Помочь сайту
Поздравления
СЛЕД ВОЛКА (боевик)
На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят…
(Песня из х/ф «Три танкиста»)
Глава первая
«Михайлов, ты можешь поменьше шуметь?» - почти у самого уха Игоря прошипели слова невидимого напарника. Игорь, хоть и не увидел выражение лица своего командира, но по тону каким тот произнёс слова, понял, сержант что-то увидел или почувствовал. Хотя, как можно при такой погоде и сплошной темноте что-то увидеть, подумал он и непроизвольно повёл плечом. – «Тише ты! – опять услышал он полушёпот. Игорь перестал разминать затёкшую от неудобного положения ногу и напряг зрение и слух, но кроме тёмной пустоты и шума бури ничего не увидел и не услышал.
Он лежал в небольшой ямке за парой, ещё не сбросивших по осеннему времени листьев, кустиков, боясь пошевелиться. Ни-че-го же не видно, опять пришла мысль в голову, и он хотел уже сказать об этом сержанту, как при очередной вспышке молнии увидел: контрольную полосу пересекают серые тени - то ли несколько волков, то ли крупных собак. Они шли с той стороны границы. Они шли медленно, опустив головы к земле, и вроде бы принюхивались. Какие кру-пны-ее, удивился он, неужели волки такими бывают? Опять блеснула молния и следом за ней в ночном небе загрохотало так, что аж уши заложило. В блеснувшей, как раскидистый куст черёмухи у них на Алтае молнии, озарившей всё вокруг мертвенно-холодным светом, он успел разглядеть: в середине стаи шёл особенно крупный экземпляр. Вожак – решил Игорь и повёл автоматом в сторону волков.
Вот гады! Опять в кишлаке недосчитаются нескольких баранов, а может быть и бычков! - возмутился он, и тут же память подкинула ему картинку – по дорожке в штаб заставы идут несколько человек, мужчин: в полосатых и однотонных, подвязанных цветными платками халатах, и тюбетейках на бритых головах. Потом он узнал - они приходили к майору с просьбой защитить их хозяйства от непрошеных гостей.
В этом году волки почему-то выбрали для своей охоты их кишлак и упорно, почти каждый день, наведывались в кошары с овцами. После каждого их посещения аульчане недосчитывались нескольких баранов. Сторожа, вооружённые ружьями и дубинками не могли с ними ничего поделать. Волки были хитры и напористы. Как в учебнике по военной стратегии - пока пара волков отвлекала сторожей, остальные подкапывали лаз под стену кошары и, проникнув внутрь, занимались своим чёрным делом.
Игорь, при очередной вспышке молнии и заглушившем все звуки громе, насчитал пять крупных волков.
- Николай, может пугнём их, а? – прошептал он в темноту и клацнул затвором автомата. – Надо помочь местным жителям.
- Я тебе пугну, я тебе так пугну! – ответила темнота. - На ГУБУ захотел?!
Игорь ГУБЫ не боялся – старики говорили: «Кто на ГУБЕ не сидел, тот не солдат!», но и «за просто так» в неё попадать не хотел. Он чуть пошевелился, примащиваясь поудобнее в своей ямке, и вновь стал всматриваться в грохочущую грозовую темноту.
Перед самым рассветом буря переместилась ближе к горам не пролив и капли влаги на иссушённую зноем землю. Даже без бинокля был хорошо виден аул на сопредельной стороне границы. Игорь с интересом стал наблюдать за просыпающимся от сна селением: вот в одном дворе, затем, уже в нескольких, местные женщины и девушки, одетые в цветастые платья и повязанные платочками по самые брови, приступили к своим обязанностям - затопили выложенные из камня печи. Постепенно аул стало затягивать курящимся печным дымом. А ещё через некоторое время лёгкий ветерок донёс до него запах мясной похлёбки и он почувствовал, как в животе у него забурлило от голода.
- Коля, сейчас бы мясца варёного, - повернул он голову к сержанту. – Ты, как, не против?
- Не против, конечно, не против. Вот сменимся… - Игорь, пойдём, посмотрим контрольную полосу.
- А чего её смотреть. Кроме волков я никого не видел.
- Рядовой Михайлов! – голос сержанта построжел, - Вы на границе служите!
- Да понял я, - Игорь медленно поднялся и зашагал за другом.
Контрольная полоса, как страница книги, открыла им свою тайну. В ста метрах от их секрета через всю полосу шли волчьи следы и было их ровно пять. Один след был необычайно большого размера и вдавлен в рыхлую землю глубже остальных.
- Коля, ты только глянь, это же не волк, а целый паровоз, - показал пальцем Игорь на привлёкший его внимание след. – Тут же волчище килограммов на шестьдесят прошёл… разве такие бывают?
- Молодо-зелено… ещё крупнее бывают. Вот у нас в Белоруссии, по лесам такие огромадины шастают, что не приведи Господь! Полугодовалых телят на себе таскают… Забросят на спину и в лес – только его и видели.
- Да ладно тебе заливать… те-лён-ка утаскивают, - Игорь с сомнением посмотрел на друга.
