Тускарора

Редкие порывы ветра заставляли скрипеть могучие, вековые деревья, наклоняя их из стороны в сторону. Мокрый снег то усиливался, забивая по стёклам окон и жестяным отливам, то стихал, оставляя за собой в благозвучии лишь шелест по лужам. Малочисленные работаюшие городские фонари освещали небольшие пространства, придавая, залетевшим в луч света осадкам, плавность и грацию. Ночную эвфонию нарушил, заехавший во двор, автомобиль. Приближавшееся шлёпанье по лужам, заставило кота, лежавшего под крышей крыльца подъезда, подняться на лапы. Дальний свет фар ударил по глазам животного. Зрачки сузились. - Холера двуногая, - подумал кот. Ему абсолютно не хотелось подниматься с нагретого места в такую погоду. Тем более, как он полагал, потрёпанную подушку, которую оставила сердобольная старушка из соседнего подъезда, подкармливающая местных кошек, обязательно займёт кто-нибудь другой. Кот не любил людей. Убеждённый, что от этих приматов только одно зло для кошачьего рода, он избегал контакта с человеком, даже с его неуклюжими детёнышами, от которых совсем не знаешь чего ожидать. А сердобольная старушка была для него рассеянным представителем своего вида, разбрасывающим везде еду. У кота были причины не любить людей. Вспоминать об этом ему совсем не хотелось. Тот урок он усвоил навсегда ещё котёнком и был благодарен судьбе, что дала ему шанс, в отличии от его матери, погибшей от рук живодёра. И быть может он был бы и рад жить подальше от людей, да они же тут везде...к тому же доверчивые к человеку кошечки всегда находятся на этой территории, хоть одна из них и выдворила его сегодня вечером из тёплого подвала. Не понимал он их лояльности к двуногим: "Зачем трутся о них, позволяют себя трогать?..Странные одним словом." Кот потянулся и направился к тому подвалу, из которого был выдворен ранее агрессивной самкой. Она казалась ему куда меньшим злом, чем двуногая холера. Из подвального окна послышался писк. В сырости, в нише под трубами с тёплой водой окотилась кошка. В этих большеголовых, вислоухих слепышах кот признал своих детёнышей. Так произошло первое знакомство уже немолодого, потрёпанного в драках шрамированного кота со своим выводком. Сегодня котятки уже подросли. Открылись глазки, выпрямились ушки, встали на лапки, всё ещё сохраняя детскую неуклюжесть. Каждый день, к 9 часам утра, их мать выводила из тёплого подвала на промозглую улицу, так как в это время сердобольная старушка выносила специально для них, сваренную вермишель вперемешку с рыбной консервой и дешевыми сосисками. Всё это накладывалось на предварительно разложенную газетку, а рядом ставилось блюдце с молоком. Приближаясь к месту назначения, кошка с выводком встречалась со своими сородичами, проживающими в подвалах соседних подъездов, и обменивались информацией об обстановке вокруг. Так по лёгкому запаху псины от одной из кошек, и по ране на бедре, было понятно, что недалеко промышляет стая бродячих собак. Для всех животных это был знак - держаться вблизи подвалов, деревьев, припаркованных машин и стараться не выходить на открытую местность. Впрочем, все местные представители кошачьих итак придерживались этих правил, но были и исключения в лице домашних животных, которых хозяева выпускали на самовыгул. Среди таких исключений была кошка по кличке Тося. Она проживала в семье людей из трёх человек: мама, папа и их сынишка. Тосю они взяли у соседей, у которых когда-то жила кошка Мурка (мать Тоси). Из всего помёта Мурки оставили только Тосю, а остальных отвезли на Центральный рынок в руки местных торговцев животными, которые за определённую плату якобы пристраивают котят в добрые руки. Дальнейшую судьбу котят никто не отслеживает. Что происходит с ними на самом деле никто не знает. Сама же Мурка на одном из своих самовыгулов пала жертвой проносящегося автомобиля несколько лет назад. Тосе нравилось выходить на улицу и общаться с другими кошками, она любила забираться на деревья и смотреть на всё происходящее вокруг сверху. Дома с людьми ей было интересно вечерами, когда вся семья собиралась вместе. Тосю ласкали и кормили. Днём она спала. Но порой кошке становилось очень скучно, так как в квартире было всё "нельзя". На шкаф, на полочки - нельзя, а ведь это самое интересное место для кошки, там же можно, как на дереве смотреть на всё сверху...