Помочь сайту
Поздравления
Последнее пророчество
26 января 2023 -
Nikolay Makarov
П О С Л Е Д Н Е Е П Р О Р О Ч Е С Т В О
«И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и
недоумение; и море восшумит и возмутится;
Люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на
вселенную, ибо силы небесные поколеблются.
И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и
славою великою.»
Библия. Евангелие от Луки, глава 21, стихи: 25-27.
Г л а в а 1
В тот воскресный день я проснулся ближе к обеду. Алёна не стала меня будить раньше, так как знала, что в мир грёз мне удалось погрузиться только под самое утро. Терзаемый своими мыслями и сомнениями относительно проблем, что казались мне неразрешимыми или почти неразрешимыми, я ворочался с боку на бок, наверное, тщетно стараясь при этом не потревожить сна своей любимой. Хотя мы и порядком вымотались накануне за весь световой день, «активно отдыхая» на нашей даче, «бродяга Морфей» не спешил заключить меня в свои цепкие объятия. Из головы не выходили размышления и тревоги о самом насущном, о дне сегодняшнем и о том, чего нам всем можно было бы ожидать завтра.
Приливы какой-то неземной тоски, разбавленные недобрыми предчувствиями, накатывали волнами и упрямо саднили сердце. Когда-то я читал о таких явлениях, вдохновенно штудируя ночами Агни-йогу... Круговерть самых что ни на есть бытовых проблем также сводила с ума, мёртвой хваткой вцепившись в мой утомлённый мозг. Собственно говоря, мы и решили выбраться за город, чтобы отвлечься от ежедневных дел и забот, променяв их на этих выходных на садово-огородные хлопоты. Кроме того, нам, конечно же, хотелось побродить по окрестностям дачного массива, в котором находилась наша скромная «фазендочка», и раствориться на какое-то время в зелени близлежащего леса. В глубине этого не дремучего, но вполне себе проходимого участка суши, некогда пленённого хвойными деревьями, неторопливо протекала речка и скрывалось затерявшееся в пригорках и овражках озерцо.
Период летнего солнцестояния, следуя извечной традиции, гарантировал самые ранние восходы и самые поздние закаты в году. Июньское светило уже взобралось на свою предельную высоту и оттуда, со своего золотого трона, исподволь раскрашивало наш мир всеми цветами радуги, методично прогревая поверхность планеты средних широт.
Сладко потянувшись в постели, я встал и подошёл к распахнутому настежь окну, надёжно обтянутому антимаскитной сеткой. День пел и звенел голосами разных птах и насекомых, вверенных своим каждодневным заботам. Расслабленно простояв несколько минут возле этого источника сезонной суеты, я почувствовал запах свежесваренного кофе. Это моя Алёнушка, поняв, что я, наконец-то, поднялся, решила сделать ещё один необходимый шаг к моему пробуждению.
Какое это всё-таки счастье, когда ты засыпаешь рядом с человеком, которого любишь, и неспеша завтракаешь вместе с ним, наслаждаясь самим этим процессом! Как важно уметь ценить такие, казалось бы, совершенно обыденные вещи! К сожалению, мы далеко не всегда понимаем, что не так уж и много нужно человеку в жизни для радости и хорошего настроения, для того, чтобы просто ощутить себя живым и необходимым кому-то в этом подлунном мире.
-- Прости, Алёнушка, не дал тебе как следует поспать сегодня, – прошептал я на ушко своей любимой, едва успев войти в кухню,
после чего обнял её за талию и с нежностью, какая только была в моём полусонном организме, поцеловал в шею.
-- В следующий раз ляжешь на веранде, чтобы не оставить «девочек» без ужина, – отшутилась «хозяйка плиты», имея в виду
«прикреплённых к нашему дачному массиву» комариков.
-- Слушай, а если выставить им снаружи полстакана с кровью, они не будут приставать? – поддержал я заданный супругой тон. –
Такое не прокатит?
-- Мысль интересная, конечно. Но сам процесс – найти незащищённое местечко и улучить нужный момент для атаки объекта? –
развила тему Алёна. – Променять такое на тупое «хлебание» из стеклянной посуды, когда тебя никто даже не стремится наказать
за содеянное!..
-- Ха! Это да! – с улыбкой воскликнул я, ещё крепче прижимая к себе Алёну. – И приручить этих «поросёнков» не удаётся, блин!
-- Гер, ну я сейчас всё пролью! – взмолилась моя возлюбленная, хлопоча «на пятачке шеф-повара». – А может, всё-таки поросят, а?
