Предыстория. Печаль варвара

ПЕЧАЛЬ ВАРВАРА
 
- Стэнга! – крикнул Серфей.
Варвар обернулся и бросил вопросительный взгляд на паладина в тяжёлых сверкающих доспехах и шлеме, напоминающем корону. Серфей в их отряде был за главного. Серфей командовал. Значит, ему следовало подчиняться.
- Стэнга, - повторил паладин. – Оставайся здесь. Сдерживай демонов с верхних этажей, а мы – к Трону.
- Будет сделано, - тяжёлым, как будто выкованным из чугуна голосом ответил варвар.
Несомненно, это был долг Стэнги – защищать, а не нападать, потому что все варвары по своему предназначению защитники. Так что Стэнга одобрил приказ паладина, да и паладин знал, что варвару нужно отдать именно такой приказ, потому что за приказ, который варвару не понравится, варвар может сгоряча увековечить лицо командира в ближайшей стенке.
Стэнга встал у лестницы, перекрыв проход своим могучим телом. Группа его боевых товарищей под командованием Серфея принялась с боем прорываться к Трону Разрушения. Демоны сверху наступали без устали, но варвар умело держал свой личный маленький фронт, отправляя демонов туда, где им и положено было находиться – в ад. Только когда Стэнга услышал мерзкий, тошнотворный смех из тронного зала, ему подумалось, что именно могло так насмешить Владыку Разрушения. Если Баалу столь весело оттого, что разбираться с ним пришла разношёрстная компания из некромантов, амазонок и прочих бандитов с большой дороги, тогда ладно, пусть смеётся, всё равно перед смертью не насмеёшься. Но если ребята опоздали – тогда...
Стэнга понял, что произошло непоправимое, когда по древним каменным стенам поползли трещины и начал осыпаться потолок. Он бросил свой блокпост и стремглав помчался в святилище Камня Мироздания – чтобы напоследок увидеть хотя бы то, что от него осталось, и, если повезёт, раскроить череп тому, кто осмелился посягнуть на святыню. Он не смог защитить Камень, это ясно, но помирать – так в бою с серьёзным противником, а не с этой парнокопытной мелюзгой.
Варвара охватила ненависть, жгучая и непреодолимая, как огненный кратер горы Арреат. Он сбросил с себя мешавший смотреть по сторонам шлем, обнажив гладко выбритую голову с пучком жёстких чёрных волос на затылке. Глядеть надо было в оба. Крепость рушилась, рушилась гора, рушился весь мир и вместе с ним рушилось всё, что составляло смысл жизни Стэнги. Но всё же варвар надеялся, что демоническую скверну, поразившую Камень Мироздания, ещё можно как-то остановить, хотя и понятия не имел, как. У Стэнги с понятиями вообще было неважно, он предпочитал действовать, а не думать.
Уворачиваясь от выпадающих из стен каменных блоков, варвар мчался туда, где могло происходить всё что угодно, вплоть до конца света. Он яростно вломился в святилище Камня, растолкав по дороге всех, кто не успел предусмотрительно отойти в сторонку. На залитом кровью полу из резных каменных плит лежало агонизирующее тело Владыки Разрушения, по углам бойцы из отряда Стэнги приходили в себя, а возле Камня Мироздания варвар увидел величественную фигуру белокрылого ангела в золотых доспехах. Лик ангела скрывался под капюшоном, но, вне всякого сомнения, это был Тираэль. И в тот самый миг, когда Стэнга ворвался в святилище, Архангел Справедливости вонзил в живую плоть Камня свой сияющий меч.
- Не-е-е-ет! – истошно завопил Стэнга, падая на пол, и от его громового голоса надломилась подпирающая потолок колонна. – Нет, нет! Что ты наделал! Что вы все натворили, сволочи! Сволочи, твари, мрази! Ты подлец, Триаэль! А-а-а-рргх!!!
Всем в Санктуарии было известно, что священный долг варваров – защищать гору Арреат и сокрытый в её недрах Камень Мироздания. И всем было известно, что разрушение Камня приведёт к разрушению всей цивилизации варваров. Это разрушение начнётся с разрушения мыслей каждого варвара в отдельности – и в случае Стэнги это началось сразу же. Он кричал, стоя на коленях перед рассыпающимся на осколки Камнем, и в его крике была вся боль, всё отчаяние народа варваров, в одночасье лишившихся того, что их объединяло и наполняло смыслом их жизнь...
 
Стэнга проснулся в холодном поту. Опять этот сон. Один и тот же сон, который терзает его на протяжении вот уже двадцати лет. Невыносимый кошмар его ночей, его суд, его приговор и его казнь. Казнь, растянувшаяся на десятилетия.
Старый варвар приподнялся на ещё сохранявших силу руках, сел на кровати и поглядел по сторонам. Дешёвая и убогая комната в тристрамской таверне, колченогий стол с бутылкой эля, огарком свечи и недоеденной куриной ногой, нехитрое имущество самого варвара да мешок с каким-то барахлом, принадлежащим напарнику. И посреди всего этого, никчёмного и бессмысленного, он сам – потомок Бул-Катоса – такой же никчёмный, как и всё остальное. Он уже старик, у него седые волосы и не менее седая борода, его лицо теперь покрывают не только боевые шрамы, но и морщины – шрамы, полученные в бою с беспощадным временем. Всё это показалось Стэнге настолько отвратительным, что сразу же захотелось выпить.
Варвар потёр руками глаза и, взяв со стола бутылку, отхлебнул немного тристрамского эля, который был похож на эль так же, как задница кхазра на Серебряный Шпиль. Ничего более мерзкого Стэнге за всю жизнь пить не доводилось.
- Стэн, ты спиваешься, - услышал он ехидный голос из угла комнаты. – Опять твои кошмары?
- Да, - ответил варвар, приняв внутрь ещё немного скверного пойла. – Ты не спишь?
- Да поспишь тут. Ты орал и чертыхался так, как будто тебя в Адской Кузнице поджаривают. Что там тебе снится, Преисподняя, что ли?
- Не твоего ума это дело, - сердито отозвался варвар.
Напарник, которого Стэнга едва мог разглядеть в темноте, перевернулся на другой бок и свесил изящные руки с нагромождения пустых деревянных ящиков, которые заменяли ему кровать.
- Ну ты это, не злись. Хочешь, я найду тебе хорошенькую девочку?
- Линдон, не начинай. Сам развлекайся со своими шлюхами.
Напарник обиженно скривился.
- Ну почему сразу шлюхи? Здесь полно фермерских дочек – благопристойные, чистые, невинные создания...
- Линдон! – прорычал Стэнга.
- Ладно, ладно, молчу, - совсем обиделся Линдон, пригладил растрёпанные усы и отвернулся к стене.
Под недовольное сопение напарника варвар подумал о том, почему он вообще водится с таким негодяем, как Линдон. Двадцать лет назад он бы его без раздумий по стенке размазал. Какое, чёрт возьми, понимание у него может быть по отношению к ворюге и ловеласу, у которого все мысли ограничиваются бабами, выпивкой и содержимым чужих карманов? В Харрогате таких раньше по фонарям развешивали.
Но Харрогат разрушен, нет больше Харрогата. Стэнга слишком хорошо помнил, как это произошло – сны не позволяли ему забыть. Он помнил, как, обессилевший и отупевший, выбирался из-под развалин Крепости Мироздания, как его подобрали и несколько дней выхаживали полевые медики, как он после этого бродил по догорающим в пламени войны кварталам своего города и как бежал оттуда в приступе яростного безумия, оставляя за собой горы трупов. Двадцать лет он болтался по городам и весям, стараясь отыскать для себя новое место в Санктуарии, но так ничего и не нашёл. И вот судьба привела его в Хандарас, от пограничья он на перекладных добрался до Нового Тристрама, совершенно случайно вытащил из разбойничьей передряги этого пройдоху Линдона и теперь снимает с ним одну комнату на двоих.
Надо сказать, что в Хандарасе Стэнга оказался всё же не совсем случайно. До него дошли слухи, что в Новом Тристраме началась какая-то заварушка, вот он и решил приехать сюда, чтобы выяснить, что тут такое. Добравшись до места назначения, старый варвар обнаружил, что за два десятилетия в хорошо знакомом ему Хандарасе многое изменилось. Фермеры снова начали возделывать поля, которые раньше считались проклятыми, а недалеко от руин разрушенного демонами Старого Тристрама был выстроен новый город, который вполне процветал и развивался, несмотря на тень, брошенную дьявольской скверной на само слово «Тристрам». Постепенно в сознании людей Тристрам перестал ассоциироваться с беспощадными демонами и реками крови, текущими по улицам. Что же до руин древнего города, то они превратились в своеобразный саркофаг, заключивший в себе души неупокоенных призраков. Точно в такие же саркофаги превратились замок спятившего короля Леорика и старый Тристрамский собор – они тоже стали домом для призраков, ведь, в конце концов, призракам тоже надо где-то жить. Призраки никого вроде бы не трогали, по крайней мере, до недавнего времени, но из подвалов Старого Тристрама и башен замка порою можно было услышать мучительные, протяжные стоны. Это были стоны неупокоенных жертв безумств Короля-Скелета, и местный люд предпочитал обходить проклятые места стороной, справедливо полагая, что лучше не тревожить призраков и мертвяков понапрасну.