- Ей богу не вру, - сержант поднял руку и перекрестился.
- Ты же не веришь в бога, - удивлённо воззрился на Николая напарник.
- Не веришь… не веришь… - в голосе сержанта прозвучала неуверенность и ещё что-то такое, неопределяемое.
… Ладно, полюбовались и хватит, вон смена идёт с разводящим, продолжил сержант, и быстро направился навстречу приближающимся солдатам во главе с прапорщиком.
- Ну, как тут у вас, без происшествий? – спросил прапорщик, когда обе группы встретились.
- Без происшествий, товарищ прапорщик, - доложил сержант. Только небольшая стая волков опять перешла границу и направилась в сторону аула.
- Дааа, опять у дехкан овечек порежут, - прапорщик сожалеюще посмотрел в сторону кишлака, - жалко их.
- Кого, товарищ прапорщик: дехкан или барашков? – словно не поняв о ком идёт речь, спросил кто-то из стоявших рядом солдат.
Тебя Курочкин - послышался ответ из строя, и стоявший рядом с белобрысым солдатом-первогодком ефрейтор, легонько шлёпнул вступившего в разговор солдатика по стриженной под ноль голове.
- Прекратить разговорчики в строю! – в голосе прапорщика появились металлические нотки, - мы на Границе!
Солдаты притихли.
… Что ещё скажешь сержант? – продолжил выспрашивать разводящий.
- Знаете, вроде бы больше ничего не произошло… только…
- Что, только!
- Мы… вот с Игорем… простите, с рядовым Михайловым, не нашли обратных следов волков. Вроде… как они… в кишлаке остались.
- Час от часу не легче! – на лицо прапорщика легла тень озабоченности.
* * *
В кабинете начальника заставы висела тишина, лишь две-три не уснувшие на зиму мухи, отчаянно жужжа, бились об оконное стекло. У окна стоял средних лет мужчина в военном френче с погонами майора пограничных войск и наблюдал за проходившими строем в столовую солдатами. – «Молодцы ребята, хорошо идут!» - мысленно похвалил он солдат, затем, поморщившись, перевёл взгляд на жужжащих насекомых: «Что б вам издохнуть! – прошептал он и, взяв со стола газету, сложил её несколько раз и несильно хлопнул по мухам. Мухи брызнули в стороны, полетали по кабинету и загудели у другого окна. - «Прыткие сволочи! - обиделся на них капитан, - но ничего, я вас всё равно подловлю»
А голову продолжала назойливо сверлить мысль о перешедших на нашу сторону волках: по докладу прапорщика выходило - зверюги обратно в своё логово не вернулись… так куда же они направились, или залегли вблизи кишлака… - Сколько же они живности за эту ночь перевели у дехкан?
Майор поднял трубку телефона: «Дежурный, что слышно из кишлака? - Как, по поводу чего?! По поводу волков… - Да, слушаю лейтенант… дехканин... ко мне? Хорошо, пропустите… - Хотя нет, я сам к нему выйду, пусть подождёт меня у КПП.
У ворот стоял, опираясь на посох, старик в национальной повседневной одежде: полосатый халат, тюбетейка на бритой голове, реденькая седая бородёнка, и перебирал заскорузлыми, поражёнными артритом пальцами, чётки. Увидев начальника заставы, он выпрямил, насколько смог, спину и, перемежая казахские и русские слова, медленно, с достоинством, присущим местным жителям и возрасту, заговорил:
- Начальник, Владимир Петрович, мой балайка нашёл за кишлаком мёртвых собак… в камнях.
Сказав это, он замолчал и выжидательно посмотрел на начальника заставы.
- Почему вы решили мне это сказать? Мало ли дохлых собак валяется вокруг кишлака?
Аксакал пожевал губами:
- Начальник, своих собак мы всех знаем, а это чужие, сынишка смотрел… они совсем недавно подохли.
- Спасибо отец, что проделал такой путь и сказал мне об этом… - Да, а сколько баранов сегодня ночью зарезали волки? – вдруг почему-то решил задать этот вопрос майор, и вопросительно взглянул на старика.
- Слава аллаху, сегодня спокойная ночь была… не было сегодня каскыров, целы барашки.
- Уважаемый, ты ничего не путаешь? – удивился начальник заставы, почтительно выслушав ответ старого дехканина.
- Нет, не было сегодня каскыров, - подтвердил старик свой первоначальный ответ. Я бы знал.
Странно, подумал Владимир Петрович, зачем же они приходили и куда подевались?
- Дедушка, а ты можешь показать, где твой сын нашёл собак?
- Могу начальник. Тут совсем недалеко, в предгорье, - и старик показал на высившиеся вдали горы.
Недалеко… майор повернул голову в сторону гор… - Так это... километров десять будет, да?
- Я же говорю – недалеко, совсем близко, - в голосе старика сквозило явное недоумение. – Ты, баскарма, на машине быстро туда доедешь.
- А ты с нами поедешь?
- Без меня и моего балайки вы не найдёте собак.
