Марианна Фэйтфулл: Пять десятилетий на сцене (часть XIII)

  Так кто же она, Марианна Фэйтфулл – девочка из аристократической семьи, ученица в католическом монастыре, поп-звездочка, веселая и легкомысленная хиппушка, спутница Мика Джеггера и неисправимая грешница, зловещая наркоманка, пациентка госпиталей, агрессивная панк-певица, суперзвезда кабаре, театральная актриса или писательница?

   В своей новой жизни она, похоже, все прочнее утверждается в неамбициозной и мудрой роли – просто Женщины, самообновленной. «Я почти не испытываю больше бурных эмоций — они все в прошлом». Марианна теперь не принимает наркотиков, не пьет и курит гораздо меньше, чем раньше. Зато она больше не испытывает ненависти, неприязни к окружающему миру и обо всех своих прежних спутниках и коллегах склонна отзываться с теплыми чувствами.

   Бурных перипетий, которые испытала артистка, с лихвой хватило бы на десять жизней обычного человека. Нет сомнения, что Марианна Фэйтфулл могла бы до конца дней обеспечить себе безбедное существование выпуском мемуаров, которые, к тому же, так и просятся для экранизации, и благополучно пожизненно стричь купоны. Но нет, она продолжает записываться. Последним на сегодняшний день музыкальным посланием Марианны своим слушателям стал вышедший в марте 1995 года альбом «А Secret Life» («Тайная жизнь»), явивший пример того, что творчество певицы вступило в новую фазу. Похоже, что бурной Марианны семидесятых-восьмидесятых больше не будет, по крайней мере, в студийных работах: такие чувства, как ненависть, ярость, боль, отчаяние на пластинке отсутствуют полностью, что, в общем-то, способно за­стать врасплох знатоков прежних альбомов Фэйтфулл. Доминирующим чувством здесь становится спокойная, философская мудрая созерцательность, обращенность к извечным проблемам бытия.

   Из истории жизни и творчества Марианны Фэйтфулл можно сделать несколько выводов. Прежде всего, певица – яркий пример рок-звезды, счастливо избежавшей очень широко распространенного явления «артистического тупика». Мекка хиппи – Калифорния шестидесятых – давно уже в прошлом, а артисты тех лет поразбросаны судьбой кто куда. И в том, чтобы не измениться, а продолжать цепляться за ушедшее старое, нет ровным счетом ничего хорошего: послушайте только записи Мелани или, к примеру, «Джефферсон Эйрплейн» образца шестидесятых и девяностых годов, и почувствуйте разницу… Кто, кроме редких знатоков, сейчас помнит вундеркинда конца шестидесятых обаятельную Мэри Хопкин (бросившую, кстати, музыку и живущую частной жизнью)? Ну разве что только по единственной песне «Those Were The Days» – известной англоязычной версии «Дорогой длинною». И Марианну, остань­ся она на уровне середины шестидесятых, могла ожидать бы подобная участь – полузабвение. Но она рисковала резко измениться, стать жесткой панк-певицей, а затем – исполнительницей рок-кабаре, и не превратилась в самопародию.

   Второе. О романтичности и притягательности наркотиков. Она есть, есть действительно, нельзя не признать, как есть романтичность в преступной жизни, но давайте остынем и задумаемся, чем это кончается. Как правило, без сантиментов, одним и тем же: саморазрушением, физическим и творческим истощением и далее – смертью. Или превращением в полуовоща, как в случае с Сидом Барретом. Я, как свои двадцать пальцев, знаю все аргументы «за» и все же я решительно «против». В свое время новосибирская музыкальная газета «Энск» напечатала большой список великих людей, злоупотреблявших теми или иными наркотическими средствами, ну и что? Да, это были приятные люди, веселые… вот только где они теперь, как говаривал одноногий пират Джон Сильвер? Никто никогда не узнает, на какие высоты они смогли бы подняться, не разрушив себя соблазнительной дрянью. И идиотский лозунг «ЖИВИ БЫСТРО – УМРИ МОЛОДЫМ» тоже пора закопать навсегда и немедленно. И это бред, что старение жалко и карикатурно: только послушайте мощь поздних записей Нейла Янга: человек просто пышет огнем, да он десятерых молодых заткнет за пояс! (А Генри Миллер творил до девяноста, пылая, как Везувий, до самой смерти своей). Икона хиппи (которым он НИКОГДА не был!) Джим Моррисон за пять лет на сцене выгорел изнутри дотла, обратившись в жирную, обрюзгшую развалину. Потому я предпочитаю ему живого здесь и сейчас музыканта (которого часто с ним сравнивают) – излечившегося от гадости Ника Кейва, чей «рабочий» стаж уже приближается к двадцатилетию. Творческий потенциал Кейва уже оказался куда выше потенциала Моррисона, а он еще умудряется только расти, нисколько не жертвуя своей крутизной. Его альбомы девяностых, взрослые, совершенные, тот же «Murder Ballads» – да они ГЕНИАЛЬНЫ. «Назолотили крестов, навтыкали, где ни попадя» – довольно, честное слово! Хватит тревожить покой мертвецов, которые уже никогда ничего не докажут. Пора обратиться к живым людям, пока они еще здесь рядом с нами. Не будем романтизировать смерть и разрушение, будем жить. А наркотики – это не сила, а слабость человеческая. Ведь виртуальная реальность, в которую погружаются при помощи разного рода средств, кто как сумеет, наркотиками, видаком, наушниками (надев их, чтобы отгородиться от своего ближнего… песней «о разобщенности людей в окружающем мире»), в том числе и модная сейчас компьютерная – всего лишь от неумения людского жить в реальности подлинной, естественной. А можно по жизни летать и безо всех вспомогательных стимуляторов. От бытия, как такового.

   И, наконец, есть еще третье. О Настоящем Искусстве. Андрей Бухарин в статье «Добро пожаловать в кислотный дом» (см. «Easy Rider») убийственно характеризует господствующую сейчас модную техно-музыку: «Культ анонимности в ней доведен до предела. Основная масса техно-групп принципиально неразличима.

   Накануне 1997 года Марианне Фэйтфулл исполнилось пятьдесят лет.

   Между большим и указательным пальцами ее руки вытатуирована птица. Это маленькая птичка Вэла Завьера, о которой она некогда спела трогательную песню, или метерлинковская Синяя Птица? «О нет, — улыбается певица, — даже я не так претенциозна. Это просто ласточка. Я сделала эту татуировку в девятнадцать лет в уверенности, что она символизирует свободу. Синяя Птица Несчастья, может быть…» Слушая записи Марианны Фэйтфулл разных лет, мне кажется, что она, оставившая столько отличных песен, конечно, иронизирует насчет несчастья…

   Роджер Уотерс (Pink Floyd) в 1968 году написал песню Incarceration of a Flower Child, которую музыканты группы никогда не записывали. Она вошла в альбом Марианны 1999 года под названием Vagabond Ways. В том же 99-м она заняла 25 место в сотне величайших исполнительниц рок-н-ролла.

   5 марта 2009 года Марианна получила премию World Arts Award for Lifetime Achievement – 45 лет карьеры в искусстве, 18 выпущенных альбомов. 23 марта 2011 года она стала Командором Ордена Искусств и литературы (Франция).