Докозательство
Сбежать нельзя, перепрыгнуть нельзя, отмахнуться
нельзя….
Можно: сомневаться, развлекаться и искать смысл
того, что происходит вокруг.
Можно даже по локоть запустить руки в «чёрное», или
же, при усердии, доглядеться до «белого».
Пользы, правда, от этого никакой, потому, как и то и
другое непознаваемо, так как не имеет конечной глубины и звучит на одной ноте.
Понять это не сложно, если посмотреть на обычную
школьную доску, у которой на полочке лежит мокрая тряпка и кусок белого мела.
Чёрная, вытертая доска, согласитесь, никакого
интереса не представляет.
Ну, разве что как атрибут «лобного места» для
понукаемых к познанию. Впрочем, так же как и доска, сплошь затёртая мелом.
Таинство возникает лишь тогда, когда на тёмном поле
появляются белые символы, - «трещины» через которые можно при желании
разглядеть другой край мироздания.
И здесь по большому счёту, совершенно неважно, что
там на ней написано, - доказательство ли теоремы зоркого Пифагора, или же
отрывок «Илиады», не менее зоркого Гомера.
Важен сам принцип, - когда чернота рвётся белыми
линиями, то появляется смысл!
Если же при этом пренебрегать тряпкой и допускать
наслоение меловых пятен друг на друга, то вскоре мы вновь получим
бессмысленность, пусть и противоположного цвета.
И выходит так, нравится нам это или же нет, но любое преобладание одной
из крайностей неизбежно ведёт к деградации, и для того чтобы «написать на доске
что-то новое», - всегда необходимо стирать старое, как бы это ни было обидно….
***
- Она прыгает у доски, как стрекоза, - говорит
Андрюха заговорщицким тоном, и видно, что он готовит нас к чему-то забавному. –
Всё стройненько, логично, само же доказательство где-то даже и изящно.
Андрей закуривает и держит паузу. Мы внемлем….
- Так вот…. Так как доска не бесконечна, то у
барышни заканчивается место, где она смогла бы «настучать» ещё пару формул. И
тогда она делает следующее, - хватает тряпку, и одним махом стирает… всю левую
половину!
Ни сверху, ни снизу, а поперёк, оставляя справа
«оттяпанные хвосты» уравнений. У комиссии «отваливается челюсть», она же ни
чуть не смущаясь, продолжает рисовать на чистом.
Андрюха замолкает и хитро смотрит на нас. Первым
откликается Пашка, он будто ощутив во рту тонкий вкус восточного лакомства,
тихонько причмокивает губами и произносит,
- Ковалевская!!!
- Склодовская, - вторит ему Лёха.
- Кюри,- добавляю я,… И мы все начинаем ржать….
Сбежать нельзя, перепрыгнуть нельзя, отмахнуться
нельзя….
Можно: сомневаться, развлекаться и искать смысл
того, что происходит вокруг.
Можно даже по локоть запустить руки в «чёрное», или
же, при усердии, доглядеться до «белого».
Пользы, правда, от этого никакой, потому, как и то и
другое непознаваемо, так как не имеет конечной глубины и звучит на одной ноте.
Понять это не сложно, если посмотреть на обычную
школьную доску, у которой на полочке лежит мокрая тряпка и кусок белого мела.
Чёрная, вытертая доска, согласитесь, никакого
интереса не представляет.
Ну, разве что как атрибут «лобного места» для
понукаемых к познанию. Впрочем, так же как и доска, сплошь затёртая мелом.
Таинство возникает лишь тогда, когда на тёмном поле
появляются белые символы, - «трещины» через которые можно при желании
разглядеть другой край мироздания.
И здесь по большому счёту, совершенно неважно, что
там на ней написано, - доказательство ли теоремы зоркого Пифагора, или же
отрывок «Илиады», не менее зоркого Гомера.
Важен сам принцип, - когда чернота рвётся белыми
линиями, то появляется смысл!
Если же при этом пренебрегать тряпкой и допускать
наслоение меловых пятен друг на друга, то вскоре мы вновь получим
бессмысленность, пусть и противоположного цвета.
И выходит так, нравится нам это или же нет, но любое преобладание одной
из крайностей неизбежно ведёт к деградации, и для того чтобы «написать на доске
что-то новое», - всегда необходимо стирать старое, как бы это ни было обидно….
***
- Она прыгает у доски, как стрекоза, - говорит
Андрюха заговорщицким тоном, и видно, что он готовит нас к чему-то забавному. –
Всё стройненько, логично, само же доказательство где-то даже и изящно.
Андрей закуривает и держит паузу. Мы внемлем….
- Так вот…. Так как доска не бесконечна, то у
барышни заканчивается место, где она смогла бы «настучать» ещё пару формул. И
тогда она делает следующее, - хватает тряпку, и одним махом стирает… всю левую
половину!
Ни сверху, ни снизу, а поперёк, оставляя справа
«оттяпанные хвосты» уравнений. У комиссии «отваливается челюсть», она же ни
чуть не смущаясь, продолжает рисовать на чистом.
Андрюха замолкает и хитро смотрит на нас. Первым
откликается Пашка, он будто ощутив во рту тонкий вкус восточного лакомства,
тихонько причмокивает губами и произносит,
- Ковалевская!!!
- Склодовская, - вторит ему Лёха.
- Кюри,- добавляю я,… И мы все начинаем ржать….
Нет комментариев. Ваш будет первым!