Корабль поскрипывал и стонал, словно алюминиевая лоджия от ветра этаже, так, на двадцатом. А я  торчала в своей занюханной дешевенькой каюте и экономила.
  На Соломоновых мне предстояло высадиться совершенно уже без копейки. Лет десять назад у меня была знакомая, которая закончила курсы экстрасенсов. Она и предсказала: »в твоей жизни произойдет немыслимое и удивительное, а вот денег…денег у тебя не будет».
    Собственно говоря, я и решила укатить на Острова, в банановый рай, ведомая некогда прочитанной книжкой Бенгта Даниэльсона и взятой оттуда иллюзией, что на Островах деньги не нужны.
     Там, на Островах, я буду Белым Человеком, и не один чернокожий не догадается, что в глубине души я еще чернее их, я тайный “let my people go”. И Белые люди так часто плевали мне в душу и ссали в компот, что пора, пора и мне стать, наконец, одной из них, Белой.
       Одного из них, лет двенадцати, я с таким наслаждением врезала головой в стену! Мне самой тогда было шестнадцать лет. До сих пор как вспомню, скриплю зубами и снова хочется Бить Этой Гловой Об Стену!!!!!! А дело было вот как. Я платила за учебу в одном паршивеньком заведении и взяла в долг у бабушкиной подруги тети Нэли.
Эта самая тетя устроила меня, чтоб мне было чем отдать долг, к своему бывшему мужу, директору интерната. Я мыла там полы, будучи уверенной, что легко и быстро выплачу весь долг, шестьсот рубликов, мне положили оклад триста пятьдесят, я справлюсь. У меня уже был опыт бесплатной работы, но тогда еще я не имела ни трудовой, ни паспорта.
      А теперь….в те времена паспорта давали в шестнадцать лет, и я располагала великолепным краснокожим Удостоверением Человека. Выяснилось , что если ты –не человек, то никакая ксива тебе не поможет.
 Директор интерната принял меня на работу, мне завели трудовую книжку, и я вышла на работу. Стала, кашляя и плача от хлорки, мыть туалеты и лестницы.
 Через две недели давали аванс. Всем, кроме меня. Через месяц –зарплату получили все, кроме меня. А ведь надо было отдавать долг. И тетя Нэля снова мне помогла. Она попросила своего бывшего мужа, он же –директор, дать мне деньги в долг. Зарплату я стала получать только через три месяца, а должна была теперь обоим –и директору и его бывшей жене тете Нэле.
    Началась вся  эпопея в октябре-ноябре, а выбралась из-под этих сортирных руин я только к лету. А мальчик шел мимо и демонстративно, играя на публику, харкнул мне в ведро. Звонко встретились его затылок и стенка! Мне понравилось!
С тех пор прошло много лет, много раз меня унизили и провезли мурлом по кафелю. Много  хлорки и дерьма было принято перорально и внутримышечно. И вот скрипучий доисторический пароходик неторопливо везет меня в Вечный Покой –на Соломоновы острова, где не нужно работать и платить за квартиру, где я буду Белым Человеком.
        Капитан наш благородно-стар и серебристо-сед, будь я наивной романтической дурой, у которой, как в песне «дорожная серая юбка», быть мне одноразовой капитаншей. Но мужчины, даже такие –необременительные, без взаимных обязательств, больше уже не входят ни в мои планы, ни в мои сны, ни куда-то там еще.
      Я посмеялась тихо, вспомнив пару случаев ( кстати, «случай» очень похоже на «случка»), когда мужчины после первого раза долго меня искали и страшно, ужасно обижались, они расстраивались словно гимназистки. Капитан посмотрел на меня вопросительно, и я ушла на другую палубу, продолжая удивляться своим же мыслям. Вот и слово это –гимназистка. Может, обстановка действует так, что меня на ретро тянет?
