Неожиданное продолжение "Рота, подъём!"

8 августа 2019 - Александр Джад

Задание конкурса выполнено. Объём на грани. Но... не хотелось бы останавливаться на этом, так как история имела совсем неожиданное продолжение.
Начало здесь: http://parnasse.ru/konkurs/ih-chempionat-parnasa-po-proze/7-i-tur-zhanr-detektiv/rota-podyom.html
    Итак, начну с последнего несколько изменённого для конкурса абзаца...

    — Приехали, — обречённо сказал старший лейтенант. — Будем составлять протокол. — Не получилась, значит, добровольная сдача и помощь следствию.
    В этот момент из другой комнаты вышел мужчина, видимо, муж хозяйки квартиры. Небольшого росточка, бледный, худой — кожа да кости, в майке и тонких, дешёвых, местами порванных трико.
    — Будет вам помощь. Не надо протокола, — тихо, но на удивление твёрдо сказал он и добавил: — Пожалуйста...
    — Князев?.. Ваня! — собрав свои вещи, в этот момент из ванной выглянул Владимир. — Ты?!.

    Родителей у Ивана и Анны не было. Нет, конечно, в физическом смысле они были, только молодые люди их никогда не видели. Оба воспитывались в одном детском доме. Вместе учились, помогали друг другу в трудные минуты, а когда повзрослели и вышли, как принято говорить, в жизнь, так и остались вместе. Расписались. Им даже квартиру обещали — по закону положено. Но пока всё лишь обещаниями и ограничивалось.
    Ни Иван, ни Анна никакого специального образования не получили. Поначалу вроде бы как не для чего, потом недосуг, а теперь уже и не до этого — о хлебе насущном надо было думать.
    Устроились на завод: он — на сборку гайки крутить, она — в сбыт на укладку деталей. Особо ни с кем не сближались и не дружили. Держались вместе, но особняком от остальных. Детдом не способствовал развитию чувства локтя.
    И всё бы ничего, но как это часто бывает в молодых семьях, у них родилась дочурка Катенька. Декретных едва хватило на то, чтобы прикупить малышке лишь самое необходимое. Жили на одну зарплату Ивана, половину которой отдавали за съёмную квартиру (в отделе кадров пояснили, что заводское общежитие только для молодых специалистов), а в ясли не попасть — очередь на годы.
    — Не густо, но и не пусто, — любила повторять Анна. — Прорвёмся.
    Вот и приходилось прорываться и выживать. Просвета впереди не виделось никакого. Лишь иногда казалось, что где-то там, у горизонта едва уловимо маячила слабая надежда. Но это только казалось и то лишь потому, что человек всегда готов надеяться, пусть даже и на совершенно несбыточное. Без этого, наверное, было бы и не выжить в подобной ситуации. Тяжело было, почти невыносимо. А тут ещё...
    Иван работал на сборочном участке цеха, где мастером был Владимир. Иван — работник неконфликтный и в меру старательный. Без излишнего энтузиазма, выкаблучивания перед начальством и глазолества. Про таких говорят: вперёд не лезет, но и сзади не тащится...

