ГлавнаяПрозаМалые формыРассказы → Это было на Z15-4. Глава 07

Это было на Z15-4. Глава 07

7 декабря 2019 - Александр Рогулев
Глава 7
Интерес к "запискам Эфа" у Командора упал до нулевой отметки, он узнал то, что хотел узнать, а нюансами пусть занимаются историки. Однако, под яростным напором остальных "читателей", неохотно согласился на продолжение сеанса:
 
''Ранехонько утром, ни свет - ни заря, меня разбудил телефонный звонок. Это был Таф. Без всяких обычных "Привет" и "Как оно, жизнь?" и тоном, которого я раньше от него не слышал, он спросил:
- Проснулся? Соображаешь?
- Да, - ответил я, на самом деле проснувшись и мгновенно начав соображать.
- Сколько времени тебе потребуется, что бы собраться в поездку на несколько дней?
- Как сказ... Минут десять...
- Заезжаю за тобой через пять минут. Только самое необходимое и документы.
- А, - начал я, но в трубке уже звучали сигналы отбоя.
Я вышел из дома через четыре минуты с небольшим, белая ''Йота'' уже меня дожидалась. Сев на пассажирское сидение, я вопросительно посмотрел на Тафа, но он сначала ''ударил по газам'', вынесся, нарушая все правила, на проспект и только тогда, то ли проигнорировав мой немой (смешно звучит) вопрос, то ли по своему отвечая на него, спросил:
- Скажи мне, мой старый дру… тьфу, скажи мне, мой старый товарищ, удерживает ли тебя на этой планете кто – то или что – то? Подумай.
Думать мне было не о ком и не о чем, но широта вопроса – надо же, на этой планете – слегка озадачила и ответил я с промедлением, но вполне уверенно:
- Нет.
- Это все, что я хотел знать, - сказал Таф, - теперь сиди, молчи и держись.
Своевременный совет, поскольку он погнал словно с целью побить рекорд скорости в городской черте. Четыре тысячи чертей! Оказалось, что это были цветочки. Вырвавшись на междугороднюю магистраль, Таф поддал пару, я только раз глянул на спидометр, показывающий что – то около 260, и закрыл глаза, ну его к бесу.
Где – то через полчаса я ощутил резкий спад скорости и открыл свои очи. Мы сворачивали на малоезженую грунтовку среди густо растущей полыни – какой был запах, умм. Еще пять минут езды и въезжаем в сосновый бор и тут же закрытый шлагбаум, столб с табличкой '' Горнорудное предприятие ООО ''Каппа''. Въезд разрешен только служебному транспорту''.
Возле шлагбаума сторожевая будка и парень в камуфляже без знаков различия, собственно, без любых знаков. Подошел, солидно поправив автомат, висящий через плечо. Наклонился к водительскому окну:
- Здесь въезд только… извините, господин полковник, Вы никогда на этом автомоби…
- Открывай шлагбаум, - резко приказал Таф.
Мы проехали мимо вытянувшегося охранника. Еще через пару километров Таф притормозил перед железными, метра под три высотой, воротами. Никаких табличек здесь не было. Как из ниоткуда появился военный, уже с погонами, для меня, впрочем, неизвестно каких родов войск и даже какой страны.
- Господин полковник, - он козырнул Тафу.
- Открывайте, открывайте, лейтенант.
- Вы не один? Вы же знаете – не положено.
- Положим, лейтенант, положим. Открывайте. Вы срываете срочное задание бригадного генерала Эпсилона, под арест желаете? Открывайте!
- Слушаюсь, господин полковник.
(Вот интересно: почему я стал писать так многословно. Напоследок. Психология, елки – моталки, которая всегда для меня была не пришей кобыле хвост.)
Миновав и эту преграду, мы вырвались на простор (избитая фраза, но что же делать, если мы, натурально, вырвались на простор) огромного, покрытого бетоном поля.
Оставляя в стороне ряды высоченных ангаров, Таф устремил свою Йоту к одинокой овальной фигуре, торчащей словно свечка в бедной церкви.
Резко осадив подвластные десятки лошадиных сил, Таф выскочил из авто, обежав, вытащил из багажника здоровенный баул, потом выдернул меня и мы припустили к ''свечке''. Захлопнув люк, Таф повеселел:
- Кажется, успеваем. Твой кубрик справа, кидай свои манатки и мухой в рубку.
И через десятка два секунд:
- Эх, - сказал Таф, садясь в кресло пилота, - вспомним годы молодые. Были ж когда - то и мы рысаками.
Взревел двигатель и через несколько секунд я потерял сознание.
Очнулся, лежа на кровати под пристегнутым одеялом. Самочувствие было паршивым, тошнило. Не сразу понял, что нахожусь в невесомости. Все же пересилил себя. Хватаясь руками за кровать, потом стол, добрался до стула. и сделал запись в дневнике. Нет, правда, весьма хреново. Пойду прилягу. .
 
