Сделка

Сумрачный взгляд Хайдобкина, директора по социальным вопросам, будто бетонную стенку сверлит потные и залапанные линзы очков председателя профсоюзного комитета Ходасевича. Защитник прав трудящихся сидит напротив, ежится, поправляет пальцем оправу, съехавшую на кончик носа, и нервно теребит пальцами уголки листов бумаги, разбросанных в беспорядке на столе.

- Ну и что скажешь, дорогой наш профсоюз, - говорит Хайдобкин. - Тарифная сетка тебя устраивает? 

- Надо отдельно поговорить по всему списку трудового персонала. У меня есть вопросы.- упрямствует Ходасевич. 

Хайдобкин, вздыхает, и, задрав глаза к потолку, левой рукой снимает трубку с корпуса телефона: 

- Людочка, организуй нам чай с лимоном, ну, там печенье, конфеты и прочее. 

Положив трубку, он отворачивается к окну и пальцами левой руки барабанит по почёрканному листу, на котором жирными буквами написано: «Тарифное соглашение между работниками и работодателем» . 

- Так, так…. Значит, не подпишешь тарифы? – загадочно спрашивает, морща лоб, директор. 

- Я ж и говорю, давайте обсудим весь список… - Мурлыкает под нос Ходасевич. 

Тихо скрипнула дверь и медленно поползла, открываясь. Ходасевич обернулся на скрип. Из дверей в кабинет томно вплывает стройная секретарша в короткой юбке. В руках - позолоченный поднос, сервированный двумя пустыми чашками, блюдцем с нарезанным лимоном, вазой с конфетами, блюдо с тонко порезанной семги. Посередине стоит бутылочка водки «Сибирская» и три стопки.

Ходасевич в недоумении. 

- А почему три ? Кого-то ждём? – мысленно спрашивает он сам себя и вопросительно смотрит в глаза Хайдобкина. 

- Так ты, Лёша, не хочешь подписывать ? А я так надеялся на тебя …. 

- Не могу. Я на стороне рабочих. Они должны получить достойную зарплату. 

- Да и никто не спорит, работягам надо помогать, они тоже люди, кто ж им кроме тебя поможет, люди, они и в туалете люди…. – Соглашается директор, окидывая томный зад секретарши, которая, согнувшись, расставляет на захламлённом столе, столовые приборы. 

-Эх, Лёша, Лёша…. Забыл ты мою доброту, забыл…, - укоряет собеседника директор. - Не ценишь меня. Помнишь, как тебя хотели уволить с завода, когда поймали на проходной вдрызг пьяного. Помнишь ? Ты ещё там, в глаз кулак поймал от охранника….

Секретарша слегка хихикнула, закрыв ладошкой рот. Председатель вздрогнул, очки снова поползли к кончику носа. 

- А помнишь, - продолжает директор. - Как с тебя 100 процентов бонусов хотели снять за увлечения во время работы порно-сайтами. Я вступился. И всё уладил… А кто тебя рекомендовал на должность профсоюзного лидера – тоже я. Народ же против был.. Люди шушукались по углам, мол-де, нам не нужен директорский рогоносец, алкоголик и ставленник админов…. Прохляла твоя кандидатура…Выбрали на отчётно-выборной. Вишь, как я способствовал хорошему человеку. И вот тебе на ! Отблагодарил…. Нечего сказать, забылся в лучах профсоюзной славы.  

Гладкое лицо рабочего лидера слегка покраснело. Розовые пупырышки выступили на лбу. Дрожащими руками он хватает со стола классификатор профессий и, сведя брови в дугу, бездумно листает страницы.

- И не совсем я пьяный был, а немножко….и прогулял я не по своей воле….- Уткнувшись в книгу, снова мурлыкает под нос Ходасевич. 

- Да ладно там….понимаю…стыдно признаться. Совесть – она как удавка… Редко, но метко прошибает. Помнится, когда урезали отпуска инженерам и служащим, так ты усердно поддакивал нам, не задумываясь.….. А сейчас ортачишься. Ишь ты ! Как власть тобой крутит ! 

Улыбающаяся секретарша налила три стопки. Ходасевич сглотнул слюну и воинствующим взглядом оглядывает худосочную фигуру, в полооборота стоящую к нему.

В голове гуляет мысль:

-Кто же третьим будет ? О-от Ребус ! 

- Виктор Сергеевич, я всё сделала, стол готов….- улыбаясь, молвит томным голоском секретарша и плюхнулась в соседнее кресло. Закидывает ногу за ногу, обнажив задиристые ножки. Телесный цвет ляжек ударил по близоруким профсоюзным глазам. 

Двумя пальчиками она выхватывает со стола стопку и опрокидывает её в разрисованный губной помадой рот. 

Хайдобыкин переводит взгляд на секретаршу и кривит рот в сытой улыбке, глаза его читается не то радость, не то брезгливая искомина. 

-Глотнула, даже не поморщившись. О-от, дела ! – снова удивился про себя  Ходасевич, - этак они меня уговорят подписать бесплатно….Не выйдут их потуги. Не меньше двухсот тысяч стоит моя подпись. 

- Ну, что, брат Лёшка, давай по водочке….. – сузив глаза, предлагает Хайдобкин.- Чё мы всё о работе и о работе…. Оставим дела на утро…., а щас отслужим панихидку по убиенной тарифной сетке. Ну, её…. 

- Нет, давайте сейчас работать, я ещё веского слова не сказал…..

  - Резво скачешь, Лёша, ты вспомни, как мы тебя из дерьма вытягивали, когда в ментовку попал за избиение Петрушкина, лидера неформального профсоюза. Есть свидетели, как ты подбивал пацанов, сам участвовал в расправах, ногами пинал….. Не я бы, щас бы второй год на нарах светился. Спас же тебя. А ты даже выпить с хорошими людьми брезгуешь. Нехорошо. В душу гадишь, Лёша…. 

У Хадосевича зашевелились уши. Пупырышки на лбу налились краснотой. Запершило в горле… 

-Что будешь делать, когда правильные члены профсоюза узнают о твоих уголовных художествах… - Наступал Ходасевич на опешившего профсоюзного лидера. 

Ходасевич крякнул и молниеносно схватил со стола наполненную стопку. Влил её в рот. Потом, стукнув ею по столу, открыл последнюю страницу тарифного соглашения и дрожащей ручкой пару раз размашисто чёркает под печатным текстом.   

- Ну, вот и молодец, Лёшик, знал, что не подведёшь…. Кстати, вот тебе банковская карточка…. – бросает Хайдобкин чуть ли не в лицо Ходасевича красный пластиковый прямоугольник…. - Тут тебе наш коллектив завода за правильную позицию перечислил немножко денежек на домашние нужды….. Полтинник тебе - на всё про всё… Большее ты не заработал.