In faith*, I do not love thee with mine eyes,
For they in thee a thousand errors note,
But 'tis my heart that loves what they despise,
Who in despite of view is pleased to dote.
Nor are mine ears with thy tongue's tune delighted,
Nor tender feeling to base touches prone,
Nor taste, nor smell, desire to be invited
To any sensual feast with thee alone;
But my five wits nor my five senses can
Dissuade one foolish heart from serving thee,
Who leaves unswayed the likeness of a man,
Thy proud heart's slave and vassal wretch** to be.
Only my plague thus far I count my gain,
That she that makes me sin awards me pain.
Sonnet 141 by William Shakespeare в оригинале
Мои глаза в тебя не влюблены, -
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Ушей твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.
И все же внешним чувствам не дано -
Ни всем пяти, ни каждому отдельно -
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад!
Сонет 141 в переводе Cамуила Маршака
Да, не глазами я люблю тебя.
Для них твое неправильно чело.
Но сердце обратила ты в раба:
Оно, какая б ни была ты, влюблено.
Ни голос твой не радует меня,
Ни нежность кожи при прикосновеньи,
Ни вкус, ни запах, прелестью маня,
Не вносят в мою душу восхищенья.
Но все пять чувств не могут убедить,
Что быть твоим слугою не отрада,
Что, потеряв достоинство, служить
Тебе, как раб последний, не услада.
Но есть в моем позоре искупленье:
Внушая грех, ты вносишь и мученье.
Сонет 141 в переводе Модеста Чайковского
Нет, не глазами я люблю тебя -
Глазам заметны все твои изъяны.
Отвергнутое зреньем полюбя,
Тобою сердце бредит беспрестанно.
Твой голос не пленил моих ушей,
И не хотят услышать приглашенья
На сладострастный пир души твоей
Ни вкус, ни осязание, ни зренье.
Но все пять чувств и разум заодно
Спасти не могут сердце от неволи.
Моя свобода - тень, а я давно
Немой вассал твоей надменной воли.
Одной лишь мыслью утешаюсь я:
Пусть ты - мой грех, но ты же - мой судья.
Сонет 141 в переводе Александра Финкеля
Помочь сайту
Поздравления