-- Да какая разница – поросят или поросёнков! – шутливо ответил я, аккуратно высвобождая мою пленницу из своих ласковых
объятий. – Кровопийцы, они и есть кровопийцы! Хоть дома, хоть в лесу, хоть где!
-- Вот, кстати, о лесе, – откликнулась Алёна, разливая по чашкам кофе, – ты не передумал?
Шутить изволите, сударыня! – расслабленно улыбаясь, возразил я. – Всю неделю... Да и прошлую неделю, между прочим, тоже я засыпал с мечтой увидеть его хотя бы во сне.
-- Ну извини, Герундий! Я сама, как ты знаешь, оказалась в заложниках у своей работы, – несколько оправдательным тоном сказала хозяюшка, продолжая хлопотать на территории нашего «пищеблока».
-- Да кто ж тебя винит, «изаурушка» ты наша! – живо откликнулся я, жадно схватив чашку с бодрящим напитком обеими руками.
-- Осторожно, Гер! Он прямо с плиты! – предупредила меня супруга. – Сядь и нормально позавтракай. Всё в твоём распоряжении.
-- Сама присаживайся. Желаю лицезреть, как ты вкушаешь пищу пред очами моими!
-- Тебе, кстати, дважды уже звонил Цымбалюк!
-- Ох, грехи мои тяжкие! – выдохнул я, ставя кофе на стол. – Я, честно говоря, не знаю, что нам делать со всеми этими делами.
-- Откажись... Ты же можешь отказаться. Ты никому ничего не должен. Так или не так?
-- Я не могу подвести Михайло. Ну никак не могу!
-- Ну что-то решай тогда, если время уже не терпит! – сказала Алёна и присела рядом со мной.
-- Понятно, в этом вопросе я ему помогу! – ответил я, дуя на источник бодрости и сил. – Просто я пока не знаю, как лучше это сделать.
-- Ну Миша волнуется. Его можно понять, – резонно заметила Алёна.
-- Сейчас сделаю пару глотков и набиру ему, – заверил я свою вторую половину. – Ты сама знаешь, я для Мишки наизнанку вывернусь!.. А ты собери нам пока что-нибудь с собой на прогулку. Вдруг заблудимся, а подкрепиться нечем!
-- Ладно, Жорка-обжорка! Я что-нибудь брошу, – отозвалась жена и напомнила мне об одном моём вчерашнем обязательстве. – А тебе ещё за водой на колодец сходить нужно. Не забыл?
-- Бли-и-ин! Надо было всё-таки вечером набрать! – суетно отреагировал я на всплывшую проблему местного значения и тут же отмахнулся от неё, приступая к своему завтраку-обеду, – слушай, давай на обратном пути! А сейчас возьмём с собой минералки, чаю и перекусить что-нибудь.
Г л а в а 2
Заметно срезав себе путь, мы пересекли кукурузное поле и вышли на дорожку, протаптываемую каждый год какими-то энтузиастами или просто любителями живой природы в одном и том же месте. Вскоре эта узкая тропка подвела нас ко входу в лес, словно бы зазывая в свои зелёные лабиринты. Мы брели по ней, доверившись незримому сказочному клубочку, что был нашим проводником, как надёжному компасу. Хотелось глубоко дышать и впитывать этот сочный упругий воздух каждой клеточкой своего организма. Казалось, что стоит пройти ещё немного и на нашем пути встанут пограничные столбы тридевятого царства... Вдруг в сумочке моей спутницы зазвонил телефон, возвращая нас в обыденную реальность. Мы переглянулись, как бы спрашивая друг друга, стоит ли реагировать на этот незапланированный вызов. Машинально шаря своими пальчиками в поисках виновника нашего беспокойства, Алёна наступила на что-то жёсткое и довольно острое.
-- Вот чёрт! – воскликнула хозяйка моего сердца, одной рукой вцепившись в свой айфон, а другой оперевшись на моё плечо.
-- Больно? Давай я посмотрю, что там, – сказал я, придерживая Алёну, приподнявшую слегка пораненную ногу.
-- Да, ерунда! Просто как-то неожиданно всё, – откликнулась жена и, переведя взгляд на свой гаджет, добавила, – слушай, придётся ответить. Шеф «на проводах».
-- Какого лешего ему от тебя сейчас нужно-то в этой глуши? – с лёгким раздражением в голосе и невесть откуда взявшейся иронией произнёс я и нагнулся к стопе своей спутницы. – Саморез! Японские качели! Не шевелись минутку. Сейчас я его обезврежу.