видеть всё, а самой оставаться незаметной. Точить когти - нельзя, но как тогда их стачивать и оставлять свой запах - Тося не понимала. Она любила смотреть в окно, как в кошачий телевизор, но там стояли мамины комнатные растения, которые порой летели с подоконника, за что Тося получала тапком. Исходя из всего этого, кошке оставалось только выходить через форточку на улицу, где животное получало больше свободы. Тосю абсолютно не смущал вид раненной и воняющей псиной кошки. Она никогда ранее не встречала этот запах и не знала с чем или кем он связан, а домашняя жизнь Тоси научила её тому, что самая основная опасность исходит только от тапка. За всем происходящим у подъезда, со своей подушечки, наблюдал и старый кот. Сердобольной старушке он позволял приближаться к себе не более, чем на полметра. Трогать себя не позволял. Он был отцом многих из этого кошачьего семейства, включая и похожую на него своим чёрным мехом домашнюю Тосю. - Ох, Божечки! Ктож тебя так?! - воскликнула бабуля, увидев израненную в драке с собаками кошку, - Иди молочка попей, бедолага, - старушка переставила блюдце поближе к кошке. Та немного полакала и, прихрамывая на заднюю лапу, направилась к ближайшему подвальному окну. Провожая её взглядом, женщина заметила, как к ней приближалась и наша подвальная семейка - кошка с четырмя котятами. Только что обвалившееся настроение старушки, при виде побитой кошки, было мальца приподнято умилением от мелких неуклюжих котеек. Милая, приятная улыбка появилась на лице женщины. - Ну и куда ты их в зиму вывела-то? - обратилась бабушка к матери этого кошачьего семейства, - Ай-ай-ай-ай-ай, - продолжала она, качая головой. Конечно, если бы животные нуждались в добыче пропитания, когда каждый день приходится беспокоиться о том, чем утолить хоть немного голод завтра, то не о каком потомстве не могло бы быть и речи. Но благодаря сердобольной старушке, местные коты всегда были в сытости, а раз уж проблем с самообеспечением нет, то почему не заняться одной из основных задач для любого вида, как продолжение рода. Котята сперва остановились и внимательно смотрели на человека, который обращался, издавая какие-то звуки в их сторону. Естественно, они не понимали человеческого языка и для них было вновинку приближаться к человеку, тем более что-то бурчащему, мычащему, мурчащему. Но увидев поведение остальных кошек и их матери, которые абсолютно не боялись старушку и доверяли ей, уверено направились к ней. Из всей этой пушистой компании молоденькая самочка направилась к отдыхающему на подушечке, коту. Кому из детей не нравятся игры со своим папанькой, особенно, когда можно напасть на его большую голову, представляя себе, что это добыча. Игры котят всегда носят обучающий, тренировочный характер, поэтому, увы, но родителям приходится терпеть нападения со стороны своих детишек. Правда, атаки эти зачастую очень неумелые и неуклюжие, и маленькая кошечка в итоге упала в грязь и запачкала свою длинную мраморного окраса шерстку. Ну теперь работа для маман, нужно вычистить вредного ребёнка своим шершавым языком. - Тамара Петровна! Вы опять прикармливаете этих блоховозов! Я вас предупреждал, что изведу всех этих паразитов! Весь подъезд позассали, вонища стоит! Сколько же можно это терпеть? - раздались вопли мужским голосом с надрывом из окна третьего этажа. В этом агрессивном персонаже кот сразу узнал ту двуногую холеру, что помешал ему отдыхать ночью месяц назад своим внедорожником. - Знакомьтесь, малыши - это Олег. Препротивнейший молодой человек, сам тут не живёт, а только шлёндр своих привозит тайком от жены...и откуда у них деньги на такие машины и на столько квартир? Воры! Все они воры. Такую страну развалили, так теперь ещё житья не дают, - рассказывала старушка кошкам. Самому Олегу она ничего не ответила и начала собирать опустевшую газетку. - Я вам сказал, Тамара Петровна. Хотите домой забирайте, или вывозите куда. Но котов здесь быть не должно! - продолжал исходить слюной Олег. Товарищ Олег был бизнесменом. Род его занятий не всегда законный, но это было в порядке вещей в России 1995-го года. Сын местного видного коммунистического деятеля в своё время, он не испытывал сожаления о развале Советского Союза, не испытывал нужды в чём-либо, в отличии от Тамары Петровны. Таких людей, как Тамара Петровна считал пережитком прошлого, неудачниками. Олег был уверен, что будущее за такими людьми как он, которые всегда достигают своей цели, любыми методами, и если надо, пойдут по головам. Как в воду глядел.Он считал себя успешным человеком, порой забывая, что всё состояние его семьи - это удачная приватизация, в которой успел поучаствовать его отец. У Олега был загородный дом и красавица жена. Сюда он приезжал проверить трёхкомнатную квартиру в собственности и иногда привозил девушек с друзьями, устраивая громкие вечеринки. Тамара Петровна была полной противоположностью Олега. Прошедшая санитаркой войну и дойдя до самого Берлина, насмотревшись ужасы войны, она очень ценила любую жизнь, ценила доброту и сострадание. Она была убеждённой социалисткой и очень сожалела о развале такой страны, как СССР. К тому же её сын с семьёй проживал в Санкт-Петербурге и она никогда бы не подумала, что для поездки к сыну из Калининграда, или ему к ней, придётся пересекать границы теперь уже иностранных государств. Проживала Тамара Петровна в однокомнатной квартире на пятом этаже. Очень тяжело было старушке спускаться каждое утро в 9 утра, чтобы покормить кошек. Но она была безоговорочно убеждена, что делает правильное дело, да и жалко ей было всех этих бесхозных животных. Забрала бы к себе, да возраст не позволяет. Сколько она ещё проживёт? А