрипевшем и сучившем ногами, лежал Веник. «Дэпээсник», матерясь, пытался стащить пса со своего подельника. Выудив из ящика киянку с длинной ручкой, я шагнул вперёд, опустил деревянный молоток на его фуражку и снова вырубился.
               Обнаружил место побоища, как потом выяснилось, проезжавший мимо «бомбила», который и сообщил на пост ДПС. Очнулся я от запаха нашатыря и увидел перед собой полицейского капитана, совавшего в нос ватку. Рядом на асфальте лежал «инспектор», чуть дальше два сержанта отрывали окровавленного Веника от парня в «косухе».
                - Похоже, собачка ранена, но челюсти не разжать, держит мёртвой хваткой за горло, а у парня кровища хлещет, - крикнул сержант.
                - Что тут произошло, говорить можешь? – спросил меня капитан.
                - На меня напали. Этот в форме ДПС остановил, а потом и началось.
                - Да-а, считай, в рубахе ты родился. За последний месяц уже четыре нападения на водителей и четыре трупа. Похоже, что это и есть те самые злодеи.
                - Если бы не мой Веник, был бы сейчас и пятый. Слушай, кэп, запиши мои координаты, я потом дам показания. Мне надо пса в больничку отвезти.
                - Хорошо. Ехать сможешь?
                - Всё нормально, доеду.
                Сержант помог мне перевязать Веника, погрузить его в машину, и спустя двадцать минут я уже звонил в дверь частной ветлечебницы. Операция длилась долго, более двух часов. Дежурный врач вышел в коридор, присел рядом со мной и передал пластиковую баночку с пулей.
                - Конечно, это не моё дело, но вам надо бы сообщить в соответствующие органы.
                - Органы уже в курсе, - я устало прислонился головой к стене, - как мой парень, доктор?
                - Повезло ему. Хотя, конечно, глупо звучит в данной ситуации, но, главное, важные органы не задеты. Мы его подлатали, какое-то время псу лучше остаться в клинике. А что у вас с головой?
                - Не знаю. Чем-то врезали, - меня мутило, перед глазами шли круги.
                - Пойдёмте, я посмотрю.
                Мы прошли в операционную, хирург осмотрел голову и распорядился наложить швы на рану. Пока медсестра штопала затылок, Веника, не отошедшего ещё от наркоза, покатили в соседнюю комнату.
               Лиза, увидев у меня на голове большой кусок пластыря, схватилась за сердце.
               - Спокойно, Лизок, - я устало побрёл на кухню, - пойдём, сейчас всё расскажу.
               - Вас же могли убить, и что нам теперь делать, Саша? – расстроилась жена после того, как я поведал ей невесёлую историю.
                - Утро вечера мудренее. Точнее, вечер мудренее утра. Пойду я, пожалуй, немного посплю.
                На следующий день явился опер. Он записал мои показания о происшествии на трассе, предупредил о том, что в ближайшие дни мне не следует покидать город. А также дал подписать соответствующую бумагу и изъял баночку с пулей. Командировка в Мурманск накрылась медным тазом, как, по-видимому, и дальнейшая моя работа в компании. Через неделю я забрал Веника из клиники, заплатив астрономическую сумму, привёз его домой и уложил на дерюжку рядом с тахтой Гошки. Пёс ещё не вставал на ноги, лежал смирно, поскуливая и тяжело вздыхая, как старик. Сын не отходил от него и даже собрался было лечь рядом спать.
                Прошло несколько дней. Веник шёл на поправку, шума от него стало больше, соответственно, начали возмущаться соседи. В туалет и на прогулку я носил своего спасителя по лестнице, лифт в доме отсутствовал. Лиза, глядя на моё красное от натуги лицо, сказала:
               - Саша, может быть, нам купить дом в деревне? Гошке нужен свежий воздух и Венику раздолье. Сбережения ведь у нас кое-какие есть…
                - Нет, Лизок мы, как говорил товарищ Ленин, пойдём другим путём, - я набрал номер Кости, - Послушай, Костян, надеюсь, ты ещё не нашёл покупателя на мой дом? Вот и замечательно, и не ищи. Я передумал его продавать. Мы через пару дней с Веником приедем. Ремонт там, то да сё…
                - Веник у тебя? – удивился Костя, - этот паршивец, после твоего отъезда перегрыз ремешок и куда-то слинял.
                - А то. И он – герой, жизнь мне спас. Короче, жди. Да, про наше с Лизой трудоустройство не забудь.
               Пёс, наклонив голову, внимательно слушал, подняв одно висячее ухо кверху, и ей-богу, выглядел абсолютно счастливым.

Уходит осень, счастье провожая

Мир шальной, до звона хрупкий...

Рейтинг: +11 207 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (11)

Татьяна Белая # 17 октября 2021 в 07:27 +4

Отличный рассказ. Самый лучший из всех, мною ранее прочитанных. Очень надеюсь, что судьи и читатели оценят его. Огромной удачи автору.

Ивушка # 17 октября 2021 в 09:33 +4

реально замечательный жизненный рассказ...
увлекательное повествование,
выразительные зримые образы лит. героев...

Галина Дашевская # 17 октября 2021 в 09:39 +6

Рассказ просто бесподобный. Очень переживала за Веника. Слава Богу, что все остались живы и здоровы. Вернутся в деревню, хуже им там не будет. Плюс ставлю. Автору удачи огромнейшей.

Александр Джад # 17 октября 2021 в 10:42 +4

Хороший рассказ. Прочитал с
интересом.
Удачи автору!

Сергей Шевцов # 17 октября 2021 в 12:54 +4

"Вцепившись зубами в ползунки, он выдернул захлёбывавшегося Гошика из воды и аккуратно положил рядом с баком.
На кладбище я подъехал к отпеванию".

Между этими двумя предложениями нужно вставить что-то нейтрально-переходное во избежание двусмысленности. И надо ещё поработать над подачей - избавиться от ненужных деталей, засоряющих текст и упорядочить изложение, а то я не сразу разобрался, что произошло на дороге.

камерный театр # 17 октября 2021 в 13:00 +4

Какой трогательный рассказ и замечательный финал у этой истории! За Веника переживал больше всего.

Светлана Казаринова # 17 октября 2021 в 20:14 +4

Рассказ хороший, не скажу, что самый лучший, но один из лучших точно! Автору плюс и удачи!

Александр Жарихин # 18 октября 2021 в 18:33 +6

Всегда переживаю за животных. Вот и здесь сплошные переживания за Веника. Плюс. Удачи автору за прекрасный рассказ.

Елена Майстренко # 18 октября 2021 в 23:23 +4

С огромным интересом читала и перечитывала!
Прекрасный рассказ о преданности и надёжности четвероногого Друга!

dog-2

Ирина Бережная # 20 октября 2021 в 11:11 +6

Вот вам и Веник. Восхищаюсь, как Веником, так и самим рассказом. Плюс. Удачи!

Людмила Комашко-Батурина # 21 октября 2021 в 12:48 +3

Отличный рассказ! Прочла с удовольствием. Автору - победы в туре!

RSS-лента комментариев