-- Да, Владлен Олегович! – ответила в трубку Алёнушка, твёрдо опираясь на моё плечо.
-- Вы меня, конечно, извините, Алёна Яковлевна, но мне срочно нужна Ваша помощь, – уверенно сказал баритон на другом конце линии. – Да, да, я помню, что сегодня выходной. Но дело не терпит отлагательства.
-- Что случилось, Владлен Олегович? – законно поинтересовалась Алёна, придерживаясь свободной рукой за меня, пока я извлекал из подошвы её походной туфельки металлического причинителя беспокойства.
-- Вы знаете, у меня тут кое-что не сходится в отдельных цифрах доклада, – произнёс шеф моей жены, шурша какими-то бумагами. – Или же мне кажется, что не сходится... Вчера ещё полагал, что справлюсь сам. Но не всё столь гладко... Я сейчас в офисе. Вы не могли бы подсказать мне, где у нас находится та папка с подробной документацией, на основании которой мы этот доклад сформировали и подготовили. Я хочу сам всё ещё раз перепроверить. Точнее, хочу прояснить некоторые смущающие меня моменты.
-- Ох! Она в сейфе, в кабинете у Тасманского! – воскликнула моя незадачливая путешественница, в задумчивости похлопывая ладошкой меня по спине. – Но-о-о... Но ключ от сейфа только у Борис Борисыча. Ни у Лепко, ни на вахте нет. После того, как утеряли тогда сразу два, так ни одного дубликата и не успели сделать... почему-то...
-- Вот незадача! В отпуск хоть не отлучайся! Как же всё это не кстати-то!– огорчённо выдохнул в трубку начальник моей супруги и озабоченно добавил, – но он... Я знаю, Борис Борисович уехал на рыбалку на самый край области или даже в другой регион что ли... Я не могу до него дозвониться. Что у них там за глухомань!.. Но в понедельник мне нужно доставить этот доклад по назначению... Я был уверен, что... Словом, надо что-то делать со всем этим безотлагательно! Вы меня понимаете?
-- Я поняла Вас, Владлен Олегович, – довольно грустно отозвалась Алёна, поставив на землю освобождённую от моих хлопот ногу, и с чувством лёгкого замешательства глядя мне в глаза, продолжила, – я помню, что обещала Вам там всё просмотреть, чтобы... В общем, там есть только пара мест, которые можно... ну при особом желании, конечно, трактовать как недостаточно уверенные... Но-о-о... В принципе у меня здесь, то есть на даче в смысле, с собой есть почти все копии... Я-а-а... Я, наверное, смогла бы Вам помочь разобраться в том, что Вас смущает.
-- Так помогите, Алёна Яковлевна, сделайте милость! – с некоторым напряжением в голосе обозначил своё желание шеф.
-- Дело в том... Дело в том, что-о-о, – замешкалась было с ответом моя спутница, вновь переглядываясь со мной. – Мы с мужем сейчас в лесу... Ну, мы почти в лесу... Мы не у себя на участке в данный момент.
-- Не сочтите за труд, Алёна Яковлевна, – настойчиво произнёс голос начальника моей супруги из трубки, – ведь это нужно нам всем... Вы понимаете, о чём я говорю. Это нужно всему нашему коллективу.
-- Да, да. Я всё понимаю, Владлен Олегович, – безрадостным тоном ответила Алёна, делая мне красноречивые жесты, свидетельствующие о том, что ей необходимо будет вернуться в наш дачный рай. – Я Вам позвоню, как только доберусь до места, наверное, минут через 25-30. Хорошо?
-- Разве у меня есть выбор? – откликнулся абонент на другом конце провода. – Жду.
Такой поворот событий никак не входил в наши планы на данный уикенд. Но с этой стихийной напастью ничего было нельзя поделать. Теперь волей-неволей у нас наклёвывалось только два варианта, а именно: сейчас же вернуться на дачу вместе или всё-таки разделиться в силу проявившей себя необходимости. В обоих случаях мы смиренно принимали нынешнее положение вещей. Проведя блиц-совещание у кромки леса, мы остановили свой выбор на второй позиции в этом несильно обнадёживающем списке.