кто потом после неё будет присматривать за питомцами? Так прожили ещё несколько недель. Старушка спускалась на улицу покормить своих усатых друзей, а те в свою очередь сбегались к ней со всех концов двора. В очередной раз спустилась на бывший Кёнигсберг ночь, на сей раз без снега и дождя. На небе не было ни облачка, с прекрасного звёздного покрывала светила яркая луна. Лёкгий мороз сковал размешанную машинами грязь. Теперь не было так мерзко и мокро. Где-то с другого края района доносился собачий лай. Старый кот, отец семейства внимательно вслушивался в эту брехню, стараясь определить насколько они далеко и не пройдёт ли их путь через его территорию. Вдруг резкая боль в области рёбер прервала мысли кота. Товарищ Олег, двуногая холера со всей своей дури пнул кота. Он вслушивался в лай собак, но прослушал как к нему подобрались со стороны. Кот подлетел и ударился о стену дома, приземлившись в кусты. - Куда он улетел? - тихо произнёс Олег. - Да, плюнь на него, - раздался из темноты другой мужской голос, - Армен, тащи сюда инструмент. Из темноты под свет фонаря вышли ещё двое мужчин, оба, как и товарищ Олег были в кожанных куртках. В руках одного из них был ящик с инструментами, у другого доски. - Короче, Дэн. Заделываете все окна подвала, потом поднимайтесь ко мне, расчитаюсь с вами, да и бухнём. Сегодня у бати в баревиче стащил бутылку вискарика, - строил планы Олег. - А чё водки обычной нет, чёль? - спросил его Дэн. - Да какая водка? Ты, типа, пойло для бичей уважаешь? Такое за границей пьют, говорю, нормально будет. После содержательного разговора на местном диалекте русского языка, Олег зашёл в подъезд, а остальные направились работать. Утром Тамара Петровна, как обычно, спустилась, чтоб покормить своих хвостатых друзей. Странно, но её никто не ждал на улице, как это всегда бывает. Она начала их звать: "Кис-кис-кис! Котятки!" На горизонте появилась только одна Тося, но никого больше. Старого кота тоже было не видать. Раздался звук открывающегося окна: - Тамара Петровна, можете не надрываться. Я же вас предупреждал..., - раздалась не совсем ровная речь из окна третьего этажа. - Олег! Что ты сделал? - вопрошала женщина, - что же ты за чудовище такое? - продолжала она. Тут она заметила, что подвальные окна забиты досками. Ехидно улыбаясь, заплывшая с похмелья рожа удалилась с чувством выполненного долга и закрыла окно. Старушка сразу же вошла в подъезд и поднялась на третий этаж. В квартире товарища Олега раздался звонок. - Тамара Петровна, ну что вы от меня хотите? - Ты по что, упырёныш, животину замуровал? Тебе не стыдно? Это же живые существа! - Фильтруйте базар, Тамара Петровна. Своему сыну будете так говорить. А я предупреждал вас по поводу блоховозов. Да и чего вы так взъелись из-за каких-то кошек? - Ссанина тебе не нравится? А когда эти кошки передохнут с голоду, в подвале замурованные, будешь наслаждаться запахом дохлятины? Дай ключи от подвала. Пойду их хоть повыгоняю на свет Божий. - Надо было давно дубликат сделать, Тамара Петровна. А то, как на ключи у вас пенсии не хватает, а как кошачий сброд кормить, так деньги есть, - он схватил связку ключей с крючка на стене и кинул их на пол возле старушки. - Потом, чтоб принесли! - дверь захлопнулась. Тамара Петровна открыла подвальную дверь и позвала: "Кис-кис-кис!" Показалась мать-кошка теперь уже с тремя котятами, одного котёнка не было. Потешная длинношёрстная мраморная кошечка, любившая так играть со своим папкой, бежала впереди планеты всей. Старушка на сей раз решила их покормить с другой стороны дома, куда не выходят окна противного Олега. Путь по разбитой дорожке давался Тамаре Петровне нелегко. Но нужно было что-то менять, иначе душегуб проклятый от кошек не отстанет. За женщиной бежали Тоська и кошка с выводком из трёх котят. Накрыв стол своим друзьям, она вернулась в подвал, чтобы проверить никто ли из животных там не остался. В подвале не было никого. Четвёртого котёнка тоже. - Куда же делись остальные? - подумала Тамара Петровна. - Быть может, когда забивались окна, от шума животные испугались и повыбегали через ещё незабитые. - успокаивала она себя. Закрыв подвал, она пошла собрать оставшийся мусор после кошачей трапезы, потом занесла ключи Олегу, кинув ему их также на пол. Поздним вечером Тамара Петровна сидела на кухне за столом, пила чай с сушками и слушала радио. На плите готовился борщ. Форточка была открыта. Вдруг на улице она услышала собачий лай. Но ещё хуже ей было слышать кошачьи вопли. Выключив борщ, старушка быстро обула свои шлёпанцы, и чуть ли не бегом по лестнице ринулась на улицу. У подъезда стояла молодая женщина - это была хозяйка Тоси: - Тося! Тося! Тося! - звала она свою питомицу. - Лидочка, что случилась? - выйдя из подъезда, поинтересовалась старушка. - Тамара Петровна, собаки во дворе появились, муж их сейчас погнал прочь. Мы Тосю сутра не видели. Не встречалась она Вам? - с мокрым взглядом и дрожащим голосом обратилась к ней девушка. - Я утром её видела, когда местных кошек кормила...