Железнодорожный вокзал города Тамбова, красный или даже скорее розовый, состоит из двух этажей. С высокими окнами и дверными проемами в форме арок, обведенных толстой белой окантовкой. Несмотря на проведенную реставрацию, вид здания по прежнему уютный и немного милопровинциальный. На площадь выходить необязательно (Привокзальная!), идем сразу по шпалам на север, в сторону улицы Коммунальной, которая будет проходить под нами, точнее под рельсами. Нас она не интересует, идем далее. Уже виден большой автомобильный мост, который грозно возвышается над железнодорожными путями. Переходим на самую левую ветку, круто забирающую влево.
Первые двести-триста метров рельсы идут паралельно улочке Московкого комиссара. Тихая, спокойная. По левую сторону домики, заборы и зелень. А справа какие-то краснокирпичные здания музейного комплекса и чуть далее стоит на постаменте самолет МиГ-21Ф. Раньше, насколько я помню, этот самолет принадлежал военному училищу, а сейчас некоему военному и шибко секретному заведению, под кодовым названием «ТУЦ РЭБ в/ч 61460». Но, наши шпалы идут далее и все круче забирают вправо. Улица Московского комиссара остаётся левее, а мои ржавые рельсы ведут меня прямо через зелень и заборы маленьких домишек. Очередное пересечение с улицей Авиационной. Еще совсем немного и железнодорожный, ведущий неведомо куда, путь идёт мимо большого забора, за которым стоят (На описываемый момент, депо только строилось) огромные корпуса троллейбусного депо номер два. Здесь нужно свернуть направо, и, не доходя до депо, пройти немного на улицу Делегатскую.
Пять небольших, восьми квартирных деревянных особняков. Самый из них крайний, дом девятнадцать, квартира два. Здесь жила моя бабушка Кузнецов Анна Александровна.
Что самое интересное в то лето, которое одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего, (Вполне возможно, что и 1980, или даже 1982 гг. Точнее не вспомню) прошлого века, часто шли дожди. И, когда мы выходили в город, и шли по Делегатской улице, в сторону улицы Авиационной, что бы сесть на автобус и ехать в город за развлечениями, самое сильное что я запомнил, так это запах. Запах рябины и липы (ну банные веники помните, в бане, когда запаришь, да плюс еще свежая рябина).
С утра веселый дождик прокапал, выглянуло солнышко. И мы с младшим братом Сашкой тонкими прутиками лупим по зарослям крапивы. На дереве возле тротуара, красные ягоды, гроздями висят. Я хватаю ветку, отрываю несколько ягод, и… сразу в рот. Бр-р! Какая гадость!
Отец смеётся.
-Это рябина, сейчас она горькая. А вот зимой, да на морозе будет сладкой.
Ну конечно Тамбов зимний мне реально не светит, поэтому сплюнув красную горечь, хватаю длинный крапивный лист и незаметно стегаю им младшего брата. Тот, в ответку мне, кидается в драку. Отец тормозит младшего и грозно хмуря брови, обещает мне персональную порку крапивной методики. После чего мама берет младшего за руку и ведет его с другой стороны от меня.
В то время, мы в Тамбов приезжали чуть ли не каждый год, летом в июле-августе. Гуляли по городу, по всем «злачным местам». Кукольный театр, несколько музеев, парк, кинотеатры, аттракционы. Ну и, конечно же, обязательные походы по магазинам. Покупали обувь для нас с братцем и школьную форму.
А еще в славном городе Тамбове есть река Цна. Если от ЖД вокзала идти, то сразу с привокзальной площади на автобусе или троллейбусе, да по улице Интернациональной, прямо до площади Ленина, там еще здание театра и библиотеки имени Пушкина, а далее по правой стороне стоит Казанский монастырь, вот за ним то и как раз и находится река. Вообще, по карте города река находится с восточной стороны и немногим южнее разветвляется на кучу притоков и целое «Тамбовское море» (водохранилище).
В те времена по Цне еще катались речные трамвайчики и «Ракеты», (скоростные пассажирские катера на подводных крыльях). На одном из таких трамвайчиков наша семья, как то раз, заплыла в сторону лесхоза. И где-то в тех краях посреди настоящего леса, мы ходили купаться.
