Шанс, глава 10

Старость

            Время шло, пенсию мне пересчитали, и я ушла с работы. Тут как раз Маруся второго внука подкинула. А через пять лет и Люся родила дочку. В общем, все закрутилось-завертелось по новой. В суете да в заботах дни летят быстро. Вечера не тянутся бесконечно, об одиночестве не вспоминается, и лишние мысли в голову не стучатся.

            Внук Антошка, названный в честь деда, совсем оказался на него не похожим, а наоборот, на дорогого моего зятька. Прямо копия! Когда Маруся дала сыну имя, я даже прослезилась. И не пойму, почему. То ли Антона Филипповича вспомнила, то ли по своей жизни взгрустнула. Пока маленький был Антошка, и нежность, и жалость вызывал – как все дети. А когда подрос, как-то у меня с ним не сложилось. Вижу в нем зятя – и все тут! Уже бы и на зятя хватит злиться – а не получается.

            А Люся доченьку в честь своей бабки назвала, хоть и не застала ее живой. Наверное, мне хотела приятное сделать. Я сначала обрадовалась, а потом испугалась. Вспомнила про своих мальчиков, названных в честь братьев…Хотя чего уж там! У матери моей жизнь счастливая была. Если последние годы не считать. Да ведь так и не бывает, чтоб одна радость. На то она и жизнь… Над Тамарочкой Люся уж так тряслась! Оно и понятно – ребенок поздний, единственный. Людмилка и замуж-то, наверное, вышла только чтоб ребенка родить. Сам-то муж ей теперь разве что по хозяйству нужен… Зато Тамара стала смыслом всей жизни! Вот и меня Люся упросила приехать и жить с ними в однокомнатной квартире – чтоб только девочку не оставлять без присмотра. Вариант с детским садом даже не рассматривался!

            Я сначала с готовностью откликнулась на приглашение, обрадовалась даже. Приехала. Как всегда, пироги завела. А Люся как руками замашет:

            - Что ты, мама, кому они нужны, твои пироги! Для пищеварения совсем не полезно, да и духовкой я стараюсь лишний раз не пользоваться – воздух в квартире спертый делается, Тамарочке это ни к чему.

            Я, конечно, хотела сказать, что квартиру проветрить можно и что мужику каждый  день картошку есть, наверное, надоело – но промолчала. Как известно, в чужой монастырь со своим уставом нечего соваться.

            Потом выяснилось, что я всю жизнь неправильно варю кашу. И что гулять мне с внучкой нельзя – мало ли что. Это мне-то!

            Ладно, и это проглотила. «Покараулила» я Тамарочку до лета. А там Люся дачу сняла. Отпуск взяла – очередной и за свой счет, больше двух месяцев. Звала и меня поехать. Да что мне там делать! Я привыкла сама всем заправлять – а на подхвате быть не хочется. Да и нет во мне большой необходимости.