    — Ваня, так это ты?! — удивлению Владимира не было предела. — Как ты мог?! Ты же знал, куда шёл!..
    — Конечно... — незло фыркнул Иван. — Всем премии к праздникам, надбавки всякие, повышение разряда, а мне — шиш с маслом!
    На самом деле, Иван перед глазами не вертелся. Делал своё дело тихо и незаметно. Работал себе и работал. Какие премии? За что? Хотя, конечно, дело общее делали, можно было как-то и отметить...
    — Что ж ты не подошёл ни разу? — сказал Владимир. — Напомнил бы о себе. Дитя не плачет, мать не разумеет.
    — Не приучен просить, — пробурчал себе под нос Иван. — Сами должны были видеть... Я что — пьяница, прогульщик или норму не выполнял?
    — Так что, ты к нам умышленно шёл? Хотел справедливость восстановить?
    — А то. В любом случае выигрыш.
    — Как это прикажешь понимать? — вмешался в разговор до этого молчавший старший лейтенант.
    — Холода на носу, — терпеливо принялся пояснять Иван. — Тёплых вещей у нас кот наплакал. А у Катеньки вообще ничего — что подносилось, из чего выросла. А тут случай: в больнице познакомились с женщиной из общаги, где начальник жил. Как было не воспользоваться? Можно было и начальника за нерадивость наказать, пусть наперёд внимательней к людям будет, и, если повезёт, какой-никакой одежонкой разжиться. А нет, так в тюрьме люди тоже живут. За такое старьё много не дадут, аккурат зиму перекантоваться...
    — А ну как тебя посадят, а жену с ребёнком пожалеют? — сказал сержант. — Что тогда? Кто о ней заботиться станет? На что она жить будет? Чем дочь кормить? Подумал?
    — Как это только меня? — разволновался неудачливый жулик. — Мы вместе были. Ань, скажи!
    Женщина затравленно кивнула, по-прежнему не выпуская из рук малышку. А та, удивительное дело, словно проникшись ситуацией, за всё это время даже не пискнула.
    — А не подумал ли ты о том, что ваши противоправные действия да ещё, как сам утверждаешь, выполненные группой лиц, являются отягчающим вину обстоятельством? Между прочим, статья эта предусматривает лишение свободы сроком до трёх лет, а ребёнка в этом случае в детдом отдадут.
    — Не надо в детдом! — не на шутку испугался Иван. — Только не в детдом.
    — Подожди пугать, командир, — вмешался в разговор Алексей. — Пацан сам не ведает, что творит. Ты ж работаешь, зарплату получаешь, — обратился он к Ивану. — Пьёшь, что ли?
    — Какое там пьёшь?.. — тяжело вздохнул Иван. — Не до жиру! Катенька вроде бы говорить начала, но заикается сильно, потому больше молчит. Были у врача, таблеток успокоительных, витаминов ей всяких понавыписывали. Вчера адрес одной бабули узнали. А всё это деньги. Без них сейчас никто и разговаривать не хочет.
    Иван замолчал. В комнате воцарилась тишина. Теперь понятно, почему дочурка притихла и лишь пугливо таращилась на непрошеных гостей. Ситуация казалась тупиковой. С одной стороны — жалко их, с другой — воровство поощрять тоже нельзя...
    В прихожей клацнул замок входной двери.
    — Кто там? — встрепенулся сержант. — Никого не пускать!
    — Это Верочка вышла, — сказал Владимир. — Она, в общем-то, тут не нужна. Сегодня с дежурства... Переволновалась, бедняга. Пусть идёт отдыхать.
    — Она-то пусть идёт, — сказал старший лейтенант. — А с этими... — он никак не мог подобрать подходящее определение, — чудиками что делать будем?
    — А ничего! — принял решение Алексей. — Мы погорячились. Вещи им дали просушить. Володя, Николай, ведь так?
    — Ну да... Угу... — оба не сразу, но затем, осознав, понимающе закивали головами.
    — Всё высохло. Теперь забираем. Всё на месте?
    — Вот ещё, — Иван открыл дверцу шкафа, где на полочке покоилась небольшая стопка белья. — Это, видимо, ваше, — протянул вещи Николаю.
    — Спасибо, — автоматически ответил Николай. — Да-да. Наше.
    — Командир, раз состава преступления нет, — сказал Алексей, — значит, и самого преступления нет. Ведь так?
    — Так-то оно так, а что с заявлением будем делать?
    — Заявление — это что? Просто бумажка. Оно при вас?
    — Вот, — раскрыв папку, старший лейтенант показал Алексею исписанный мелким почерком листок.
    — Можно посмотреть? — Алексей взял заявление в руки и принялся его внимательно изучать. — Начальнику отдела внутренних дел... Ой!
    Медленно, очень медленно Алексей разрывал заявление пополам. Бумага, стрекоча, делилась на две части.
    — Порвалась, — невинно глядя на стражей порядка, Алексей сложил две половинки вместе и продолжил. — Ой, смотрите, опять рвётся!
    В этот момент в квартиру кто-то тихонько, словно боясь помешать, постучал. Владимир пошёл открывать.
    — Пока никого не пускать! — напомнил сержант. — До полного выяснения...
    — Это Верочка, она что-то хочет, — приоткрыв дверь, крикнул из прихожей Владимир. — Она же здесь была, может, что важное.
    — Ладно, — смилостивился старший лейтенант. — Впусти.
    Бледная Верочка осторожно прошла в комнату.
    — Я тут это... — было видно, как она волнуется. — Рассказала внизу про Ивана, Аню и их Катеньку. Потом в общежитие сбегала. Тут недалеко. С Евгением Петровичем, комендантом нашим, поговорила. Он хороший. Добрый. Со мной так же было. Если бы не он... Он разрешил.
    — Что? — не выдержал Владимир. — Что разрешил? Ты о чём?
    — Он сказал, нам дворник нужен. Можем оформить. Даже если в декрете. И комнату выделим. Пока в гостевой поживут, а там видно будет.
    — Дела-а, — сдвинул форменную фуражку на затылок старший лейтенант. — Ну вы даёте...
    — И ещё... — Верочка на секунду метнулась в прихожую и принесла оттуда большой куль. — Пока бегала, соседи кое-что для малышки собрали. Не наказывайте их, пожалуйста, — преданно посмотрела на старшего лейтенанта. — Они больше не будут...
    — Час от часу не легче... — старший лейтенант покачал головой. — Защитница, блин.
    — Возьмите, это вам, — Верочка сунула принесённые вещи Ивану. — Не надо больше воровать. Хорошо?
    Ошеломлённый Иван обхватил куль обеими руками и прижал к себе. Никто никогда так не относился к нему, с пониманием, по-человечески. В детдоме каждый старался урвать что-то только для себя. Выживает сильнейший. Это закон. Потом... Потом до них просто не было никому никакого дела. А тут...
    Он медленно осел на пол. Уткнул голову в вещи, подаренные от чистого сердца совершенно чужими людьми и... заплакал. Этого не было слышно. Лишь худые острые плечи вздрагивали совсем не в такт дыханию, судорожно и неритмично. Он плакал, наверное, первый раз в жизни. Раньше, как бы ему не было тяжело и больно, он никогда не позволял себе этой слабости. Никогда с ним такого не было. Никогда!
    — Больсе не буем...
    — Что? — Алексей присел перед маленькой Катенькой на корточки. — Что ты сказала?
    — Больсе не буем. Никода... — сказала Катенька, при этом совершенно не заикаясь...

