Семь дней. День первый.

Она и Он. Вместе. Семь дней…  Для любви – это целая жизнь. Но беспощадно время,

ускользающее словно песок, уносящее во мрак вечности последние мгновения ее жизни.

Она прожила в любви и счастье эти семь коротких дней. Но даже семидневное чудо не может

длиться дольше семи дней…

Даже семидневное чудо не может длиться дольше семи дней.

День первый: Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро.

День первый.

Диагноз был неумолим... И хотя все уже было абсолютно ясно, разум  не принимал объявленный приговор, отказываясь смириться с тем, что  для жизни остались считанные месяцы.

В оцепенении, с застывшей душой,  Она приехала  на набережную Невы, самое любимое свое место. Для слез и драматических сцен  не было ни сил, ни желания,  просто ей нужно было куда-то поехать. Но разве то, что случилось с ней, не было величайшей в мире драмой?

Несмотря на хмурое питерское небо, на набережной было многолюдно. Люди гуляли, смеялись, фотографировались. Было и несколько новобрачных пар. Здесь, среди веселых, жизнерадостных и здоровых людей, Она была чужой. В нехитрой игре счастья и радости, удовольствия и чувственности, предвкушений и надежд, ей надеяться было уже не на что.

Мысль о том, почему это произошло именно с ней,  уже не тревожила.  Обостренное чудовищной новостью  сознание решало один вопрос:  как прожить оставшиеся драгоценные дни?

 Мужчина средних лет уже несколько раз присматривался к ней, проходя мимо и  вновь возвращаясь, словно маятник, постепенно сокращающий амплитуду движения. Наконец, Он остановился. Вопрос прозвучал как выстрел, вернув ее к действительности - на набережную, к воде и к жизни:

- Простите за банальность, мы могли видеться раньше?

 Она вскинула глаза, хотела резко ответить, но  осеклась. В незнакомце было что-то, позволившее почувствовать расположение  к этому  человеку. Так  в военных самолетах  срабатывает прибор-опознаватель  «свой-чужой». Он был своим.

- Возможно, - вымолвила Она,  почувствовав, что ему  можно доверять, и это было  странно. Она никогда не была слишком доверчивой и сентиментальной. Болезнь только усугубила эти особенности, и Она полностью закрылась в своей беде, спряталась в ней, как в раковине,  и не думала вылезать наружу.

Когда-то в детстве она прочитала, что все больные  животные всегда забиваются в нору или уединяются  перед тем, как  умереть, как будто  хотят без свидетелей искупить свои грехи или принести какой-то таинственный обет смерти. Она тоже хотела так спрятаться, только не знала куда.  Желала побыстрей  все закончить, но пока была слишком сильна для этого. Ждала завершения и всем естеством восставала против него. Я буду ДО КОНЦА, - сказала Она себе, - и  точка!

-Послушайте, мы можем просто погулять по набережной, я обещаю Вам, что не буду задавать дурацких вопросов.

 Она снова вернулась на набережную, к незнакомцу, прошелестела  еле слышно,

-Да, хорошо

Они сидели на чуть нагретом солнечными лучами карельском граните, и молча любовались городом и небом. Солнце, словно  понимая, как ей тяжело, упрямо раздвигало тяжелые грозовые тучи, и нежно раскрашивало небо в спокойные, пастельные тона. Слабое  тепло зарождалось  в ее  груди, как маленький, щупленький фитилек. Постепенно оно набирало силу, крепло и начинало согревать все тело.

-Только ничего не загадывай, - прошептала Она себе.

-Мне так мало осталось, пусть все будет так, как будет.

 И в то же время  мыслями обратилась к небу:

«Может, подаришь мне немного счастья? Самую малую толику, гран, карат, золотник…  

Пусть обнимет и согреет  истерзанную горем и болью душу. Пожалуйста. Видишь, я еще помню это волшебное слово».

