Август… Вот уж странный месяц. Уже не лето, но еще и не осень – так – черт знает что. Вот про май не скажешь, что он ни весна, ни лето; про ноябрь, что он ни осень, ни зима тоже не скажешь; о феврале и говорить нечего, а этот… С латыни «август» означает «божественный». Император Октавиан Август, ревнуя славу Юлия Цезаря, и завидуя, что у того есть в свою честь названный месяц, а у него нет, переименовал месяц секстилий в август. Тут обнаружилось, что дней в нем меньше, чем в цезаревом июле, и тогда тщеславный правитель просто «дернул» (говоря уличным языком) денёк из и без того уж ущербного февраля. В общем, самовыдуманный какой-то месяц, какое-то пятое время года. Цветов полно, а пчела уж ленится опылять, птицы и те молчат; днем жарко, ночью зябко; листва еще не желтая, но уже и не живая; утренняя роса холодна и тяжела; скошенная только что трава уж не пьянит, как бывало, пьяным своим дурманом; небо синее, но какое-то душное, будто там никакой не космос, не бог, а крашеный холодной берлинской лазурью потолок. Безвременье…
Правильное какое слово. Время будто стоит. Кабы я не был трус, не терзался бы как Гамлет: а вдруг там что-то есть? и к тому же окончательно верил бы в логику самоубийства, я б не нашел для такого исхода лучшего месяца. Весна, как и молодость, уж истерлась в памяти, лето-жизнь промелькнуло, будто бог моргнул только, а осень..., осень так красива, так поэтична, так волнует воображение, что хочется жить и жить, несмотря ни на что, но вот август… Земля на погосте, опять же, сухая, рассыпчатая – копать будет легко, хоронить не хлопотно – не слякоть, не мороз, а попу можно и соврать, мол несчастный случай – отпоет за деньги-то… Не осень говорит нам о бренности бытия, но август.
Душно, тоскливо. Дома сидеть невмоготу. Скорей на улицу. Но там… Люди какие-то злые, лица какие-то серые. Просили жару? – нате вам, чего ж не радуетесь? Дорого яичко к христову дню, а тут, на излете… Вон девчушка капризничает, топает ножками, а мамка, раскрасневшись жарою, кричит на нее пуще ребенка, совсем не до нее ей. Вот две грустные девицы, глаза унылые – погода наконец разрешила заголиться, дальше некуда, а парни не смотрят – не весна, не гон. Тут два мужичка, разлили уж давно по стаканам, уж и тост какой произнесен, типа «за нас», а позы вялые, глаза тусклые – не бодрит даже и водка мужичков-то. И старушки на лавочке не осуждают активно, против обыкновения, что только ни попадись старательному святому глазу их, а сидят молча и смотрят, каждая в свою точку. Август.
Обратно домой, домой!. Лихо мне, ничто не радует. Скорей бы осень. В августе даже слова не ложатся на лист как надо. Все через силу, через не могу. Будь я образованный филолог, я бы знал наверняка, но и без знаний уверен – никто ничего путного в августе не написал. Даже музыка, даже живой, вдохновительный мой джаз, под который обыкновенно пишется будто само, не звучит, не поет по-человечьи божественным саксофоном, не трепещет нервною гитарной струною, не пульсирует томным контрабасом, а словно вытекает тягучей ленивой жижею из колонок. Чертов август. Ну где же осень! Там, в прохладном и прозрачном воздухе ее, в голубом утреннем тумане над засыпающими прудами, над буйной медью редеющих дубрав, над звенящей в траве под ногою листвой, там, осенью, только и начинается новая жизнь. Вдохновение… У весны нет вдохновения - только кураж. Весна, она роженица, ей бы разрешиться да передохнуть от долгого зимнего бремени, ей не до поэзии; про лето Пушкин высказался исчерпывающе; а август... Мертвенно тяжелый, бессмысленный, нависающий за спиною, будто старуха с косой, август - его нужно, закрывши глаза, заткнувши уши, запретив себе всякую малодушную мысль, нужно просто пережить, пережить этот «божественный», самовыдуманный, никчемный месяц, истинное имя которому - уныние. Аминь.
Помочь сайту
Поздравления
