Стыдно!

[Скрыть] Регистрационный номер 0305934 выдан для произведения:
Стыдно!
( В. Исаков)
Устав за целый  день хождений по кочкам болот ( чтобы пробираться к тундровым озерам,по крутым  берегам реки, по ровному, как стол серому ягелю леса в поисках  грибов)лежал пластом на уютном лежаке своей неприметной  избы. Она спряталась в чёрно зеленом ельничке  на пригорке и, серым призрачным облаком  парила  над бесконечным  маревом  тайги. А  внизу в десятке метров величаво и торжественно  несла  кровь земли - хрустально чистую  воду  древняя  река под редким названием Уса. Лежал,  закинув руки за голову, и смотрел  в  маленькое  застекленное тонким стеклом окошко. Яркие и не очень звезды с  любопытством разглядывали  меня, они редко видели в этих краях человека.  Постарался  вспомнить, когда тут был?! Вспомнил!  Бродил тут в поисках капа с топором года так два  назад. Вон и сигареты никому не пригодились: лежат вместе с продуктами  на полке  «НЗ». И дрова, как лежали, так и лежат: никому не понадобились согреться. А что! Такие  края! Помимо рыбы выискивал в этих краях кап. Этот нарост на дереве,  когда его обработаешь, он становится нежно  молочного цвета и бархатным, так и хочется взять из него изделие в руки.  На  дворе уже давно и неслышно босиком по ягелю бродила  ночь в своем любимом чёрном балахоне: убаюкивала  все живое. А мне не спалось! На дощатом столе маленьким племенем чадила  плошка  с соляркой.  Маленький огонёк  на самом  кончике  чёрного фитилька  порхал  бестелесной  бабочкой: старалась изо всех сил.  Он боролся с  темнотой избы с трудом, но порой ему это удавалось!  Неожиданно  печка  что – то произнесла, прогорев, ударила  в заслонку пеплом, может,  просила добавку. Над ней  сохли, нанизанные на проволоку грибы и  доходила в чугунке уха из нельмы. Приподнялся на локте и глянул  на пол, там плахами лежали срезы  нового березового капа. Из прошлых срезов сделал  ложки и несколько кружек. Пришлось тогда завалить березу, чтобы  достать тот массивный кап. Из остатков высохшего всё прикидывал, как сделать  рукоятку  для трости. Замысловатый узор древесины будет ей украшением. 
Всё! Завтра тяжелый день, пора таки засыпать. Надо же всё, что добыл вчера, тащить на себе.  Понесу поклажу во  вместительном рюкзаке до забытого  БОГОМ   полустаночка. Путь пролегает по зарастающей коричневым молодняком ивы тропе:  у нас дорог нет. И  рабочий поезд из двух зелёных вагончиков  ждать не будет,  поэтому никаких привалов и остановок, успеть бы на него. Тяжко тащить рыбу, срезы капа, варенные и сухие грибы, а что делать! Надо же выбираться!  Через  три дня  я буду  сидеть с другом Раулем в Париже у него дома за пробой очередного вида сыра. Да, и идти надо было - то совсем ничего.  Какие – то семь часов, правда, придется  на одном  участке  пути чавкать  болотниками  по тундре часа  три. Но  придется,  и не обойдешь  эту  слякоть с кочками под ногами. Ещё и "гуляет":остановишься, тебя тут же начинает медленно засасывать  вниз.
Взглядом  проверил кованый крючок в петле, он охранял мой сон от случайных гостей любопытных: косолапых или наглых и умных росомах.  В избе было душновато. Пошел дождь. Он крупными каплями осторожно, чтобы не разбудить спящий лес ритмично выстукивал по покрашенному коричневой краской железу мелодию. Тишина  липкими  пальцами паутины сна убаюкивала.  