Проводив свою теперь уже бывшую спутницу взглядом до изгиба тропы, что скрывалась за живописным холмом, густо поросшим цветами и травами, я направился в глубь зелёного царства. Настроение, конечно, было уже испорчено. Но таковы были обстоятельства и с ними, хочешь или не хочешь того, приходилось считаться. Я брёл по дорожке, что искусно петляя, пролегала по-над речкой. Она то выныривала к самому обрыву, открывая обзор на участок водной глади и противоположный берег, то вновь уводила путника в заросли. Пребывая в раздумиях и некой отстранённости от мира одновременно, я спустился к самой воде и погрузил в неё кисти рук. Мои ладони коснулись песчаного дна, слегка спугнув стайку резвившихся возле берега мальков. Чуть освежив лицо прогретой на солнце водой, я стал отвлечённо бросать в зеркало реки камешки, выбирая для этого занятия самые плоские из тех, что могли сейчас подвернуться мне под руку. Незаметно для себя самого я втянулся в столь бесполезное занятие, постепенно сосредоточив на нём всё своё внимание. Мне никак не удавалось «испечь» более четырёх-пяти «блинчиков» на водной глади. То ли камушки попадались недостаточно уплощённые, то ли мне просто не хватало навыков для искусного исполнения столь «важного и ответственного дела». Так или иначе я вошёл в азарт, стараясь во что бы то ни стало побить свой никчёмный рекорд. Я так увлёкся этим занятием, что совершенно потерял счёт времени. В очередной раз обшарив прибрежные кусты, я приготовил новую партию «снарядов» для выполнения намеченной цели. Едва я разложил перед собой около десятка подходящих камней и сделал необходимый для метания замах, как вдруг по поверхности реки, разрезанной редкими лилиями, ловко запрыгали «блинчики», к которым я не имел ни малейшего отношения... Какая-то неведомая сила словно бы заставила меня заняться подсчётом этих источников расходящихся по водной глади кругов. Одними губами я шептал числа, как заворожённый наблюдая за происходящим. Чётко произнеся вслух: «пятнадцать», я с недоумением оглянулся.
Шагах в десяти от меня, присев на корточки, расположился гармонично сложенный, одетый в довольно необычный для обихода нашей жизни костюм мужчина. Он был неопределённого возраста без морщинок или складок на чистом благообразном лице, абсолютно лишённым каких бы то ни было изъянов. Неожиданно для самого себя я подумал: «Вот уж действительно ангел во плоти или кто-то ещё из представителей неведомого людям мира сошёл к нам на землю.»
-- Моё почтение... Здравствуйте! – растерянно вымолвил я и почему-то добавил, – Вы, наверное, можете показать и более высокий результат?
-- Здравствуйте! Могу, – скромно ответил незнакомец и неуловимым движением кисти швырнул в сторону речки камень или что-то иное, что было у него под рукой.
-- Гм-м-м... Кажется... Наверное, тридцать или тридцать один, – после паузы произнёс я, с изумлением провожая своим взглядом перемещающийся скачками по поверхности воды «снаряд», который летел словно трассирующая пуля, выпущенная из автомата, пока не нырнул в глубь.
-- Ровно тридцать три, – спокойно уточнил мой нежданный собеседник и поинтересовался у меня, – а тебе бы сколько хотелось, брат мой?
-- Честно говоря, я-а-а... Я не думал об этом, – смущённо ответил я, чётко осознавая в этот миг, что для моего визави не составит никакого труда выполнить любое моё задание, связанное с метанием плоских камней по-над водной гладью, даже, если этот «спортивный снаряд» начнёт перемещаться от одного берега к другому туда и обратно.
-- Я обрёл благоволение в очах твоих? – с какой-то добродушной едва заметной улыбкой на лице поинтересовался мой собеседник, легко встав на ноги в полный рост.
-- Несомненно, господин мой, – отреагировал я неуверенным тоном на вопрос незнакомца, не зная, как было бы лучше к нему обратиться и, невольно подражая при этом библейским персонажам.
-- Не называй меня «господином», ибо я брат тебе, собрат твой, – учтиво произнёс мой собеседник, которого я почти сразу с первых же секунд нашей встречи причислил к разряду ангелов.
-- Простите, уважаемый, как я смею обращаться к Вам? – даже не пытаясь скрыть своей робости, выговорил я и чуть приподнял свой взгляд, стараясь не пересечься с глазами своего визави.
-- Для простоты и удобства общения называй меня братом Симеоном, если тебя не затруднит, – ответствовал мой оппонент.
-- Хорошо, мой... Хорошо, брат Симеон, – медленно ориентируясь в ситуации, тихо сказал я, так и не решаясь дать своему взору волю.