- Хорошо, подождите немного отец, - вежливо попросил майор и, обернувшись к присутствующему при разговоре дежурному лейтенанту, приказал:
- Машину и прапорщика! Быстро!
* * *
«Совсем близко» - по словам аксакала, в десяти-двенадцати километрах от кишлака, в небольшой горной ложбине паслось стадо баранов, охраняемое парой собак и совсем молоденьким парнишкой на лошади. При виде машины с пограничниками, парнишка послал лошадку галопом навстречу, а увидев среди них старика, быстро что-то сказал по-казахски и показал рукой на небольшую каменную осыпь.
- Это там, - произнёс старик по-русски, затем, по-казахски, что-то строго сказал парнишке.
Того, как ветром сдуло с седла и он, ведя лошадь в поводу, направился к осыпи, а отец его остался в машине, достал «насвайку» и отсыпав в ладонь немного серо-зелёного порошка, заложил под язык.
Мальчишка подвёл майора к осыпи и показал на наполовину открытое захоронение. У края осыпи, прикрытые небольшими скальными обломками, лежало несколько трупов собак.
Майор с прапорщиком и помогавшим им сыном аксакала быстро вскрыли захоронение. Четыре, ещё полностью не закоченевших трупа крупных собак были свалены в кучу, и по всему было видно, они не собственной смертью окончили жизненное существование. Их кто-то умертвил, а трупы лишь заложил камнями, чтобы их быстро не обнаружили. Но было видно, захоронщик очень спешил избавиться от мёртвых собак, он лишь слегка прикрыл их камнями. Наверное, поэтому молодой чабан и обнаружил спрятанные собачьи трупы.
- Как думаешь, давно они здесь лежат? – задумчиво произнёс майор и положил ладонь на лежащую сверху собаку.
- Нет, трупы свеженькие, максимум суточные - прапорщик тоже потрогал собаку, - иии… Владимир Петрович, я думаю, без помощи человека здесь не обошлось.
- Я тоже так думаю, - майор обвёл взглядом лощину, пасущееся стадо и машину со стариком. – Илья Васильевич, - повернулся он к прапорщику, - вызови инструктора-собаковода с собакой, пару вооружённых бойцов и… по пути пусть прихватят из кишлака ветеринара.
- Слушаюсь, Владимир Петрович! - прапорщик бегом направился к машине.
Майор, отдав распоряжение, вновь посмотрел на мёртвых собак: «Кто же это вас прикончил и зачем?
- Джигит, так ты точно не видел в кишлаке этих собак? - спросил он у стоявшего рядом с лошадью и внимательно наблюдавшим за пограничниками, мальчишки-чабана.
- Нет, начальник, нет у нас таких.
- А в кишлаках… соседних… может они оттуда?
- Владимир Петрович, таких собак ни у нас, ни у других, отродясь не было. Посмотрите, какие они здоровущие, чисто волки. Наши-то помельче будут… эти чужие, точно.
Начальник заставы задумался.
Вернулся от машины с рацией прапорщик.
- Товарищ майор, машина с инструктором и ветеринаром через полчаса прибудет. – Что прикажете делать с аксакалом?
- Скажи водителю пусть отвезёт старика в кишлак… нет, стой, я сам. – начальник заставы направился к старику.
- Простите, отец, что потревожили вас и заставили ехать сюда. Спасибо, что сообщили… - Будем разбираться. - Мой водитель отвезёт вас домой.
– Иванцов, доставишь аксакала домой и быстро назад, понял?
- Есть, доставить в кишлак и быстро назад!
Мотор машины заработал и она, развернувшись, помчалась вниз по бездорожью, на выход из ложбины.
* * *
После отъезда машины воцарилась первозданная тишина и покой, лишь изредка нарушаемые всхрапом лошади, да сердитым взлаиванием собак-сторожей, не дающим стаду разбредаться. Мальчишка, бесцельно покрутившись возле пограничников и не дождавшись новых вопросов, взобрался на лошадку и отъехал к стаду.
В это раннее утро было по-осеннему прохладно и майор, примащиваясь на валун, зябко передёрнул плечами.
- Илья Васильевич, ты на что так засмотрелся, на здешнюю красоту и благодать?
- Нет, товарищ майор. Посмотрите вон туда, - он показал в сторону, вьющейся к невысокому горному перевалу, тропки.
- А, что?
- Вы посмотрите.
Майор проследил за направлением руки прапорщика. Почти над самым перевалом в небе медленно кружил коршун. Через несколько минут, словно его вызвали по рации, к нему присоединился ещё один, потом появился и третий. Они стали ходить кругами над одним и тем же местом. По их поведению было видно: они что-то заметили внизу, за перевалом, и сейчас тщательно рассматривали.
Странно, что они могли там увидеть, вслух подумал майор.
- Илья Васильевич, как думаешь, что они там высматривают? – всё же спросил он.
- Не знаю, но предполагаю, что-то для них интересное.
- Может сходим, посмотрим, а то я что-то замерзать стал.
