Путешествие

Это была одна из первых самостоятельных, без куратора, командировок молодого специалиста Лидии. Район был дальним:  автобус со всеми полагающимися остановками тащился по жуткой жаре до пункта назначения аж 13 часов. Спасало то, что в бригаде собрался вполне адекватный, незлобный, в большинстве своём весёлый народ.  Разместили в районной гостинице, располагающей минимумом благ цивилизации: холодная вода и канализация, удобства – на этаже.  После изнурительного путешествия очень хотелось ополоснуть разгорячённые тела прохладным душем, но пришлось ограничиться обтиранием.

Командировка проходила на удивление легко. Уютный городок, живописные заповедные места, тёплая чистая речка, гостеприимные местные жители позволяли забывать о бытовых неудобствах. Но к концу первой недели всё-таки захотелось домашнего уюта. У Лидии была приятная возможность провести выходные в семейной обстановке – в деревне, расположенной в четырёх километрах от городка, жили родители  подруги, сейчас там наслаждались летом трое её детей. Бригада, конечно, завидовала девушке.

            Тогда не только сотовых, но и простых проводных телефонов в деревнях не было, люди имели возможность совершенствоваться в эпистолярном жанре. Лидия шла наудачу: дошло письмо подруги до родителей  о возможном визите или нет, было неизвестно.

            Погодка стояла славная, настоящая летняя. За пределами города начиналась просёлочная, не асфальтированная дорога. Лидия решительно сняла сабо, крепкие  ножки по щиколотку погрузились в тёплую мягкую пыль. По обе стороны дороги колосился овёс, в траве стрекотали кузнечики, а в абсолютно безоблачном небе носились и свистели неугомонные стрижи. Классическая картина русской равнины.

Лидия без труда по ориентирам дошла до деревни, вычислила по описаниям дом, не без волнения ступила на тропинку, ведущую к калитке: ведь родителей подруги она видела только один раз, на её свадьбе. Доносящийся со двора детский галдёж подтверждал правильность выбранного маршрута, и вскоре навстречу девушке выкатился клубок из загорелых детских тел, который при приближении распался и плотно облепил пыльные до колен Лидины ноги.

Бабушка Клава – растрёпанная, беззубая, загорелая, рано состарившаяся женщина, очень добродушно встретила городскую гостью, обняла, поцеловала как родную, с напускной сердитостью отогнала ребятню, проводила к рукомойнику, а потом  в избу, усадила пить травяной чай с вареньем.

Лидии было до мурашек приятно окунуться в этот совершенно другой, не похожий на её городской, быт: бревенчатые стены, дощатый гладкий потолок, грубая, но надёжная деревенская, по всей видимости, самодельная мебель, алюминиевая посуда, великан – самовар.

- Попей чайкю пока с пресными колобушками, - распевистым, непривычным говорком увещевала хозяйка. – Дед мой баньку затопил, омоешь пылюку городнюю, потом поужинаем своим, не порченным.

Лидии казалось, что её окутали мягким, пушистым пледом…

Набежала-таки ребятня. Старшая Леночка десяти лет жалась к Лидии, говорила шёпотом что-то о соседском мальчишке, жаловалась на младшего брата за непослушание.

 - Ай-да на великах кататься! – Как будто слышал, что о нём говорят, призвал пацанёнок.

Детки увлекли гостью во двор, ей при росте 175 см пришлось сесть на подростковый «Орлёнок», но выбора не было.  Лида не сопротивлялась, любила она мчаться по дорогам, крутя педали. Мимо мелькали и лес, и поля, лихо переехали по узкому мостку через речушку. Пьянящий воздух с ароматами сосен, сена, цветов и речной  тины наполнял лёгкие. На лице девушки сияла широкая улыбка, которую она никак не могла погасить...

В баньке пришлось купать  детишек подружки. Детство Лидии тоже прошло у бабушки в деревне, русскую баню она любила. Сразу почувствовала, что задвижку закрыли рановато, но деться было некуда – бабе Клаве было тяжело одной справляться с непослушной ребятнёй. Лида старалась чаще выходить в предбанник за глотком свежего воздуха, чтобы не угореть с непривычки.

Напарившись, вышли во двор, сели на лавочку около дома. Лидия откинулась на стену и посмотрела на ещё светлое небо, и тут она отчётливо увидела радугу, но не на небе, а в глазах, и не дугой, а двумя пересекающимися окружностями…

- Прикольно! Никогда не видела такую радугу, – сказала с улыбкой и потеряла сознание.