Заварушка, сбивчивые сведения о которой привели Стэнгу в Новый Тристрам, началась с того, что ожившие мертвецы начали нападать на людей. Этому предшествовало знаменательное событие: в один из поздних вечеров жители города увидели сорвавшуюся с неба звезду, которая стремительно пересекла ночное небо над городом и упала в окрестностях давно позаброшенного собора. Возможно, именно эта звезда и потревожила мертвецов, так что они пришли в небывалую активность. Когда Стэнга прибыл в Новый Тристрам, нежить уже штурмовала город, а стражники строили баррикады и отбивались, как умели. Умели они плохо, так что помощь Стэнги и других добровольцев пришлась очень кстати. Незадолго до Стэнги до города добрались ещё несколько странников, среди которых был даже самая настоящая чародейка из Сианьсая. Совместными усилиями им удалось кое-как защитить город от живых мертвецов, но Стэнга решил на этом не останавливаться. Он задумал любой ценой докопаться до того, что за звезда свалилась с небес на землю и почему вокруг этого поднялся такой шум. Что-то неведомое словно манило его к этой рухнувшей с неба штуковине. В поисках упавшей звезды Стэнга добрался до нижних этажей собора, где повстречался со своим давним знакомым – Декардом Каином.
Декард на тот момент был последним оставшимся в живых хранителем мудрости ордена Хорадримов, многие столетия назад основанного Тираэлем для защиты Санктуария от зла. Обосновавшись в Новом Тристраме вместе со своей юной воспитанницей и ученицей Лией, Декард принялся изучать местные архивы. Это привело его в тот самый собор, куда и брякнулась непонятная звезда, растревожившая мертвецов. Когда Стэнга встретил в соборе попавшего в западню Декарда, он обнаружил, что тот совсем уже старик. Сам Стэнга, правда, тоже был огурцом не первой свежести, но он всё ещё мог хорошенько заехать кому-нибудь топором по черепу, а Каин – ну куда ему лазить в одиночку по вертепам жаждущих крови мертвяков и оживлённых чудовищной магией скелетов? Решительно никуда.
К счастью, сам Декард был с этим полностью согласен, так что после небольшой дружеской попойки предложил Стэнге самому разобраться в происходящем, и варвар пошёл разбираться. Первым делом он разобрался с Королём-Скелетом, по приказу которого и поднялась из своих могил армия нежити. Странным народом всё же были эти слегка неживые люди. Много лет назад, когда король Леорик совсем свихнулся и принялся нещадно мучить и казнить всех, кто попадался ему на глаза, его дружно отправили в могилу, из которой он потом, правда, вылез, но это уже другая история. Однако те, кто его утрамбовал под землю, через какое-то время тоже умерли от старости или болезней, и после этого снова стали подчиняться своему мёртвому королю. Смерть вернула людей в полномочия власти безумного монарха, хотя, по мнению Стэнги, даже после смерти выполнять приказы такого замечательного правителя – по меньшей мере, идиотизм. Если ожившие мертвецы могут двигать своими полуразложившимися руками, ногами и задницами, должны же они хоть как-то и мозгами шевелить?
Раз и навсегда покончив с Королём-Скелетом, Стэнга спустился на самый нижний этаж собора и нашёл там упавшую звезду, которая, к изрядному удивлению много чего повидавшего за жизнь варвара, оказалась человеком. К сожалению, у этого сомнительного пришельца мало что удалось узнать, поскольку он, пролетев сквозь четыре подземных этажа собора и шваркнувшись головой об каменный пол, напрочь лишился памяти и не смог внятно объяснить, какой катапультой его сюда запустили. Единственное, что помнил странный темнокожий человек с очень красивой лысиной и золотыми глазами, так это то, что где-то в полёте он потерял свой меч. Лия, ученица дядюшки Декарда, оказалась очень смышлёной девочкой – она каким-то образом выяснила, что от упавшей звезды отделились три осколка, которые, вероятно, и есть обломки меча, так что их следовало срочно найти.
Старый варвар Стэнга понял, что застрял в Новом Тристраме надолго, поэтому ему пришлось снять комнату в таверне «Закланный Телёнок», владелец которой не осознавал и не хотел осознавать всей важности происходящего и каждый день нагло требовал с варвара деньги за проживание. Денег становилось всё меньше, дел становилось всё больше, а ночные кошмары посещали Стэнгу всё чаще, так что он начал подозревать, что здесь творится что-то совсем неладное, и с этим надо было поскорее покончить.
Первый обломок упавшего вместе с пришельцем меча он нашёл в пещере одного из кланов кхазра, предварительно сломав своим козлоногим противникам не одну сотню рогов. Второй обломок ему удалось отыскать в заброшенном нефалемском храме, где древний призрак стража храма тонко намекнул Стэнге на то, что он вполне может быть потомком нефалемов. Варвар не придал этому большого смысла, отчасти потому, что ему мешала как следует всё обдумать постоянная болтовня Линдона, который за день до этого прицепился к нему, как рыба-прилипала. Линдон ко всем цеплялся и клеился, но когда он попытался приклеиться к Лии, варвар очень внушительно пообещал приклеить его к забору, после чего любовной активности у негодяя поубавилось.
 За третьим обломком Стэнга отправился на пароме в деревню под названием Вортем, и там столкнулся с новой напастью – какими-то совершенно невменяемыми сектантами, подчиняющимися ведьме Магде. Он уже встречал подобных фанатиков среди кхазра, встречал и их предводительницу, но и представить не мог, что тщедушные ублюдки в капюшонах смогут напасть на целую деревню и практически уничтожить её. Именно так и случилось с Вортемом – когда паром причалил к берегу, Стэнга и Линдон увидели, что деревня охвачена огнём. До смерти перепуганные жители метались по улицам, тщетно надеясь убежать от армии сектантов, страшные заклинания которых настигали жертв и разрывали их в клочья; а те, кому удавалось убежать, попадали в безобразные лапы призванных сектантами демонов. Лишь немногие сельчане смогли укрыться в деревенской часовне.
Тогда со Стэнгой в первый раз за последний год случился приступ безумия – такого безумия, которое впервые поразило его тогда, очень давно, в разрушенном Харрогате. Что-то перещёлкнуло в его крепкой голове. Всё перевернулось с ног на голову перед туманным взором варвара и в глазах запрыгали кровавые мальчики. Он снова видел пылающие дома и снова ярость переполняла его жилы. Неудержимый гнев пульсировал в голове, в руках, в мышцах всего тела, которое он уже не контролировал. Теперь это было не его тело, а тело берсерка – воплощённого гнева. Надрывая голосовые связки яростным криком, берсерк крушил и ломал всё на своём пути, и ему было для этого достаточно одного-единственного топора. Стэнга размашистыми движениями сносил головы с плеч сектантов, отрубал лапы и хвосты демонам, топтал их ногами и сопровождал это всё такими дикими воплями, что в уцелевших домах содрогались стены. Он прорывался сквозь огонь и нагнетающие воздух потоки разрушительной магической энергии сектантов, от которых у него под кожей рвались кровеносные сосуды, но он не чувствовал боли. У него было только одно чувство, одна мысль и одно желание – убивать, убивать, убивать. Варвар крушить! Варвар ломать! Варвар убивать!
Когда всё кончилось, Стэнга понял, что лежит на спине, раскинув руки в стороны и глядя застекленевшими глазами в озарённое пожарами небо. Вокруг, насколько хватало взора, были истерзанные его боевым топором трупы сектантов и демонов. Из кустов возле часовни нерешительно выглядывал Линдон.
- Ты закончил? – осторожно спросил вор.
Варвар ничего не ответил. Он поднялся на четвереньки, сжимая топор окровавленной рукой. Стэнга даже не знал, чья кровь на его руках – демонов, сектантов или его собственная. Линдон выбрался из своего укрытия, подошёл к Стэнге и помог ему подняться. Затем негодяй скинул наземь заплечный мешок, развязал его и извлёк на свет бутылку из тёмного стекла.
- Хлебни-ка, - сказал Линдон и протянул бутылку варвару. – Кингспортское вино, хорошая штука, помогает.
Стэнга одним махом опрокинул в себя полбутылки и закашлялся, вытирая бесформенные губы.
- Ну и пойло! Гадость... – он с отвращением выразил своё мнение о напитке.
- Да? А мне нравится, - пожал плечами негодяй и бережно спрятал бутылку обратно в мешок.
Варвар постарался принять миролюбивый вид, но у него это совсем не получилось. Даже в его голосе по-прежнему были слышны гневные нотки, когда он говорил напарнику:
- Ладно, Лин, не обижайся. Всё лучше, чем то, что они в этой вонючей таверне наливают.
Через какое-то время дверь часовни со скрипом приоткрылась и на площадь осторожно вышла сопровождавшая Стэнгу Лия, одетая в походную красную тунику и сжимающая в руках лук, а вслед за ней потихоньку начали выходить уцелевшие, среди которых был и местный жрец. Варвар надеялся, что Лия не видела, что тут с ним происходило, но всё это видела и она, и другие люди, которые даже неизвестно чего больше испугались – сектантов или берсерка.
- Что это было, Стэн? – со смесью страха и изумления спросила у варвара девушка.
- Безумие, - коротко ответил Стэнга. – Тебе лучше не знать о таких вещах.
Выжившее население Вортема понемногу приходило в себя после всего пережитого. Жрец сообщил Стэнге, что последний осколок упавшего с небес меча он оставил в подвале часовни, но, зайдя внутрь, Стэнга и Линдон обнаружили там только ведьму Магду – главу секты, устроившей резню в Вортеме. Ведьма посмеялась над всем произошедшим, вскользь упомянула о том, что все три осколка меча вместе с его прилетевшим с неба обладателем, Лией и стариком Декардом теперь в её руках, и с довольным видом утелепортировалась в неизвестном направлении.