- Далековато. Да и скоро наши подъедут.
Приподнявшийся было с валуна майор, вновь примостился на него.
- А знаешь, Илья Васильевич, валун-то ещё тепловатый, не успел остыть за ночь. Приятно заду.
- За день прогрелся. Вчера вон какой зной был, а ночью только сухая гроза прошла, - прапорщик потрогал рукой другой валун.
- Это точно… - Так как ты думаешь, Илья Васильевич, кто над собачками расправился, не волки же ночные?
- Да нет, конечно. По всему, человеческая рука чувствуется. Если бы волки, то они бы шкуру подрали, а у этих – целёхонькая... да и уж больно кучно они лежат... К тому же, товарищ майор, прикрыл кто-то их. Скорее всего, или задушили их или отравили, а потом, в кучку аккуратненькую сложили.
- Нет, задушить не могли, - не согласился с рассуждениями прапорщика начальник заставы. Если бы задушили, были бы видны следы борьбы, а их нет. Скорее всего отравили… но, зачем? Непонятно… и всё же, откуда здесь эти собаки, да ещё такие крупные?
Не получив ответа на свой риторический вопрос, майор замолчал. В горной ложбине вновь воцарилась тишина.
А над перевалом, теперь уже совсем низко, продолжали кружить стервятники, но сейчас их было уже не три, а штук пять-шесть.
Со стороны въезда в ложбину послышался натужный рёв двигателей взбирающихся на подъём машин, а вскоре они показались сами. Одна, командирская, была пуста, а со второй спрыгнули на землю младший лейтенант с собакой, два вооружённых солдата и местный ветеринар. Майор и прапорщик подошли к прибывшим людям.
- Дюсембай Дуйсенович, - обратился начальник заставы к ветеринару, - посмотрите, пожалуйста, вон на тех собак и если можно, назовите причину их смерти. А вы, - повернул он голову к младшему лейтенанту и солдатам, - пока подождите здесь.
Ветеринар, осматривая трупы, цокал языком и что-то бормотал про себя. Майор смог только различить: «Ой-бой, какие красивые и здоровые собачки. Покарай аллах того, кто принёс вам такую ужасную смерть».
- Ну, что, Дюсембай Дуйсенович, отчего погибли собаки? – не выдержал майор.
- Владимир Петрович, я конечно без тщательного анализа ответить вам сразу точно не смогу…
- Ну, предварительно, навскидку, вы можете указать причину?
- Конечно, конечно – собачки отравлены… вот видите пена изо рта и посинение роговиц глаз…
- Дюсембай Дуйсенович, пока не надо таких подробностей, - не выдержал майор потока слов начавшего было сыпать медицинскими терминами, ветеринара, - это потом! Вы скажите, или это сразу невозможно определить, каким ядом они отравлены?
- Зачем, потом? Я сейчас скажу – их отравили всех, почти одновременно, варёным мясом со стрихнином.
- По-нят-но… - майор на мгновение задумался, а затем громко обратился к стоящим у машины людям: «Лейтенант! Сделайте так, чтобы ваша собака нашла чужой след... след отравителя!»
Лейтенант подвёл свою ищейку к захоронению и, погладив её по спине и загривку, приказал:
- Марс, искать! И повторил – Марс, искать!
Ищейка принюхиваясь, обошла присутствующих и, не останавливаясь, подошла к мёртвым собакам. Скуля и жалобно повизгивая, она осторожно обнюхала собак и быстро направилась на тропу к перевалу. Затем, словно её кто-то позвал, она круто развернулась и бросилась назад, на выход из ложбины. Лейтенант и солдаты побежали за ней.
Майор, извинившись перед ветеринаром, побежал за ними. Пробегая мимо УАЗика, он приказал водителю: «Отвези ветеринара!», затем, словно осенённый внезапной мыслью, резко остановился и сказал следовавшему за ним по пятам прапорщику:
- Илья Васильевич, следуй за ними, подстрахуй, и держи меня в курсе дела!
- Слушаюсь! - не снижая скорости бега, ответил прапорщик, и последовал за группой с бегущей впереди собакой.
Майор вернулся к машинам.
- Солдат, отвези ветеринара в кишлак, - приказал он водителю машины привёзшей группу людей, - и сразу на заставу, можешь понадобиться. - А ты, Иванцов, стой здесь, приказал он водителю своей машины, я поднимусь на перевал, посмотрю, чем там так заинтересовались стервятники.