День N плюс четыре
 
Разговор с Тафом, наверное, самый главный, и, со сто процентной вероятностью, из последних разговоров в моей жизни. Вчера я потерял сознание от перегрузки. Сегодня, если это взаправду сегодня, с утра (?) чувствовал себя разбитым. Наверное, это влияние невесомости.
Вот же природа – мама. Знаю же, что основным выводом, следующим из разговора является полный цейтнот и, тем не менее, описываю свое состояние. К чертям состояние, надо переходить на телеграфный язык.
Мы сидели в пилотской кабине за откидными столиками. Пили дрянной растворимый кофе, но с приличным коньяком.
Таф сказал:
- Мы вышли на околоэфильевую орбиту, есть шанс пристыковаться к космической станции.
Таф сказал:
- На Эфилье началась мировая бойня, мы успели смыться вовремя.
Я спросил:
- С чего ты решил, что началась бойня, да еще всемирная, вчера все было тихо и почти мирно.
Таф сказал:
- Смотри, - он щёлкнул тумблером и на экране, заменив темную космическую даль со звездами, появился шар.
- Что это? – спросил я, страшась ответа.
- Не узнаешь? Это наша Эфилья.
Я не раз видел снимки нашей планеты со спутников, с Общенародной космической станции. Днем она была голубая, ночью темно-синяя с огнями больших городов. Сейчас - в свете дня - она была голубой только отдельными пятнами, преобладал грязно-жёлтый цвет с примесями бурого и почти черного.
- Ужас, это просто ужас, - выдавил я через ком в горле, - как же до такого дошло?
- Как? Объясню, - Таф нервно хекнул, - фактор a. Ты миф о Жидком Огне знаешь?
- Причем тут, - недовольно сказал я, - кто его не знает. В незапамятные времена якобы почти вся Эфилья была затоплена жидким огнём в наказание за грехи. Спаслись только…
Таф перебил:
- Так, ты статьи Альфапини читал?
- Кого? Нет, откуда?
- Этот итаиянский ученый высказывает свою гипотезу о причинах потепления на Эфилье. Он считает, что магма постепенно приближается к поверхности планеты. Он предполагает, что трагедия затопления планеты ''жидким огнём'' в скором времени может повториться. Причем, в большем масштабе. Вплоть до полного уничтожения жизни на Эфилье. Он аргументирует тем, что, согласно исследованиям, из выявленных пяти видов преобладает сульфидная магма. Массовый прорыв ее на поверхность приведет к многочисленным пожарам, которые съедят значительное количество кислорода и уничтожат флору, то есть производителя кислорода; вызовет обильные кислотные дожди; и, наконец, создаст плотную завесу из облаков серной кислоты, которые в свою очередь вследствие парникового эффекта повысят температуру атмосферы до 300 – 400 градусов.
- А моря?
- Моря? Все наши двенадцать морей выкипят, как вода из кастрюльки, забытой на плите.
- Но почему должен случиться массовый выброс магмы? Всех вулканов то на Эфилье сотня, ну - полторы. Даже если они разом проснутся, неужто не справились бы?
- Выброс магмы происходит не только из вулканов, а потому: фактор b. Ты что – нибудь слышал про ракеты Тау – 2? Вижу, что нет. Эти ракеты получили название ''Глубокая смерть''. Они предназначены для уничтожения штабов, пунктов управления, государственных структур, запрятанных глубоко под поверхностью.
Супермощное взрывчатое вещество в боевой головке в сочетании со страшной пробивной силой. Это я попросту, что бы ты понял. Естественно, в разных странах ракеты такого типа имеют иные обозначения, суть от этого не меняется. Наклепали же этих Тау – 2 до…, в общем, очень много их понаделали. Вот теперь представь – война. Тысячи ''Глубоких смертей'' вгрызаются в эпидермис нашей матушки Эфильи, а под ним – горячая кровь. Очень горячая, до тысячи шестисот градусов. Кровь, магма, то есть, разливается по всему телу планеты.
- Это же самоубийство! Кто же на такое решится?
- Дубы, с соответствующими золотыми листьями на кителях, научных статей не читают. А, если читают, то пропускают мимо ушей. Дескать, уж сколько раз предсказывали конец света и что?
- Что же будет?
- А вот что, складываем два фактора и получаем простую формулу, - Таф достал лист бумаги и начертал:
a + b = 0
- В результате имеем абсолютный ноль, - в словах Тафа были злость и боль.
Мы долго молча смотрели на Эфилью, а голубые пятна все уменьшались и уменьшались.
Сейчас, записав свой разговор с Тафом, я услышал, что он зовет меня обедать. Иду.''
 
