Точка зрения

Лето выдалось жарким. Если бы его спросили, то Рене едва ли припомнил, когда такое было в последний раз. Ну было жарко, но не до такой же степени. Город наполнился дымом от горящих торфяников, который норовил проникнуть везде, занять все свободное место, заполнить собой все полости и щели. Рене плелся к реке, чтобы хоть как-то спастись от надвигающейся жары. По дороге встречались одинокие прохожие, которые, равно как и он сам блуждали с унылыми лицами, бросая ленивые взгляды друг на друга. Куда они идут? Кто знает….Рене казалось, что все вокруг приобрело нереальный характер, все до неузнаваемости изменилось под влиянием жары…и дома, и улицы, и лица и походка. 

Дождя не обещали, всюду ясно и жарко безо всякой надежды на прохладу. Рене прищурился, стараясь укрыться от назойливого солнечного света бьющего прямо в глаза и перешел на другую сторону улицы, где казалось, было помягче. В такие дни он нередко вспоминал зиму, пытался представить прозрачный холодный воздух, который так бодрил особенно по утрам.  Хорошее воображение, свойственное творческим людям давало свои плоды и Рене буквально физическое ощущал облегчение. Жаль, что оно было кратковременным, а жар неминуемо возвращался, напоминая о своем господстве.

Рене поймал себя на мысли, что уже устал, хотя было всего лишь утро и он фактически еще не успел ничего сделать. Все сливалось и сконцентрироваться на чем-то было трудно. Вот прошел автобус, обдав Рене жарким ветерком и медленно продолжив свой путь, собаки дремали на солнце, высунув языки и не подавая признаков жизни, продавец в киоске лениво листал журнал то и дело поднимая глаза в окошечко.

Рене не строил никаких планов на день, он просто знал, что надо встать, сделать все необходимые ритуалы и пойти к реке. Там он проведет весь день и вернется домой лишь к вечеру уставший и недовольный, наскоро перекусит и ляжет спать, чтобы завтра все повторить снова.

Уже скоро, скоро покажутся знакомые очертания берега и он спустится вниз, туда где прохлада и спасительная влага придаст его существованию хоть какой-то смысл. Эта мысль придавала силы, заставляла ноги шагать быстрее, бодрила. Рене знал этот момент, он даже успел к нему привыкнуть, за те две недели как установилась аномально жаркая погода.

Эти несколько сотен метров…мягкие шаги по асфальту,  рубаха успевшая взмокнуть за двадцать минут ходьбы, уставшие от жары дома, растянувшиеся вдоль улицы, пелена дыма заволакивающая городские улицы, неизбежность скуки так навязчиво игриво растягивающая время….

Рене уже вплотную подошел к берегу и различал фигурки людей кучно расположившиеся вдоль длинной песчаной гряды. Скоро он присоединиться к ним и будет наслаждаться приятным бризом назло городскому жару.

Это были два разных мира, в которых господствовали противоположные стихии. Одна стремилась максимально вымотать человека, выжать из него все соки и нервы, другая напротив, максимально расслабить и усыпить, предпочитая властвовать над полусонными телами.

Пронзительный крик застал Рене как раз на границе этих двух миров. Он услышал его как-то странно…ему даже показалось, что в голове он прозвучал раньше, чем наяву, для всех других находящихся на улице…Рене огляделся по сторонам, ничего особенного….все как прежде сонно и жарко. Может показалось, в такую погоду не мудрено…он прислушался…тишина…вяжущая по рукам и ногам.

Его внимание привлекло движение на противоположной стороне улицы, возле входа в парикмахерскую. Там явно что-то случилось и любопытствующие, число которых постоянно увеличивалось с неподдельным интересом и выражением страха на лицах смотрели в открытое окно на первом этаже.  

Рене направился туда. Он шел медленно стараясь не придавать всему происходящему особого знания, но внутреннее чувство нарастающего беспокойства подгоняло его, приходилось усилием воли сдерживаться, чтобы не ускорить шаг…Интуитивно Рене чувствовал связь между криком и этим столпотворением.

Приближаясь к толпе он вдруг понял, что-то не так…чего-то явно недостает этой массе потных людских тел сгрудившихся и заполонивших собой тротуар небольшой улочки. Всматриваясь и силясь понять, что же не так он подошел вплотную и вдруг осознал в чем проблема… Все молчали, царила буквально гробовая тишина, поглощающая как черная дыра все звуки и явно вступившая в сговор с жарой…

В иной раз Рене бы спросил, что произошло, из-за чего весь сыр-бор, в чем причина такого внимания, но сейчас он не посмел нарушить атмосферу всеобщего молчания…

Тело само начало искать выход протискиваясь сквозь другие тела…майка, футболка, индейская рубаха из мягкой ткани….волосы до плеч, затылки и профили…жарко и потно, но притяжение сильнее….сильнее любых ограничений. Вот он уже у самого окна…Осталась лишь одна широкая спина торговца рыбой, такой здоровенный парень, которого Рене знал, почитай лет сто и который всегда оказывался в самом центре событий раньше других…От него всегда пахло свежей рыбой, но сейчас этот запах смешивался с чем-то еще, с чем-то липким и опасным….что притягивало и в то же время заставляло держаться подальше. Преодолеть спину и посмотреть что там…Спина широкая, неприступная как скала.

