Зимний сон. Часть 6.

 -Здравствуй, Софочка!
-Здравствуйте, Мария Федоровна.
-Я вот из магазина ползу, так твой Егор выскочил из подъезда, как черт из коробочки. Как пнет по двери, я подумала, что домофон отвалится. А потом из кармана ключи достал и швырнул о двери. Так я, Софочка, подняла твои ключи.
Старушка протянула мне связку.
-Ой, спасибочки, Мария Федоровна, - я поцеловала старушку в щеку.
-Опять поссорились?
-Да Егор достал уже, я его выгнала совсем.
-Найдешь еще, ты вон молодая, красивая девушка.
-А, пойдемте ко мне, Мария Федоровна, скоро кино начнется, посидим, по-девичьи посплетничаем?
-А, давай, сейчас только разденусь, да приду.
Я докурила сигарету и зашла, оставив дверь прикрытой. Эта старушка одинока, ей шестьдесят четыре года. Я как схоронила бабушку с дедом, мы стали иногда кино смотреть вместе по телику. Бывает, Мария Федоровна пирожков напечет, да притащит. Ей скучно одной, а мне на нее времени не жалко. Я поставила чайник, за вечер мне так и не удалось его попить. Пришла старушка, захлопнула за собой дверь. Я подогрела в микроволновке пиццу, налила нам чай. И мы уселись перед телевизором.
-Я вот, Софочка, завидую тебе иногда, молодец же ты, живешь, как хочешь.
-В смысле?
-Ну, выгнала и выгнала, не переживаешь сильно, молодец.
-Так, а чего переживать, первый раз, что ли? Да и Егор не единственный на всей земле мужчина остался. Пропал ебун – на том месте табун.
Соседка рассмеялась.
-Вот и молодец, за это и молодец, а я в свое время маму послушала, а сейчас одна, как лунь.
-Не поняла?
-Так я, Софочка, тоже молодая была. Мне когда семнадцать лет было, за мной один милиционер шибко ухаживал, замуж звал. А как он мне нравился, Софочка. А вот маме моей, ты ведь помнишь ее, Елизавете Андреевне и не понравился. Как мама тогда сказала: «не пойдешь за него», ведь как уперлась, не могли ее уговорить, Царство ей Небесное, - соседка перекрестилась.
-Как я плакала, просила, не смогла ее уговорить. А милиционер этот, Сашей его звали, плакал даже, сбежать уговаривал.
-А что Елизавете Андреевне не понравилось в нем?
-Старше Саша меня был на шестнадцать лет и крут нравом. Не смогла я ослушаться маму, побоялась тогда, ну и уехал он в другой город.
-И больше не было ни кого?
-Когда мне девятнадцать лет, было, сватался инженер один, вдовец с двумя детьми. Тоже ухаживал, замуж звал.
-И что, тоже Елизавета Андреевна забраковала?
-Забраковала, Софочка, пошто сказала тебе чужие дети, своих еще нарожаешь. Не пустила мама и с ним в ЗАГС идти. А после уж никто и не смотрел на меня. Девчонки молодыми выходили замуж, а я не была особенной красавицей к тому же, да и одевалась бедненько, да скромненько. Один раз надела короткую юбочку, так матушка на мне ее и порвала. Вот так и осталась вековухой. А после и мама умерла, вот и живу одна сейчас.
-Так, родили бы для себя, а, Мария Федоровна?
-Да ты что, Софочка, как это, мыслимо ли – родить без мужа, да и от кого? На меня и не смотрели больше мужчины.
-Так вы что, Мария Федоровна, девственница еще?
-Я и толкую, вековуха.
Ужас, а хотелось, наверно, а, Мария Федоровна?