- Стоп просмотр. Что скажешь, - спросил Командор, обращаясь к Десантнику.
Тот провел ладонью по левой щеке и ответил:
- В магме я, само собой, ни бум – бум. Что же до этих Тау – 2, то звучит убедительно.
 

© Copyright: Александр Рогулев, 2019

Регистрационный номер №0462993

от 7 декабря 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0462993 выдан для произведения: Глава 7
Интерес к "Тексту" у Командора упал до нулевой отметки, он узнал то, что хотел узнать, а нюансами пусть занимаются историки. Однако, под яростным напором остальных "читателей", неохотно согласился на продолжение сеанса:
 
''Ранехонько утром, ни свет - ни заря, меня разбудил телефонный звонок. Это был Таф. Без всяких обычных "Привет" и "Как оно, жизнь?" и тоном, которого я раньше от него не слышал, он спросил:
- Проснулся? Соображаешь?
- Да, - ответил я, на самом деле проснувшись и мгновенно начав соображать.
- Сколько времени тебе потребуется, что бы собраться в поездку на несколько дней?
- Как сказ... Минут десять...
- Заезжаю за тобой через пять минут. Только самое необходимое и документы.
- А, - начал я, но в трубке уже звучали сигналы отбоя.
Я вышел из дома через четыре минуты с небольшим, белая ''Йота'' уже меня дожидалась. Сев на пассажирское сидение, я вопросительно посмотрел на Тафа, но он сначала ''ударил по газам'', вынесся, нарушая все правила, на проспект и только тогда, то ли проигнорировав мой немой (смешно звучит) вопрос, то ли по своему отвечая на него, спросил:
- Скажи мне, мой старый дру… тьфу, скажи мне, мой старый товарищ, удерживает ли тебя на этой планете кто – то или что – то? Подумай.
Думать мне было не о ком и не о чем, но широта вопроса – надо же, на этой планете – слегка озадачила и ответил я с промедлением, но вполне уверенно:
- Нет.
- Это все, что я хотел знать, - сказал Таф, - теперь сиди, молчи и держись.
Своевременный совет, поскольку он погнал словно с целью побить рекорд скорости в городской черте. Четыре тысячи чертей! Оказалось, что это были цветочки. Вырвавшись на междугороднюю магистраль, Таф поддал пару, я только раз глянул на спидометр, показывающий что – то около 260, и закрыл глаза, ну его к бесу.