- Угорела ты, девонькя, - услышала  уже из небытия Лидия баб Клавин голос.

- Будет о чем рассказать, - мысленно посмеялась девушка после того, как очнулась.

Она ещё не знала, сколько всего с ней приключится за эти два дня…

На ужин Лидию угощали продуктами натурального деревенского хозяйства: пресный душистый хлеб, яичница с огромными оранжевыми желтками, многие из которых были двойными, жёлтый жирный творог,  густое молоко, называвшееся в городе сливками. С каким удовольствием Лида поглощала этот незамысловатый ужин!

- Завтра с утра пирожков напеку с малинкой, - баба Клава явно была польщена тем, с каким аппетитом гостья уплетала её угощение.

- Угу, - с полным ртом промычала Лида. – И уже прожевав, - Спасибо огромное, давно так вкусно не ела.

-Оголодали, поди, на казённых-то харчах, - сокрушалась старушка.

После ужина вышли пошептаться на скамеечку. Хозяйка осторожно расспрашивала гостью о её городской жизни, никак не могла понять, почему та до сих пор не замужем:

- В наши-то времена и разрешения не спрашивали, приходили сваты, а там и свадьба. Это счастье, если потом полюбишь мужа-то, а с постылым… это не жизнь. Сколько баб мучилось!!! Мне с Алексеем моим повезло: тихий, ласковый, он мне и до свадьбы нравился.  Но приставууууучий…. – баба Клава зажмурилась, но улыбалась во весь беззубый рот. – Я ведь, Лидуша, двадцать шесть раз рожала.

Девушка повернулась всем корпусом в сторону своей собеседницы и расширенными от удивления глазами долго на неё смотрела, не в силах молвить слово. Старушка сначала озорно засмеялась, но резко остановилась и продолжала уже понурившись:

- Не все выжили-то, половина дожила до лет, а потом ещё померли, уже взрослыми.

В это время по тропинке от соседнего дома бежала женщина с растрепавшимися волосами. Баба Клава, сначала не обратившая на неё никакого внимания, вдруг насторожилась и встала навстречу. Поравнявшись со старушкой, женщина завыла в голос и торопливо, сама себя перебивая, рассказывала что-то очень важное и очень печальное. Бабушка тоже начала завывать, плакать и говорить что-то на непонятном Лидии диалекте. Слегка заторможенная после банного угара, она отстранённо наблюдала за происходящим. Подбежала Леночка и другие детишки, приковылял дед. Все говорили, ахали, утирали слёзы. Лида наконец очнулась от оцепенения, встала и спросила как ей показалось слишком громко: «А что случилось?»

Случилось то, что старшего сына хозяев увезли на «Скорой» в городскую больницу с прободной язвой. Как бы ни было мутно в голове у Лидуши, она сразу сообразила, что бегущая по тропинке женщина появилась сразу после слов бабы Клавы об умерших её детях, на душе от этой мысли стало нехорошо, и девушка буквально отмахнулась от неё рукой. Неожиданно громко, как и все, начала говорить о том, что современная медицина, даже на районном уровне способна справиться с таким заболеванием. Как ни странно, все замолчали и стали слушать, Лиде пришлось на ходу вспоминать случаи из жизни об исцелении больных язвой и даже народные методы её лечения.

Все потихоньку успокоились, вошли в избу, хозяин поставил самовар. И тут Лида почувствовала лёгкую тошноту, которую сначала отнесла на последствия угара, но вскоре тошнота усилилась, в животе забурлило, девушка опрометью кинулась «на двор». Ей казалось, что вышло съеденное не только за ужином, но и за последнюю, скудную на пищу, неделю. Вернулась Лидуша в избу слегка позеленевшей. Баба Клава заботливо начала расспрашивать о происшедшем и вынесла вердикт:

- Не привыкла ты к настоящей-то пище, вот и послабило тебя. Садись за стол, сейчас напою тебя отваром, как рукой снимет.

Немного погодя, Лида, сидя за столом и попивая из блюдца горячий отвар, стыдливо и в то же время похохатывая, сетовала:

- За один день вас уже два раза напугала. Вот они, городские…

- Да обычно дело, и не думай! – успокоила баба Клава.