Начальник заставы скорым шагом направился по вьющейся вверх , почти совершенно незаметной, тропинке. «Давно здесь не ходили, чуть запыхавшись на подъёме, подумал майор - тропка чуть видна, и если бы не моя пятилетняя служба на этой границе…» Он резко остановился привлечённый непорядком на тропинке и, нагнувшись, стал всматриваться в заинтересовавший его внимание сдвиг щебня. «Так-так-так, прошептал он тихо, а это что? Не след ли ичига и, по-моему, достаточно свежий… - Здесь кто-то прошёл… но, как аккуратно прошёл… - Размер… нет, не определить, слишком слабый след, но что обувь мужская… да, думаю мужская… – Ах, ты, собачка-собаченция! Как же это ты, Марс, так опростоволосился? Сначала ведь правильно пошёл по следу, а потом…»
Майор выпрямился и вновь стал подниматься по тропинке. Теперь он шёл медленно, стараясь идти не по самой тропе, а чуть сбоку и внимательно присматривался к любому камешку, неправильно лежащему или сдвинутому с места на петляющей перед ним тропе. Так, шаг за шагом, поднимаясь всё выше и выше, он оказался на перевале, а затем начался крутой спуск. Сколько он ни всматривался, больше следов не находил. «Осторожный чёрт и прыткий!» - ругнулся он на прошедшего по тропе и оставившего всего один и то не очень чёткий след, путника.
Спускаясь с перевала по тропке, начальник заставы больше не нашёл ни одного свежего следа, а те что попадались ему - были «Старее поповой собаки», чертыхаясь, возмущался он. Он уже хотел повернуть назад, поняв тщетность своих поисков следа без собаки, но тут его внимание привлёкло небольшое тёмное пятнышко среди кустарника.
Продравшись сквозь колючки, он нашёл на одном из кустов миндаля небольшой клок шерсти. Аккуратно сняв его с веточки, он стал рассматривать его – «Не иначе собачья» - прошептал он и стал всматриваться в окружавшие его кусты. Метрах в полутора-двух, под самыми корнями одного из кустов, на земле, совершенно невидимая с тропы, валялась серая, похожая на волчью, шкура.
Чуть не порвав шальвары, майор добрался до находки. Собачья! - чуть не вслух воскликнул он. Теперь всё понятно! Теперь всё совершенно понятно!» – рассматривая находку и покачивая головой, шептал майор. – Вот ты как перешёл контрольную полосу… вот ты как… - Ах, ты сволочь!.. Но, ничего, ничего, теперь мы знаем – границу пересёк человек и мы тебя, как ты не скрывайся, поймаем… выловим мы тебя сволочь!» Обязательно выловим!
Начальник заставы, не трогая шкуры, ломая кустарник и не обращая внимания на колючки, ринулся к тропе. Почти бегом вернулся к ожидающей его машине.
- Иванцов, связь с дежурным! Быстро!
- Есть, связь с дежурным!
Солдат, нажав несколько кнопок рации, подал телефонную трубку начальнику заставы.
Майор, схватив её и даже не успев прижать к уху, скороговоркой стал отдавать распоряжения:
- Лейтенант, быстро оперативную группу с собакой ко мне! Водитель вернулся из кишлака?
Выслушав ответ дежурного по заставе, вновь заговорил:
- Оперативную группу отправьте с ним, он знает, где я нахожусь!
* * *
- Лейтенант! Притормози! - закричал совершенно обессиливший от бега, прапорщик. Мне же не двадцать пять и не тридцать! Пожалей старика.
- Не могу, Илья Васильевич, - не сбавляя бега, ответил инструктор, - Марс идёт по следу!
- Какой к чёрту след! – возмущённо воскликнул прапорщик. Я и без собаки уже знаю, куда приведёт след! – крикнул он удалявшемуся младшему лейтенанту. – На границу он приведёт… к месту нарушения границы он приведёт...
Илья Васильевич полусогнувшись и оперевшись руками о колени, немного постоял, отдышался, и вновь припустил трусцой следом за группой.
Минут через двадцать он нашёл группу на том месте, где и предполагал найти - на месте ночного перехода волков через контрольную полосу. Марс, высунув язык, лежал под кустиком рядом с инструктором, а солдаты спрятались за другими, метрах в десяти от них.
Илья Васильевич подполз к лейтенанту.
- Ну, что? Я же говорил, что знаю, куда нас приведёт твой хвалёный Марс, - не удержался прапорщик, чтобы не уколоть инструктора.
- Даа, подвёл он меня, Илья Васильевич, подвёл. Но это же первый раз он так ошибся, - заступился молодой инструктор за своего напарника, - раньше ведь не ошибался.
- Постарел твой Марс, нюх и сноровку потерял, пора его списывать на гражданку.
- Да вы, что! – возмутился инструктор, - он ещё совсем не старый, он ещё поработает, он ещё покажет себя…
- Уже показал, - перебил его прапорщик. – Ребятки, - обернулся Илья Васильевич к солдатам, - вы тут… поосторожнее… не забывайте поглядывать по сторонам, а мы, с лейтенантом, следы волчьи посмотрим.
Закончив инструктаж солдатам, он вслед за инструктором пополз к вспаханной и тщательно выровненной контрольной полосе.
- Ну, что скажешь специалист?
- А то скажу, товарищ прапорщик – следы не волчьи, а крупных собак, - рассматривая вмятины на грунте, ответил младший лейтенант. - А это, что ещё за ерунда?! – он чуть ли не носом ткнулся в один из следов и стал внимательно его рассматривать.
- Говори, чего напрягся!