Веки слипались, устал: сил не было сопротивляться сну. Даже не хотелось вставать и, как положено по уставу расправить постель, лечь и заснуть. Так и валялся в рубашке и полевых брюках поверх солдатского синего цвета одеяла.  Через рез ритм усиливающегося  дождя слух выловил мягкую поступь  вкрадчивых шагов за окном. Открыл  глаза. На улице уже  было утро. Надо же так незаметно заснуть! Рассвет  старался   пробиться в окно сквозь вату  моросящей  пелены дождя. Тут меня  загнало в  ступор, от чего волосы на руках встали дыбом от страха. В засиженное  мошкой стекло окошка кокетливо постучал  девичий  пальчик.  Даже  успел заметить на  ноготке красный цвет лака.  Женский, совсем  юный голосок  едва сдерживаясь «прыснул»  от смеха. Я был  в избе один. И уверенно скажу, что на несколько десятков километров  вокруг никого из  людей. Да и не принято у нас лесных стучать в окошко, сразу в дверь.  Туристов, тоже в такую  даль не  заманишь: ни к  чему им  пробираться  через темные едва проходимые чащи леса к моим угодьям. От стука меня подбросило с лежака. Ноги ещё не успели попасть  в сапоги, как я  уже держал за  цевьё надежное ружье, как  машинка «Зингер», свою родную  пятизарядку:  армейский рефлекс двадцати пяти лет службы сработал, будь он не ладен.  Стволом кинул вверх тяжелый крюк из петли и с силой толкнул ногой дверь в прохладу  утра. От такого обращения она в обиде всхлипнула на весь лес  ржавчиной петлей.  А голос манил, даже на мгновение заметил на свет силуэт  юной  девушки в белом. Метнулся по серому мху  ягеля за ней. Меня трудно чем – то удивить, но тут такой  случай! Хотя  три года назад услышал плач  потерявшегося  медвежонка. Ужо  было  хотел  уходить, мама его обязательно найдет, и  меня  растерзает. Но в плаче  медвежонка услышал чуть – чуть  нотки человеческого звучания. На свой страх и риск,встав с подветренной  стороны, неслышно подкрался  к жалобщику на жизнь. Вот, когда я  удивился впервые в жизни! На берегу  реки под ивняком увидел  плачущую девушку- туристку. Правая нога у красавицы  была распухшая и синюшнего цвета в голени, значит сломала: видимо от удара об камни. Ужас сковал её, когда я тенью лесного призрака встал пред ней. Оно конечно: моё заросшее за месяц щетиной лицо и походный для леса костюм «леший»  (зависть всех моих друзей) ей запомнился на всю жизнь. Вспомнилось  сейчас, как я  наложил ей  шины и, вылил в неё  всю  флягу водки  в качестве обезболивающего  средства. Не заходя на избу,  тащил  девчонку  до  железной дороги почти  сутки.  Нёс  ее на закукорках,  бросив на берегу рюкзак и ружьё. Малыша  прижималась  к моей  небритой  шее и через всхлипы   бормотала, как  они  группой  москвичей  сплавлялись на катамаране  и на очередном  пороге она  выпала. Её  не стали искать, хотя заметили  пропажу, она кричала команде вслед. Ливень стоял стеной.  Вспомнил, что  тогда  уровень воды поднялся метра  на два. И удивился  второй раз в жизни через два года, когда родители малыши разыскали меня, чтобы лично пригласить на свадьбу  их девочки. А с москвичами мои друзья  разобрались  прямо на вокзале, они даже не сопротивлялись,  их белые зубы  на  черном асфальте возле вагона будут напоминанием  им о нарушение наших   законов леса. Полишэн объяснили, за что и почему  так  поступили. Те и не вмешались, мы их попросили мысленно поставить на место той брошенной девочки своих детишек. 
 Шел на голос, и тут понял, что человек со мной  не играет, а водит и знает  лес не  хуже, а  лучше меня. Как - то все  происходящее было несуразно: не может быть такого вообще в лесу. Сильней прижал  ствол к себе, убаюкивая его  в руках. Своим  смехом призрак  вывел  меня на круглую  поляну.
Да, точно  я был на ней года два назад, рядом  нашел тот  самый лучший из  капов, что видел на  свете. Пришлось срезать березу, чтобы  достать его.