Лидочка, собак много? Сегодня ночью Олег все подвалы замуровал..., - сердце старушки просто выскакивало из груди, она чувствовала как у неё поднимается от переживаний давление. - Мама, где Тося? - из подъезда вышел заплаканный мальчик лет шести. - Максимка, ну чего ты вышел? - девушка бросилась к сыну, вытирая ему слёзы, - Тося пошла гулять, может с каким котом загуляла...вернётся потом. Из-за угла дома вышел молодой парень: - Лида, собак прогнал, Тоську нигде не видел, - отчитался он жене. - Ой что-то... - Тамара Петровна опёрлась о стену крыльца подъезда и начала оседать. Лицо её искривилось. - Тамара Петровна, Вам плохо? Гена, быстрей беги сюда, тут Тамаре Петровне плохо! - Лидка, хватай Максима и бегите домой, вызови скорую! - дал указание жене молодой парень Генадий и подбежал к старушке. Перенервничала Тамара Петровна. В таком возрасте сложно пережить инсульт, но она справилась. На реабилитацию старушку сын увёз в Петербург. Вечерело. В городе начали зажигать огни. Становилось холоднее. По улице зашатались шумные люди, что отвлекло кошечку от мыслей о своём бедственном положении. Сегодня восьмое марта - Международный женский день. Но котёнку не было никакого дела до человеческих праздников. Вдруг, её внимание привлекли ранее незнакомые приятные голоса людей, доносящиеся из открытого окна соседнего дома: "Ой чорна я си, чорна, Чорнява, як циганка. Чом си полюбила, Чом си полюбила Чорнявого Іванка? Чом си полюбила, Чом си полюбила Чорнявого Іванка?" Приятный голос был у Тамары Петровны. Привыкшие к нему местные кошки, всегда сбегались в назначенное место, чтобы получить что-то вкусненькое. Вот и сейчас, быть может из-за любопытства, а может из-за ассоциации приятного человеческого голоса с едой, направилась мраморная кошечка туда, откуда лилась эта народная украинская песня. Но всё затихло. Людей на улице не видно, лёгкий мороз сковывал округу своей свежестью. Кошечка затаилась в очередных кустах, которые высаживаются калининградцами около каждого дома. Вдруг, послышались голоса людей. Голод приказывал ей отправиться навстречу к людям, но страх не давал сделать и шагу. К счастью или нет, но голоса приближались. - Была не была! - и малышка выпрыгнула прям под ноги проходящих. - Ой, подивись яка маленька, - наклонившись к животному, произнесла женщина, - и що ти тут одна делаешь? - продолжила она. Кошечка тёрлась о ноги людей и протяжно мяукала, вспомнив, что точно также делала её мать и другие кошки по отношению к Тамаре Петровне. Басовый голос мужчины произнёс: - А что, может возьмём? Что скажешь, Сашко? - обратился он к сопровождавшему их сыну, мальчишке лет пяти. - Да, мама, давай возьмём, пожалуйста! - звонко затараторил парнишка. - Треба глянуть це кiт, бо кiшка. Котят потом куда девать будем? - задалась вопросом мама. Котёнка мужчина взял на руки и принялся рассматривать. Животное не сопротивлялось. Будь что будет... - Девчонка...да какая разница!? Тараску в Германии оставили, значит эту надо приютить, тем более смотри, как она похожа... - Мамо, ну давай возьмём! - слёзно настивал Сашко. - Ну раз решили - значит берём. - Ура! - не громко обрадовался малец. Отец семейства посадил кошечку под куртку и уверенно повёл семью домой. Жили они в старом немецком доме, до недавнего времени служившем казармой, а немцам, вероятно, конюшней. Здание было в аварийном состоянии, но являлось пристанищем семей десяти офицеров вооружённых сил Российской Федерации, бывших красноармейцев. Постройка в духе Кёнигсберга имело арочные окна, а подъездная дорога вымощена брусчаткой. Вокруг располагалась военная часть. За забором находилась техника, за домом солдатская столовая, плац, казармы, полоса препятствий, артиллерийское орудие и КПП. Семья, приютившая кошечку - выходцы из Украины, отсюда и такой русско-украинский говор, или суржик. При этом родители владеют прекрасно, как русским языком, так и украинским языками. Глава семейства вместе с женой отправлен, в своё время служить в ГДР, там у них появился сынишка и вот с развалом их Родины оказались здесь, в бывшем Кёнигсберге. - Батьку, а как назовём-то её? - Не знаю. Давай, как индейцев? Тускарора, - вспомнил из своего детства отец семейства книги и фильмы. - А шо, гарно буде - Туся, - оценила предложение мужа женщина. Утреннее солнце забивало своими яркими лучами в единственное большое окно в комнате, осветив высокие потолки помещения и единственную дверь оббитую дермантином, которая являлась одновременно и входной. За ней уже общий коридор. Никаких перегородок и других дверей в этой каменной коробке не было, но и в таких условиях в царил уют. Комната разграничена шкафами на несколько зон: зал, кухня, детская. У окна цветной телевизор JVC, приобретённый в Германии. Вход в детскую отделялся занавеской. В ней и проснулась Туся на тахте, в ногах у Сашка. В сытости, тепле и чистоте. Так началась новая жизнь кошки Туси, которая очень сильно повлияла на жизнь, приютившей её семьи.