Стэнга очень кстати обнаружил в подвале часовни портал и поспешил в дом Каина в Тристраме, но ничего сделать не успел. Сектанты убили старика прямо на глазах у Стэнги, а затем собрались убить и всех остальных, но тут на выручку пришла Лия. Очень слабо знакомый с колдовскими делами варвар так и не понял, что за магию применила воспитанница Декарда, но эта магия ему очень не понравилась, несмотря даже на то, что она спасла ему жизнь. Стэнга, Линдон и Лия остались в доме Декарда вместе с безжизненным телом старого Хорадрима. Упавшего с небес и потерявшего память человека сектанты успели забрать с собой невесть куда.
- Что это было? – спросил варвар у Лии, приводящей себя в порядок после мощного магического взрыва, который она сотворила.
Девушка растерянным голосом ответила:
- Неконтролируемая энергия моей крови. Наверное, тебе о таких вещах тоже лучше не знать.
События сложились намного хуже, чем кто-либо мог предположить. Декард Каин был убит сектантами, Лия была убита горем из-за смерти старика, сектанты наверняка утащили рухнувшего с неба человека в своё логово, и всё, что у Стэнги осталось – это меч, который Декард сумел восстановить из осколков перед самой своей смертью и который, как показалось варвару, он уже где-то когда-то видел. Вечером того дня Стэнга был настолько утомлён и раздавлен, что, когда они с Линдоном вернулись в их комнату в таверне, варвар за весь вечер не проронил ни слова. Он только молча пил разбавленный помоями тристрамский эль, а затем уснул и снова увидел свой самый кошмарный сон, от которого и проснулся среди ночи. С ним такое случалось нередко.
 
Варвар поднялся с кровати и прошёлся по комнате из угла в угол, разминая руки. Вскоре явился заспанный хозяин таверны с вопросами по поводу того, что за вопли доносились из их комнаты. Варвар что-то неумело соврал и сунул трактирщику золотой, чтоб он отвязался, а затем снова принялся расхаживать из угла в угол.
- Демон тебя раздери, ты можешь не топать так громко? – недовольно пробурчал Линдон, ворочаясь на своих ящиках. – Я с тобой так и бессонницу заработаю.
- Линдон, ты напрашиваешься, - спокойно ответил варвар. – Ни совести у тебя, ни стыда. Надо было мне в напарники не тебя, а того странствующего храмовника взять.
Вор нервно рассмеялся.
- Что? Этого придурковатого святошу? Ха-ха, не смеши мои подтяжки. Он тебя своими проповедями сведёт с ума быстрее, чем ты чокнешься от того, что тебе там снится. Я уже и не говорю о том, что этот болван, в отличие от меня, понятия не имеет, откуда в мире берётся золото, так что вы с ним даже за комнату расплатиться не сможете.
- Пройдоха ты, Линдон. Удивительно, что у тебя до сих пор все зубы на месте, - и варвар едва заметно улыбнулся.
- Это ты на что намекаешь, Стэн? – подозрительно спросил негодяй.
- На то, что тебе надо пореже рот открывать.
- Да ну тебя...
Линдон снова замолк, изо всех сил стараясь заснуть. Варвар, поглаживая седую бороду, остановился в центре комнаты, уцепившись за какую-то новую мысль. Затем он резко обернулся и позвал напарника:
- Линдон!
- Проклятье, да дай же ты мне выспаться, наконец! – отчаянно завопил вор.
- В гробу выспишься. Собирайся, я знаю, куда нам идти.
Шагая взад-вперёд по комнате и обдумывая всё произошедшее, Стэнга неожиданно для себя понял, куда теперь следовало направляться. Все его выкладки сводились к тому, что сектанты обосновались в заброшенном замке Леорика. Проклятые подземелья замка как нельзя лучше подходили для логова фанатиков из Тёмного Культа, возглавляемого этой стервой Магдой. Да, не могло быть никакого сомнения: сектанты уволокли упавшего с неба человека в старые подземелья безумного короля и наверняка стали его там разъяснять с помощью своей отвратительной чёрной магии или ещё каких-нибудь неприглядных методов. Варвар понимал, что потерявшему память златоглазому пришельцу угрожает смертельная опасность, именно поэтому медлить было нельзя, следовало срочно отправляться в замок. Линдон отпирался до последнего, пока Стэнга за шкирку не стащил вора с его ложа и не вылил ему на голову остатки эля для более эффективного пробуждения. Варвар и вор быстро собрали всё необходимое и тронулись в путь. Стэнга не забыл прихватить с собой и меч, принадлежащий златоглазому. Он положил его в мешок Линдона.
Когда Стэнга и Линдон добрались до замка, зачистив по дороге целый лагерь кхазра и зловонную пещеру, кишащую пауками, над высокогорьем забрезжил холодный рассвет. Линдон, в котором Стэнга ещё в день их знакомства разглядел предрасположенность к романтике, даже остановился, заглядевшись на медленно светлеющее небо. Восход солнца над Хандаросом в то утро действительно был необыкновенно красив, небо над высокогорьем словно разделилось на несколько разноцветных полос, плавно переходящих друг в друга. Линдон стоял у ворот замка и завороженно глядел на зарево, задрав голову и отвесив челюсть от восторга, а затем не менее завороженным голосом произнёс:
- Эх, Стэн... знавал я одну даму – она была прекрасна, как рассвет...
- И почему же ты оставил её? – с лёгкой усмешкой спросил варвар.
- Не хотел дожидаться заката, - Линдон несколько мгновений молчал, теребя носком сапога камешек, оказавшийся у него под ногами, а затем бодро воскликнул: – А, ладно, чёрт с ним! Пойдём уже в этот замок, надерём парочку сектантских задниц.
Стэнга промолчал, размышляя о своём. Он никак не мог понять, что за неведомая сила тянет его спасать беспамятного темнокожего незнакомца, ведь с тем же успехом он мог послать всю эту затею к чёрту и уехать отсюда куда подальше. Наверное, рассуждал варвар, причина была в его снах. Как только он ввязался в эту заваруху с упавшей звездой, кошмарные сновидения участились и в итоге стали посещать его каждую ночь. Как будто бы происходящее было напрямую связано с его прошлым, от которого он двадцать лет старался убежать. По-видимому, все эти годы он ошибался: надо было не бежать от прошлого, а идти ему навстречу, разбираться с ним, решать поставленную в прошлом задачу. Но как одинокий человек, у которого нет ничего, кроме боевого топора, может разрешить Великий Конфликт, породивший всё, что составляет многолетнюю печаль народа варваров, вынужденных оставить родные земли и разбежаться кто куда?
В руках Стэнги был топор. Этим топором он рассёк надвое гнилой череп Короля-Скелета, когда пробивался к упавшей звезде через подземелья собора. Этим топором он изрубил в капусту трёх древних стражей затопленного храма нефалемов, после чего Аларик, страж храма, выдвинул предположение о том, что он, Стэнга, тоже нефалем, ведь кроме нефалема испытание в храме не мог пройти никто. Этим топором он уничтожил сектантов, напавших на Вортем. Несомненно, у оружия есть собственная воля, варвары лучше других понимают, в чём тут дело, и воля оружия – это воля к битве. Боевой топор не имеет смысла вне битвы, им даже дрова рубить неудобно, но раз уж Стэнга стоит сейчас у входа в проклятый замок, то именно зов битвы, прошедший через оружие, привёл его сюда. Зов битвы вёл варвара к незнакомцу, похищенному сектантами. В голову Стэнги закрадывались подозрения насчёт того, что упавший с неба человек – ангел, ведь, в конце концов, кто ещё, кроме ангела, может свалиться с неба? С ангелами у старого варвара имелись свои счёты. Нет, со всем этим определённо надо было разобраться.
- Да, Линдон, - тяжёлым грудным голосом произнёс варвар, сжимая обеими руками свой верный топор, - давай заглянем в эти вонючие подземелья.
Вор обречённо вздохнул.
- Вот чёрт. Ты никогда со мной не соглашаешься, я думал, не согласишься и в этот раз. Хрен тебя поймёшь, старый дурень.
- В вопросах битвы не должно быть несогласия, - улыбнулся варвар и ударом ноги распахнул ворота замка.
Спутники углубились в подземелья, которые ещё в годы правления Леорика были прозваны залами агонии. Варвар негодовал всякий раз, когда думал о том, что здесь раньше творилось. Сектанты, ныне облюбовавшие мрачные застенки Леорика и промышляющие здесь некромантией, казались варвару сущей мелочью по сравнению со всем ужасом, некогда порождённым волей безумного короля. Хотя какая у него там воля могла быть, не было у него никакой воли, всю его волю подчинил себе Диабло.
Диабло... однажды Стэнга уже встречался с Владыкой Ужаса в Преисподней. Вообще, если подумать, то куда его только ни заносило и с кем он только ни сталкивался на своём пути. Мало кто в Санктуарии мог похвастаться таким же количеством набитых демонических морд. Много лет назад он знал одну волшебницу из Кеджистана, которая хвасталась тем, что силой своей магии сумела однажды одолеть Мефисто, но магия – нет, к чёрту магию. Никакие заклинания не сравнятся с удовольствием от того, когда ты в ближнем бою отрубаешь хвост кому-нибудь из владык Преисподней. Варвар вспомнил, что, оставшись без хвоста, Владыка Ужаса забавно визжал. А теперь эти сектанты, которые даже не успевают взвизгнуть, когда в их мерзкую плоть вгрызается разогретая кровью сталь топора. Только местный верховный инквизитор сектантов, а точнее, кем-то поднятый из могилы и наряженный в идиотский балахон труп одного из палачей Леорика, хотел было что-то возразить, но с топором трудно спорить.