Позади стоят высокие сосны, трава по колено и небольшая речка, один из многочисленных притоков Цны. Отец сразу заплыл на середину и что-то нам кричит довольный. Я плавать не умел совсем, но воды не боялся и, зайдя в воду по шею, плыл в сторону берега по способу «дохлой селедки». Первое, что мне сразу не понравилось так это густые заросли какой-то гадости, которая стелилась в глубине вод. Такое ощущение, что ноги запутались в броде водяного. Так мало того, все дно было усеяно ракушками. Чуть вытянутые в одну сторону и закрытыми створками вверх. Ужас! Босыми ногами ступать по ним, по пояс в воде и ждать, что какая-нибудь из них раскроется и как схватит на ногу!!! В принципе я плавать особо не умел и поэтому, немного по-бултыхавшись в воде, уселся на берегу и стал строить из песка неведомые замки. А после, с какой-то надобности, совместно с брательником набрали кучу этих самых ракушек и потащили их домой.
Еще в дороге высохнув, ракушки стали пованивать, а когда по жаре мы шли по улице Делегатской, запах стал уже явственно ощущаться и мама, его учуяв, строго настрого запретила тащить домой «эту гадость».
Просто так расставаться с нашим добром нам было жалко. Тащить нельзя, выкинуть не хочется. Зря, что ли тащили через весь город. Со злости я взял да шарахнул одной из самых больших ракушек об камень. Не успел я отойти, как заметил, что огромный кот, неведомо откуда взявшийся на тихой улице, с громким мявом накинулся на разбитую ракушку. Немного посоветовавшись с братцем, мы решили заняться делом, чуть попозжа, когда дома у бабушки перекусим, и родители будут отдыхать.
Наверное, все коты и кошки с улицы Делегатской долго еще будут помнить это пиршество. Добрый десяток местных устриц с речки Цна, тамбовского розлива мы, предварительно расколотив их крепким камнем, разложили по всему нашему «проспекту». (Точнее, на тротуаре, в пределах деревянных домов за номерами: девятнадцать, семнадцать, пятнадцать и тринадцать).
По первому разу мы шли вниз по улочке и раскладывали «устрицы», потом еще раз шли обратно и терпеливо караулили голодных кошек и котов. Которые, учуяв запах «даров моря» реально сходили с ума и громко урча, принимались уничтожать содержимое нашей добычи. Кое-где не обошлось без драк. Возле дома номер тринадцать старая рыжая кошка первой оказалась на месте нашей раздачи и, громко рыча и мявкая, не подпускала к своей ракушке своих более молодых коллег. Пришлось дать этим бедолагам из запаса еще пару дополнительных ракушек. В общем, операция по раздаче устриц местным котам и кошкам прошла на ура. Правда в последующие дни местная котобратва еще долго ходила и принюхивалась по нашим следам, но мы больше на речку не ездили…
А потом пришел восемьдесят пятый год. Горбачев и его «Перестройка». Затем последовал развал СССР, и наша семья оказалась за границей…
Родители мои и младшие братья в девяносто четвертом уехали в Тамбов!!! А я остался жить на юге Казахстана в своем родном Таразе. Да не один. Жена, да двое сыновей народились. Вон уже вымахали на сегодняшний день: старший на втором курсе, местного педвуза, выше меня ростом и младший семиклассник. С родителями, живущими в Тамбове, на двенадцатом этаже по улице Чичерина, общаюсь посредством Скайпа. Раз-два в год. С тех самых времен в Тамбове так и не удалось побывать. Да не суть в этом.
Вспомнился к чему-то запах улицы Делегатской после летнего дождика, запах рябины и мокрой липы. Да и дождик люблю. Едешь в троллейбусе, а за окном старые русские дома, центра Тамбова. Нет, конечно же, есть и новостроек масса, и хай-тек. Но мне лично по душе именно дома, того еще старого типа, с высокими потолками и арочными окнами. А еще много церквей и церквушек в старом городе, их купола серебрятся и золотятся под летним предгрозовым небом…
Говорят в лесах еще остались «тамбовские волки», хотя врут, по-моему!!!
Помочь сайту
Поздравления