Регистрационный номер №0454829

от 8 августа 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0454829 выдан для произведения: Задание конкурса выполнено. Объём на грани. Но... Не хотелось бы останавливаться на этом, так как история имела совсем неожиданное продолжение.
    Итак, начну с последнего несколько изменённого для конкурса абзаца...

    — Приехали, — обречённо сказал старший лейтенант. — Будем составлять протокол. — Не получилась, значит, добровольная сдача и помощь следствию.
    В этот момент из другой комнаты вышел мужчина, видимо, муж хозяйки квартиры. Небольшого росточка, бледный, худой — кожа да кости, в майке и тонких, дешёвых, местами порванных трико.
    — Будет вам помощь. Не надо протокола, — тихо, но на удивление твёрдо сказал он и добавил: — Пожалуйста...
    — Князев?.. Ваня! — собрав свои вещи, в этот момент из ванной выглянул Владимир. — Ты?!.

    Родителей у Ивана и Анны не было. Нет, конечно, в физическом смысле они были, только молодые люди их никогда не видели. Оба воспитывались в одном детском доме. Вместе учились, помогали друг другу в трудные минуты, а когда повзрослели и вышли, как принято говорить, в жизнь, так и остались вместе. Расписались. Им даже квартиру обещали — по закону положено. Но пока всё лишь обещаниями и ограничивалось.
    Ни Иван, ни Анна никакого специального образования не получили. Поначалу вроде бы как не для чего, потом недосуг, а теперь уже и не до этого — о хлебе насущном надо было думать.
    Устроились на завод: он — на сборку гайки крутить, она — в сбыт на укладку деталей. Особо ни с кем не сближались и не дружили. Держались вместе, но особняком от остальных. Детдом не способствовал развитию чувства локтя.
    И всё бы ничего, но как это часто бывает в молодых семьях, у них родилась дочурка Катенька. Декретных едва хватило на то, чтобы прикупить малышке лишь самое необходимое. Жили на одну зарплату Ивана, половину которой отдавали за съёмную квартиру (в отделе кадров пояснили, что заводское общежитие только для молодых специалистов), а в ясли не попасть — очередь на годы.
    — Не густо, но и не пусто, — любила повторять Анна. — Прорвёмся.
    Вот и приходилось прорываться и выживать. Просвета впереди не виделось никакого. Лишь иногда казалось, что где-то там, у горизонта едва уловимо маячила слабая надежда. Но это только казалось и то лишь потому, что человек всегда готов надеяться, пусть даже и на совершенно несбыточное. Без этого, наверное, было бы и не выжить в подобной ситуации. Тяжело было, почти невыносимо. А тут ещё...
    Иван работал на сборочном участке цеха, где мастером был Владимир. Иван — работник неконфликтный и в меру старательный. Без излишнего энтузиазма, выкаблучивания перед начальством и глазолества. Про таких говорят: вперёд не лезет, но и сзади не тащится...