Рядом со срубленной березой возле  пня в обхват увидел  фигуру, по очертаниям близко напоминающую  человека. Опешил.  Впервые так близко лицом  к лицу увидел хозяина леса! Он впечатлял, и не только своими умением  исчезать, если только почувствует на себе чужой взгляд. Знал, что он умеет  внушать все, что ему захочется.  Вот он  меня и решил выманить таким коварным способом.  Хозяин или Леший мог читать чужие  мысли на расстоянии. Если вел в  лесу  себя хорошо и ты его уважил, мог повести на поляну  полную грибов, или наградить смотринами красавцев лосей, медведей  или красивых  птиц, которых  ты в своей  жизни ни разу не видел. Поклонился из уважения в пояс. Вот кто оказывается  призраком женского голоса водил по лесу.  Красиво вывел  из избы и незамысловатым  фокусом  привел  к  себе и это всё сидя  почти в центре поляны.  Руки сами по себе, я такого  приказа им не отдавал, положили поперек  ружье с левой стороны на  ягель возле сапог. Выпрямился. Массивные  плечи,  руки  в три моих и ростиком БОГ его не обидел  метра   два  с лишним  навскидку  несколько  смущал. Он, не разжимая  губ начал  говорить.  Слова мыслями, будто кто- то стучал их по «клаве» , всплывали у  меня  в мозгу.  
  -  Когда  ты  взял  на  воспитание  волчонка и наказал  плохих людей  за  убитую волчицу, похвалил! 
Я  вздрогнул от той  страшной картины убийства и тех нелюдей  с позолоченными ружьями, что стали издеваться над  волчонком, сволочье.  Пришлось вмешаться и отобрать у них ружья. Отправил домой, с гнёздами разгневанных страшных диких ос в руках, не дай БОГ выронить, убьют. Сейчас волчонок  уже стал громадным псом и к тому же вожаком своей в тридцать голов серой стаи. Иногда он заходит посидеть  со мной возле  избы  в полнолуние: садится рядышком повыть вместе на матушку Луну. А  мысли хозяина продолжались забивать мой  мозг.
-Когда ты поправил медвежонку сломанную  лапу, я приказал медведице приводить к тебе малыша для осмотров. Ты его вылечил. В знак благодарности  она по собственной  инициативе за лечение притащила к избе целую колодцу с медом от лесных пчел. Шепотом листвы  сказал тебе: " Большое спасибо!" за шалопая - медвежонка!
 Мы до сих пор  общаемся с той  медведицей. К своему стыду она подсела на конфеты - тянучку. Как только я прихожу на избу,она тут, как тут и тянется  к рюкзаку. Берет конфеты из моих рук и вертит  плюшевой мордой по сторонам: не дай БОГ увидят ее родственники, как она попрошайничает. И еще ей очень нравится солёное сало. Хозяин продолжал.
- Когда ты тащил девочку  на  плечах изнывая от усталости. Попросил водяного  осушить на твоем пути так часа на два болота, чтобы тебе было легче идти по прямой. За девочку я стал тебя уважать.
Тут он приказал  подойти к нему. Я  медленно подошёл с опущенной головой.
-  А теперь посмотри, что ты  сделал  с березой. Тебе не стыдно?! Зачем  ты загубил жизнь деревянную?! Тебе так был нужен этот нарост?! Позвал бы  меня, я  вывел тебя к большему на сухом дереве. Ты  меня огорчил, добрый  молодец.  
Тут услышал приказ  посмотреть на пень. Повернул голову и обомлел. Громада   пень от срезанной  березы  был мокрым, и срез – глаза был красного цвета от слёз. Сок  из корней до сих пор шел по пню. Мне было стыдно перед лесом,  перед  срубленной березой, распластавшей в смертельном  полете   ветки- крылья на траве. Я повернулся спиной к Лешему и, забыв ружье,  медленно побрел к избе нашкодившим  пацаном. На следующую весну я посадил несколько молодых березок. Хозяин сжалился и простил меня. 
Иногда свои поступки ты оцениваешь уже с позиции  прожитых лет и  становится  мучительно стыдно зато,что ты совершил. А изменить или объяснить увы, уже нельзя. И ночная подруга с редким для женщины именем Совесть корит длинным  ночами, не давая подолгу заснуть. © Copyright: Владимир Исаков, 2015
Свидетельство о публикации №215083001893