Рене осторожно, без резких движений крадучись как кошка обогнул рыбака и осторожно посмотрел туда, куда были устремлены взгляды всех присутствующих. Сначала он ничего не понял…В кресле сидел человек, видимо клиент, его голова была неестественно закинута назад, а руки как плети свисали вдоль тела. Он будто бы выгнулся и застыл как каменный в этой позе. Как он вообще может так сидеть – пронеслось в голове у Рене….и запах….этот запах, который буквально заполнил душную комнату и назойливо напоминал о себе при каждом вдохе отвратительно смешиваясь с запахом свежей рыбы.

На полу рядом с креслом Рене увидел лужу темного цвета, а в ней какой-то предмет серебрящийся на солнце. Силясь понять, что это он прищурился и стал напряженно всматриваться до боли в глазах, но рассмотреть  толком не получалось и Рене перевел взгляд на сидевшего в кресле клиента, который обмяк и терял былую монументальность. Только теперь Рене увидел красный рваный шарф у него на шее, смертельный след перерезанного горла…Тут же все сложилось и запах в комнате, и темное пятно на полу, и предмет так ярко отражающий солнце, убедительный как бритва Оккама….бритва. Рене сглотнул и медленно отошел за спину рыбака.

Всеобщее оцепенение прервал вой полицейской сирены, раздавший неожиданно, по крайней мере Рене так показалось, он даже вздрогнул. Все расступились, освободив проход к месту преступления. Дальше все происходило быстро и суетно, все куда-то забегали, заговорили, заохали и заахали, кто-то стал плакать, кто-то взвыл как волк, кого-то стало выворачивать наизнанку…

Рене предпочел покинуть это место, по крайней мере покинуть физически….он понимал, что оно останется с ним навсегда и этот человек в красном шарфе и лужа темного цвета с блестящим предметом и запах….этот отвратительный запах, который теперь неотделим для Рене от запаха свежей рыбы и эта спина-стена….

Ноги сами несли Рене прочь…он шел, пытаясь прийти в себя после увиденного. Он вдруг вспомнил, что видел этого парня совсем недавно…там на берегу реки, где собирались с недавнего времени практически все кто мог ходить и не был занят. Он сидел у самой воды и смотрел вдаль. Здесь в этой атмосфере всеобщего расслабления все было тихо и спокойно.

Что же там произошло и почему цирюльник, этот в сущности добрый парень, никогда не отличающийся агрессивным поведением взял да и перерезал горло бедолаге….

Сам того не заметив Рене оказался на берегу, он ощутил это почувствовав, что жар отступает, уступая место прохладе. Здесь в атмосфере спокойствия и влаги все представлялось совсем иначе, в этом мире прохлады действовали свои законы и все, что происходило по ту сторону, зачастую казалось безумием. Рене, подошел вплотную к воде и постоял так минут пять, прислушиваясь к себе. Сердце билось ровно, дыхание успокоилось и тяжесть в груди возникшая после увиденного постепенно уступила место легкости и безмятежности. После получасового пребывания  в этом мире, Рене уже был не вполне уверен, что произошедшее днем было на самом дела, а не привиделось ему под воздействием жары…

Рене лежал на спине и наблюдая за идеально чистым небом, ни единого облачка…эта небесная чистота отвлекала от мыслей и манила в вечность…. Странное дело, иногда ловишь себя на мысли или просто в момент отвлеченного созерцания чего-то там за окном или в потоке дневной суеты вдруг что-то вырывает тебя из привычного дления и вовлекает в свою форму не объясняя и не спрашивая твоего на то согласия. Когда вот так безо всякой подготовки, прелюдии нечто вторгается и требует, настоятельно требует внимания и не приемлет отказа. Тебе иногда кажется, что это нечто возникает специально для тебя и является по сю сторону отнюдь не случайно выброшенное на поверхность силой бездумной воли и не шутка творца, которую он извлек в момент веселья и шалости, а нечто бытийное, твердое и уверенное. Оно утверждает себя вопреки всему окружающему, утверждает непременно и самостийно раскалывая повседневность безо всякой этики, неловкости или смятения, возвещая о своем приходе, так как считает нужным, иногда незаметно и для избранных, а иногда напротив неприлично громко и для всех. Иногда ему нужны все и такое бывает.