    — Ваня, так это ты?! — удивлению Владимира не было предела. — Как ты мог?! Ты же знал, куда шёл!..
    — Конечно... — незло фыркнул Иван. — Всем премии к праздникам, надбавки всякие, повышение разряда, а мне — шиш с маслом!
    На самом деле, Иван перед глазами не вертелся. Делал своё дело тихо и незаметно. Работал себе и работал. Какие премии? За что? Хотя, конечно, дело общее делали, можно было как-то и отметить...
    — Что ж ты не подошёл ни разу? — сказал Владимир. — Напомнил бы о себе. Дитя не плачет, мать не разумеет.
    — Не приучен просить, — пробурчал себе под нос Иван. — Сами должны были видеть... Я что — пьяница, прогульщик или норму не выполнял?
    — Так что, ты к нам умышленно шёл? Хотел справедливость восстановить?
    — А то. В любом случае выигрыш.
    — Как это прикажешь понимать? — вмешался в разговор до этого молчавший старший лейтенант.
    — Холода на носу, — терпеливо принялся пояснять Иван. — Тёплых вещей у нас кот наплакал. А у Катеньки вообще ничего — что подносилось, из чего выросла. А тут случай: в больнице познакомились с женщиной из общаги, где начальник жил. Как было не воспользоваться? Можно было и начальника за нерадивость наказать, пусть наперёд внимательней к людям будет, и, если повезёт, какой-никакой одежонкой разжиться. А нет, так в тюрьме люди тоже живут. За такое старьё много не дадут, аккурат зиму перекантоваться...
    — А ну как тебя посадят, а жену с ребёнком пожалеют? — сказал сержант. — Что тогда? Кто о ней заботиться станет? На что она жить будет? Чем дочь кормить? Подумал?
    — Как это только меня? — разволновался неудачливый жулик. — Мы вместе были. Ань, скажи!
    Женщина затравленно кивнула, по-прежнему не выпуская из рук малышку. А та, удивительное дело, словно проникшись ситуацией, за всё это время даже не пискнула.
    — А не подумал ли ты о том, что ваши противоправные действия да ещё, как сам утверждаешь, выполненные группой лиц, являются отягчающим вину обстоятельством? Между прочим, статья эта предусматривает лишение свободы сроком до трёх лет, а ребёнка в этом случае в детдом отдадут.
    — Не надо в детдом! — не на шутку испугался Иван. — Только не в детдом.
    — Подожди пугать, командир, — вмешался в разговор Алексей. — Пацан сам не ведает, что творит. Ты ж работаешь, зарплату получаешь, — обратился он к Ивану. — Пьёшь, что ли?
    — Какое там пьёшь?.. — тяжело вздохнул Иван. — Не до жиру! Катенька вроде бы говорить начала, но заикается сильно, потому больше молчит. Были у врача, таблеток успокоительных, витаминов ей всяких понавыписывали. Вчера адрес одной бабули узнали. А всё это деньги. Без них сейчас никто и разговаривать не хочет.
    Иван замолчал. В комнате воцарилась тишина. Теперь понятно, почему дочурка притихла и лишь пугливо таращилась на непрошеных гостей. Ситуация казалась тупиковой. С одной стороны — жалко их, с другой — воровство поощрять тоже нельзя...
    В прихожей клацнул замок входной двери.
    — Кто там? — встрепенулся сержант. — Никого не пускать!
    — Это Верочка вышла, — сказал Владимир. — Она, в общем-то, тут не нужна. Сегодня с дежурства... Переволновалась, бедняга. Пусть идёт отдыхать.
    — Она-то пусть идёт, — сказал старший лейтенант. — А с этими... — он никак не мог подобрать подходящее определение, — чудиками что делать будем?
    — А ничего! — принял решение Алексей. — Мы погорячились. Вещи им дали просушить. Володя, Николай, ведь так?