-- Ответов ищешь, брат Георгий, – уверенно произнёс мой новый знакомый. – Пытлив ум твой и чисто сердце твое. Наблюдаем за тобой не первый день. Знаем, что можно довериться тебе, ибо не ищешь славы средь людей и не сребролюбив ты... Что могу, то скажу. О большем не пытай. Всему свой срок.
-- Да, гос... Да, брат Симеон... Хотелось бы знать, что ждёт нас всех... ну в смысле, людей, то есть жителей планеты Земля в ближайшее время. Есть ли у нас какие-то надежды дождаться... надежды на... на... на...
-- На пришествие Царствия небесного? – видя моё замешательство, помог мне с формулировкой вопроса мой визави.
-- Да.
-- Ты ведь и сам, брат Георгий, будучи мужем ума пытливого, читал священные Писания и изучал их с тщанием твоим... Всё, что написано, то есть правда и истина непреложная. Все события, коим должно прийти в мир сей и свершиться в нём, в свой час приидут и свершатся, ибо так заповедано изначально. И ничто не воспрепятствует им. И уже многое из того, чему надлежит исполниться в подлунном мире сем в эпоху сию, произошло и обрело очертания свои.
-- Тогда получается, что-о-о... что мы, люди не заметили этого? – испытывая всё то же чувство некой робости и неловкости, спросил я.
-- Именно, брат мой, именно... Состоялось одно из предсказанного в великих пророчествах, что даны человекам, и не обратили на то внимания своего. Свершилось иное и не узрели сего. Наступила пора для очередного события, реченного чрез пророков и Самого Мессию, и вновь упустили из виду сие, будучи слепы. Ибо глаза людям застило служение мамоне, но не Богу, какими бы именами они не называли Его. Самолюбие людское да гордыня, ведущая в пропасть, пеленою встали пред очами людей, дабы стать им преткновением в сердцах их. Ибо сердца эти окаменели, сделавшись жестокими и чёрствыми.
-- Да... Да, брат Симеон. Этот мир стал слишком жестоким... или мы сами сделали его таковым... Нет у людей сейчас времени на изучение знамений, на распознавание и толкование их. Да и желания особого, наверное, нет. Мы погружены в бытовые заботы, вроде того: где и как заработать денег на жизнь, как сделать счастливыми своих близких, как сделать так, чтобы в доме был достаток...
-- Это ли не суета сует, друг мой?.. А много ли нужно человеку для счастья его? Много ли душе его надобно и многое ли необходимо для тела?
-- Мне кажется, я знаю, о чём ты говоришь, брат Симеон, – уже довольно-таки раскрепостившись, ответил я, стараясь как можно аккуратнее рассматривать своего собеседника, чтобы это никоим образом не бросалось ему в глаза.
-- Конечно, знаешь, брат Георгий. Ты изучал писания и эзотерику изучал весьма пытливо, – сказал мой визави, видимо, предугадывая все мои мысли наперёд. – Ты и супруга твоя ведёте себя вполне благоразумно в сей важный для всех людей момент... Я здесь лишь для того, чтобы успокоить душу твою, успокоить, скорее даже, не самими ответами на вопросы твои, но подтверждением того, что ты и сам постиг и вместил разумением твоим.
-- Я рад это слышать... О пандемии могу ли спросить, брат Симеон? – испытывая уже некоторую внушённую мне моим собеседником уверенность, произнёс я.
-- Можешь... Но ты сам имеешь ответы в сердце твоём, ибо читал в Писании об этом. Ты знаешь, что не успела одна беда пройти, как другое горе идёт на планету людей... Напасть сия пребудет с человечеством до последних дней его, ибо сие явление несет в себе регулирующую функцию, отделяющую одних людей от других по делам их и по устремлениям сердец их. Она в назидание им дана. Но лишь малая часть из них образумится сама... Братья наши трудятся день и ночь, ставя клейма на чела людей, дабы произвести необходимый отбор.
-- Пришёл ли в наш мир слуга антихриста, тот самый «зверь» и «лжепророк», о котором говорят писания? – как-то довольно суматошно выпалил я, рассеянно глядя куда-то сквозь своего собеседника.
-- Пришёл, – однозначно подтвердил он.
-- Тот ли он, о котором я думаю? – полагаясь на сверхестественную проницательность своего оппонента, спросил я.
-- Именно тот.
-- Значит, он... он... Кто-то руководит его действиями?
