Женщина, которая поёт

(миниатюра в диалоге)

         - А эту посадили?

- Какую?   

         - Которая в армии деньги воровала. А сейчас она – женщина, которая поёт.

         - Пугачёва, что ли?

         - Какая Пугачёва? Пугачева в армии не была! Она вообще уже на пенЗии! И у неё свой мужик есть, пародист. И двое младенцев, которые у мамки сиську всё время просют. А у этой никого нету. Ни младенцев, ни пародиста. Одни сиськи и песни про любовь.

         - Почему про любовь?

         - А про чего же? Про наши трудовые, чтоб они задавились, будни? Не, такие, как она, только про любовь поют. Потому что гладкие и вообще  откормленные. Им будни по барабану. Им любовь подавай.

         - А мордастый?

         - Мордастый сбёг. Он же герой! И опять же у него ж законная супруга есть. Чего ему по певицам шляться? И тесть у него какой-то важный туз. Чуть ли не главный бухгалтер на макаронной фабрике. Какой дурак от такого тестя будет убегать? Это ж можно каждый день бесплатно макароны жрать. Дурак он, что ли, совсем, от такой радости отказываться!

         - А мордастый, значит, не воровал?

         - Нет. Он только бумаги подписывал. И говорит, что ничего не знал.

         - Ага! Не знал! Мальчик Петя-пионер! А какие бумаги-то?

         - Платёжки. На получение уворованных денег.

         - Ну вот! Его же значит тоже можно спокойно за вымя брать! Как соучастника!

         - Нельзя. Я ж тебе говорю: у него – тесть.

         - Подумаешь, какая величина – макаронный бух…

         - Какая ни есть. Не тебе, алкашу, чета.

         - А в лоб?

         - За что? Правда глаза колет? Скока вчера выжрал-то, пёс?

         - Это к делу не относится. У меня калым был.

         - Вот! Сегодня – калым, завтра – день рождения, послезавтра – воровство государственного имущества в особо крупных. Цепочка!

         - Умный, собака! Спорить с той, барбосом, неохота… Кстати, о главном. Ты же говорил, что у мордастого ещё шурин был.  

- Почему это был? И сейчас есть. В розыске он.

         - Значит, тоже заворуй?

         - Хто?

         - Шурин!

         - Какой он заворуй! Скажешь тоже … Он – заслуженный овощевод.

         - Ну и что? Овощеводы, что ли, не воруют?

         - Да чего он может скрасть? Мешок картошки. Ведро моркови. Ящик бананов. Ононас. И всё! Это даже смешно!

         - Тогда за что же его в розыск-то?

         - А до кучи. С этой, которая поёт.

         - С какой это этой?

         - Которую не посадили.

         - Вот видишь! Не посадили же!

         - Кто ж её посадит, если она стихи пишет.

         - Ты только что сказал, что поёт! Трепло! Сам алкаш!

         - При чём тут трепло? Она и поёт, и пишет, и пляшет, и ворует. На все руки мастерица. Как говорится, «наши руки – не для скуки».

         - Так я не пойму: за что её посадить-то должны?

         - Ты дурак, что ли, совсем или просто придуриваешься? Я ж тебе уже сто пятьдесят раз сказал: она в армии денег наворовала столько, сколько ты себе даже представить не можешь по причине своей умственной ущербности. У тебя на кухне стока тараканов нету, сколько у ей сейчас мильёнов! Может, сто мильёнов тыщ!

         - Это не я с ущербностью, а ты – деревянный. Чтоб с такими деньжищами, да её на нары определили? Ха-ха три раза! Вот если бы она мешок картошки упёрла, тогда да! Тогда получИте по полной схеме! А она ж миллионщица! Понимать надо! Шевелить кое-чем по делу!