© Copyright: Александр Гаврилюк, 2020

Регистрационный номер №0483799

от 16 ноября 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0483799 выдан для произведения: Редкие порывы ветра заставляли скрипеть могучие, вековые деревья, наклоняя их из стороны в сторону. Мокрый снег то усиливался, забивая по стёклам окон и жестяным отливам, то стихал, оставляя за собой в благозвучии лишь шелест по лужам. Малочисленные работаюшие городские фонари освещали небольшие пространства, придавая, залетевшим в луч света осадкам, плавность и грацию. Ночную эвфонию нарушил, заехавший во двор, автомобиль. Приближавшееся шлёпанье по лужам, заставило кота, лежавшего под крышей крыльца подъезда, подняться на лапы. Дальний свет фар ударил по глазам животного. Зрачки сузились. - Холера двуногая, - подумал кот. Ему абсолютно не хотелось подниматься с нагретого места в такую погоду. Тем более, как он полагал, потрёпанную подушку, которую оставила сердобольная старушка из соседнего подъезда, подкармливающая местных кошек, обязательно займёт кто-нибудь другой. Кот не любил людей. Убеждённый, что от этих приматов только одно зло для кошачьего рода, он избегал контакта с человеком, даже с его неуклюжими детёнышами, от которых совсем не знаешь чего ожидать. А сердобольная старушка была для него рассеянным представителем своего вида, разбрасывающим везде еду. У кота были причины не любить людей. Вспоминать об этом ему совсем не хотелось. Тот урок он усвоил навсегда ещё котёнком и был благодарен судьбе, что дала ему шанс, в отличии от его матери, погибшей от рук живодёра. И быть может он был бы и рад жить подальше от людей, да они же тут везде...к тому же доверчивые к человеку кошечки всегда находятся на этой территории, хоть одна из них и выдворила его сегодня вечером из тёплого подвала. Не понимал он их лояльности к двуногим: "Зачем трутся о них, позволяют себя трогать?..Странные одним словом." Кот потянулся и направился к тому подвалу, из которого был выдворен ранее агрессивной самкой. Она казалась ему куда меньшим злом, чем двуногая холера. Из подвального окна послышался писк. В сырости, в нише под трубами с тёплой водой окотилась кошка. В этих большеголовых, вислоухих слепышах кот признал своих детёнышей. Так произошло первое знакомство уже немолодого, потрёпанного в драках шрамированного кота со своим выводком. Сегодня котятки уже подросли. Открылись глазки, выпрямились ушки, встали на лапки, всё ещё сохраняя детскую неуклюжесть. Каждый день, к 9 часам утра, их мать выводила из тёплого подвала на промозглую улицу, так как в это время сердобольная старушка выносила специально для них, сваренную вермишель вперемешку с рыбной консервой и дешевыми сосисками. Всё это накладывалось на предварительно разложенную газетку, а рядом ставилось блюдце с молоком. Приближаясь к месту назначения, кошка с выводком встречалась со своими сородичами, проживающими в подвалах соседних подъездов, и обменивались информацией об обстановке вокруг. Так по лёгкому запаху псины от одной из кошек, и по ране на бедре, было понятно, что недалеко промышляет стая бродячих собак. Для всех животных это был знак - держаться вблизи подвалов, деревьев, припаркованных машин и стараться не выходить на открытую местность. Впрочем, все местные представители кошачьих итак придерживались этих правил, но были и исключения в лице домашних животных, которых хозяева выпускали на самовыгул. Среди таких исключений была кошка по кличке Тося. Она проживала в семье людей из трёх человек: мама, папа и их сынишка. Тосю они взяли у соседей, у которых когда-то жила кошка Мурка (мать Тоси). Из всего помёта Мурки оставили только Тосю, а остальных отвезли на Центральный рынок в руки местных торговцев животными, которые за определённую плату якобы пристраивают котят в добрые руки. Дальнейшую судьбу котят никто не отслеживает. Что происходит с ними на самом деле никто не знает. Сама же Мурка на одном из своих самовыгулов пала жертвой проносящегося автомобиля несколько лет назад. Тосе нравилось выходить на улицу и общаться с другими кошками, она любила забираться на деревья и смотреть на всё происходящее вокруг сверху. Дома с людьми ей было интересно вечерами, когда вся семья собиралась вместе. Тосю ласкали и кормили. Днём она спала. Но порой кошке становилось очень скучно, так как в квартире было всё "нельзя". На шкаф, на полочки - нельзя, а ведь это самое интересное место для кошки, там же можно, как на дереве смотреть на всё сверху...