- Это не след собаки… это…
- Да говори ты толком, - забеспокоился прапорщик, - тянешь кота за хвост.
- Илья Васильевич, это след имитатора.
- Ты уверен, лейтенант? – строго взглянул на инструктора прапорщик.
- Так же уверен, Илья Васильевич, как вижу вас сейчас.
- Ты хочешь сказать, что границу пересекли четыре собаки и человек?!
- Да. Четыре крупные собаки… дрессированные, и между ними нарушитель на имитаторах и, по всей видимости, в накинутой собачьей шкуре.
Прапорщик вспомнил доклад ночного дозора: сержант говорил, что границу пересекли пять крупных волков… значит, это были не волки… не волки, а собаки и дозор, в темноте, не смог их хорошо рассмотреть… «Даа… де-ла-а. Выходит, те найденные молодым чабаном трупы собак… ааа, где же тогда…?»
- Лейтенант, можешь охарактеризовать нарушителя… или это невозможно?
Инструктор на несколько секунд задумался, затем, медленно, с остановками, словно обдумывая, прежде чем произнести, каждое слово, заговорил:
- Нарушитель: вес – килограммов пятьдесят-пятьдесят пять; рост – метр шестьдесят или метр шестьдесят пять; судя по весу и росту – сухощавый, с прекрасно развитой мускулатурой… может быть, спортсмен…
- С чего ты решил, что он спортсмен?
- Вы посмотрите, Илья Васильевич, как он ставит имитаторы – ровно, везде с одинаковым промежутком и одинаковым наклоном и вес на них очень точно контролирует… Для этого нужно иметь хорошо накачанное и к тому же гармонично накачанное тело.
Илья Васильевич задумчиво покачал головой, словно соглашаясь с выводами инструктора и, скомандовав: «Лейтенант, за мной!» - пополз к лежавшим в кустах солдатам.
– «Ефрейтор, быстро мне связь с начальником заставы!» - нетерпеливо приказал он.
- Сейчас.
Солдат споро разложил рацию, и когда она голосом майора ответила на вызов, Илья Васильевич доложил начальнику заставы об их находке и предварительной характеристике нарушителя границы, сделанной младшим лейтенантом.
Глава вторая.
За сутки до произошедших на пограничной заставе событий, на сопредельной стороне, в полукилометре от границы - в огромном, покрытом камуфляжными пятнами словно проказой, тупомордом джипе, скрытом от нескромных глаз небольшим песчаным барханом, сидели трое: равнодушно слушавший и не принимающий участия в разговоре, курящий дорогую сигару и аккуратно выпускающий дым в боковое стекло, водитель в военном френче; толстяк, постоянно вытиравший огромным клетчатым платком обильно выступающий на лице пот и сухощавый, с «по науке» гармонично накачанными мышцами, невысокий мужчина азиатской национальности. Толстяк и сухощавый вели неспешный, так могло показаться со стороны, но глубоко профессиональный разговор.
Говорил в основном обильно потеющий пассажир джипа:
- Ибадулла, ты не забыл, что ты наследник своего прадеда Ибадуллы – великого человека, в честь которого тебе дали имя. Он был превосходным разведчиком и совершил немало подвигов в своей жизни. - Думаю, ты помнишь об этом и никогда не забудешь…
Сказав это, толстяк вытер пот с лица, и пытливо взглянув на своего собеседника, продолжил:
… Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственная миссия на тебя возложена? - он опять взглянул на молчаливо слушавшего собеседника, но теперь уже его взгляд ясно требовал ответа, он словно пытался заставить его наконец-то нарушить молчание и принять участие в разговоре.
Тот чуть пошевелился, его губы при последних словах толстяка брезгливо искривились, но так и не произнеся ни слова, опять принял позу сфинкса.
… Ибадулла, продолжил толстяк, ты не забыл пароль? Тебе напомнить?
Тонкие губы сухощавого собеседника чуть раздвинулись, и в салоне джипа послышалось змеиное шипение:
- Я всё помню полковник, могли бы, зная меня, не напоминать.
- Хорошо, хорошо, только я хотел бы знать, как ты перейдёшь границу? – Ты не согласился с нашим предложением воздушного шара… ты отказался от рюкзака с ракетным двигателем…
- Полковник, вы видели моих собачек?
- Видел… и, что? – удивлённо захлопал глазами толстяк. Затем, хлопнув себя по ляжкам, хохотнул, - так ты… хочешь… нет, ты это серьёзно? Ты хочешь повторить переход границы, как это однажды проделал твой предок?
Губы Ибадуллы вновь искривила змеиная улыбка.
- Вот именно.
- Ну, знаешь…- в голосе полковника скользнуло сомнение, - это же архаизм… это же…
- Я хочу перейти границу именно так! – голос Ибадуллы зазвенел сталью.
- Но… это же… это же…
- Всё будет нормально полковник.
- Но… миссия… и командование…
- Будет так, как я сказал! – жёстко произнёс Ибадулла. У меня всё подготовлено для перехода.