-- Те силы, о коих ты читал в Библии и в других верных Источниках знания, – спокойно ответил Симеон и, опередив мой следующий вопрос, неторопливо продолжил, – Да. Ты верно мыслишь, брат Георгий. Иисус называл таких людей бесноватыми, ибо в них бесы. И бесы сии, то есть те сущности Тонкого мира, состоящие из материи-энергии Тонкого Плана Бытия, ведут их по жизни и управляют такого рода людьми, вселившись в них... Подпавшие же под власть этих тёмных сущностей умеют всячески скрывать это управление, используя лукавство и хитрость свою, и ту изощрённую лесть и обман, что дают им одержатели их.
-- Верно ли я понимаю, что горе стране той, где будет править царь, сознанием которого завладели эти тёмные силы, «одержатели»?
-- Ты сам знаешь ответ... Но знай также, что такое положение вещей создаётся и для испытания людей, для проверки на прочность их духа, что должен контролировать желания их разума, очей их и плоти. Если эти желания вышли из под контроля и вредят другим людям, горе человеку тому!.. Впрочем, все беды и соблазны приходят в мир сей, дабы испытать человеков. Те же, чрез кого они приходят, играют свою роль в этом действе, как правило, не догадываясь об этом, либо они сами находятся в состоянии определённого рода гипноза. Часть же одержимых, однажды смирившись с волей, которую диктует им сущность или сущности, захватившие их сердце и разум в полон, с какого-то момента начинают с радостью поклоняться захватчикам своим и служить тем, кому они служат. Это – беда для них. Но они сами позволили паразитам Тонкого мира найти у себя приют. Ибо, как известно: «подобное притягивает подобное».
-- А это сумасшествие, что творят сейчас... и прежде творили люди... Это – те «военные слухи» и сопутствующие им вехи и события, что предсказаны были Христом? Они – те, которым суждено быть при кончине века? – как-то совершенно осмелев, вопросил я своего собеседника.
-- Да.
-- Мы... Ну, то есть люди действительно не заметили, что то «библейское время», что отведено человечеству на развитие и испытания, закончилось?
-- Воистину так! Закончилось. Вы сами давно уже изо дня в день подобно заклинанию твердите: «Нет времени... Нет времени...» Глаголите истину, не осознавая того сами... Время закончилось... Финальные испытания и последние штрихи остались для каждого из ныне живущих на земле.
-- То есть... То есть, правильно ли я понимаю, что пришествие Мессии близко или... или совсем близко? – с акцентами, присущими речам юристов, выступающим в судебных заседаниях, поинтересовался я у своего визави.
-- Может быть, гораздо ближе, чем ты думаешь, – спокойно ответил брат Симеон, неуловимым движением кисти запустив что-то довольно плоское, что было у него в руках в сторону реки.
-- Он правда придёт так, как это описано в Библии? – уверенно спросил я, уже как-то машинально начиная отсчёт «испечённых на водной глади блинчиков».
-- Не сомневайся. Он держит данное Им Самим слово, ибо Он – Мессия, – также твёрдо ответил мой визави и непринуждённо добавил, – хочешь считай, хочешь поверь на слово – их будет ровно 365, пока мы будем разговаривать с тобой. Камень шесть раз обернётся от берега к берегу туда и обратно и упадёт у ног твоих.
-- Брат Симеон, как помочь... Ну то есть, что я могу сделать, чтобы как-то помочь людям осознать происходящее. Что можно, вообще, сделать, чтобы приблизить их как-то к вере, к спасению, к тому, что названо в Писании «воскресением»? Ну, словом, что сделать, чтобы уберечь их от мук, которые станут каждому воздаянием за злодеяния, за неверие, за всё дурное, что он совершил? Как направить на верный путь... ну хотя бы того, кого могу или, я не знаю, хотя бы тех, кто мне близок?
-- Делай, что должен. Делай, что можешь, с желанием твоим делай... Трудись во имя Его! Но знай однако, что не переубедишь тех, кто поддался зомбированию чрез «электронную икону», отринув доверие к Тому, Кого принято величать Господом, и к тем, кто служит Ему. Ибо сам знаешь, что «зверь» чрез лжепророков своих постарается прельстить и избранных божиих. Он ставит метки свои и ты видишь их сам. Посему забираема будет большая часть людей талантливых и расположенных к добру изначально, но соблазнённых лукавыми устами зверя и лжепророков его. Их нам необходимо забрать в свой для каждого из них час, дабы, как сказано: «успели омыть одежды свои», чтобы «успели убелить одежды свои». Иначе, как они войдут в предназначенную им благодать в новой жизни, не искупив вины сердца своего, поддавшегося соблазну в последние годы свои в силу тех или иных причин... Ныне много людей отстранилось от Господа и не мыслят уже жизни своей без «электронной иконы», в коей нашли замену Ему и утешение себе. Они помещают её на самых лучших и заметных местах в жилищах своих, дабы внимать ей в любое свободное время и поклоняться ликам, что она выводит для них на экране. Сии люди доверяют образам и подобиям зверя и прислужникам его разумение и сердце свое... Так трудись беззаветно, брат Георгий, не ожидая награды за усилия твои. Ведь знаешь ты сам: «какою мерою мереете, такой и вам будет отмерено».