Недолго спорил с оружием варвара и главный тюремщик короля, воскрешённый теми же фанатиками из Тёмного Культа. Это было в одной из тюрем замка, где Стэнга и Линдон повстречались с призраком королевы Асиллы, верной супруги Леорика, которой заботливый муж заботливо отрубил голову, когда совсем спятил. Стэнга очень не любил призраков и старался держать от них подальше, но судьба Асиллы тронула за душу даже старого варвара, а Линдон – так и вовсе чуть не расплакался. Прикончив беспокойного тюремщика, Стэнга великодушно подарил свободу призраку казнённой королевы и совсем скоро добрался до последнего этажа залов агонии, где и встретил Мясника.
- Гляди, какая тварь! – воскликнул, едва завидев чудовище, Линдон. – Давай убьём её?
Мясники были страшными порождениями демонической скверны и некромантии, настолько страшными, что в их существовании многие сомневались – видимо, оттого, что так им было спокойнее спать. Давно потерявший спокойный сон Стэнга совершенно точно знал, что призванный Магдой демон Мясник настоящей некуда, поскольку привык верить в то, что видел собственными глазами. Как оказалось, к приходу варвара Мясник сильно проголодался, но быть съеденными в планы Стэнги и Линдона на тот день не входило, так что завязался бой. Вор ловко взобрался на выступ в стене и организовал там огневую точку, с которой вёл по Мяснику непрерывную стрельбу из арбалета. Для него не составляло труда попасть в эту огромную бесформенную тушу, сшитую из частей тел жестоко убитых людей и ритуально принесённых в жертву демонов. Что до варвара, то он снова впал в состояние берсерка, но на сей раз вполне осознанно – Стэнга понимал, что он уже староват для подобных переделок, и только сила его собственного безумия могла помочь ему справиться с безумием, вдохнувшим жизнь в Мясника. В нём снова закипела наполненная яростью кровь, а когда она остыла, с порождением нечестивой магии сектантов было покончено. Отрубленная голова чудовища с глухим звуком покатилась в угол сводчатого зала.
- А неплохо получилось, - заключил Линдон, спустившись на пол со своей огневой точки и оглядывая поверженного врага. – Красиво лежит, поросёнок.
Затем вор достал из мешка вино и спешно отметил победу, но Стэнга понимал, что это было вовсе не от радости, а оттого, что Линдон таким способом снимал напряжение. Всё-таки неплохой он парень, этот Линдон. Любой другой при встрече с Мясником удрал бы, сверкая пятками, а Линдон всё же остался и помог варвару разобраться с чудовищем – впрочем, не забыв предусмотрительно занять безопасную позицию.
- Ты в порядке? – спросил у напарника Стэнга.
- Нет, кхазра тебя забодай, я ни в каком не в порядке! – с досадой воскликнул вор. – Зачем я вообще с тобой сюда сунулся? Я не понимаю, где сокровища. Такой здоровенный демон обязательно должен охранять сундук с несметными богатствами. А сундука нет. Я разочарован, подавлен и разбит, в моей жизни нет больше смысла.
- В моей тоже, - согласился варвар и кивнул на лестницу, ведущую вниз. - Пойдём, поищем смысл там.
Спустившись по лестнице, напарники оказались в просторной, но невыносимо загаженной комнате, где кучка сектантов экспериментировала с темнокожим пришельцем. Фанатики проводили над ним какой-то зловещий ритуал, подняв его в воздух и держа на весу силой своих чёрных заклинаний, а человек, которому не хватало ни сил, ни ума сопротивляться, только глухо стонал. После битвы с Мясником Стэнга порядочно устал, но всё же сумел уложить сектантов в кружащемся танце боевого вихря. Когда магия сектантов ослабла, златоглазый человек упал на пол и затих. Линдон достал из своего мешка меч, передал его Стэнге, а Стэнга вложил оружие в трясущиеся руки измученного фанатиками человека.
- Возьми свой меч, - сказал варвар.
- Мой меч... – едва слышно отозвался человек.
Пришелец с неба сжал пальцами рукоять меча, медленно поднялся на ноги, используя оружие в качестве опоры, и, когда он выпрямился, от него в разные стороны хлынул поток света. Силой энергетической волны Стэнгу и Линдона сбило с ног и отбросило назад. Когда варвар вернулся в вертикальное положение, он увидел, что человек с мечом смотрит прямо на него.
- Я всё вспомнил, - сказал он сильным и уверенным голосом. – Я был Архангелом на Небесах, воплощением Справедливости. Я... Тираэль.
Очевидно, Тираэль ожидал, что за такое просветление ума его обнимут и расцелуют, но произошло нечто иное. Варвар пристально посмотрел на ангела и неспешно занёс кулак для удара. Это не было приступом гнева, это было обдуманное действие, которое он тщательно планировал совершить двадцать лет кряду. Стэнга вложил в удар всю свою силу и так крепко зарядил ангелу по его ангельской физиономии, что тот отлетел к противоположной стене зала, впечатался в неё и плавно сполз вниз, зажимая обеими руками разбитые губы. Линдон только восхищённо свистнул.
- Я понимаю... – произнёс Тираэль, выплёвывая на каменный пол кровь вместе с несколькими выбитыми зубами. – Понимаю твой гнев.
- Да ни хрена ты не понимаешь! – зашумел Стэнга. – На Новый Тристрам нападают ожившие мертвецы, Декард Каин убит, а Лия второй день вся в слезах, и всё это из-за того, что такому выродку, как ты, вздумалось полетать по небу! Я уже молчу о том, что ты сделал с Камнем Мироздания двадцать лет назад.
Тираэль, снова опираясь на меч, поднялся на ноги. От варварской затрещины у него кружилась голова.
- Я понимаю тебя, нефалем, - повторил ангел, - но и ты постарайся меня понять. Восставшие из могил мертвецы и смерть Декарда – это только начало всего того, из-за чего я здесь. Я здесь, чтобы это остановить. А Камень... ты не представляешь, как нелегко мне было это сделать, но я должен был его разбить. Это было жизненно необходимо.
- Жизненно необходимо разрушить смысл существования всего моего народа? – рычал варвар, грозно сжимая кулаки. – Да ты хоть знаешь, что с нами стало после того, как ты воткнул в Камень вот этот самый меч?
- Знаю. Ты пойми: для того, чтобы снова оказаться здесь, в Санктуарии, мне пришлось расстаться со всем, что у меня было на Небесах. Теперь я не хуже тебя понимаю, что значит разом потерять всё. Но ты постарайся понять то, что если б я не разрушил осквернённый Баалом Камень Мироздания, Санктуарий был бы полностью уничтожен. Да, жизнь варваров лишилась смысла, но иногда приходится уничтожить смысл, чтобы сохранить жизнь.
- Твоя болтовня ничего не меняет, - сердито бросил Стэнга и отвернулся, теребя пальцами бороду.
- Ладно, слушай, если ты такой упрямый, что тебе во всём смысл подавай, то у меня есть для тебя парочка важных дел. Но давай сперва вернёмся в Тристрам: во-первых, нам нельзя терять время, а во-вторых, здесь воняет демонами.
- Я бы сказал, что здесь воняет дерьмом, - заметил прежде молчавший Линдон. – Но идею с Тристрамом я поддерживаю, сокровищ тут точно нет.
Тираэль открыл портал и все трое оправились в город.
 
В Тристраме Тираэль долго и тщательно доносил до разума Стэнги ту мысль, которая не дошла до него в застенках Леорика. Когда варвар успокоился и согласился со всеми доводами Архангела Справедливости, они отправились в таверну, и там, за чаркой крепкого вина, на которое великодушно раскошелился Линдон, Тираэль поведал варвару о том, каким ветром его занесло в Санктуарий. Стэнга узнал, что двое неугомонных владык Преисподней – Белиал и Азмодан – задумали подчинить себе весь человеческий мир. У старого варвара сложилось впечатление, что этим воплощениям зла совсем нечего делать, раз они собираются захватить мир, от которого толку не больше, чем от стоптанного башмака. Слишком уж долго Санктуарий был охвачен войнами самых разных масштабов, так что захватывать здесь, по большому счёту, совершенно нечего, всё давно разрушено и смешано с грязью. Линдон тут же заметил, что это не так, что в богатых городах Кеджистана, например, есть что своровать. Услышав о Кеджистане, Тираэль перешёл к главному – как ему удалось узнать, Владыка Лжи Белиал уже вырвался из Преисподней и ныне держал в осаде стольный город Калдей, в котором располагался дворец кеджистанского императора. Мысль о богатствах Калдея привела Линдона в такой бурный восторг, что он свалился под стол от счастья, а не от количества выпитого вина, как показалось Стэнге. Именно в Калдей и предложил отправиться ангел, поскольку демоны, как известно, до одури боятся нефалемов, а то, что Стэнга один из них, ни у кого больше сомнений не вызывало. Стэнга согласился, потому что теперь он знал: не смысл определяет жизнь, а наоборот. И следующим утром, протрезвев и окончательно рассчитавшись за комнату с ненавистным трактирщиком, ангел, девушка Лия, варвар и негодяй с попутным караваном двинулись в столицу восточного королевства Кеджистан. У каждого из них отныне был свой собственный смысл, и не так уж важно было, сводился он к чужим богатствам или к необходимости защищать Санктуарий от демонов, важно было то, что теперь каждый находил смысл для себя сам.
Кошмарные сны больше Стэнгу не тревожили.