видеть всё, а самой оставаться незаметной. Точить когти - нельзя, но как тогда их стачивать и оставлять свой запах - Тося не понимала. Она любила смотреть в окно, как в кошачий телевизор, но там стояли мамины комнатные растения, которые порой летели с подоконника, за что Тося получала тапком. Исходя из всего этого, кошке оставалось только выходить через форточку на улицу, где животное получало больше свободы. Тосю абсолютно не смущал вид раненной и воняющей псиной кошки. Она никогда ранее не встречала этот запах и не знала с чем или кем он связан, а домашняя жизнь Тоси научила её тому, что самая основная опасность исходит только от тапка. За всем происходящим у подъезда, со своей подушечки, наблюдал и старый кот. Сердобольной старушке он позволял приближаться к себе не более, чем на полметра. Трогать себя не позволял. Он был отцом многих из этого кошачьего семейства, включая и похожую на него своим чёрным мехом домашнюю Тосю. - Ох, Божечки! Ктож тебя так?! - воскликнула бабуля, увидев израненную в драке с собаками кошку, - Иди молочка попей, бедолага, - старушка переставила блюдце поближе к кошке. Та немного полакала и, прихрамывая на заднюю лапу, направилась к ближайшему подвальному окну. Провожая её взглядом, женщина заметила, как к ней приближалась и наша подвальная семейка - кошка с четырмя котятами. Только что обвалившееся настроение старушки, при виде побитой кошки, было мальца приподнято умилением от мелких неуклюжих котеек. Милая, приятная улыбка появилась на лице женщины. - Ну и куда ты их в зиму вывела-то? - обратилась бабушка к матери этого кошачьего семейства, - Ай-ай-ай-ай-ай, - продолжала она, качая головой. Конечно, если бы животные нуждались в добыче пропитания, когда каждый день приходится беспокоиться о том, чем утолить хоть немного голод завтра, то не о каком потомстве не могло бы быть и речи. Но благодаря сердобольной старушке, местные коты всегда были в сытости, а раз уж проблем с самообеспечением нет, то почему не заняться одной из основных задач для любого вида, как продолжение рода. Котята сперва остановились и внимательно смотрели на человека, который обращался, издавая какие-то звуки в их сторону. Естественно, они не понимали человеческого языка и для них было вновинку приближаться к человеку, тем более что-то бурчащему, мычащему, мурчащему. Но увидев поведение остальных кошек и их матери, которые абсолютно не боялись старушку и доверяли ей, уверено направились к ней. Из всей этой пушистой компании молоденькая самочка направилась к отдыхающему на подушечке, коту. Кому из детей не нравятся игры со своим папанькой, особенно, когда можно напасть на его большую голову, представляя себе, что это добыча. Игры котят всегда носят обучающий, тренировочный характер, поэтому, увы, но родителям приходится терпеть нападения со стороны своих детишек. Правда, атаки эти зачастую очень неумелые и неуклюжие, и маленькая кошечка в итоге упала в грязь и запачкала свою длинную мраморного окраса шерстку. Ну теперь работа для маман, нужно вычистить вредного ребёнка своим шершавым языком. - Тамара Петровна! Вы опять прикармливаете этих блоховозов! Я вас предупреждал, что изведу всех этих паразитов! Весь подъезд позассали, вонища стоит! Сколько же можно это терпеть? - раздались вопли мужским голосом с надрывом из окна третьего этажа. В этом агрессивном персонаже кот сразу узнал ту двуногую холеру, что помешал ему отдыхать ночью месяц назад своим внедорожником. - Знакомьтесь, малыши - это Олег. Препротивнейший молодой человек, сам тут не живёт, а только шлёндр своих привозит тайком от жены...и откуда у них деньги на такие машины и на столько квартир? Воры! Все они воры. Такую страну развалили, так теперь ещё житья не дают, - рассказывала старушка кошкам. Самому Олегу она ничего не ответила и начала собирать опустевшую газетку. - Я вам сказал, Тамара Петровна. Хотите домой забирайте, или вывозите куда. Но котов здесь быть не должно! - продолжал исходить слюной Олег. Товарищ Олег был бизнесменом. Род его занятий не всегда законный, но это было в порядке вещей в России 1995-го года. Сын местного видного коммунистического деятеля в своё время, он не испытывал сожаления о развале Советского Союза, не испытывал нужды в чём-либо, в отличии от Тамары Петровны. Таких людей, как Тамара Петровна считал пережитком прошлого, неудачниками. Олег был уверен, что будущее за такими людьми как он, которые всегда достигают своей цели, любыми методами, и если надо, пойдут по головам. Как в воду глядел.Он считал себя успешным человеком, порой забывая, что всё состояние его семьи - это удачная приватизация, в которой успел поучаствовать его отец. У Олега был загородный дом и красавица жена. Сюда он приезжал проверить трёхкомнатную квартиру в собственности и иногда привозил девушек с друзьями, устраивая громкие вечеринки. Тамара Петровна была полной противоположностью Олега. Прошедшая санитаркой войну и дойдя до самого Берлина, насмотревшись ужасы войны, она очень ценила любую жизнь, ценила доброту и сострадание. Она была убеждённой социалисткой и очень сожалела о развале такой страны, как СССР. К тому же её сын с семьёй проживал в Санкт-Петербурге и она никогда бы не подумала, что для поездки к сыну из Калининграда, или ему к ней, придётся пересекать границы теперь уже иностранных государств. Проживала Тамара Петровна в однокомнатной квартире на пятом этаже. Очень тяжело было старушке спускаться каждое утро в 9 утра, чтобы покормить кошек. Но она была безоговорочно убеждена, что делает правильное дело, да и жалко ей было всех этих бесхозных