Где – то через полчаса я ощутил резкий спад скорости и открыл свои очи. Мы сворачивали на малоезженую грунтовку среди густо растущей полыни – какой был запах, умм. Еще пять минут езды и въезжаем в сосновый бор и тут же закрытый шлагбаум, столб с табличкой '' Горнорудное предприятие ООО ''Каппа''. Въезд разрешен только служебному транспорту''.
Возле шлагбаума сторожевая будка и парень в камуфляже без знаков различия, собственно, без любых знаков. Подошел, солидно поправив автомат, висящий через плечо. Наклонился к водительскому окну:
- Здесь въезд только… извините, господин полковник, Вы никогда на этом автомоби…
- Открывай шлагбаум, - резко приказал Таф.
Мы проехали мимо вытянувшегося охранника. Еще через пару километров Таф притормозил перед железными, метра под три высотой, воротами. Никаких табличек здесь не было. Как из ниоткуда появился военный, уже с погонами, для меня, впрочем, неизвестно каких родов войск и даже какой страны.
- Господин полковник, - он козырнул Тафу.
- Открывайте, открывайте, лейтенант.
- Вы не один? Вы же знаете – не положено.
- Положим, лейтенант, положим. Открывайте. Вы срываете срочное задание бригадного генерала Эпсилона, под арест желаете? Открывайте!
- Слушаюсь, господин полковник.
(Вот интересно: почему я стал писать так многословно. Напоследок. Психология, елки – моталки, которая всегда для меня была не пришей кобыле хвост.)
Миновав и эту преграду, мы вырвались на простор (избитая фраза, но что же делать, если мы, натурально, вырвались на простор) огромного, покрытого бетоном поля.
Оставляя в стороне ряды высоченных ангаров, Таф устремил свою Йоту к одинокой овальной фигуре, торчащей словно свечка в бедной церкви.
Резко осадив подвластные десятки лошадиных сил, Таф выскочил из авто, обежав, вытащил из багажника здоровенный баул, потом выдернул меня и мы припустили к ''свечке''. Захлопнув люк, Таф повеселел:
- Кажется, успеваем. Твой кубрик справа, кидай свои манатки и мухой в рубку.
И через десятка два секунд:
- Эх, - сказал Таф, садясь в кресло пилота, - вспомним годы молодые. Были ж когда - то и мы рысаками.
Взревел двигатель и через несколько секунд я потерял сознание.
Очнулся от необыкновенной легкости, лежа на кровати под пристегнутым одеялом. Я впервые оказался в невесомости. Хихикая над убегающей ручкой, периодического подлета со стула, я записал события этого удивительного дня.
 