 
20-XII-14

© Copyright: Антон Марченко, 2015

Регистрационный номер №0304215

от 21 августа 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0304215 выдан для произведения: ПЕЧАЛЬ ВАРВАРА
 
- Стэнга! – крикнул Серфей.
Варвар обернулся и бросил вопросительный взгляд на паладина в тяжёлых сверкающих доспехах и шлеме, напоминающем корону. Серфей в их отряде был за главного. Серфей командовал. Значит, ему следовало подчиняться.
- Стэнга, - повторил паладин. – Оставайся здесь. Сдерживай демонов с верхних этажей, а мы – к Трону.
- Будет сделано, - тяжёлым, как будто выкованным из чугуна голосом ответил варвар.
Несомненно, это был долг Стэнги – защищать, а не нападать, потому что все варвары по своему предназначению защитники. Так что Стэнга одобрил приказ паладина, да и паладин знал, что варвару нужно отдать именно такой приказ, потому что за приказ, который варвару не понравится, варвар может сгоряча увековечить лицо командира в ближайшей стенке.
Стэнга встал у лестницы, перекрыв проход своим могучим телом. Группа его боевых товарищей под командованием Серфея принялась с боем прорываться к Трону Разрушения. Демоны сверху наступали без устали, но варвар умело держал свой личный маленький фронт, отправляя демонов туда, где им и положено было находиться – в ад. Только когда Стэнга услышал мерзкий, тошнотворный смех из тронного зала, ему подумалось, что именно могло так насмешить Владыку Разрушения. Если Баалу столь весело оттого, что разбираться с ним пришла разношёрстная компания из некромантов, амазонок и прочих бандитов с большой дороги, тогда ладно, пусть смеётся, всё равно перед смертью не насмеёшься. Но если ребята опоздали – тогда...
Стэнга понял, что произошло непоправимое, когда по древним каменным стенам поползли трещины и начал осыпаться потолок. Он бросил свой блокпост и стремглав помчался в святилище Камня Мироздания – чтобы напоследок увидеть хотя бы то, что от него осталось, и, если повезёт, раскроить череп тому, кто осмелился посягнуть на святыню. Он не смог защитить Камень, это ясно, но помирать – так в бою с серьёзным противником, а не с этой парнокопытной мелюзгой.
Варвара охватила ненависть, жгучая и непреодолимая, как огненный кратер горы Арреат. Он сбросил с себя мешавший смотреть по сторонам шлем, обнажив гладко выбритую голову с пучком жёстких чёрных волос на затылке. Глядеть надо было в оба. Крепость рушилась, рушилась гора, рушился весь мир и вместе с ним рушилось всё, что составляло смысл жизни Стэнги. Но всё же варвар надеялся, что демоническую скверну, поразившую Камень Мироздания, ещё можно как-то остановить, хотя и понятия не имел, как. У Стэнги с понятиями вообще было неважно, он предпочитал действовать, а не думать.
Уворачиваясь от выпадающих из стен каменных блоков, варвар мчался туда, где могло происходить всё что угодно, вплоть до конца света. Он яростно вломился в святилище Камня, растолкав по дороге всех, кто не успел предусмотрительно отойти в сторонку. На залитом кровью полу из резных каменных плит лежало агонизирующее тело Владыки Разрушения, по углам бойцы из отряда Стэнги приходили в себя, а возле Камня Мироздания варвар увидел величественную фигуру белокрылого ангела в золотых доспехах. Лик ангела был скрыт капюшоном, но, вне всякого сомнения, это был Тираэль. И в тот самый миг, когда Стэнга ворвался в святилище, Архангел Справедливости вонзил в живую плоть Камня свой сияющий меч.
- Не-е-е-ет! – истошно завопил Стэнга, падая на пол, и от его громового голоса надломилась подпирающая потолок колонна. – Нет, нет! Что ты наделал! Что вы все натворили, сволочи! Сволочи, твари, мрази! Ты подлец, Триаэль! А-а-а-рргх!!!
Всем в Санктуарии было известно, что священный долг варваров – защищать гору Арреат и сокрытый в её недрах Камень Мироздания. И всем было известно, что разрушение Камня приведёт к разрушению всей цивилизации варваров. Это разрушение начнётся с разрушения мыслей каждого варвара в отдельности – и в случае Стэнги это началось сразу же. Он кричал, стоя на коленях перед рассыпающимся на осколки Камнем, и в его крике была вся боль, всё отчаяние народа варваров, в одночасье лишившихся того, что их объединяло и наполняло смыслом их жизнь...
 
Стэнга проснулся в холодном поту. Опять этот сон. Один и тот же сон, который терзает его на протяжении вот уже двадцати лет. Невыносимый кошмар его ночей, его суд, его приговор и его казнь. Казнь, растянувшаяся на десятилетия.
Старый варвар приподнялся на ещё сохранявших силу руках, сел на кровати и поглядел по сторонам. Дешёвая и убогая комната в тристрамской таверне, колченогий стол с бутылкой эля, огарком свечи и недоеденной куриной ногой, нехитрое имущество самого варвара да мешок с каким-то барахлом, принадлежащим напарнику. И посреди всего этого, никчёмного и бессмысленного, он сам – потомок Бул-Катоса – такой же никчёмный, как и всё остальное. Он уже старик, у него седые волосы и не менее седая борода, его лицо теперь покрывают не только боевые шрамы, но и морщины – шрамы, полученные в бою с беспощадным временем. Всё это показалось Стэнге настолько отвратительным, что сразу же захотелось выпить.
Варвар потёр руками глаза и, взяв со стола бутылку, отхлебнул немного тристрамского эля, который был похож на эль так же, как задница кхазра на Серебряный Шпиль. Ничего более мерзкого Стэнге за всю жизнь пить не доводилось.
- Стэн, ты спиваешься, - услышал он ехидный голос из угла комнаты. – Опять твои кошмары?
- Да, - ответил варвар, приняв внутрь ещё немного скверного пойла. – Ты не спишь?
- Да поспишь тут. Ты орал и чертыхался так, как будто тебя в Адской Кузнице поджаривают. Что там тебе снится, Преисподняя, что ли?
- Не твоего ума это дело, - сердито отозвался варвар.
Напарник, которого Стэнга едва мог разглядеть в темноте, перевернулся на другой бок и свесил изящные руки с нагромождения пустых деревянных ящиков, которые заменяли ему кровать.
- Ну ты это, не злись. Хочешь, я найду тебе хорошенькую девочку?
- Линдон, не начинай. Сам развлекайся со своими шлюхами.
Напарник обиженно скривился.
- Ну почему сразу шлюхи? Здесь полно фермерских дочек – благопристойные, чистые, невинные создания...
- Линдон! – прорычал Стэнга.
- Ладно, ладно, молчу, - совсем обиделся Линдон, пригладил растрёпанные усы и отвернулся к стене.
Под недовольное сопение напарника варвар подумал о том, почему он вообще водится с таким негодяем, как Линдон. Двадцать лет назад он бы его без раздумий по стенке размазал. Какое, чёрт возьми, понимание у него может быть по отношению к ворюге и ловеласу, у которого все мысли ограничиваются бабами, выпивкой и содержимым чужих карманов? В Харрогате таких раньше по фонарям развешивали.
Но Харрогат разрушен, нет больше Харрогата. Стэнга слишком хорошо помнил, как это произошло – сны не позволяли ему забыть. Он помнил, как, обессилевший и отупевший, выбирался из-под развалин Крепости Мироздания, как его подобрали и несколько дней выхаживали полевые медики, как он после этого бродил по догорающим в пламени войны кварталам своего города и как бежал оттуда в приступе яростного безумия, оставляя за собой горы трупов. Двадцать лет он болтался по городам и весям, стараясь отыскать для себя новое место в Санктуарии, но так ничего и не нашёл. И вот судьба привела его в Хандарас, от пограничья он на перекладных добрался до Нового Тристрама, совершенно случайно вытащил из разбойничьей передряги этого пройдоху Линдона и теперь снимает с ним одну комнату на двоих.
Надо сказать, что в Хандарасе Стэнга оказался всё же не совсем случайно. До него дошли слухи, что в Новом Тристраме началась какая-то заварушка, вот он и решил приехать сюда, чтобы выяснить, что тут такое. Добравшись до места назначения, старый варвар обнаружил, что за два десятилетия в хорошо знакомом ему Хандарасе многое изменилось. Фермеры снова начали возделывать поля, которые раньше считались проклятыми, а недалеко от руин разрушенного демонами Старого Тристрама был выстроен новый город, который вполне процветал и развивался, несмотря на тень, брошенную дьявольской скверной на само слово «Тристрам». Постепенно в сознании людей Тристрам перестал ассоциироваться с беспощадными демонами и реками крови, текущими по улицам. Что же до руин древнего города, то они превратились в своеобразный саркофаг, заключивший в себе души неупокоенных призраков. Точно в такие же саркофаги превратились замок спятившего короля Леорика и старый Тристрамский собор – они тоже стали домом для призраков, ведь, в конце концов, призракам тоже надо где-то жить. Призраки никого вроде бы не трогали, по крайней мере, до недавнего времени, но из подвалов Старого Тристрама и башен замка порою можно было услышать мучительные, протяжные стоны. Это были стоны неупокоенных жертв безумств Короля-Скелета, и местный люд предпочитал обходить проклятые места стороной, справедливо полагая, что лучше не тревожить призраков и мертвяков понапрасну.
