В
застойные годы служил Архипыч руководителем среднего звена в солидном
учреждении, имеющем свою АТС. Ему как руководителю среднего звена и особе,
лучше других разбирающейся в путанных и загадочных делах учреждения, выделили
два телефона. Один для нужд его отдела – номер 2-75, другой же, с номером 4-73,
был запараллелен с аппаратом его непосредственного начальника. Ему часто
приходилось оставаться за шефа.
Сегодня Архипыч занимался
вычислением модуля вектора деловой активности
сотрудников. Вектора, направленного на повышение продуктивности работы. В эпоху
всеобщей математизации и компьютеризации управленческое решение не могло быть
принято без математического обоснования. И если вектор активности по
направлению всегда совпадал или был параллелен генеральной линии партии, то величина этого вектора не
всегда соответствовал чаяниям начальства. И шефа терзали подозрения, что его
величина равна нулю. Или, даже, отрицательна!
В светлую голову Архипыча пришла блестящая
идея. Он решил, что, для математизации процесса активизации, необходимо ввести
некоторые обозначения. Тогда и контроль над модулем осуществлять будет проще.
Еще
студентом ему удалось ввести новую единицу СИ под названием «лигрыла». За что и
был избран почетным членом ОРБ – Общества Райского Блаженства. Из сути данной
величины можно было сделать вывод о целях и задачах Общества. «Лигрылой»
определялась степень удовлетворения членов Общества очередным заседанием. Вычисление этой единицы
производилось по простой формуле. Выпитое на заседании Общества спиртное (в
литрах) умножалось на крепость напитка (в градусах) и делилось на число
участников (рыл). Например, 20 лигрыл соответствовало бутылке водки, выпитой в
одно рыло. Считалось величиной достойной уважения и было принято за эталон
Общества.
И
активизация продуктивности трудового процесса поддается математическим
преобразованиям. Надо только ввести обозначения. АЖП – активная жизненная
позиция. ПОЛИМОРСОС – политико-моральное состояние личного состава. РУКРОП –
руководящая роль партии. СТИДВООР – степень идейной вооруженности. Как фактор
второстепенный – ДЕФИСС – денежно-финансовое содержание сотрудников, и так
далее. Даже «Лигрыле», как понижающему коэффициенту, можно было бы найти
применение.
Этой
мыслью следовало срочно поделиться с шефом. На столе у Архипыча стоял
телефон 2-75, и он набирает 4-73.
Естественно, в ту же минуту на соседнем столе начинает трезвонить аппарат,
параллельный с телефоном шефа. Раздосадованный препятствием, возникшим между
его идеей и одобрением начальства, он кладет первую трубку на стол и вежливо
отвечает на звонок телефона, параллельного с шефом:
– Алло, я слушаю вас…, говорите.
Но
говорить некому. Шеф был у своего шефа, ну, а Архипыч…, не мог же он слышать
сам себя из другого телефона. Немного подождав и пожав плечами, он повесил
трубку и вернулся туда, где его ждет шеф. Но слышит короткие гудки.
– Во, бляха ржавая! – пока еще
спокойно думает Архипыч, – Не дождался.
Наберу снова.
Но
и на этот раз, едва закончился набор на аппарате 2-75, начинает требовательно
звонить телефон 4-73. Архипыч – человек
ангельского терпения, поднимает трубку, чтобы выслушать некстати позвонившего абонента,
– Говорите, я слушаю вас, алло! –
со вздохом обращается он к собеседнику с терпением учителя, к которому некстати
обратился ученик в то время, когда другие учителя в соседнем кабинете наливают
уже по второй.
В
трубке слышны лишь неясные шорохи и вздохи, как если бы кто в полночной тиши
пытался снять с девушки шелковое платье.
– Да говорите же, я вас слушаю.
Алло! – запасы его терпения пошли на убыль.
Но в трубке слышны только те же
волнующие шорохи, щелчки и вздохи.
Архипыч
кладет трубку и возвращается к своему столу. Там опять короткие раздраженные
гудки, говорящие, что шеф и на этот раз его не дождался. Промокнув пот на лбу,
он набирает шефа в третий раз. При этом он забыл положить первую трубку на аппарат. Сразу после набора шефа он слышит
короткие гудки и, вполне обоснованно, догадывается – его опередили, и шеф занят.
– Кой черт, чтоб ему лопнуть,
звонит каждый раз, как я набираю шефа? – впадает в грех сквернословия Архипыч, и, забыв, что в кабинете он один,
начинает закипать. – Вот и трубку забыли повесить! Что за небрежность? –
сердится он, кладя забытую трубку на рычаги аппарата и набирая шефа в четвертый раз.
Когда и на этот раз издевательски
зазвонил 4-73, он только перекрестился, восстановив свои отношения с небесными
силами. Чтобы было легче манипулировать двумя аппаратами, он поставил
параллельный телефон к себе на стол, немного подумал, а затем попытался еще раз. Когда вновь затрезвонил
4-73, Архипыч перекрестил и его, а про
себя, опять сворачивая на пагубный путь сквернословия, только и смог сказать:
– Ни бе, себе!
