Ясные лучи солнца, казалось, совсем не перемещались по кабинету лорда Уоллеса, наискось расчерчивая его самого, его письменный стол, и его сына, наследника родового поместья и титула - Кристофера Уоллеса. Это был уже не мальчик-подросток с озорным взглядом, которого лорд видел мельком перед тем, как сын отправился на обучение, не статный юноша с темными вьющимися волосами и масляным взглядом голубых глаз. Стоящий перед магом молодой мужчина, вне всяких сомнений знал, как управляться с собственным телом, даже его поза - на первый взгляд легкая и расслабленная, была позой затаившегося хищника, готового к броску. Нет, он не напружинивал мускулы, не готовился к бою.
Он был готов к нему в любую секунду.
Подними этакого с постели ударом клинка-умрешь прежде, чем остановишь меч у его горла.
Надо признать - обучение у боевого мага-одиночки, что жил на границе магического и человеческого миров, не просто пошло на пользу - оно открыло в Кристофере его истинные призвания и таланты, оно направило его в нужное русло.
Оно сделало из него того, кем он был по рождению, по своей судьбе.
И все же, и все же...
И все же, лорд не только гордился своим сыном, не только радовался за то, что принял верное решение относительно его будущего.
Непонятная тревога терзала сердце мага, когда он смотрел на своего сына - крепкого, красивого и сильного.
Сам же лорд не мог похвастаться ни отменным здоровьем, ни отменной силой - он несколько сдал за последние годы, и, что печалило его еще более - леди Уоллес теряла свои жизненные силы еще скорее своего мужа, увядая прямо на глазах.
Голубые глаза Кристофера - такие же, как у жены - с болью отметил лорд - светились спокойствием и уверенностью в себе, но вместе с тем маг отмечал в них ту же боль, что испытывал и сам: перед тем, как явиться к нему в кабинет, сын навестил свою мать. И, если лорд Уоллес видел её каждый день, то каково было Кристоферу, покинувшему отчий дом более десяти лет назад, и помнившего леди Уоллес молодой и цветущей, увидеть такой её - теперь?
Солнце перечерчивало грудь Кристофера и его левый бок, и лорд Уоллес вдруг ощутил: то, что он собирается сказать сыну, то, что он хочет ему предложить, не будет ему нужно. Не было еще сказано ни единого слова, не произведено ни жеста, но - вот...
Что-то ощущалось, и в этом не было ни грамма неловкости, что бывает между родными людьми, давно не жившими вместе.
- Я не стану говорить много, - произнес лорд, - Сын мой, я рад, что ты вернулся, и я рад тому, что твой путь привел тебя к себе. И сегодня - домой, - маг позволил себе и Кристоферу роскошь, которую позволял не слишком-то часто, когда последний был ребенком: привлек к себе сына и обнял его, ощутив под одеждой тугие, налитые крепкой силой, мускулы. И вновь странное предчувствие резануло его: то был какой-то другой, не его. Чужой Кристофер.
Лорд Уоллес опустился в кресло, не предлагая пока садиться сыну и пристально посмотрел на него. Затем все же заговорил:
- Ты знаешь, как я не люблю все эти досужие разговоры. И потому я начну с того, что готовил к твоему приезду.Ты завершил обучение, и теперь вправе выбирать, куда идти и чем заняться. Однако мой тебе совет: отправляйся на север Англии, в замок моего друга сэра Оскара Винзельда, он приготовил для тебя место.
Маг испытующе посмотрел на сына, нарочно замолчав на том самом месте, где логичнее было продолжить, рассказав о том, какая работа и какие обязанности ожидают его сына. Он молчал, и по легчайшему движению губ Кристофера понял - он все сделал верно.
- Отец, я благодарен тебе и сэру Винзельду за предоставленное мне место. За все усилия, что ты приложил, отыскивая его для меня. За все то, что ты для меня сделал, - лорд с тоской ощутил: Кристофер говорит искренне, но и не совсем от сердца. Он хочет не обидеть, но вместе с тем и убедить. В чем же?