Заварушка, сбивчивые сведения о которой привели Стэнгу в Новый Тристрам, началась с того, что ожившие мертвецы начали нападать на людей. Этому предшествовало знаменательное событие: в один из поздних вечеров жители города увидели сорвавшуюся с неба звезду, которая стремительно пересекла ночное небо над городом и упала в окрестностях давно позаброшенного собора. Возможно, именно эта звезда и потревожила мертвецов, так что они пришли в небывалую активность. Когда Стэнга прибыл в Новый Тристрам, нежить уже штурмовала город, а стражники строили баррикады и отбивались, как умели. Умели они плохо, так что помощь Стэнги и других добровольцев пришлась очень кстати. Незадолго до Стэнги до города добрались ещё несколько странников, среди которых был даже самая настоящая чародейка из Сианьсая. Совместными усилиями им удалось кое-как защитить город от живых мертвецов, но Стэнга решил на этом не останавливаться. Он задумал любой ценой докопаться до того, что за звезда свалилась с небес на землю и почему вокруг этого поднялся такой шум. Что-то неведомое словно манило его к этой рухнувшей с неба штуковине. В поисках упавшей звезды Стэнга добрался до нижних этажей собора, где повстречался со своим давним знакомым – Декардом Каином.
Декард на тот момент был последним оставшимся в живых хранителем мудрости ордена Хорадримов, многие столетия назад основанного Тираэлем для защиты Санктуария от зла. Обосновавшись в Новом Тристраме вместе со своей юной воспитанницей и ученицей Лией, Декард принялся изучать местные архивы. Это привело его в тот самый собор, куда и брякнулась непонятная звезда, растревожившая мертвецов. Когда Стэнга встретил в соборе попавшего в западню Декарда, он обнаружил, что тот совсем уже старик. Сам Стэнга, правда, тоже был огурцом не первой свежести, но он всё ещё мог хорошенько заехать кому-нибудь топором по черепу, а Каин – ну куда ему лазить в одиночку по вертепам жаждущих крови мертвяков и оживлённых чудовищной магией скелетов? Решительно никуда.
К счастью, сам Декард был с этим полностью согласен, так что после небольшой дружеской попойки предложил Стэнге самому разобраться в происходящем, и варвар пошёл разбираться. Первым делом он разобрался с Королём-Скелетом, по приказу которого и поднялась из своих могил армия нежити. Странным народом всё же были эти слегка неживые люди. Много лет назад, когда король Леорик совсем свихнулся и принялся нещадно мучить и казнить всех, кто попадался ему на глаза, его дружно отправили в могилу, из которой он потом, правда, вылез, но это уже другая история. Однако те, кто его утрамбовал под землю, через какое-то время тоже умерли от старости или болезней, и после этого снова стали подчиняться своему мёртвому королю. Смерть вернула людей в полномочия власти безумного монарха, хотя, по мнению Стэнги, даже после смерти выполнять приказы такого замечательного правителя – по меньшей мере, идиотизм. Если ожившие мертвецы могут двигать своими полуразложившимися руками, ногами и задницами, должны же они хоть как-то и мозгами шевелить?
Раз и навсегда покончив с Королём-Скелетом, Стэнга спустился на самый нижний этаж собора и нашёл там упавшую звезду, которая, к изрядному удивлению много чего повидавшего за жизнь варвара, оказалась человеком. К сожалению, у этого сомнительного пришельца мало что удалось узнать, поскольку он, пролетев сквозь четыре подземных этажа собора и шваркнувшись головой об каменный пол, напрочь лишился памяти и не смог внятно объяснить, какой катапультой его сюда запустили. Единственное, что помнил странный темнокожий человек с очень красивой лысиной и золотыми глазами, так это то, что где-то в полёте он потерял свой меч. Лия, ученица дядюшки Декарда, оказалась очень смышлёной девочкой – она каким-то образом выяснила, что от упавшей звезды отделились три осколка, которые, вероятно, и есть обломки меча, так что их следовало срочно найти.
Старый варвар Стэнга понял, что застрял в Новом Тристраме надолго, поэтому ему пришлось снять комнату в таверне «Закланный Телёнок», владелец которой не осознавал и не хотел осознавать всей важности происходящего и каждый день нагло требовал с варвара деньги за проживание. Денег становилось всё меньше, дел становилось всё больше, а ночные кошмары посещали Стэнгу всё чаще, так что он начал подозревать, что здесь творится что-то совсем неладное, и с этим надо было поскорее покончить.
Первый обломок упавшего вместе с пришельцем меча он нашёл в пещере одного из кланов кхазра, предварительно сломав своим козлоногим противникам не одну сотню рогов. Второй обломок ему удалось отыскать в заброшенном нефалемском храме, где древний призрак стража храма тонко намекнул Стэнге на то, что он вполне может быть потомком нефалемов. Варвар не придал этому большого смысла, отчасти потому, что ему мешала как следует всё обдумать постоянная болтовня Линдона, который за день до этого прицепился к нему, как рыба-прилипала. Линдон ко всем цеплялся и клеился, но когда он попытался приклеиться к Лии, варвар очень внушительно пообещал приклеить его к забору, после чего любовной активности у негодяя поубавилось.
 За третьим обломком Стэнга отправился на пароме в деревню под названием Вортем, и там столкнулся с новой напастью – какими-то совершенно невменяемыми сектантами, подчиняющимися ведьме Магде. Он уже встречал подобных фанатиков среди кхазра, встречал и их предводительницу, но и представить не мог, что тщедушные ублюдки в капюшонах смогут напасть на целую деревню и практически уничтожить её. Именно так и случилось с Вортемом – когда паром причалил к берегу, Стэнга и Линдон увидели, что деревня охвачена огнём. До смерти перепуганные жители метались по улицам, тщетно надеясь убежать от армии сектантов, страшные заклинания которых настигали жертв и разрывали их в клочья; а те, кому удавалось убежать, попадали в безобразные лапы призванных сектантами демонов. Лишь немногие сельчане смогли укрыться в деревенской часовне.
Тогда со Стэнгой в первый раз за последний год случился приступ безумия – такого безумия, которое впервые поразило его тогда, очень давно, в разрушенном Харрогате. Что-то перещёлкнуло в его крепкой голове. Всё перевернулось с ног на голову перед туманным взором варвара и в глазах запрыгали кровавые мальчики. Он снова видел пылающие дома и снова ярость переполняла его жилы. Неудержимый гнев пульсировал в голове, в руках, в мышцах всего тела, которое он уже не контролировал. Теперь это было не его тело, а тело берсерка – воплощённого гнева. Надрывая голосовые связки яростным криком, берсерк крушил и ломал всё на своём пути, и ему было для этого достаточно одного-единственного топора. Стэнга размашистыми движениями сносил головы с плеч сектантов, отрубал лапы и хвосты демонам, топтал их ногами и сопровождал это всё такими дикими воплями, что в уцелевших домах содрогались стены. Он прорывался сквозь огонь и нагнетающие воздух потоки разрушительной магической энергии сектантов, от которых у него под кожей рвались кровеносные сосуды, но он не чувствовал боли. У него было только одно чувство, одна мысль и одно желание – убивать, убивать, убивать. Варвар крушить! Варвар ломать! Варвар убивать!
Когда всё кончилось, Стэнга понял, что лежит на спине, раскинув руки в стороны и глядя застекленевшими глазами в озарённое пожарами небо. Вокруг, насколько хватало взора, были истерзанные его боевым топором трупы сектантов и демонов. Из кустов возле часовни нерешительно выглядывал Линдон.
- Ты закончил? – осторожно спросил вор.
Варвар ничего не ответил. Он поднялся на четвереньки, сжимая топор окровавленной рукой. Стэнга даже не знал, чья кровь на его руках – демонов, сектантов или его собственная. Линдон выбрался из своего укрытия, подошёл к Стэнге и помог ему подняться. Затем негодяй скинул наземь заплечный мешок, развязал его и извлёк на свет бутылку из тёмного стекла.
- Хлебни-ка, - сказал Линдон и протянул бутылку варвару. – Кингспортское вино, хорошая штука, помогает.
Стэнга одним махом опрокинул в себя полбутылки и закашлялся, вытирая бесформенные губы.
- Ну и пойло! Гадость... – он с отвращением выразил своё мнение о напитке.
- Да? А мне нравится, - пожал плечами негодяй и бережно спрятал бутылку обратно в мешок.
Варвар постарался принять миролюбивый вид, но у него это совсем не получилось. Даже в его голосе по-прежнему были слышны гневные нотки, когда он говорил напарнику:
- Ладно, Лин, не обижайся. Всё лучше, чем то, что они в этой вонючей таверне наливают.
Через какое-то время дверь часовни со скрипом приоткрылась и на площадь осторожно вышла сопровождавшая Стэнгу Лия, одетая в походную красную тунику и сжимающая в руках лук, а вслед за ней потихоньку начали выходить уцелевшие, среди которых был и местный жрец. Варвар надеялся, что Лия не видела, что тут с ним происходило, но всё это видела и она, и другие люди, которые даже неизвестно чего больше испугались – сектантов или берсерка.
- Что это было, Стэн? – со смесью страха и изумления спросила у варвара девушка.
- Безумие, - коротко ответил Стэнга. – Тебе лучше не знать о таких вещах.
Выжившее население Вортема понемногу приходило в себя после всего пережитого. Жрец сообщил Стэнге, что последний осколок упавшего с небес меча он оставил в подвале часовни, но, зайдя внутрь, Стэнга и Линдон обнаружили там только ведьму Магду – главу секты, устроившей резню в Вортеме. Ведьма посмеялась над всем произошедшим, вскользь упомянула о том, что все три осколка меча вместе с его прилетевшим с неба обладателем, Лией и стариком Декардом теперь в её руках, и с довольным видом утелепортировалась в неизвестном направлении.
