Достучаться до сердец

Кошке объяснить суть ремонта сложно.
Одно известно точно - ей не нравится резкий запах свежей краски. Животному такая вонь, пожалуй, убийственно неприятна!
Однако утром, запросто можно обнаружить отпечатки лап на свежевыкрашенном полу. И следы… по квартире.
Не понимает…

Не любят ремонт и люди.
Но, более всего дух ремонта не переносят соседи по многоквартирному дому.
Потому что никуда не деться.

Запах распространяется всюду. И не важно, как далеко ты живешь от источника - воняет везде.

Пахнет на лестничной площадке, в квартире и даже на улице. Более всего химию эту впитывает пища и, волей-неволей, некоторое время, приходится есть хлеб, отдающий малярной кистью. Не вкусно.
И выветривается долго.

А еще бывает так.
Сосед справа закончил ремонт, и только ты перекрестился в радостном предвкушении свежего воздуха, как новый удар по обонянию наносит сосед слева.

А поскольку лето не бесконечно, то скоро присоединяются к общему почину и соседи сверху, и с третьего этажа, и с четвертого. Аромат испаряющейся краски наполняет другие подъезды и, через невидимые, тайные щели тянется к нам.

В разгар летнего солнцестояния муниципалитет вспоминает о своем священном долге перед избирателями, просыпается жилищно-комунальное хозяйство и свежей краской блистают сооружения детской площадки, памятники и скамейки во дворе. Улица благоухает всеми оттенками растворителей. Кажется, сам город чадит невыносимой вонью, знаменующей грядущую красоту, а также профилактику амортизации объектов…

И не то чтобы я был - против.
Нет, я глубоко и категорически «за»!
Организм противится.
Вот почему нельзя красить все вокруг акварелью? Как было бы хорошо! Водичка испарилась и все!
Да, да… Понимаю. Глупость.

Но все-таки, производители красок и отделочных материалов вовсе не достаточно проявляют креативизма и когнитивности, так сказать, в вопросе инноваций.
Тьфу ты, на тарабарщину потянуло – мода, видать, или надышался?

Однако - башкой не думают, это точно.
И о людях мало заботятся…

Уже глубокий вечер.
Я закончил красить пол в одной из комнат своей двушки и, почистив пальцы тряпочкой с растворителем, помыв их с мылом наслаждаюсь чистотой. До завтра - свободен. Эта гадость (краска) будет сохнуть всю ночь.
Вытягиваю из пачки сигарету и осторожно пробираюсь через баррикады нажитого непосильным трудом имущества, сваленного в беспорядке во второй комнате к балкону. По пути ткнул кнопку телевизора, подождал – что покажут?
На экране возникла студия, в которой несколько солидных мужчин в галстуках и красивых костюмах обсуждают ситуацию на Украине.

«Болтуны!» – Резюмирую я, и отправляюсь на балкон.
Там рай!

Легкий теплый ветерок быстро сносит в сторону строительную вонь. Солнце шлет последнее прости уже из-за горизонта, наполняя дворик внизу теплым, упругим темно-синим полумраком. Под балконом – черемуха, за шатром из листьев, слышно – дети.
Я закуриваю. Вдыхаю в отравленные краской легкие порцию нового яда и снова думаю, что нужно бросать эту гадость…
Одним словом – рай!

«Так вот и на Украине. У них – ремонт, а пахнет у нас. Так, что кусок в горло не лезет!» - Приходит в голову неожиданное сравнение.
Да, точно, и как не отгораживайся, а хлеб уже с привкусом. И не будет покоя, пока они там порядок не наведут.
Какой только порядок?

Возвращаюсь в комнату.
Размышляю о планах на завтра.
Краска высохнет уже утром, и нужно будет переносить вещи в ту комнату, готовить эту к ремонту…

- У многих возникает ощущение, что не хватает политической структуры, не хватает военной структуры. – Говорит ведущий телепередачи. Я краем глаза захватываю происходящее на экране.

- У нас не хватает многое чего… но у нас достаточно мужества.

Это знает весь мир. Русских победить невозможно… - Отвечает ему один из собеседников. На этом участнике разговора взгляд задерживается.

