Жизнь.

Не думайте, что дети ничего не помнят из своего раннего детства, просто воспоминания бывают такими, что их хочется забыть, но не получается. Далёкие события формируют душу ребёнка и идут с ним до конца. Любите своих детей, и они будут любить своих. Делайте так, чтобы ребёнок помнил о детстве только хорошее и светлое, помнил вас в своём детстве.

Мне кажется, что это воспоминание одно из самых ранних. Я помню большую, громадную комнату.

Громадная она, скорее всего не от размеров, а оттого, что это воспоминания очень маленького мальчика. Передо мною, а я сижу на кушетке, в лучах неяркого освещения две женщины в белых халатах возятся с другим маленьким ребёнком. Я прекрасно знаю, что они хотят сделать - они пытаются найти вену, чтобы сделать укол.

Ребёнок плачет, ему страшно, женщины нервничают, как не жалко, а делать процедуру надо. Ребёнок закатывается в крике после очередной неудачной попытке иглы найти тоненькую венку. От крика у малыша на головке с редкими и мягкими, как пушок волосами резко обозначились вены и их увидели женщины.

Одна из них крепко зажала головку своими громадными ладонями, а другая стала делать укол в голову громадным и блестящим на свету шприцом. Кажется, им это удалось. Ребёнок замолчал.

Тогда я их боялся и ненавидел. Сейчас я понимаю, что всё это не так, как мне казалось тогда, я помню, что в тот момент они плакали. А потом взяли меня и посадили на освободившийся стул и, свет стал каким-то нестерпимо ярким, может это просто от слёз, которые брызнули из глаз, после первой же неудавшейся попытки попасть в вену на моей ручке. Мне казалось, что всё это происходит не со мной. Я не брыкался, не орал, я просто уговаривал их не делать мне укол в голову, это был необъяснимый и такой сильный страх, что я ничего не мог с собой поделать. Я терпеливо переносил все тщетные попытки найти венку на моих белых и прозрачных ручках и ножках. И я их всё время уговариваю и надеюсь на лучшее. После многочисленных и неудачных уколов одна из женщин зажимает мне голову, а вторая начинает пальцами искать и пробовать вену на висках. В этот момент я не выдерживаю напряжения и, кажется, начинаю кричать и вырываться - кажется, потому что воспоминания размыты.

После непродолжительной борьбы меня отпускают. Выходя из комнаты, я думаю о том, что я такой молодец и как я хитростью отвертелся от укола в голову. Только какая тут хитрость, если даже сейчас столько лет спустя, вспоминая об этом, выступают от страха слёзы и, кажется, становится больно исколотым тогда ладоням.
Жить с радостными детскими воспоминаниями легко и беззаботно, они греют душу, воспоминания же подобные моему как будто царапают сердце когтями, не давая ране зажить.

Все дети лежат в больнице и моего ребёнка, не миновала эта участь. Мы с женой покупали книжки и игрушки, развлекали её во время свиданий, лишь бы отвлечь от неприятностей. Больше всего я боялся, что она будет помнить палату, уколы, что плохие воспоминания войдут вместе с ней во взрослую жизнь.

Дочь выросла и совсем недавно жена спросила у неё, помнит ли она о том, как ей было больно и страшно, и дитя моё ответило: "Не-а, помню, только что было весело". Ну и, слава Богу. Получилось. Хороших и светлых воспоминаний вашим детям и большой родительской любви.