Толстяк с сомнением покачал головой, вытер пот с лица и, вздохнув, произнёс:
- Генерал меня повесит за твоё самоуправство… в лучшем случае, я окажусь в чине рядового где-нибудь в горячей точке…
- Полковник, я поступлю так, как наметил. Я полгода тренировал своих собак, я всё продумал и ошибка исключается.
В машине повисла тугая, напряжённая тишина.
- Нуу, хорошо... – полковник, шумно, как из воздушного шарика, выдохнул воздух из груди, затем, ткнув в спину водителя кулаком, приказал:
- Бросай курить капитан, возвращаемся на базу.
Взревев мощным двигателем и выпустив клуб сизого дыма, военный джип, выбрасывая из-под колёс песок, круто развернувшись помчался от границы. Вскоре он скрылся за очередным песчаным барханом. Только медленно расползающиеся выхлопные газы, да следы колёс на песке говорили о том, что здесь стояла машина. Но зачем она приезжала сюда, и были ли в ней пассажиры никто бы ответить не смог, потому что, судя по уединённому месту, вокруг не было ни одной человеческой души.
* * *
Ибадулла, под покровом полной темноты, сидел в небольшой низине совсем рядом с границей сопредельного государства. Сторожко прислушиваясь к гремящей темноте, слушал громкие раскаты грома и, не зажмуривая глаз при очередной вспышке молнии, сноровисто пристёгивал имитаторы волчьих лап к коленям. Рядом, сбившись в кучу, лежали его четыре огромные, специально им натасканные для перехода границы, собаки. По своим размерам и окрасу они больше походили на волков. Опытный специалист-собачник сразу бы признал в их породе примесь волчьей крови.
Заканчивая экипировку, он набросил на спину собачью, хорошо выделанную шкуру, застегнул пряжки, затем, прикрыл глаза очками ночного видения и всунул руки в имитаторы, похожие на передние лапы волка.
При очередной молнии Ибадулла пристально всмотрелся в освещённую вспышкой контрольную полосу и противоположную сторону границы. Не обнаружив на сопредельной стороне пограничников, он ещё немного подождал, не появится ли неожиданный дозор, поднял собак и на четвереньках направился к границе.
Соблюдая всяческую осторожность, и шёпотом руководя умными собаками, благополучно пересек границу. Удалившись на четвереньках метров на двести от границы в глубину чужой территории, он снял имитаторы с коленей и рук. Хотя он и достаточно долго тренировался хождению на имитаторах, но всё же от физического и нервного напряжения всё тело его дрожало, и он вынужден был дать себе кратковременный отдых.
Это нарушение графика перехода по времени! - укорил он себя и, чтобы подальше уйти от границы, вынужден был не идти, а почти бежать. Он прекрасно изучил здешнюю местность по карте и подолгу наблюдал в бинокль за жизнью пограничников и жителей кишлака. Непредвиденной встречи он не боялся. А следы, его и собак, должна была уничтожить гроза с дождём. Военные синоптики твёрдо обещали ему грозу и дождь во время перехода.
Где-то через час быстрой ходьбы, перемежаемой бегом трусцой, он был в намеченной для расставания с собаками, горной ложбине. Несколько раз вдохнув и выдохнув воздух из груди, он восстановил дыхание, опустился на колени и, по очереди гладя, прижал к себе собак. Ему было очень жаль их – преданных и, наверное, любящих его, но выполнение порученного ему задания, требовало избавления от них, они свою работу выполнили. Ибадулла прощался с ними с болью в груди, но глаза его были сухи.
Аккуратно, чтобы не порвать, достал из рюкзака целлофановый мешочек с отварным мясом и, дав каждой собаке по небольшому кусочку, сел скрестив ноги по-турецки на землю, застыв в позе лотоса.
Собаки, будто почувствовав, что больше никогда не встретятся и не услышат голос своего хозяина, примостились рядом.
* * *
На одной из автобусных остановок районного центра расположенного в пятидесяти-шестидесяти километрах от границы, среди прочих ранних пассажиров ожидающих утренний автобус, находился дряхлый, согбенный немалыми годами, прожитыми им на земле, аксакал.
Он ничем не выделялся среди ожидающих автобус людей: ни стареньким, кое-где латаным и подвязанным цветной косынкой, тёмным, в грязноватых пятнах, халатом, ни головным убором, ни небольшим в его старческих руках, хурджуном – обыкновенный дехканин, всю жизнь имевший дело с землёй, арыками и обременённый многочисленным потомством.
Он стоял среди таких же как он, стариков и старух - обыкновенный дехканин, на обыкновенной автобусной остановке, со своими дневными или семейными заботами, и только по узким щёлочкам зорко наблюдавшим за окружающей обстановкой глаз, можно было догадаться в каком напряжении он находится.
Но никто и помыслить не мог, чтобы заглянуть в его глаза и, конечно же, никто и предположить не мог, что под личиной уважаемого, с седой бородкой аксакала, скрывается злейший враг, несколько часов назад нарушивший государственную границу.