    — Ну да... Угу... — оба не сразу, но затем, осознав, понимающе закивали головами.
    — Всё высохло. Теперь забираем. Всё на месте?
    — Вот ещё, — Иван открыл дверцу шкафа, где на полочке покоилась небольшая стопка белья. — Это, видимо, ваше, — протянул вещи Николаю.
    — Спасибо, — автоматически ответил Николай. — Да-да. Наше.
    — Командир, раз состава преступления нет, — сказал Алексей, — значит, и самого преступления нет. Ведь так?
    — Так-то оно так, а что с заявлением будем делать?
    — Заявление — это что? Просто бумажка. Оно при вас?
    — Вот, — раскрыв папку, старший лейтенант показал Алексею исписанный мелким почерком листок.
    — Можно посмотреть? — Алексей взял заявление в руки и принялся его внимательно изучать. — Начальнику отдела внутренних дел... Ой!
    Медленно, очень медленно Алексей разрывал заявление пополам. Бумага, стрекоча, делилась на две части.
    — Порвалась, — невинно глядя на стражей порядка, Алексей сложил две половинки вместе и продолжил. — Ой, смотрите, опять рвётся!
    В этот момент в квартиру кто-то тихонько, словно боясь помешать, постучал. Владимир пошёл открывать.
    — Пока никого не пускать! — напомнил сержант. — До полного выяснения...
    — Это Верочка, она что-то хочет, — приоткрыв дверь, крикнул из прихожей Владимир. — Она же здесь была, может, что важное.
    — Ладно, — смилостивился старший лейтенант. — Впусти.
    Бледная Верочка осторожно прошла в комнату.
    — Я тут это... — было видно, как она волнуется. — Рассказала внизу про Ивана, Аню и их Катеньку. Потом в общежитие сбегала. Тут недалеко. С Евгением Петровичем, комендантом нашим, поговорила. Он хороший. Добрый. Со мной так же было. Если бы не он... Он разрешил.
    — Что? — не выдержал Владимир. — Что разрешил? Ты о чём?
    — Он сказал, нам дворник нужен. Можем оформить. Даже если в декрете. И комнату выделим. Пока в гостевой поживут, а там видно будет.
    — Дела-а, — сдвинул форменную фуражку на затылок старший лейтенант. — Ну вы даёте...
    — И ещё... — Верочка на секунду метнулась в прихожую и принесла оттуда большой куль. — Пока бегала, соседи кое-что для малышки собрали. Не наказывайте их, пожалуйста, — преданно посмотрела на старшего лейтенанта. — Они больше не будут...
    — Час от часу не легче... — старший лейтенант покачал головой. — Защитница, блин.
    — Возьмите, это вам, — Верочка сунула принесённые вещи Ивану. — Не надо больше воровать. Хорошо?
    Ошеломлённый Иван обхватил куль обеими руками и прижал к себе. Никто никогда так не относился к нему, с пониманием, по-человечески. В детдоме каждый старался урвать что-то только для себя. Выживает сильнейший. Это закон. Потом... Потом до них просто не было никому никакого дела. А тут...
    Он медленно осел на пол. Уткнул голову в вещи, подаренные от чистого сердца совершенно чужими людьми и... заплакал. Этого не было слышно. Лишь худые острые плечи вздрагивали совсем не в такт дыханию, судорожно и неритмично. Он плакал, наверное, первый раз в жизни. Раньше, как бы ему не было тяжело и больно, он никогда не позволял себе этой слабости. Никогда с ним такого не было. Никогда!
    — Больсе не буем...
    — Что? — Алексей присел перед маленькой Катенькой на корточки. — Что ты сказала?
    — Больсе не буем. Никода... — сказала Катенька, при этом совершенно не заикаясь...