животных. Забрала бы к себе, да возраст не позволяет. Сколько она ещё проживёт? А кто потом после неё будет присматривать за питомцами? Так прожили ещё несколько недель. Старушка спускалась на улицу покормить своих усатых друзей, а те в свою очередь сбегались к ней со всех концов двора. В очередной раз спустилась на бывший Кёнигсберг ночь, на сей раз без снега и дождя. На небе не было ни облачка, с прекрасного звёздного покрывала светила яркая луна. Лёкгий мороз сковал размешанную машинами грязь. Теперь не было так мерзко и мокро. Где-то с другого края района доносился собачий лай. Старый кот, отец семейства внимательно вслушивался в эту брехню, стараясь определить насколько они далеко и не пройдёт ли их путь через его территорию. Вдруг резкая боль в области рёбер прервала мысли кота. Товарищ Олег, двуногая холера со всей своей дури пнул кота. Он вслушивался в лай собак, но прослушал как к нему подобрались со стороны. Кот подлетел и ударился о стену дома, приземлившись в кусты. - Куда он улетел? - тихо произнёс Олег. - Да, плюнь на него, - раздался из темноты другой мужской голос, - Армен, тащи сюда инструмент. Из темноты под свет фонаря вышли ещё двое мужчин, оба, как и товарищ Олег были в кожанных куртках. В руках одного из них был ящик с инструментами, у другого доски. - Короче, Дэн. Заделываете все окна подвала, потом поднимайтесь ко мне, расчитаюсь с вами, да и бухнём. Сегодня у бати в баревиче стащил бутылку вискарика, - строил планы Олег. - А чё водки обычной нет, чёль? - спросил его Дэн. - Да какая водка? Ты, типа, пойло для бичей уважаешь? Такое за границей пьют, говорю, нормально будет. После содержательного разговора на местном диалекте русского языка, Олег зашёл в подъезд, а остальные направились работать. Утром Тамара Петровна, как обычно, спустилась, чтоб покормить своих хвостатых друзей. Странно, но её никто не ждал на улице, как это всегда бывает. Она начала их звать: "Кис-кис-кис! Котятки!" На горизонте появилась только одна Тося, но никого больше. Старого кота тоже было не видать. Раздался звук открывающегося окна: - Тамара Петровна, можете не надрываться. Я же вас предупреждал..., - раздалась не совсем ровная речь из окна третьего этажа. - Олег! Что ты сделал? - вопрошала женщина, - что же ты за чудовище такое? - продолжала она. Тут она заметила, что подвальные окна забиты досками. Ехидно улыбаясь, заплывшая с похмелья рожа удалилась с чувством выполненного долга и закрыла окно. Старушка сразу же вошла в подъезд и поднялась на третий этаж. В квартире товарища Олега раздался звонок. - Тамара Петровна, ну что вы от меня хотите? - Ты по что, упырёныш, животину замуровал? Тебе не стыдно? Это же живые существа! - Фильтруйте базар, Тамара Петровна. Своему сыну будете так говорить. А я предупреждал вас по поводу блоховозов. Да и чего вы так взъелись из-за каких-то кошек? - Ссанина тебе не нравится? А когда эти кошки передохнут с голоду, в подвале замурованные, будешь наслаждаться запахом дохлятины? Дай ключи от подвала. Пойду их хоть повыгоняю на свет Божий. - Надо было давно дубликат сделать, Тамара Петровна. А то, как на ключи у вас пенсии не хватает, а как кошачий сброд кормить, так деньги есть, - он схватил связку ключей с крючка на стене и кинул их на пол возле старушки. - Потом, чтоб принесли! - дверь захлопнулась. Тамара Петровна открыла подвальную дверь и позвала: "Кис-кис-кис!" Показалась мать-кошка теперь уже с тремя котятами, одного котёнка не было. Потешная длинношёрстная мраморная кошечка, любившая так играть со своим папкой, бежала впереди планеты всей. Старушка на сей раз решила их покормить с другой стороны дома, куда не выходят окна противного Олега. Путь по разбитой дорожке давался Тамаре Петровне нелегко. Но нужно было что-то менять, иначе душегуб проклятый от кошек не отстанет. За женщиной бежали Тоська и кошка с выводком из трёх котят. Накрыв стол своим друзьям, она вернулась в подвал, чтобы проверить никто ли из животных там не остался. В подвале не было никого. Четвёртого котёнка тоже. - Куда же делись остальные? - подумала Тамара Петровна. - Быть может, когда забивались окна, от шума животные испугались и повыбегали через ещё незабитые. - успокаивала она себя. Закрыв подвал, она пошла собрать оставшийся мусор после кошачей трапезы, потом занесла ключи Олегу, кинув ему их также на пол. Поздним вечером Тамара Петровна сидела на кухне за столом, пила чай с сушками и слушала радио. На плите готовился борщ. Форточка была открыта. Вдруг на улице она услышала собачий лай. Но ещё хуже ей было слышать кошачьи вопли. Выключив борщ, старушка быстро обула свои шлёпанцы, и чуть ли не бегом по лестнице ринулась на улицу. У подъезда стояла молодая женщина - это была хозяйка Тоси: - Тося! Тося! Тося! - звала она свою питомицу. - Лидочка, что случилась? - выйдя из подъезда, поинтересовалась старушка. - Тамара Петровна, собаки во дворе появились, муж их сейчас погнал прочь. Мы Тосю сутра не видели. Не встречалась она Вам? - с мокрым взглядом и дрожащим голосом обратилась к ней девушка. - Я утром её видела, когда местных кошек кормила...