Явившись миру оно может позволить прикоснуться к себе частично и не надолго, иногда даже может позволить разобрать себя на кусочки в дар или в знак примирения. Бывает и так, что ты вовсе не уверен, что вообще что-то происходит, смутное чувство вдруг охватывает тебя и заставляет остановиться или просто бросить взгляд в надежде, что нечто действительно произошло и оно того стоит. 

Рене не помнил, когда ощутил это в первый раз, по всей видимости достаточно давно, по крайней мере до того момента как стал вести уединенный образ жизни и сторонился любой социальности. С тех самых пор он стал внимательнее относиться ко всему, что происходит вокруг, стал прислушиваться и причувствоваться к току реальности, ее знакам и символам, ее звукам и запахам, картинам и зарисовкам.

Если вдруг что-то происходило, то он немедленно старался это поймать, схватить и удержать, пусть это и не всегда получалось и опыт говорил об обратном….не стоит удерживать то, что удержать нельзя.

Вот и сейчас это происшествие никак не выходило у него из головы. Перед глазами Рене всплывал образ человека с красным шарфом, темное пятно на полу и предмет то и дело сверкающий на солнце…

Здесь явно недоставало одного важнейшего звена….цирюльника Мануэля, которого Рене хоть и не знал лично, но представлял о ком идет речь. Он много раз видел, проходя мимо окна парикмахерской, как тот аккуратно и отменно предупредительно стрижет и бреет своих клиентов. В  памяти Рене всплыли руки Мануэля, его цепкие пальцы, выполняющие четкие движения и внимательный взгляд, казалось не теряющий концентрации ни на секунду. Предельная собранность во время работы была его визитной карточкой.

Прохлада брала свое и Рене задремал…его разбудил странный звук напоминающий плачь. Сначала Рене подумал, что это во сне, но вскоре стало ясно, что кто-то действительно плакал где-то рядом. Рене привстал и огляделся  вокруг, плачь доносился откуда-то с берега.

Рене встал и направился в сторону плача. Он шел медленно прислушиваясь и наконец спустившись к самой воде увидел человека сидевшего на песке, который обхватив голову руками странным образом то ли плакал, то ли всхлипывал, одним словом издавал звуки, которые Рене воспринимал как плачь.

Рене подошел ближе, но не решаясь окликнуть человека остановился в нескольких шагах от него, стараясь не привлекать к себе внимания. Теперь он  мог в полной мере разглядеть его фигуру, правда только фигуру. Черные брюки и белая рубашка с короткими рукавами были все в песке, так словно их долго и упорно валяли, а затем слегка встряхнув надели на мокрую фигуру. Волосы больше походили на пучок репейника насаженный на макушку, они торчали в разные стороны и судя по всему тоже были в песке. Один ботинок валялся рядом, а другой метрах в десяти, совсем рядом с Рене. Вдруг он представил себе как человек какое-то время назад валялся на песке и не находил себе место. Он был бы готов зарыться в него с головой и похоронить себя за живо….но этого не случилось.

Рене взял ботинок, который был немым свидетелем смерти несчастного клиента, сидевшего с перерезанным горлом в тесной, жаркой комнате на первом этаже…Прикоснувшись к нему Рене ощутил странное чувство, которое сложно описать….возможно, он сам его придумал и дело вовсе не в ботинке….Ботинок лишь частичка, частичка мира к которому Рене не хотел прикасаться, но так уж случилось, что  прикоснулся и который теперь не хотел его отпускать и тянул тянул за собой...

Рене спас плеск воды, он прозвучал неожиданно хлестко и прямо под боком, заставив его вздрогнуть и тут же поднять глаза.

Он увидел как песочный человек, интенсивно работая руками удалялся от берега все дальше и дальше….его голова еще несколько раз показалась на поверхности прежде чем окончательно исчезнуть с водной глади.

Рене не отрываясь смотрел за заплывом сидя на берегу не выпуская ботинок из рук. Ему казалось, что цирюльник плывет как-то нереально быстро и уверенно, как профессиональный пловец, безо всякой суеты, мощно и уверенно. Поэтому, когда тот пошел ко дну Рене не мало удивился…груз оказался непосильной ношей он неизбежно тянул на дно вступив в сговор с жарой….

Рене еще какое-то время смотрел в даль, в надежде, что пловец покажется на поверхности, но вскоре все было кончено. Рене швырнул ботинок в воду и поплелся прочь.

Он шел прежним путем, проходя мимо знакомых зданий, парикмахерской, возле которой уже давно никого не было. Он шел и нес с собой прохладу речного берега, которую старался не расплескать в своей душе и сохранить чувство разума и контроль над собой, который так легко потерять в мире жары царствующей по ту сторону и ждущей новых жертв…