Стэнга очень кстати обнаружил в подвале часовни портал и поспешил в дом Каина в Тристраме, но ничего сделать не успел. Сектанты убили старика прямо на глазах у Стэнги, а затем собрались убить и всех остальных, но тут на выручку пришла Лия. Очень слабо знакомый с колдовскими делами варвар так и не понял, что за магию применила воспитанница Декарда, но эта магия ему очень не понравилась, несмотря даже на то, что она спасла ему жизнь. Стэнга, Линдон и Лия остались в доме Декарда вместе с безжизненным телом старого Хорадрима. Упавшего с небес и потерявшего память человека сектанты успели забрать с собой невесть куда.
- Что это было? – спросил варвар у Лии, приводящей себя в порядок после мощного магического взрыва, который она сотворила.
Девушка растерянным голосом ответила:
- Неконтролируемая энергия моей крови. Наверное, тебе о таких вещах тоже лучше не знать.
События сложились намного хуже, чем кто-либо мог предположить. Декард Каин был убит сектантами, Лия была убита горем из-за смерти старика, сектанты наверняка утащили рухнувшего с неба человека в своё логово, и всё, что у Стэнги осталось – это меч, который Декард сумел восстановить из осколков перед самой своей смертью и который, как показалось варвару, он уже где-то когда-то видел. Вечером того дня Стэнга был настолько утомлён и раздавлен, что, когда они с Линдоном вернулись в их комнату в таверне, варвар за весь вечер не проронил ни слова. Он только молча пил разбавленный помоями тристрамский эль, а затем уснул и снова увидел свой самый кошмарный сон, от которого и проснулся среди ночи. С ним такое случалось нередко.
 
Варвар поднялся с кровати и прошёлся по комнате из угла в угол, разминая руки. Вскоре явился заспанный хозяин таверны с вопросами по поводу того, что за вопли доносились из их комнаты. Варвар что-то неумело соврал и сунул трактирщику золотой, чтоб он отвязался, а затем снова принялся расхаживать из угла в угол.
- Демон тебя раздери, ты можешь не топать так громко? – недовольно проворчал Линдон, ворочаясь на своих ящиках. – Я с тобой так и бессонницу заработаю.
- Линдон, ты напрашиваешься, - спокойно ответил варвар. – Ни совести у тебя, ни стыда. Надо было мне в напарники не тебя, а того странствующего храмовника взять.
Вор нервно рассмеялся.
- Что? Этого придурковатого святошу? Ха-ха, не смеши мои подтяжки. Он тебя своими проповедями сведёт с ума быстрее, чем ты чокнешься от того, что тебе там снится. Я уже и не говорю о том, что этот болван, в отличие от меня, понятия не имеет, откуда в мире берётся золото, так что вы с ним даже за комнату расплатиться не сможете.
- Пройдоха ты, Линдон. Удивительно, что у тебя до сих пор все зубы на месте, - и варвар едва заметно улыбнулся.
- Это ты на что намекаешь, Стэн? – подозрительно спросил негодяй.
- На то, что тебе надо пореже рот открывать.
- Да ну тебя...
Линдон снова замолк, изо всех сил стараясь заснуть. Варвар, поглаживая седую бороду, остановился в центре комнаты, уцепившись за какую-то новую мысль. Затем он резко обернулся и позвал напарника:
- Линдон!
- Проклятье, да дай же ты мне выспаться, наконец! – отчаянно завопил вор.
- В гробу выспишься. Собирайся, я знаю, куда нам идти.
Шагая взад-вперёд по комнате и обдумывая всё произошедшее, Стэнга неожиданно для себя понял, куда теперь следовало направляться. Все его выкладки сводились к тому, что сектанты обосновались в заброшенном замке Леорика. Проклятые подземелья замка как нельзя лучше подходили для логова фанатиков из Тёмного Культа, возглавляемого этой стервой Магдой. Да, не могло быть никакого сомнения: сектанты уволокли упавшего с неба человека в старые подземелья безумного короля и наверняка стали его там разъяснять с помощью своей отвратительной чёрной магии или ещё каких-нибудь неприглядных методов. Варвар понимал, что потерявшему память златоглазому пришельцу угрожает смертельная опасность, именно поэтому медлить было нельзя, следовало срочно отправляться в замок. Линдон отпирался до последнего, пока Стэнга за шкирку не стащил вора с его ложа и не вылил ему на голову остатки эля для более эффективного пробуждения. Варвар и вор быстро собрали всё необходимое и тронулись в путь. Стэнга не забыл прихватить с собой и меч, принадлежащий златоглазому. Он положил его в мешок Линдона.
Когда Стэнга и Линдон добрались до замка, зачистив по дороге целый лагерь кхазра и зловонную пещеру, кишащую пауками, над высокогорьем забрезжил холодный рассвет. Линдон, в котором Стэнга ещё в день их знакомства разглядел предрасположенность к романтике, даже остановился, заглядевшись на медленно светлеющее небо. Восход солнца над Хандаросом в то утро действительно был необыкновенно красив, небо над высокогорьем словно разделилось на несколько разноцветных полос, плавно переходящих друг в друга. Линдон стоял у ворот замка и завороженно глядел на зарево, задрав голову и отвесив челюсть от восторга, а затем не менее завороженным голосом произнёс:
- Эх, Стэн... знавал я одну даму – она была прекрасна, как рассвет...
- И почему же ты оставил её? – с лёгкой усмешкой спросил варвар.
- Не хотел дожидаться заката, - Линдон несколько мгновений молчал, теребя носком сапога камешек, оказавшийся у него под ногами, а затем бодро воскликнул: – А, ладно, чёрт с ним! Пойдём уже в этот замок, надерём парочку сектантских задниц.
Стэнга промолчал, размышляя о своём. Он никак не мог понять, что за неведомая сила тянет его спасать беспамятного темнокожего незнакомца, ведь с тем же успехом он мог послать всю эту затею к чёрту и уехать отсюда куда подальше. Наверное, рассуждал варвар, причина была в его снах. Как только он ввязался в эту заваруху с упавшей звездой, кошмарные сновидения участились и в итоге стали посещать его каждую ночь. Как будто бы происходящее было напрямую связано с его прошлым, от которого он двадцать лет старался убежать. По-видимому, все эти годы он ошибался: надо было не бежать от прошлого, а идти ему навстречу, разбираться с ним, решать поставленную в прошлом задачу. Но как одинокий человек, у которого нет ничего, кроме боевого топора, может разрешить Великий Конфликт, породивший всё, что составляет многолетнюю печаль народа варваров, вынужденных оставить родные земли и разбежаться кто куда?
В руках Стэнги был топор. Этим топором он рассёк надвое гнилой череп Короля-Скелета, когда пробивался к упавшей звезде через подземелья собора. Этим топором он изрубил в капусту трёх древних стражей затопленного храма нефалемов, после чего Аларик, страж храма, выдвинул предположение о том, что он, Стэнга, тоже нефалем, ведь кроме нефалема испытание в храме не мог пройти никто. Этим топором он уничтожил сектантов, напавших на Вортем. Несомненно, у оружия есть собственная воля, варвары лучше других понимают, в чём тут дело, и воля оружия – это воля к битве. Боевой топор не имеет смысла вне битвы, им даже дрова рубить неудобно, но раз уж Стэнга стоит сейчас у входа в проклятый замок, то именно зов битвы, прошедший через оружие, привёл его сюда. Зов битвы вёл варвара к незнакомцу, похищенному сектантами. В голову Стэнги закрадывались подозрения насчёт того, что упавший с неба человек – ангел, ведь, в конце концов, кто ещё, кроме ангела, может свалиться с неба? С ангелами у старого варвара имелись свои счёты. Нет, со всем этим определённо надо было разобраться.
- Да, Линдон, - тяжёлым грудным голосом произнёс варвар, сжимая обеими руками свой верный топор, - давай заглянем в эти вонючие подземелья.
Вор обречённо вздохнул.
- Вот чёрт. Ты никогда со мной не соглашаешься, я думал, не согласишься и в этот раз. Хрен тебя поймёшь, старый дурень.
- В вопросах битвы не должно быть несогласия, - улыбнулся варвар и ударом ноги распахнул ворота замка.
Спутники углубились в подземелья, которые ещё в годы правления Леорика были прозваны залами агонии. Варвар негодовал всякий раз, когда думал о том, что здесь раньше творилось. Сектанты, ныне облюбовавшие мрачные застенки Леорика и промышляющие здесь некромантией, казались варвару сущей мелочью по сравнению со всем ужасом, некогда порождённым волей безумного короля. Хотя какая у него там воля могла быть, не было у него никакой воли, всю его волю подчинил себе Диабло.
Диабло... однажды Стэнга уже встречался с Владыкой Ужаса в Преисподней. Вообще, если подумать, то куда его только ни заносило и с кем он только ни сталкивался на своём пути. Мало кто в Санктуарии мог похвастаться таким же количеством набитых демонических морд. Много лет назад он знал одну волшебницу из Кеджистана, которая хвасталась тем, что силой своей магии сумела однажды одолеть Мефисто, но магия – нет, к чёрту магию. Никакие заклинания не сравнятся с удовольствием от того, когда ты в ближнем бою отрубаешь хвост кому-нибудь из владык Преисподней. Варвар вспомнил, что, оставшись без хвоста, Владыка Ужаса забавно визжал. А теперь эти сектанты, которые даже не успевают взвизгнуть, когда в их мерзкую плоть вгрызается разогретая кровью сталь топора. Только местный верховный инквизитор сектантов, а точнее, кем-то поднятый из могилы и наряженный в идиотский балахон труп одного из палачей Леорика, хотел было что-то возразить, но с топором трудно спорить.
