Женька

Павел Павлович  примерил  новый,  недавно купленный  пиджак,  на котором в три ряда   теснились военные  награды. Сохраняя  армейскую  выправку бывший  солдат, расправив  плечи взглянул  в зеркало, нет,  не тот  двадцатилетний  новобранец смотрел  на него,  и  не тот  бравый  разведчик, что  таскал языков  как  курей через ничейную  полосу,   а старик, сухощавый и сгорбленный временем и болезнями  пытался  показать свою  стать.

-Время хуже  пули! - поправил прядь  седых волос  Павел Павлович, и,  закончив подготовку  к своему  самому главному  празднику, взял  с полки кошелёк  с деньгами. - Пора!

Стояла  середина  сентября  и жёлтые, красные  листья  сверкали  по  паркам и скверам  города  ярким   салютом.

По дороге он  зашёл   к своей внучке, та училась в  одиннадцатом классе  школы и  хотя  ей  нужно  было  спешить на уроки, увидав  деда, она  стала одеваться:

-А поминать будем,  деда? -  спросила она старика, прихорашиваясь у зеркала- но давай не как  в прошлый раз! - и  она засмеялась.

-Ладно, Женька, и не надоело тебе над  дедом измываться, вспоминать  прошлое...а может не так  всё и было, как ты балакаешь -  ответил дед  улыбаясь.

Они вышли на улицу, свернули за  угол и вошли в гастроном.

-Три бутылки водки, колбасы лучше варёной, хлеба, и  пластмассовые  стаканчики. Что ещё, Женя? Лимонад  будешь? - дед отоваривался  у кассы, укладывая  покупки в пакет.

Через десять минут  они дошли  до старого городского  кладбища, где  в центре  его был сооружён  памятникам героям Великой Отечественной войны. Дед  сел  прямо на  ступеньки мемориала, он  и впрямь сегодня  устал,  намного больше, чем в прошлый  год.

-Стар,  я,  стал, внучка! Скоро ты  одна сюда  приходить будешь  и достал бутылку  водки, - что  за  наших? По полной! -  он   поставил пластиковые  стаканчики рядом и наполнил их  до краёв, - За победу!

Девушка взяла  стакан  и  привыкшая  к горькой  водке выпила  содержимое:

-За  тебя дед! За героев! - и стала закусывать колбасой.

-Вот так и бывает, Женька, так  и бывает, что за день был  шестнадцатого  сентября, так  обычный, проживал я такие  дни не замечая...а в сорок  втором, чуть не похоронили...под Сталинградом. Спасибо  медсестре её тоже  как  тебя Женечкой звали. -  старик  морщась выпил полстакана, переводя дыхание, -снаряд  разорвался  рядом с моей  пушкой, меня  отбросило и засыпало землёй, как  потом рассказывали, все  из моего расчёта погибли, пушку вдребезги...Женя, выпей  ещё, как деда  учил!

-А  я  помню дед, нужно  вначале выдохнуть  воздух из  лёгких  вот так, - девушка  громко  выдохнула воздух, - а потом опрокинуть  водку в  рот  и проглотить, занюхивая  рукавом, - Женька  проделала и эти движения!

-Верно, внучка, так  её горькую! За ребят! -  и старик  допил  стакан.

-А сколько лет мы с тобой  сюда ходим, внуча?-  задумался дед, -  лет пять, шесть, десять?

-Да, ты чего  забыл, как ходить начала ты так  меня и брал с  собой...А мамка  ругалась, - щурилась   внучка.

-А и сейчас ругает!-  махнул рукой  ветеран.

-Только знаешь, да ты и так знаешь, хотел я парня -  сына, не получилось  и  у Нинки - дочки  моей  точно такой же концерт...Девчонка  родилась, ну поругался я, пошумел  тогда...А что сделать то  мог, только и убедил  твоих родителей  чтоб Женькой тебя назвали. А  потом и сюда  стал брать...А что случилось  в прошлый год, Жень?

-Ну, дед, что память  отшибло...Да, чуть  в вытрезвитель не отправили нас  с  тобой...А мне  тогда  в школу бумага пришла, в  полиции на  учёт поставили. Учителя пугали. А я всё равно тебя  не сдала, пусть и плохая для всех  осталась, - наливала по целому  стакану девчонка.

-У нас на фронте так было - не можешь не пей! Но чтоб сопли распускать, ни-ни!  И тебя  так учу - не можешь  внуча  не пей, а  я за  Женечку - медсестру  нашу, царство ей  небесное! - старик  попытался  встать и поклониться  вечному  огню, но не  смог, -  стар я стал, скоро  к  вам, ребята, приду...Ждите!

Они  допили бутылку  водки, посидели, закусывая  черный хлеб  с колбасой, глядели  на огонь и каждый думал  о своём. Женька  о том, как она  будет сюда  приходить одна, а может и не одна со  своим мужем  или детьми. Павел Павлович  представлял  себе, как  будет  тут  на земле  без  него, вспомнят ли его, его ребят  и медсестру Женечку? И не сомневался - вспомнят. Затем они встали, поддерживая друг друга,  и отправились  в горькую церемонию  по  могилам. Ветеран  вёл внучку  ко всем  своим фронтовым друзьям, что  были похоронены здесь же, кто ближе, кто дальше. Одни могилки заросли   кустами, другие  были ухожены, на одних с памятников  глядели живые  глаза  солдат, а на иных могилах  были простые  обелиски со звёздами. Заходили  на каждую  могилу,  наливали стопочку  водки, сидели,  вспоминали, пытаясь навестить всех. Иногда  старика подводила память:

-Петька Фирсов вот там, на третьей  дорожке, идём!

-Не на третьей, дед, а на пятой! - повторяла  внучка и вела  старика дальше. Он не спорил и шёл,  крепко держа  девушку за руку.- А  я  интересно,  на какой лежать буду?

Так прошло  полдня,  а они  не торопясь обходили  своих героев.

Сотворив  свой  скорбный  ритуал, они пошли  в обратный путь. Видя, что старик устал, Женька вызвала   такси.

А  через год  Женя одна  пришла  на кладбище, одна  выпила  водки у памятника  героям, одна обошла  все  могилки, а затем  долго сидела у деда  на  скамейке, рассказывая  ему  о том, как всё  прошло, держа  ответ, она  не плакала, вспоминая  его слова:

- Жизнь дана не для слёз, а для победы!