Лидочка, собак много? Сегодня ночью Олег все подвалы замуровал..., - сердце старушки просто выскакивало из груди, она чувствовала как у неё поднимается от переживаний давление. - Мама, где Тося? - из подъезда вышел заплаканный мальчик лет шести. - Максимка, ну чего ты вышел? - девушка бросилась к сыну, вытирая ему слёзы, - Тося пошла гулять, может с каким котом загуляла...вернётся потом. Из-за угла дома вышел молодой парень: - Лида, собак прогнал, Тоську нигде не видел, - отчитался он жене. - Ой что-то... - Тамара Петровна опёрлась о стену крыльца подъезда и начала оседать. Лицо её искривилось. - Тамара Петровна, Вам плохо? Гена, быстрей беги сюда, тут Тамаре Петровне плохо! - Лидка, хватай Максима и бегите домой, вызови скорую! - дал указание жене молодой парень Генадий и подбежал к старушке. Перенервничала Тамара Петровна. В таком возрасте сложно пережить инсульт, но она справилась. На реабилитацию старушку сын увёз в Петербург. Вечерело. В городе начали зажигать огни. Становилось холоднее. По улице зашатались шумные люди, что отвлекло кошечку от мыслей о своём бедственном положении. Сегодня восьмое марта - Международный женский день. Но котёнку не было никакого дела до человеческих праздников. Вдруг, её внимание привлекли ранее незнакомые приятные голоса людей, доносящиеся из открытого окна соседнего дома: "Ой чорна я си, чорна, Чорнява, як циганка. Чом си полюбила, Чом си полюбила Чорнявого Іванка? Чом си полюбила, Чом си полюбила Чорнявого Іванка?" Приятный голос был у Тамары Петровны. Привыкшие к нему местные кошки, всегда сбегались в назначенное место, чтобы получить что-то вкусненькое. Вот и сейчас, быть может из-за любопытства, а может из-за ассоциации приятного человеческого голоса с едой, направилась мраморная кошечка туда, откуда лилась эта народная украинская песня. Но всё затихло. Людей на улице не видно, лёгкий мороз сковывал округу своей свежестью. Кошечка затаилась в очередных кустах, которые высаживаются калининградцами около каждого дома. Вдруг, послышались голоса людей. Голод приказывал ей отправиться навстречу к людям, но страх не давал сделать и шагу. К счастью или нет, но голоса приближались. - Была не была! - и малышка выпрыгнула прям под ноги проходящих. - Ой, подивись яка маленька, - наклонившись к животному, произнесла женщина, - и що ти тут одна делаешь? - продолжила она. Кошечка тёрлась о ноги людей и протяжно мяукала, вспомнив, что точно также делала её мать и другие кошки по отношению к Тамаре Петровне. Басовый голос мужчины произнёс: - А что, может возьмём? Что скажешь, Сашко? - обратился он к сопровождавшему их сыну, мальчишке лет пяти. - Да, мама, давай возьмём, пожалуйста! - звонко затараторил парнишка. - Треба глянуть це кiт, бо кiшка. Котят потом куда девать будем? - задалась вопросом мама. Котёнка мужчина взял на руки и принялся рассматривать. Животное не сопротивлялось. Будь что будет... - Девчонка...да какая разница!? Тараску в Германии оставили, значит эту надо приютить, тем более смотри, как она похожа... - Мамо, ну давай возьмём! - слёзно настивал Сашко. - Ну раз решили - значит берём. - Ура! - не громко обрадовался малец. Отец семейства посадил кошечку под куртку и уверенно повёл семью домой. Жили они в старом немецком доме, до недавнего времени служившем казармой, а немцам, вероятно, конюшней. Здание было в аварийном состоянии, но являлось пристанищем семей десяти офицеров вооружённых сил Российской Федерации, бывших красноармейцев. Постройка в духе Кёнигсберга имело арочные окна, а подъездная дорога вымощена брусчаткой. Вокруг располагалась военная часть. За забором находилась техника, за домом солдатская столовая, плац, казармы, полоса препятствий, артиллерийское орудие и КПП. Семья, приютившая кошечку - выходцы из Украины, отсюда и такой русско-украинский говор, или суржик. При этом родители владеют прекрасно, как русским языком, так и украинским языками. Глава семейства вместе с женой отправлен, в своё время служить в ГДР, там у них появился сынишка и вот с развалом их Родины оказались здесь, в бывшем Кёнигсберге. - Батьку, а как назовём-то её? - Не знаю. Давай, как индейцев? Тускарора, - вспомнил из своего детства отец семейства книги и фильмы. - А шо, гарно буде - Туся, - оценила предложение мужа женщина. Утреннее солнце забивало своими яркими лучами в единственное большое окно в комнате, осветив высокие потолки помещения и единственную дверь оббитую дермантином, которая являлась одновременно и входной. За ней уже общий коридор. Никаких перегородок и других дверей в этой каменной коробке не было, но и в таких условиях в царил уют. Комната разграничена шкафами на несколько зон: зал, кухня, детская. У окна цветной телевизор JVC, приобретённый в Германии. Вход в детскую отделялся занавеской. В ней и проснулась Туся на тахте, в ногах у Сашка. В сытости, тепле и чистоте. Так началась новая жизнь кошки Туси, которая очень сильно повлияла на жизнь, приютившей её семьи.

 

Белькам.