Всё будет хорошо, сказала она, выходя рано
утром из дома. Эта ночь прошла спокойно. Накануне вечером к ней приехала
подруга и вручила ей маленький чёрный комочек. Это была крошечная пушистая
кошечка с глазами полными любви и удивления.
Она взяла нежно её на руки и та доверчиво
положила свою маленькую головку к ней на грудь и замурлыкала. Долго она держала
этот комочек на руках, прижимая к груди и разговаривая тихонько. И та слушала её,
поводя своими чёрными круглыми глазами, не мигая. Через некоторое время она
опустила её на пол, чтоб она освоилась на новом месте. Но кошечка преследовала
её, карабкалась по брюкам и мостилась сесть на её плечо под длинными волосами и
требуя к себе внимания.
Когда она завершила все домашние дела на тот
момент, уставшая она улеглась на диван. Кошечка, не мешкая, запрыгнула к ней на
диван. Потопталась на груди, и близко подойдя, к подбородку, стала бодаться
(кстати, она и по сей день бодается). Она всеми своими движениями как бы
говорила – подвинься. Ночью на неё напал сухой кашель, который долго не
прекращался. Кошечка подняла свою маленькую головку и с укором взглянула на неё
своими черными бусинками глаз. Затем она чинно улеглась прямо к ней на горло,
предварительно потоптавшись своими острыми коготками. От кошечки шло приятное
тепло, веяло уютом, и она плавно погрузилась в спокойный сон.
Спали они до самого утра, и она ни разу не
кашлянула. Но вот наступило утро, и ей нужно было ехать к сыну в больницу.
Сегодня операция. Она уже стала думать о том, как она заберёт сына с больницы и
он увидит это маленькое чёрное существо, комок шерсти, эти большие чёрные
глаза, которые с такой преданностью смотрят на неё.
Вот она снова в больнице. Волнения, волнения,
суета.
Сына забрали на 7-ой этаж на операцию. Время
медленно стало отсчитывать свои минуты. Она старалась держать себя в руках.
Сильная женщина. Слёзы прочь! Волненье прочь! Всё будет хорошо! Она его любит,
живёт для него, дышит для него. Сын для неё – это всё, в нём заключён её мир.
Он для неё её частица, её душа, её сердце, её жизнь.
Перед операцией они долго сидели вдвоём на
кровати и говорили обо всем и не о чём. Даже шутили и смеялись. Они долго
вспоминали его детство. Как она приучила его к чистке зубов, аккуратности во всём
и многому другому. И как он пытался обхитрить её, чтобы не чистить зубы. Теперь
он благодарен ей за эту науку.
Через некоторое время пришла медсестра и
сказала – пошли. Слегка качнувшись, он улыбнулся ей и вышел из палаты. Она не
посмотрела ему вслед, зная, что нельзя.
И вот теперь она ждёт его с операции, волнение
нарастает. Пошёл второй час её ожиданию. Сначала она хотела поехать прямо в
операционную, благо, что ей там всё знакомо. Остановила этот порыв и зашла к
зав. отделением. Тот успокоил, сказав, что анестезиолог наблюдает за выходом из
наркоза. Она продолжала стоять около лифта, прислушиваясь ко всем звукам. Слух
обострился до предела. Прошло полтора часа её ожиданий, и вдруг она уловила
едва слышный звук, открывающегося лифта.
Увидев его, она ужаснулась, сердце на мгновение
замерло. Краше в гроб кладут, промелькнула мысль в её мозгу. Синие круги под
глазами, лицо жёлтое, ногти на пальцах синие. Она тихо взяла его руку, и они
поехали в палату. Вшестером они подняли его с каталки и переложили на кровать,
едва его туда вложив – ноги и голова упирались в спинки кровати. Когда ему
бывало плохо или он болел, она очень страдала.
Всё! Все отрицательные эмоции в сторону. Слёзы
прорываются выйти наружу. Не сметь! Она должна улыбаться, шутить. Прошел час, а
он продолжал судорожно сжимать её руку.
Взгляд сына метался. Он что-то пытался сказать
не послушными губами, но не мог, стал кривить губы.
Тогда она решила ему помочь: «Не напрягайся, я
знаю, что ты хочешь сказать мне». Он удивленно поднял брови. Она продолжила:
«Ты хочешь сказать, что любишь меня»!
Он благодарно кивнул ей в знак согласия и в тот
же миг две мужские слезинки скатились по его бледному лицу. Спазм сжал ей
горло. Она семнадцать долгих лет ждала этого признания, эти слова. Эти три
коротких слова – я люблю тебя.
Ради таких слов стоит жить и любить жизнь.
Прошло
уже много лет, но мы также любим друг друга и бережём наши отношения.
Написано 4 декабря 2007 года. Фото моё и это наша Гера.