Подошёл автобус, пассажиры с остановки заполнили его. Молодёжь, на предыдущей остановке вошедшая в автобус, со словами: «Отец, просим вас сесть на моё место, поднялись и так, ведя свой, понятный только молодости разговор, поехали дальше стоя».
Неизвестный аксакал уселся на уступленное ему место у окна и закрыл глаза. Казалось, он решил насладиться отдыхом в дальней дороге и отдохнуть от домашних забот. В трёх километрах от районного центра автобус остановил пограничный патруль. Проверка документов много времени не заняла.
Дремлющий старик, при просьбе одного из пограничников предъявить документы, медленно открыл заспанные глаза, посмотрел на него, затем перевёл взгляд на другого, стоящего чуть позади и взгляд его неуловимо изменившись, сверкнул холодным клинком. Молодой пограничник не заметил произошедшей со стариком перемены и спокойно стоял в ожидании, а тот, не торопясь расстегнул халат и полез внутрь.
В автобусе громко прогремел выстрел, за ним другой!
Оба пограничника, не ожидавшие такого конца проверки документов, а может быть по неопытности не принявшие мер предосторожности, завалившись на бок, упали к ногам ничего не понявших в первое мгновение, пассажиров. Старик вскочил с места и, поведя пистолетом по сторонам, зло прошипел:
- Всем сидеть!!! Кто сделает хоть одно движение - убью!!!
Затем, подошёл к водителю и приложив ствол пистолета к голове застывшего от ужаса водителя, тем же шипящим злым голосом, приказал:
- Forward!
Водитель, не пытаясь сопротивляться, повиновался, но руки и ноги его мелко подрагивали от страха. Пассажиры, сжавшись и притихнув, сидели и стояли, боясь сделать лишнее движение.
Через пять-шесть километров вооружённый старик приказал остановить автобус.
- Get out ! - прошипел он и показал стволом пистолета на двери автобуса.
Пассажиры, теснясь и толкаясь, кинулись на выход. Когда автобус опустел, старик, уже по-казахски, спросил продолжающего сидеть и держащегося побелевшими пальцами за руль, водителя:
- А ты чего ждёшь? - и приказал, - Вон!
Водитель вывалился из кабины, а его место занял старик. Автобус покатил по асфальтированному шоссе, а пассажиры, приходя в себя, проводили страшный автобус взглядом, и все разом заговорили...
* * *
При подъезде пассажирского поезда к одной из столиц Республики, из вагона-ресторана вышел элегантно одетый молодой человек лет тридцати-тридцати пяти. Пройдя через пару вагонов, он вошёл в купе третьего и не выходил оттуда, пока поезд не остановился на станции.
С кейсом в руке, не торопясь, он предпоследним направился к выходу. Следом за ним из соседнего купе вышла средних лет женщина в национальной одежде. Одной рукой она тащила огромный кофр, а в другой, надрываясь, ревел ребёнок. Молодой человек сузив и без того узкие глаза, поморщился.
Этот ребёнок своим плачем в дороге доводил его до бешенства, но поменять купе оказалось невозможным. Кондуктор на его неоднократные просьбы и посулы денег мягко отвечала отказом, говорила: «Свободных купе нет, и не предвидится в ближайшем будущем». Затем, прищурив глаза и перейдя на шёпот, заговорщицким тоном, словно открывала большую тайну, добавляла: «Как только появится возможность, я сразу же вас переведу в другое купе, а пока - увы!»
Когда очередь покидающих вагон пассажиров приблизилась к двери, женщина неожиданно, тронув молодого человека за рукав, слёзно попросила:
- Молодой человек, пожалуйста, помогите мне с кофром, я не смогу его вытащить из вагона имея ребёнка на руках, пожалуйста.
Молодой человек при прикосновении к его руке слегка вздрогнул, но поняв, кто его потревожил, чуть задержал шаг и обернулся. На лице его явно читалось нежелание выполнять просьбу женщины, и он уже готов был ответить отказом, но не успел, женщина вновь запричитала:
- Молодой человек, ну, помогите же мне, если хотите я заплачу вам сколько-нибудь, договоримся, - и просунула кофр вперёд.
Огромный и по виду очень тяжёлый кофр оказался между молодым человеком и остановившимся впереди пассажиром. Недовольный настойчивой просьбой женщины. молодой человек перехватил в левую руку кейс, а правой рукой взялся за дужку кофра… напрягся… собираясь справиться с тяжестью и, неожиданно… он не успел даже сообразить, как и почему на его руке, издав холодный металлический щелчок, защёлкнулись стальные наручники.
Он стоял в растерянности всего лишь мгновение - зашипев от ненависти, попытался освободиться от кофра и пробиться на выход, но кофр, к которому его приковали, действительно оказался очень тяжёлым, а впереди путь к свободе ему преграждал пассажир окольцевавший его.
Ибадулла понял - он не смог повторить подвиг прадеда. И ещё он подумал, а может и прадеду тоже не повезло, и он попал чекистам в руки, а полковник лгал, сознательно лгал?
---<<<>>>---
Нет комментариев. Ваш будет первым!
