ГлавнаяПрозаМалые формыМиниатюры → "Ой,косили трАву-то, косили..."

"Ой,косили трАву-то, косили..."

9 октября 2019 - Борис Аксюзов
article458890.jpg
 
 
Михалыча заарестовали сразу после сенокоса. Как будто знали, что он лучший косарь во всей деревне и без него этим летом с сеном не справиться. Не зря ведь который год его портрет висит на колхозной Доске почета, и на собраниях ему грамоты вручают.
  Когда по деревне такие разговоры пошли, из района приехал особый уполномоченный, собрал народ и разъяснил ему, что гражданин Никифоров был арестован, как только выяснилось, что он является врагом народа. И еще попросил такие разговоры прекратить, так как они являются вредной агитацией.
   А случилось всё так.
   В самом начале сенокосной поры, ранним утром выступал перед косарями и их помощницами секретарь партийной ячейки Яшка Бушманов. Он отметил, что большинство колхозников осознали важность заготовки кормов для скота и работают, не покладая рук. Но нашлись в коллективе и несознательные элементы, которые стараются увильнуть от работы. Так, например, колхозница Сиротина дважды за день отлучалась домой, что повлияло в нехорошую сторону на результат коллективного труда. И в правлении колхоза совместно с партийной ячейкой было решено высчитать с неё десять трудодней.
   И тут вдруг выступил Михалыч, который обычно на собраниях и рта не открывал.
 - А ты знаешь, товарищ партейный начальник, что Любашка грудью дитя кормит? – сказал он. – Оттого и в деревню бегает за две версты. И бывает там не весь день, а от силы полчаса, А ты с неё десять трудодней хочешь содрать.
   А потом еще добавил, как бы в усмешку:
  - Вот если бы тебя мамка своим молоком не вскормила, был бы ты таким красивым секретарём ячейки?
   Народ тут весь смехом зашелся, а Яшка своё выступление прекратил, хотя у него на бумажке еще много было фамилий записано. Тех, кто трудовую дисциплину нарушает.
   А в обед Михалыч, быстро справившись с борщом и кашей, что привезли с полевого стана, вдруг взял у Лёхи, деревенского музыканта, его балалайку, ударил по струнам и запел, заокал песню собственного сочинения, какую раньше никто не слышал:
                                         Ой, косили трАву-то, косили,
                                         А её об этом не спросили.
                                         Разве, братцы, нынче мы не в силе,
                                        Чтобы нас с говном-то не месили? 
   У людей от хохота после такой песни животы заболели, все стали просить Михалыча спеть её ещё раз. Но тут счетовод Сидоров, мобилизованный на сенокос из конторы, разволновался больно:
 - Это как же тебя, товарищ Никифоров, понимать? Ты чем это недоволен?
 - Как хочешь, так и понимай, - ответил ему Михалыч.- А довольный я всем, Окромя того, что нам сегодня холодного квасу не подвезли.
   Но, видно, счетоводу такой ответ не понравился, потому что сразу после работы он пошел не домой, а в контору и долго там что-то писал.

   На заседании «тройки» Михалычу присудили четыре года трудовых исправительных работ и вдобавок десять лет поселения.

   Эшелон с заключенными до станции Кемь отправлялся из Костромы ночью.
   Михалыч быстренько нашел в вагоне место, где не дует от дверей, улегся на солому, кинув себе под голову свой тощий «сидор», и сразу уснул.

   Снился ему сенокос…



© Copyright: Борис Аксюзов, 2019

Регистрационный номер №0458890

от 9 октября 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0458890 выдан для произведения: Михалыча заарестовали сразу после сенокоса. Как будто знали, что он лучший косарь во всей деревне и без него этим летом с сеном не справиться. Не зря ведь который год его портрет висит на колхозной Доске почета, и на собраниях ему грамоты вручают.
  Когда по деревне такие разговоры пошли, из района приехал особый уполномоченный, собрал народ и разъяснил ему, что гражданин Никифоров был арестован, как только выяснилось, что он является врагом народа. И еще попросил такие разговоры прекратить, так как они являются вредной агитацией.
   А случилось всё так.
   В самом начале сенокосной поры, ранним утром выступал перед косарями и их помощницами секретарь партийной ячейки Яшка Бушманов. Он отметил, что большинство колхозников осознали важность заготовки кормов для скота и работают, не покладая рук. Но нашлись в коллективе и несознательные элементы, которые стараются увильнуть от работы. Так, например, колхозница Сиротина дважды за день отлучалась домой, что повлияло в нехорошую сторону на результат коллективного труда. И в правлении колхоза совместно с партийной ячейкой было решено высчитать с неё десять трудодней.
   И тут вдруг выступил Михалыч, который обычно на собраниях и рта не открывал.
 - А ты знаешь, товарищ партейный начальник, что Любашка грудью дитя кормит? – сказал он. – Оттого и в деревню бегает за две версты. И бывает там не весь день, а от силы полчаса, А ты с неё десять трудодней хочешь содрать.
   А потом еще добавил, как бы в усмешку:
  - Вот если бы тебя мамка своим молоком не вскормила, был бы ты таким красивым секретарём ячейки?
   Народ тут весь смехом зашелся, а Яшка своё выступление прекратил, хотя у него на бумажке еще много было фамилий записано. Тех, кто трудовую дисциплину нарушает.
   А в обед Михалыч, быстро справившись с борщом и кашей, что привезли с полевого стана, вдруг взял у Лёхи, деревенского музыканта, его балалайку, ударил по струнам и запел, заокал песню собственного сочинения, какую раньше никто не слышал:
                                         Ой, косили трАву-то, косили,
                                         А её об этом не спросили.
                                         Разве, братцы, нынче мы не в силе,
                                        Чтобы нас с говном-то не месили? 
   У людей от хохота после такой песни животы заболели, все стали просить Михалыча спеть её ещё раз. Но тут счетовод Сидоров, мобилизованный на сенокос из конторы, разволновался больно:
 - Это как же тебя, товарищ Никифоров, понимать? Ты чем это недоволен?
 - Как хочешь, так и понимай, - ответил ему Михалыч.- А довольный я всем, Окромя того, что нам сегодня холодного квасу не подвезли.
   Но, видно, счетоводу такой ответ не понравился, потому что сразу после работы он пошел не домой, а в контору и долго там что-то писал.

   На заседании «тройки» Михалычу присудили четыре года трудовых исправительных работ и вдобавок десять лет поселения.

   Эшелон с заключенными до станции Кемь отправлялся из Костромы ночью.
   Михалыч быстренько нашел в вагоне место, где не дует от дверей, улегся на солому, кинув себе под голову свой тощий «сидор», и сразу уснул.

   Снился ему сенокос…



 
Рейтинг: +4 330 просмотров
Комментарии (3)
Влад Устимов # 10 октября 2019 в 08:09 +1
Сильный рассказ. Вечный вопрос: почему Яшки и Сидоровы одолевают Михалычей?
Борис Аксюзов # 10 октября 2019 в 12:01 +1
Спасибо за прочтение, понимание и за вопрос
Владимир Перваков # 16 октября 2019 в 12:31 0
Друг на друга доносы писали, а потом Сталин стал виноват и Советская власть.
Брата у бабушки также ни за что сослали на Соловки, где и сгинул...