Качели

                                               К А Ч Е Л И

   -И когда ж ты закончишь пьянствовать-то, скотина?

   Он недоуменно и затравленно посмотрел на нее. Ну, не дура ли? Ведь две минуты назад сказал ей: дай на опохмелку- и брошу! Брошу, вот те крест! А она опять двадцать пять! И с такой дурой  я целых пять лет живу! Сам дураком стал, заначку по- человечески спрятать не могу!.. А ей хоть бы хны! Нажрется с утра пирожков и все ей по боку! Сама себя шире… А здесь, действительно, сдыхай, как скотина- никто не пожалеет! Никто перед смертью стакан с водкой не подаст! Это уж я точно знаю! И детишек так же воспитывает…

   -Тань, ну дай!- канючил он. –Ведь помру! Сердце остановится… Тяжко…

   У него, и в самом деле, на лбу выступил пот.

   -Во! Понял?- сунула она ему  под нос обсыпанный мукой кулак. –Подыхай!- и снова задубасила скалкой по тесту.   

   Он подождал немного, вздохнул и ушел, шаркая тапками, в комнату. Подошел к трельяжу. Оглянулся на дверь и так, со свороченной головой, на ощупь начал медленно и неслышно выдвигать верхний ящик. Открыл до половины и зашарил рукой. Схватил первый попавший флакон с духами и сунул его под брюки, в плавки. Затем так же тихо закрыл ящик и повернул голову к зеркалу.

   Из зеркала- глаза в глаза!-  на него пялилась жена.

   Он потерял сознание.

                                                  .     .     .

   Очнулся он, когда каталку тряхнуло при въезде в грузовой лифт. Он открыл глаза.

   Рядом стояла девушка в голубом халате и в маске. Глаза её смотрели внимательно и с легким отвращением.

   -Девушка, где я?

   -В больнице.- Она завезла его в палату. –Ложитесь на койку, я сейчас капельницу принесу.

   Он слез с каталки. Почувствовал тяжесть в паху. И все вспомнил! И про духи- тоже.

   -Подождите,- хмуро попросил он медсестру. Отвернулся. Пошарил в исподнем. Сунул руку с флаконом в карман и повернулся к девушке.

   -Милая, с похмелья это я… С похмелюги- вот и поплохело. Милая, принеси грамм пятьдесят спирта, пожалей меня!.. Вот, возьми, от всей души, в подарок…

   Он, будто бы из кармана, подал ей чуть початые духи.

   «Живанши».

   -Помоги, милая…

   -Ложитесь!- повторила она. А флакончик как-то незаметно очутился в кармане ее халатика.

   Он ждал ее минут пять. Сидел на койке, обхватив тяжелую головушку руками.

   Медсестра появилась, катя перед собой тележку с капельницей.  Здесь же стояли несколько мензурок с прозрачными жидкостями.

   Она плотно прикрыла за собой дверь. Пальцем указала на нужную мензурку.

   -А здесь вода… И ложитесь вы, в конце концов!

   Он залпом, обжигая пищевод, проглотил спирт  и запил водой. Лег на койку, сложив, как покойник, руки на груди и закрыл глаза. Жгучий комок алкоголя постепенно ослабел, опустился в область живота,  рассасываясь в крови. Светлело и легчало в голове. И пальцы рук уже не тряслись.

   Звякало перебираемое медсестрой стекло.

   -Рубашку снимите. Или рукав закатайте,- услышал он. Открыл трезвые ясные глаза.

   -Ох, милая, спасибочки!.. Это что, капельница у тебя?.. Нет, не надо, пойду я…

   -Куда вы пойдете?!- всполошилась та. –Вам отлеживаться надо, «почиститься»!..

   -Да я уже все, оклемался… Спасибо.

   Он вышел из палаты. Его никто не окликнул.

   -К Димону надо… У него точно осталось после вчерашнего…

   Спустился с больничного крыльца- и чуть ли не столкнулся с торопящейся навстречу женой.

   -Гриш, ты чего?.. Выпустили?

   -Ну…- буркнул он. –Капельницу сделали да уколы… Нельзя, говорят, так резко завязывать… А ты чего сюда?.. Только-только положили, а ты уже прёшься…

   Она сунула ему сумку, подхватила под локоть.

   -Я, Гриш,- она невольно обернулась на дверь больницы. –«четвертинку» тебе купила. Она там, в сумке, в носки шерстяные завернута…