День N плюс четыре
 
Разговор с Тафом, наверное, самый главный, и, со сто процентной вероятностью, из последних разговоров в моей жизни. Вчера я потерял сознание от перегрузки. Сегодня, если это взаправду сегодня, с утра (?) чувствовал себя разбитым. Наверное, это влияние невесомости.
Вот же природа – мама. Знаю же, что основным выводом, следующим из разговора является полный цейтнот и, тем не менее, описываю свое состояние. К чертям состояние, надо переходить на телеграфный язык.
Мы сидели в пилотской кабине за откидными столиками. Пили дрянной растворимый кофе, но с приличным коньяком.
Таф сказал:
- Мы вышли на околоэфильевую орбиту, есть шанс пристыковаться к космической станции.
Таф сказал:
- На Эфилье началась мировая бойня, мы успели смыться вовремя.
Я спросил:
- С чего ты решил, что началась бойня, да еще всемирная, вчера все было тихо и почти мирно.
Таф сказал:
- Смотри, - он щёлкнул тумблером и на экране, заменив темную космическую даль со звездами, появился шар.
- Что это? – спросил я, страшась ответа.
- Не узнаешь? Это наша Эфилья.
Я не раз видел снимки нашей планеты со спутников, с Общенародной космической станции. Днем она была голубая, ночью темно-синяя с огнями больших городов. Сейчас - в свете дня - она была голубой только отдельными пятнами, преобладал грязно-жёлтый цвет с примесями бурого и почти черного.
- Ужас, это просто ужас, - выдавил я через ком в горле, - как же до такого дошло?
- Как? Объясню, - Таф нервно хекнул, - фактор a. Ты миф о Жидком Огне знаешь?
- Причем тут, - недовольно сказал я, - кто его не знает. В незапамятные времена якобы почти вся Эфилья была затоплена жидким огнём в наказание за грехи. Спаслись только…
Таф перебил:
- Так, ты статьи Альфапини читал?
- Кого? Нет, откуда?
- Этот итаиянский ученый высказывает свою гипотезу о причинах потепления на Эфилье. Он считает, что магма постепенно приближается к поверхности планеты. Он предполагает, что трагедия затопления планеты ''жидким огнём'' в скором времени может повториться. Причем, в большем масштабе. Вплоть до полного уничтожения жизни на Эфилье. Он аргументирует тем, что, согласно исследованиям, из выявленных пяти видов преобладает сульфидная магма. Массовый прорыв ее на поверхность приведет к многочисленным пожарам, которые съедят значительное количество кислорода и уничтожат флору, то есть производителя кислорода; вызовет обильные кислотные дожди; и, наконец, создаст плотную завесу из облаков серной кислоты, которые в свою очередь вследствие парникового эффекта повысят температуру атмосферы до 300 – 400 градусов.
- А моря?
- Моря? Все наши двенадцать морей выкипят, как вода из кастрюльки, забытой на плите.
- Но почему должен случиться массовый выброс магмы? Всех вулканов то на Эфилье сотня, ну - полторы. Даже если они разом проснутся, неужто не справились бы?
- Выброс магмы происходит не только из вулканов, а потому: фактор b. Ты что – нибудь слышал про ракеты Тау – 2? Вижу, что нет. Эти ракеты получили название ''Глубокая смерть''. Они предназначены для уничтожения штабов, пунктов управления, государственных структур, запрятанных глубоко под поверхностью.
Супермощное взрывчатое вещество в боевой головке в сочетании со страшной пробивной силой. Это я попросту, что бы ты понял. Естественно, в разных странах ракеты такого типа имеют иные обозначения, суть от этого не меняется. Наклепали же этих Тау – 2 до…, в общем, очень много их понаделали. Вот теперь представь – война. Тысячи ''Глубоких смертей'' вгрызаются в эпидермис нашей матушки Эфильи, а под ним – горячая кровь. Очень горячая, до тысячи шестисот градусов. Кровь, магма, то есть, разливается по всему телу планеты.
- Это же самоубийство! Кто же на такое решится?
- Дубы, с соответствующими золотыми листьями на кителях, научных статей не читают. А, если читают, то пропускают мимо ушей. Дескать, уж сколько раз предсказывали конец света и что?
- Что же будет?
- А вот что, складываем два фактора и получаем простую формулу, - Таф достал лист бумаги и начертал:
a + b = 0
- В результате имеем абсолютный ноль, - в словах Тафа были злость и боль.
Мы долго молча смотрели на Эфилью, а голубые пятна все уменьшались и уменьшались.
Сейчас, записав свой разговор с Тафом, я услышал, что он зовет меня обедать. Иду.''
 
- Стоп просмотр. Что скажешь, - спросил Командор, обращаясь к Десантнику.
Тот провел ладонью по левой щеке и ответил:
- В магме я, само собой, не бум – бум. Что же до этих Тау – 2, то звучит убедительно.
 
 
Рейтинг: 0 299 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!