Осторожно положив на стол трубку 2-75 и
убедившись, что в другой трубке подозрительная, в смысле взаимоотношения полов, тишина, он погрузился в
размышления. Небольшая серая муха села на аппарат и тоже задумчиво потерла передними
лапками крошечную головку.
– Кто-то хулиганит, – решил он,
глядя на умную муху и кладя трубку 2-75 на аппарат 4-73 и наоборот. Теперь
попытки дозвониться хоть куда-нибудь стали и вовсе бесплодными. Плохо
контролируя свои действия, Архипыч зашел в соседний кабинет и набрал коммутатор.
– Девушка, – сказал он телефонистке, – кто-то хулиганит. А может
быть, пытаются организовать утечку информации!? – сгустил краски Архипыч, – Выясните, будьте
любезны, кто звонил в последние полчаса на телефон 4-73.
– Такую информацию, – ответила
знающая свои права и обязанности телефонистка, – мы можем предоставить только с
разрешения заместителя по режиму.
– А мне…, да я только…, – начал было Архипыч,
но звучали уже знакомые короткие гудки.
Семен Григорьевич, заместитель начальника
учреждения по режиму, уже десять минут безуспешно пытался сбить ластиком муху,
которая в жажде свободы басовито ползала по стеклу. Когда Архипыч вошел,
мухобоец подобрал с пола в очередной раз неудачно запущенныйластик и
выпрямился. Его обрадовал приход Архипыча, которого он за образованность чтил
и, часто говаривал: «Архипыч у нас даже очень весьма…». Обычно при встречах они
погружались в беседы о тайнах мироздания, имеющие оккультно-мистический налет.
Семена
Григорьевича, человека возраста почтенного, более чем проблемы возникновения
Вселенной интересовали вопросы загробной жизни. Он, как и всякий уважаемый
ветеран соответствующих органов, имел на своей совести определенные прегрешения
против законов Божьих и ценностей общечеловеческих. А посему, одновременно и
искренне надеялся как на отсутствие загробной жизни, а, следовательно, и кары
Божьей, так и, при наличии таковой, на неистощимое милосердие Всевышнего.
Узнав, что посетителя волнуют вопросы далекие от философии, а более его
должности касающиеся, блюститель режима поскучнел. Прекрасно зная, что утечка
информации их учреждению не грозит из-за полного отсутствия таковой, он попал в
щекотливое положение. С одной стороны, признай он печальный факт отсутствия информации, стоящей
хотя бы стакан семечек в будний день, и его должность, чего доброго, сократят.
С другой стороны, ему не хотелось начинать поиски явно виртуального шпиона, не
сведя счетов с окончательно обнаглевшей мухой.
Жизненный
и профессиональный опыт быстро подсказал выход из создавшейся ситуации. Он переложил бремя ответственности за сохранение
бдительности на того, кто бдительность эту проявил:
– Ты, Архипыч, это дело так не
оставляй, – начал он, выслушав доклад о подозрительном поведении телефонов, –
ты на имя начальника учреждения рапорт напиши, – голос зама по режиму стал
приобретать металлические ноты служебного пафоса. – И в рапорте этом укажи все признаки утечки
информации. А мы на основании рапорта дело заведем, – пафос сменился тревожным
набатом, – с тебя показания, черт
возьми, снимем!
Архипычу начинало казаться, что он сам
является причиной утекания гипотетической информации.
– Ну, там протокол…,
расследование! – уже бушевал ветеран режима. – А то обнаглели, понимаешь!
Тут
начальник режима, рассвирепев, с размаху, не целясь, кинул ластик в муху. Попал
и разорвал ее надвое.
– Во! Понял? – обрадовался победе
Семен Григорьевич. – Вот так мы и его, шпиона то есть, по стеклу размажем.
Главное, ты не отступай.
Перспектива
заведения дела в службе режима не обрадовала Архипыча, и он бочком покинул кабинет начальника режима.
Тот, воодушевленный собственной меткостью, уже выискивал новую цель для
повышения уровня своих спортивных достижений и не заметил ухода бдительного
сотрудника.
Но Архипыч не угомонился. Движимый желанием
разгадать тайну двух телефонов, он пересчитал оставшуюся до получки мелочь.
Затем пошел в учрежденческий буфет за шоколадкой для знающей свои права и
обязанности телефонистки. Завидев шоколад, работница связи, плюнув на служебный долг и должностную инструкцию,
выдала распечатку звонков, поступавших на телефон Архипычева шефа за всю
последнюю неделю.
Сдерживая
нетерпение, он поднялся к себе, изучил содержание распечатки, возвел глаза к
потолку и долго морщил лоб, вспоминая, чей же это номер – 2-75. Так и не
вспомнив, он заметил на шильдике телефонного аппарата с цифрами 275 умную муху,
которая тоже пытаясь что-то вспомнить, терла крошечными лапками малюсенькую
головку,
– Твое счастье, дура, что я не
Семен Григорьевич! Живо бы кверху лапами с телефона слетела. А так что ж. Сиди.
И он снова погрузился в увлекательный мир математизации
процесса управления.
Помочь сайту
Поздравления