Постелили гостье на железной кровати. От избытка впечатлений, свежего воздуха, непривычной тишины девушка уснула быстро и крепко, но посреди ночи была разбужена громом и всполохами молний. Лида с большим трудом раскрыла глаза и стала испуганно вглядываться в то, что происходило за окном. А там бушевала нешуточная гроза. Хозяйка стояла у икон и истово молилась. Невольно подумалось, что в такой глухой деревушке вряд ли есть громоотвод, а лежит она на металлической кровати. В памяти ожили картинки деревенского детства, когда маленькая Лидочка пряталась с бабушкой в глухом чулане, где не видно было молний, и треск громовых раскатов звучал гораздо глуше, создавалась иллюзия защищённости. А рядом так же истово молилась её, Лидина, бабушка. От воспоминаний почему-то стало спокойней на душе, думалось о счастливом детстве, бабушке, пирогах… Девушка опять погрузилась в сон.

А утром ни свет, ни заря хозяйка захлопотала у печки, детвора шушукалась на полатях. Глухо стуча посохом, где-то ходил дед. Лидия сладко потянулась, с опаской выглянула в окно: там слепило голубизной безоблачное небо, солнце щедро разлило по зелени свои лучи. Легко вскочив с постели, девушка набросила на себя одежду и, радостно поздоровавшись со всеми, выбежала во двор, к умывальнику. Трава еще не просохла и мокро щекотала лодыжки. Лидия не смогла удержать звонкого смеха.

- Хорошо-то как!!! Счастье есть!

После завтрака, за которым городская гостья уже постаралась быть осторожнее, чем вчера, пошли на луг, ворошить сено. Лида плохо представляла, как это делается, но, понаблюдав со стороны за хозяйкой и детишками, принялась за работу. Казалось ей, что всё получается и неплохо, но после работы баба Клава почти застенчиво сказала:

- Да, городские не приучены к таким работам. Да ничего, научишься, какие твои годы! – и засмеялась.

 Запылившись и изрядно пропотев, Лида расстроилась, что вся вчерашняя вымытость исчезла без следа, но детвора уже загалдела про купание. Все засобирались на речку, даже баба Клава, радостная от только что услышанной новости, что сына успешно прооперировали,  и чувствует он себя удовлетворительно.

 Путь к реке лежал через лесок, полный малиновыми зарослями. Все рванули к ароматным, усыпанным ягодами, кустам. Тут старушка странно и страшно преобразилась: седые волосы выбились из-под платка, спутались, беззубый рот широко и хищно улыбался. Грубым голосом бабуля, ставшая похожей на ведьму, почти прорычала: «А ну, лесной хозяин, посторонись! Или ты думаешь, что можно у бабки Клавы малину отобрать?» Лиде стало не по себе, она уже подумала, что старушка тронулась умом, но детвора захохотала звонко и беззаботно. Не сразу они открыли секрет городской гостье, захотели её немного попугать. Оказывается, в этих заповедных местах водились медведи, в неурожайные годы они даже в деревню заходили. Случаев, когда мишки нападали на людей, не было. В этих глухих и малолюдных местах ягод хватало на всех. Но ворчливый разговор с медведем стал у местных доброй традицией, ритуалом.

Речушка встретила звонкой, чистой водой. Местами река была достаточно глубокой. Лидия и бабушка Клава, купавшаяся прямо в платье, плескались и визжали от удовольствия наравне с детворой. Валились на мелкий белый, прогретый солнцем песок и опять бросались в воду. Вновь возникло ощущение счастья, свежести, беззаботности…

Однако, настала пора возвращаться в городок. Заботливая хозяйка собрала «голодным городским» нехитрое угощение. Как ни отказывалась Лидуша, но пришлось-таки положить в свою сумку вкусную снедь. Провожали всей семьёй. Девушке стало неожиданно грустно, никак не ожидала она от себя такой сентиментальности. Глаза стали влажными. Обнявшись и поцеловавшись со всеми, она тронулась было в путь, но баба Клава догнала её, взяла за руку, посмотрела в глаза и сказала:

- Хорошего мужа тебе и семьи счастливой!

- Спасибо!!! И вам - здоровья! – уже дрогнувшим голосом промолвила Лидия и быстро пошагала по направлению к городу.

Бригада встретила «кормилицу» радостными возгласами. За чаем с принесёнными гостинцами Лидуша поведала обо всём случившемся с ней за выходные, не раз вызывая бурные эмоции у членов бригады: то смех, то вздохи, то удивление .

- Зашибись прошли выходные! - подвел итог бригадир.