Иван

Рота, подъём!

Рейтинг: +5 359 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (5)

Карим Азизов # 10 августа 2019 в 08:57 +4

Продолжение, действительно, неожиданное и в наше время редкое. Совсем другое восприятие от прочитанного. В первом варианте, вроде как, всё правильно - вор найден и должен сидеть в тюрьме, как говорил герой Высоцкого. Всё как всегда - украл мелочёвку - в тюрьму, крадёшь миллионы - в депутаты. А в этом варианте, хоть и редком - не по букве закона, а по справедливости.Поздравляю автора, надеюсь он будет в победителях тура.

Татьяна Белая # 11 августа 2019 в 10:43 +4

Прочитала и начало, и окончание рассказа. То что в нужный объем количества знаков детектив трудно впихнуть, понимаю. Но в этом произведении, на мой взгляд, детектива очень мало. Очень много о бедных, несчастных людях, которым некуда деваться. У одних в общаге последнее воруют, другие - сироты, идут от отчаяния на преступление. Вообще-то, тема тура - детектив. Да простит меня автор.

Сергей Шевцов # 14 августа 2019 в 12:12 +5

Сдаётся мне, автор шибко хотел выдавить слезу у чувствительного читателя - показать, так сказать, сермяжную правду жизни. Думаю, некоторые особо впечатлительные женщины клюнут на это. Только причём здесь детектив?

Владимир Перваков # 22 августа 2019 в 13:50 +1

Может и так, Татьяна! Но даже в задании написано: "Главное не кто украл, а почему?".
Emotions-6

Да, удалось "выдавить слезу", Сергей!
Но именно такого окончания хотелось после прочтения первой части!
Браво автору! Пусть не совсем по-детективному, но по совести!
c0411

Людмила Комашко-Батурина # 30 августа 2019 в 01:53 +1

Совершенно преступление - кража, идёт расследование, находят виноватых. Как не крути, это всё-таки детектив. Но было бы лучше на мой взгляд, если рассказ не был разбит на части, а подан единым материалом. Есть упущение. Автор не упомянул, как были вынесены вещи ( выкинуты в окно или иной способ?). Откуда такая хорошая осведомлённость, где находится сушилка и чьи именно вещи крадут. Судя по диалогу, наказать хотели начальника, который тоже далеко не шикует.Автору творческих успехов!

RSS-лента комментариев