-- Но... Но сил, наверное, уже нет или... или почти не осталось, – исполняясь какого-то внутреннего трепета от этого монолога своего необычного собеседника, сказал я, вдруг вспомнив обо всех проблемах сразу и о своих печалях, связанных с непониманием людьми того, что происходит сейчас на земле.
-- Терпи, ибо, как сам знаешь ты: «претерпевший до конца, тот спасен будет». К тому же, жена твоя – подмога тебе и подкрепление. Далеко не каждый имеет такого надёжного союзника в труде и отдохновении своём. Цени это, брат мой, цени... А насколько люди справились с главной задачей, что была возложена на них: научиться любить Того, Кто создал их и направил их сюда, и научиться любить ближнего своего, любить и уважать друг друга – об этом будут судить те, кому положено производить суд сей. Час же сей близок совсем. И ничто не утаится от исследования и от воздаяния за содеянное либо за несодеянное, что могло бы послужить во благо. Человекам в распоряжение предоставлено было время в полноте его и возможности для того, чтобы научиться отличать добро от зла... У каждого был выбор, к какой стороне ему склониться и какую правду принять. Всяк мог решить для себя самого, чем он может поступиться в поисках истины, а чего никак не может принять душою своею. Любой процесс во Вселенной, всё рано или поздно подходит к завершению своему. Заканчивается одно и начинается другое. Одна стадия уступает место последующей. Всё переходит из формы бытия в его иную форму...
Пока я, возможно, даже вопреки своей воле вновь бросил быстрый взгляд на мечущийся от берега к берегу камень, что-то рядом со мной словно бы встрепенулось подобно голубю, взмахнувшему крыльями. Мгновение ока и мой собеседник растворился в пространстве будто бы и не было его вовсе. Лишь лёгкая невесомая дымка повисла в воздухе и в долю секунды пролетевшее мимо серебристое «облако» подхватило его и я потерял из виду этот необычный объект. В тот же миг я, почему-то не осознавая того, что делаю, зашёл в реку почти по колено. Тут же камень, отсчитав «последний блин» по заданной ему программе, упал возле моих ног. Испытывая некий страх и надежду одновременно, я нагнулся, чтобы поднять камень. Но он прошёл сквозь мои пальцы и я даже не ощутил руками, что коснулся его. Машинально я повторил свою попытку взять этот предмет ещё раз. Однако результат был таким же. Я перевёл взгляд на небо и снова в воду. Песчаное дно возле меня было пустым, лишь возвратившиеся к берегу мальки сновали возле моих ног, играя в свои беззаботные игры.
Ко мне вернулось ощущение времени. Солнце жарило от души, неся тепло всему, что могло его так или иначе воспринимать. Мобильник, заряженный мной накануне вечером под завязку, отключился. Однако, судя по положению на небосводе жёлтой звезды, дарующей нам жизнь, было не больше пяти часов дня. Я решил слегка окунуться и взять курс на нашу дачу, где моя Алёнушка, «обратившись в очередной раз «рабыней Изаурой», хлопочет на участке, если, конечно, уже успела помочь своему шефу разобраться с докладом.
Когда я вернулся на наш участок, я слышал через открытое окно, как моя супруга ещё общается по телефону со своим шефом, занимаясь служебными делами. Никак себя не обнаружив, я взял бидон и пятилитровую баклажку и неторопливо пошёл за водой на колодец. Эта удивительная встреча на берегу реки укрепила меня в том, что всё идёт так, как должно было идти, в соответствии с некогда разработанным кем-то планом. Тяжесть в сердце отпустила. Я чувствовал себя свободным и счастливым, способным в любую минуту воспарить к небесам и раствориться в их сияющей синеве.
Наверное, не прошло и получаса, как я принёс в дом чистой водицы. Немного подогрев её на огне, я пил и пил её с восторгом и жадностью, наслаждаясь вкусом этой удивительной субстанции, такой простой и столь необыкновенной одновременно...