Губы  незнакомца шевелились, видимо, Он что-то говорил. Не  слыша слов, Она  чувствовала их тепло, принимала, впитывала, наполняла ими  себя  все больше и больше. Засидевшись рядом, они не заметили, как небо потемнело, а вычурные литые фонари залили все набережные теплым золотистым светом. Тихонько начали постукивать первые майские дождевые капли, выбивая нежную дробь, словно маленькие серебряные молоточки. К  ним присоединились литавры, и дождь вовсю принялся  поливать Неву и ее каменные одежды.

-У меня же здесь машина, - словно удивившись, вспомнил Он.  Они добежали до автомобиля и забрались внутрь.  В салоне  было тепло, сухо и  по-домашнему уютно.

-Ну как Вы? Согрелись? - новые нотки прозвучали в его голосе. Она подняла голову и внимательно посмотрела на мужчину. В  его глазах она прочитала такую заботу и участие, что даже испугалась. Это было неожиданно и странно,  ее словно ударило  током.

-Хотите посмотреть на  тюльпаны? Я знаю место  недалеко отсюда. Пока доедем, дождик, наверняка,  закончится. Да и мосты к тому времени начнут разводить.

Тюльпаны, мосты, - как же давно я этого не видела! Я и забыла, что живу в прекрасном городе, где  мосты каждую ночь  раскрывают свои объятия судам, идущим  по Неве.

Цветы были великолепны.  Их окраска  менялась  от снежно-белой  до почти черной. Гладкие тугие бутоны смешивались с  пышными растрепанными головками. Ночь наполнялась удивительными звуками, запахами, ощущениями. Тепло, полумрак,  слабый  аромат цветущих тюльпанов  и  свежий запах невской воды, присутствие человека, с которым было  хорошо и спокойно.

На фоне темного майского неба  торжественно, как в замедленной киносъемке,  разошлись  створки мостов. Сияющая река отразила луну,  бесстыдно выставившую  напоказ свою наготу.

Она забыла о болезни, о раскаленной, пронзительной боли, о безумном чувстве одиночества, о том, что жить осталось  совсем немного!

Она просто наслаждалась великолепием волшебной ночи и обществом человека, неожиданно ставшего  близким, почему-то ощущая  себя и его как одно целое.

-Вы не замерзли? – снова спросил Он. От его слов  она очнулась, но  хрупкая красота ночи не исчезла. Это ночь согрела ее?  Или  голос незнакомца?

Появились первые признаки приближающегося рассвета, и  Она вспомнила, что сегодня  ей опять нужно в больницу. С трудом вытащила  себя из волшебного  круговорота и   попросила отвезти ее домой.

Он распахнул дверцу машины, помог ей сесть и они поехали.  Просыпающийся город приветствовал их порядком и чистотой, искренне и радостно принимая желанных гостей.  Он довел ее до дверей квартиры.

-Дайте мне свой телефон, я позвоню, если вы не против.

Если она не против!!! Да Она отдала бы половину оставшихся ей дней за то, чтобы Он остался. Но сегодня ей обязательно нужно попасть в больницу.

-Вот мой телефон. Завтра можем созвониться.

Уходя, Он  снова посмотрел на нее  с теплотой, искренностью и надеждой, и  этот  взгляд опять очень сильно взволновал ее.

Стоя под душем, Она чувствовала, как горячие струи   поддерживают и сохраняют  тепло, начавшее зарождаться в ней. Вода словно подпитывала, наполняла силой и энергией  и тело, и душу.

Так, свернувшись в теплый мягкий клубочек,  Она засыпала только в детстве. Проваливаясь в волшебный, цветной сон, Она вспоминала  чудесный  стишок, который  часто слушала ребенком:

Есть волшебная страна, лишь с луны она видна.

В той стране, среди лесов, живет эльф - хранитель снов.

Эльф на дудочке играет, сны как бабочки летают,

Вспомни самый лучший сон, и тебе приснится он.