     А тем одноразовым было на что обижаться. Во мне срабатывал какой-то защитный механизм, словно решая за меня : все! Никогда». Меня начинало тошнить от одного вида еще  недавно казавшегося довольно милым человечка. Брр! Блюээ! Морская болезнь на суше. Психологическая защита или Бог отводил беду? Этого я уже никогда не узнаю, да и теперь вся эта труха осталась догнивать в другом полушарии.
       Что толку рассказывать вам о том, что созвездия здесь расположены наоборот? Что небо здесь –лиловое? Впрочем, таким оно бывало и в Москве, в определенные часы, когда уже темнело, в июле.
      Говорят, у моего пароходика это был последний рейс. И у капитана – тоже. Обоих списали. Два красавца-пенсионера, капитан и его судно, «Лавиния-Джейн». Я на минутку представила себя готовящей кашки и примочки старому моряку. Совсем нетрудно вообразить. Опа! Ревную к каждому столбу, ругаемся, как тысяча чертей и карамба, я бешусь от того, что долгая-долгая жизнь прожита с другими, не со мной, его биография кишит бабами всех возрастов и цветов кожи.
Я дошла до вульгарного битья посуды. Здесь, на Соломоновых, такие классные, звонкие керамические горшки. Если хорошо зарядить,  чтобы в полете вращался так «вух-вух. Вух-вух! Бздынь»! Капитан успевает увернуться, и и шедевр гончарного искусства оставляет на стене вмятину. Ревность, да. И бессилие изменить прошлое. Ну и плевать. Но мне не плевать! Ф-фуу!
Да, в красках представила я себе этот кошмар. Сгинь, наваждение! Живи спокойно, старый капитан. Не будем усугублять твою стенокардию и мою неврастению.
       Я сошла на берег. Два каких-то козла местной народности проводили меня наглыми глазами, у одного козла запиликал айфон. Что ж, во времена Даниэльсона признаком цивилизации были консервные банки, что ржавели на берегу, а теперь два явных местных маргинала развлекаются с айфоном. Всего-то прошло сто лет. На хрена козе баян, а козлу –айфон!
      Ничего, сейчас в гостиницу, отмыться после путешествия, а потом –искать участок и строить хижину. Все хорошо.  И даже старая калоша –Лавиния-Джейн не затонула в открытом море. По-моему, это был колесный пароход.
        Прошло два месяца. Я купила домик. Местные власти дерут с меня налог на землю. А электрическая компания постоянно повышает тариф. Но я научилась ловить рыбу и продавать на рынке. Одичала. Забронзовела. Хожу босиком. Ощущения от ходьбы иногда как в подмосковном лесу:»топ-топ, как здорово, нужно заземлиться…Аааа, какая б..дь набила стекол»?!
        И знаете еще что….Мне здесь НАДОЕЛО!!! Пора домой, да. Но это невозможно. Я не вернусь. Денег на обратную дорогу у меня нет, в консульстве на меня чихать хотели по одной простой, все той же причине. Это на Соломоновых я –Белый Человек. А Российский консул смотрел на меня с брезгливым любопытством, как на раздавленное насекомое.
 Отечная рожа консула текла от жары в воротник и плавилась перед моими глазами. Кажется, он меня ненавидел. Ведь для него я не Белый Человек, а быдло со шваброй, отнимаю время тут, он вообще предпочел бы нажраться скотча, ему привезли тут недавно.
 А эта, не знаю, как назвать, маргиналка тут, вообще, приперлась. Что ей, консульство –такси, а консул- извозчик? Поломойка хренова! Так, наверное, думал этот оплывший белоглазый  рыбий хвост моей Родины. Он вряд ли так глубоко всесторонне интересовался моей биографией, нет. Просто наличие паспорта еще не делает из вас человека. Убедившись, что дело по –прежнему-дрянь, я и вовсе раздумала возвращаться. Минутку, сейчас вернусь и продолжу, хрень какая-то у лампочки летает.
   Все, прогнала. Боюсь я этих летающих бомбовозов, так и не привыкла.
С почтением, поклоном и т.д. А.Новожилова. Соломоновы острова, Папеэте.