Я присаживаюсь на краешек заваленного вещами кресла. Присматриваюсь к говорящему.
Мужчина высокий, в сером костюме.
Но не это привлекает.
Лицо.
Простое. Почти крестьянское. Симпатичное.

Волнуется, это видно. Дышит тяжело. Возникает даже косноязычие, но, это от возбуждения …

- … именно поэтому так легко отпускают пленных, именно поэтому такое гуманное отношение к пленным украинской армии… Мы понимаем, что мы воюем с обманутыми людьми. – Я внимательно начинаю вслушиваться в то, что говорит этот человек. Он интересен. Зацепил, как говорят.

Это не новичок в политике. Председатель парламента Новороссии - написано в титрах.
И это меня удивляет. Человек довольно высокого ранга, а с таким трудом говорит. В чем дело?
Не умеет? Так как же он попал в Председатели парламента тогда?

Нет. Умеет.

Тут в другом дело. Слова его через душу идут.
А она у него кровоточит…

Я замер и наблюдаю.

Он знает, о чем говорит и ему трудно.
Волнуется, потому что вокруг люди стоят, красиво одетые, холеные, спокойные. Они рассуждают о том, что для него реальность. А для них – лишь тема разговора.

И еще - этот ведущий, он в любую секунду может прервать, увести разговор в иную сторону, а мужчине в сером нужно это сказать. Нужно успеть.

Я это вижу.
И он сбивается, поправляет себя и вновь говорит – торопливо.

Но слов не хватает…
Жестов не хватает…
и остаются только глаза, пеплом подернутые.
Им нельзя не верить…

- У нас сейчас в Новороссии политикой занимаются порядочные люди… глубоко порядочные… - Я этому верю. Я в глаза ему пытаюсь заглянуть сквозь телевизор. Это нужно, чтобы понять.

- На самом деле мы там сражаемся за Россию. И россияне должны понимать, что если проиграет Донбасс, будет Крым, после Крыма будет Москва и вся Россия…

И война придет в каждый дом!- Снова вмешивается ведущий. Ах, как досадно, что он всегда перебивает!
Я бы убрал его.
Пусть говорит этот – с человеческими глазами.

- Я хочу сказать, что для многих россиян то, что происходит сейчас на Украине, это картинка на телевизоре… вы относитесь к ситуации там, не воспринимая ее лично. А поверьте мне, эта война может прийти к каждому дому россиян…- И вновь журналист вмешивается и разговор уходит. Куда-то к политике, к общим вопросам.

И говорят они слова правильные, и работу свою делают профессионально.
Вот именно - работу…

А тот замолчал.
И такая обида мелькнула во взгляде, брошенном в сторону. Так по сердцу резануло, что я вцепился в подлокотники кресла, едва не отрывая их.

И за его спиной, вижу, так же молча, стоят воины ополчения, женщины и дети. Они ждут.
Ждут решения великой России.
Они верят в нее свято, потому что иначе и быть не может.

А мне страшно.
От того, что так же с надеждой смотрели в сторону России и Сербы, недавно. А Россия стыдливо отвернулась и промолчала.
Гадко-то как!

Есть еще одни глаза рядом, которые не лгут. Это его соратник, он тоже оттуда…
Он спокойнее. Грустные глаза .

Проходят минуты.
И еще раз он пытается достучаться до сердец, Говорит о том, что там люди такие же как и здесь: по мыслям по образу жизни…

Мы будем сражаться…!

Я много раз видел кадры и фото ужасов, что творятся на Украине. И это меня приводило в отчаяние, конечно. Так страшно. Так больно. Наши же люди!

Но этот человек – не картинка, он живой. И говорит он от души.
Я, вдруг, явственно ощутил себя на его месте.
«Ба! Да они не слышат!» – Смотрю я его глазами на собеседников.

Бог мой!
Мы ругаем на чем свет стоит европейцев, американцев и украинцев за то, что они не видят и не слышат правду. Мы так гордимся собой.
Но я вижу, что и они не слышат!

Как не слышим и мы, сидящие тут, у телевизоров!
Все понимаем, но не слышим!

Я не вникаю в суть дальнейшего разговора.
Опустошенно смотрю на кавардак в комнате. В груди скребется бессилие.
Что делать?
И как теперь с этим жить?!