- Но у меня иная дорога, отец. Обучаясь, я понял, каков мой путь, каким он должен быть. И теперь, сегодня, я прибыл сюда за тем, чтобы сказать тебе, и...- он запнулся, явно мешкая перед словом "мать". Что же за путь он выбрал, что так боится сказать ей о нем? Лорд не стал ему помогать, наблюдая за тем, как мальчишка — все же он был мальчишкой - выпутается из самостоятельно созданной задачи, но тот справился блестяще, - и получить твое напутствие перед тем, как я отправлюсь дальше. Последние два года я странствовал, отыскивая то место, что сможет стать моим началом, и я отыскал его. Братство Серой Чайки согласилось принять меня - не сразу, прежде мне потребуется пройти много испытаний, но, знал бы ты, чего я добился! - на миг в голосе Кристофера блеснули хвастливые нотки. Солнце, подыгрывая ему, осветило его, усиливая задорный блеск молодых глаз, - и смогу достичь еще большего, отец.
Он говорил что-то еще. В голосе сына не было и тени поспешности, не было ни намека на излишнюю юношескую похвальбу - ту, губительную и разрушительную, что так часто ломает судьбы, но лорд ощущал, как разливается по всей его душе тоскливое и тяжелое чувство, как меркнет солнечный день. Он мог бы сказать о том, что знает, что Братство Серой Чайки - темные маги. Неужели его сын избрал этот скользкий путь? Уточнить, спросить, проверить...Но к чему? Он видел, как сияют глаза Кристофера, слышал его уверенную, спокойную речь. Он понимал: это не каприз. Это выбор, выбор осознанный, который его мальчик сделал...когда? Должно быть, давно. Должно быть, он сам подтолкнул его к нему, отправив учиться к древнему магу. Известно ведь, что подобные ему не проповедуют ни свет ни тьму, находясь где-то посередине. Но как повлияет это на неокрепший ум подростка? Впрочем, глупости...Ему казалось, он знал. Знал это, знал едва ли не с рождения сына, едва ли не с того момента, когда доктор вынес к нему орущий, красный комочек и сказал, что и его жена и его сын чудом остались живы...
Он знал.
Это знание ровной алой нитью прошило душу лорда Уоллеса, перечертило её, и теперь, надежно закрепившись, навечно зафиксировавшись, пульсировало в такт сердцу. Надолго ли?
Навечно.
Навсегда.
Кристофер говорил.
Его отец задавал ему вопросы. О том, что ему предстоит, что ему потребуется.
Но ничего, кроме этого пульсирующего знания, не было важным. Все осталось далеко-далеко позади.
Глядя на гладкую поверхность стола, по которой теперь тоже плясали солнечные, беззаботные лучи, лорд медленно заговорил. Затем резко вскинул голову, буравя сына взглядом. Кристофер был копией его самого - в молодости, только глаза унаследовал от своей матери.
- И я, и твоя мать принимаем твой выбор, каким бы он ни был. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой на свете не может знать, к чему тебя приведет твой путь, твой сделанный выбор. Ты сказал, - без выражения, без усмешки продолжил маг, - что жизнь светлых магов слишком коротка, что мы слишком близки с людьми. И что ты достоин большего. Не смотря на это - детали тебе неизвестны. Да я и не хочу их знать. Но знай, Кристофер, я потребую от тебя одного. Сейчас и здесь ты дашь мне клятву. Ты поклянешься мне, что род наш не прервется, и что у тебя будут дети - законные наследники моего имени и поместья.
Тень удивления скользнула по лицу сына. Он позволил себе простонародный жест - пожал плечами и с готовностью протянул руку:
- Как скажешь, отец. Я готов. Я клянусь тебе в том, что у меня будут наследники, носящие наше имя, и что замок перейдет - от меня к ним, а от них - их детям.
Кристофер говорил, повторяя за отцом слова клятвы, зеленоватые языки пламени, пламени магического, обвивали его руку, скользнули по локтю и, достигнув груди, исчезли, будто бы растворившись в теле мага.
Кристофер говорил, но мысли его были далеки от этого дня, от этих слов. Он думал о том, как легко ему дался сегодняшний день. Он думал также, не без сожаления, о том, что ему предстоит потерять родителей, что если бы они согласились последовать за ним....
Ведь отец, его отец, один из самых мудрых магов современности, что он знает. Почему же он не хочет спасти себя, спасти мать? Почему они не хотят жить вечно?
- Большего я не прошу.
Последний язык зеленого пламени невесомо ужалил молодого лорда в грудь и исчез.
Помочь сайту
Поздравления