[Скрыть]Регистрационный номер 0494833 выдан для произведения:Посвящаю своему
сыну (внуку) Александру.
Всё будет хорошо, сказала она, выходя рано
утром из дома. Эта ночь прошла спокойно. Накануне вечером к ней приехала
подруга и вручила ей маленький чёрный комочек. Это была крошечная пушистая
кошечка с глазами полными любви и удивления.
Она взяла нежно её на руки и та доверчиво
положила свою маленькую головку к ней на грудь и замурлыкала. Долго она держала
этот комочек на руках, прижимая к груди и разговаривая тихонько. И та слушала её,
поводя своими чёрными круглыми глазами, не мигая. Через некоторое время она
опустила её на пол, чтоб она освоилась на новом месте. Но кошечка преследовала
её, карабкалась по брюкам и мостилась сесть на её плечо под длинными волосами и
требуя к себе внимания.
Когда она завершила все домашние дела на тот
момент, уставшая она улеглась на диван. Кошечка, не мешкая, запрыгнула к ней на
диван. Потопталась на груди, и близко подойдя, к подбородку, стала бодаться
(кстати, она и по сей день бодается). Она всеми своими движениями как бы
говорила – подвинься. Ночью на неё напал сухой кашель, который долго не
прекращался. Кошечка подняла свою маленькую головку и с укором взглянула на неё
своими черными бусинками глаз. Затем она чинно улеглась прямо к ней на горло,
предварительно потоптавшись своими острыми коготками. От кошечки шло приятное
тепло, веяло уютом, и она плавно погрузилась в спокойный сон.
Спали они до самого утра, и она ни разу не
кашлянула. Но вот наступило утро, и ей нужно было ехать к сыну в больницу.
Сегодня операция. Она уже стала думать о том, как она заберёт сына с больницы и
он увидит это маленькое чёрное существо, комок шерсти, эти большие чёрные
глаза, которые с такой преданностью смотрят на неё.
Вот она снова в больнице. Волнения, волнения,
суета.
Сына забрали на 7-ой этаж на операцию. Время
медленно стало отсчитывать свои минуты. Она старалась держать себя в руках.
Сильная женщина. Слёзы прочь! Волненье прочь! Всё будет хорошо! Она его любит,
живёт для него, дышит для него. Сын для неё – это всё, в нём заключён её мир.
Он для неё её частица, её душа, её сердце, её жизнь.
Перед операцией они долго сидели вдвоём на
кровати и говорили обо всем и не о чём. Даже шутили и смеялись. Они долго
вспоминали его детство. Как она приучила его к чистке зубов, аккуратности во всём
и многому другому. И как он пытался обхитрить её, чтобы не чистить зубы. Теперь
он благодарен ей за эту науку.
Через некоторое время пришла медсестра и
сказала – пошли. Слегка качнувшись, он улыбнулся ей и вышел из палаты. Она не
посмотрела ему вслед, зная, что нельзя.
И вот теперь она ждёт его с операции, волнение
нарастает. Пошёл второй час её ожиданию. Сначала она хотела поехать прямо в
операционную, благо, что ей там всё знакомо. Остановила этот порыв и зашла к
зав. отделением. Тот успокоил, сказав, что анестезиолог наблюдает за выходом из
наркоза. Она продолжала стоять около лифта, прислушиваясь ко всем звукам. Слух
обострился до предела. Прошло полтора часа её ожиданий, и вдруг она уловила
едва слышный звук, открывающегося лифта.
Увидев его, она ужаснулась, сердце на мгновение
замерло. Краше в гроб кладут, промелькнула мысль в её мозгу. Синие круги под
глазами, лицо жёлтое, ногти на пальцах синие. Она тихо взяла его руку, и они
поехали в палату. Вшестером они подняли его с каталки и переложили на кровать,
едва его туда вложив – ноги и голова упирались в спинки кровати. Когда ему
бывало плохо или он болел, она очень страдала.
Всё! Все отрицательные эмоции в сторону. Слёзы
прорываются выйти наружу. Не сметь! Она должна улыбаться, шутить. Прошел час, а
он продолжал судорожно сжимать её руку.
Взгляд сына метался. Он что-то пытался сказать
не послушными губами, но не мог, стал кривить губы.
Тогда она решила ему помочь: «Не напрягайся, я
знаю, что ты хочешь сказать мне». Он удивленно поднял брови. Она продолжила:
«Ты хочешь сказать, что любишь меня»!
Он благодарно кивнул ей в знак согласия и в тот
же миг две мужские слезинки скатились по его бледному лицу. Спазм сжал ей
горло. Она семнадцать долгих лет ждала этого признания, эти слова. Эти три
коротких слова – я люблю тебя.
Ради таких слов стоит жить и любить жизнь.
Прошло
уже много лет, но мы также любим друг друга и бережём наши отношения.
Написано 4 декабря 2007 года. Фото моё и это наша Гера.