Недолго спорил с оружием варвара и главный тюремщик короля, воскрешённый теми же фанатиками из Тёмного Культа. Это было в одной из тюрем замка, где Стэнга и Линдон повстречались с призраком королевы Асиллы, верной супруги Леорика, которой заботливый муж заботливо отрубил голову, когда совсем спятил. Стэнга очень не любил призраков и старался держать от них подальше, но судьба Асиллы тронула за душу даже старого варвара, а Линдон – так и вовсе чуть не расплакался. Прикончив беспокойного тюремщика, Стэнга великодушно подарил свободу призраку казнённой королевы и совсем скоро добрался до последнего этажа залов агонии, где и встретил Мясника.
- Гляди, какая тварь! – воскликнул, едва завидев чудовище, Линдон. – Давай убьём её?
Мясники были страшными порождениями демонической скверны и некромантии, настолько страшными, что в их существовании многие сомневались – видимо, оттого, что так им было спокойнее спать. Давно потерявший спокойный сон Стэнга совершенно точно знал, что призванный Магдой демон Мясник настоящей некуда, поскольку привык верить в то, что видел собственными глазами. Как оказалось, к приходу варвара Мясник сильно проголодался, но быть съеденными в планы Стэнги и Линдона на тот день не входило, так что завязался бой. Вор ловко взобрался на выступ в стене и организовал там огневую точку, с которой вёл по Мяснику непрерывную стрельбу из арбалета. Для него не составляло труда попасть в эту огромную бесформенную тушу, сшитую из частей тел жестоко убитых людей и ритуально принесённых в жертву демонов. Что до варвара, то он снова впал в состояние берсерка, но на сей раз вполне осознанно – Стэнга понимал, что он уже староват для подобных переделок, и только сила его собственного безумия могла помочь ему справиться с безумием, вдохнувшим жизнь в Мясника. В нём снова закипела наполненная яростью кровь, а когда она остыла, с порождением нечестивой магии сектантов было покончено. Отрубленная голова чудовища с глухим звуком покатилась в угол сводчатого зала.
- А неплохо получилось, - заключил Линдон, спустившись на пол со своей огневой точки и оглядывая поверженного врага. – Красиво лежит, поросёнок.
Затем вор достал из мешка вино и спешно отметил победу, но Стэнга понимал, что это было вовсе не от радости, а оттого, что Линдон таким способом снимал напряжение. Всё-таки неплохой он парень, этот Линдон. Любой другой при встрече с Мясником удрал бы, сверкая пятками, а Линдон всё же остался и помог варвару разобраться с чудовищем – впрочем, не забыв предусмотрительно занять безопасную позицию.
- Ты в порядке? – спросил у напарника Стэнга.
- Нет, кхазра тебя забодай, я ни в каком не в порядке! – с досадой воскликнул вор. – Зачем я вообще с тобой сюда сунулся? Я не понимаю, где сокровища. Такой здоровенный демон обязательно должен охранять сундук с несметными богатствами. А сундука нет. Я разочарован, подавлен и разбит, в моей жизни нет больше смысла.
- В моей тоже, - согласился варвар и кивнул на лестницу, ведущую вниз. - Пойдём, поищем смысл там.
Спустившись по лестнице, напарники оказались в просторной, но невыносимо загаженной комнате, где кучка сектантов экспериментировала с темнокожим пришельцем. Фанатики проводили над ним какой-то зловещий ритуал, подняв его в воздух и держа на весу силой своих чёрных заклинаний, а человек, которому не хватало ни сил, ни ума сопротивляться, только глухо стонал. После битвы с Мясником Стэнга порядочно устал, но всё же сумел уложить сектантов в кружащемся танце боевого вихря. Когда магия сектантов ослабла, златоглазый человек упал на пол и затих. Линдон достал из своего мешка меч, передал его Стэнге, а Стэнга вложил оружие в трясущиеся руки измученного фанатиками человека.
- Возьми свой меч, - сказал варвар.
- Мой меч... – едва слышно отозвался человек.
Пришелец с неба сжал пальцами рукоять меча, медленно поднялся на ноги, используя оружие в качестве опоры, и, когда он выпрямился, от него в разные стороны хлынул поток света. Силой энергетической волны Стэнгу и Линдона сбило с ног и отбросило назад. Когда варвар вернулся в вертикальное положение, он увидел, что человек с мечом смотрит прямо на него.
- Я всё вспомнил, - сказал он сильным и уверенным голосом. – Я был Архангелом на Небесах, воплощением Справедливости. Я... Тираэль.
Очевидно, Тираэль ожидал, что за такое просветление ума его обнимут и расцелуют, но произошло нечто иное. Варвар пристально посмотрел на ангела и неспешно занёс кулак для удара. Это не было приступом гнева, это было обдуманное действие, которое он тщательно планировал совершить двадцать лет кряду. Стэнга вложил в удар всю свою силу и так крепко зарядил ангелу по его ангельской физиономии, что тот отлетел к противоположной стене зала, впечатался в неё и плавно сполз вниз, зажимая обеими руками разбитые губы. Линдон только восхищённо свистнул.
- Я понимаю... – произнёс Тираэль, выплёвывая на каменный пол кровь вместе с несколькими выбитыми зубами. – Понимаю твой гнев.
- Да ни хрена ты не понимаешь! – зашумел Стэнга. – На Новый Тристрам нападают ожившие мертвецы, Декард Каин убит, а Лия второй день вся в слезах, и всё это из-за того, что такому выродку, как ты, вздумалось полетать по небу! Я уже молчу о том, что ты сделал с Камнем Мироздания двадцать лет назад.
Тираэль, снова опираясь на меч, поднялся на ноги. От варварской затрещины у него кружилась голова.
- Я понимаю тебя, нефалем, - повторил ангел, - но и ты постарайся меня понять. Восставшие из могил мертвецы и смерть Декарда – это только начало всего того, из-за чего я здесь. Я здесь, чтобы это остановить. А Камень... ты не представляешь, как нелегко мне было это сделать, но я должен был его разбить. Это было жизненно необходимо.
- Жизненно необходимо разрушить смысл существования всего моего народа? – рычал варвар, грозно сжимая кулаки. – Да ты хоть знаешь, что с нами стало после того, как ты воткнул в Камень вот этот самый меч?
- Знаю. Ты пойми: для того, чтобы снова оказаться здесь, в Санктуарии, мне пришлось расстаться со всем, что у меня было на Небесах. Теперь я не хуже тебя понимаю, что значит разом потерять всё. Но ты постарайся понять то, что если б я не разрушил осквернённый Баалом Камень Мироздания, Санктуарий был бы полностью уничтожен. Да, жизнь варваров лишилась смысла, но иногда приходится уничтожить смысл, чтобы сохранить жизнь.
- Твоя болтовня ничего не меняет, - сердито бросил Стэнга и отвернулся, теребя пальцами бороду.
- Ладно, слушай, если ты такой упрямый, что тебе во всём смысл подавай, то у меня есть для тебя парочка важных дел. Но давай сперва вернёмся в Тристрам: во-первых, нам нельзя терять время, а во-вторых, здесь воняет демонами.
- Я бы сказал, что здесь воняет дерьмом, - заметил прежде молчавший Линдон. – Но идею с Тристрамом я поддерживаю, сокровищ тут точно нет.
Тираэль открыл портал и все трое оправились в город.
 
В Тристраме Тираэль долго и тщательно доносил до разума Стэнги ту мысль, которая не дошла до него в застенках Леорика. Когда варвар успокоился и согласился со всеми доводами Архангела Справедливости, они отправились в таверну, и там, за чаркой крепкого вина, на которое великодушно раскошелился Линдон, Тираэль поведал варвару о том, каким ветром его занесло в Санктуарий. Стэнга узнал, что двое неугомонных владык Преисподней – Белиал и Азмодан – задумали подчинить себе весь человеческий мир. У старого варвара сложилось впечатление, что этим воплощениям зла совсем нечего делать, раз они собираются захватить мир, от которого толку не больше, чем от стоптанного башмака. Слишком уж долго Санктуарий был охвачен войнами самых разных масштабов, так что захватывать здесь, по большому счёту, совершенно нечего, всё давно разрушено и смешано с грязью. Линдон тут же заметил, что это не так, что в богатых городах Кеджистана, например, есть что своровать. Услышав о Кеджистане, Тираэль перешёл к главному – как ему удалось узнать, Владыка Лжи Белиал уже вырвался из Преисподней и ныне держал в осаде стольный город Калдей, в котором располагался дворец кеджистанского императора. Мысль о богатствах Калдея привела Линдона в такой бурный восторг, что он свалился под стол от счастья, а не от количества выпитого вина, как показалось Стэнге. Именно в Калдей и предложил отправиться ангел, поскольку демоны, как известно, до одури боятся нефалемов, а то, что Стэнга один из них, ни у кого больше сомнений не вызывало. Стэнга согласился, потому что теперь он знал: не смысл определяет жизнь, а наоборот. И следующим утром, протрезвев и окончательно рассчитавшись за комнату с ненавистным трактирщиком, ангел, девушка Лия, варвар и негодяй с попутным караваном двинулись в столицу восточного королевства Кеджистан. У каждого из них отныне был свой собственный смысл, и не так уж важно было, сводился он к чужим богатствам или к необходимости защищать Санктуарий от демонов, важно было то, что теперь каждый находил смысл для себя сам.
Кошмарные сны больше Стэнгу не тревожили.
 
20-XII-14