* * *
«И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою.
Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши,
потому что приближается избавление ваше.»
Библия. Евангелие от Луки, глава 21, стихи: 27 и 28.
«И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и
недоумение; и море восшумит и возмутится;
Люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на
вселенную, ибо силы небесные поколеблются.
И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и
славою великою.»
Библия. Евангелие от Луки, глава 21, стихи: 25-27.
Г л а в а 1
В тот воскресный день я проснулся ближе к обеду. Алёна не стала меня будить раньше, так как знала, что в мир грёз мне удалось погрузиться только под самое утро. Терзаемый своими мыслями и сомнениями относительно проблем, что казались мне неразрешимыми или почти неразрешимыми, я ворочался с боку на бок, наверное, тщетно стараясь при этом не потревожить сна своей любимой. Хотя мы и порядком вымотались накануне за весь световой день, «активно отдыхая» на нашей даче, «бродяга Морфей» не спешил заключить меня в свои цепкие объятия. Из головы не выходили размышления и тревоги о самом насущном, о дне сегодняшнем и о том, чего нам всем можно было бы ожидать завтра.
Приливы какой-то неземной тоски, разбавленные недобрыми предчувствиями, накатывали волнами и упрямо саднили сердце. Когда-то я читал о таких явлениях, вдохновенно штудируя ночами Агни-йогу... Круговерть самых что ни на есть бытовых проблем также сводила с ума, мёртвой хваткой вцепившись в мой утомлённый мозг. Собственно говоря, мы и решили выбраться за город, чтобы отвлечься от ежедневных дел и забот, променяв их на этих выходных на садово-огородные хлопоты. Кроме того, нам, конечно же, хотелось побродить по окрестностям дачного массива, в котором находилась наша скромная «фазендочка», и раствориться на какое-то время в зелени близлежащего леса. В глубине этого не дремучего, но вполне себе проходимого участка суши, некогда пленённого хвойными деревьями, неторопливо протекала речка и скрывалось затерявшееся в пригорках и овражках озерцо.
Период летнего солнцестояния, следуя извечной традиции, гарантировал самые ранние восходы и самые поздние закаты в году. Июньское светило уже взобралось на свою предельную высоту и оттуда, со своего золотого трона, исподволь раскрашивало наш мир всеми цветами радуги, методично прогревая поверхность планеты средних широт.
Сладко потянувшись в постели, я встал и подошёл к распахнутому настежь окну, надёжно обтянутому антимаскитной сеткой. День пел и звенел голосами разных птах и насекомых, вверенных своим каждодневным заботам. Расслабленно простояв несколько минут возле этого источника сезонной суеты, я почувствовал запах свежесваренного кофе. Это моя Алёнушка, поняв, что я, наконец-то, поднялся, решила сделать ещё один необходимый шаг к моему пробуждению.
Какое это всё-таки счастье, когда ты засыпаешь рядом с человеком, которого любишь, и неспеша завтракаешь вместе с ним, наслаждаясь самим этим процессом! Как важно уметь ценить такие, казалось бы, совершенно обыденные вещи! К сожалению, мы далеко не всегда понимаем, что не так уж и много нужно человеку в жизни для радости и хорошего настроения, для того, чтобы просто ощутить себя живым и необходимым кому-то в этом подлунном мире.
-- Прости, Алёнушка, не дал тебе как следует поспать сегодня, – прошептал я на ушко своей любимой, едва успев войти в кухню,
после чего обнял её за талию и с нежностью, какая только была в моём полусонном организме, поцеловал в шею.
-- В следующий раз ляжешь на веранде, чтобы не оставить «девочек» без ужина, – отшутилась «хозяйка плиты», имея в виду
«прикреплённых к нашему дачному массиву» комариков.
-- Слушай, а если выставить им снаружи полстакана с кровью, они не будут приставать? – поддержал я заданный супругой тон. –
Такое не прокатит?
-- Мысль интересная, конечно. Но сам процесс – найти незащищённое местечко и улучить нужный момент для атаки объекта? –
развила тему Алёна. – Променять такое на тупое «хлебание» из стеклянной посуды, когда тебя никто даже не стремится наказать
за содеянное!..
-- Ха! Это да! – с улыбкой воскликнул я, ещё крепче прижимая к себе Алёну. – И приручить этих «поросёнков» не удаётся, блин!
-- Гер, ну я сейчас всё пролью! – взмолилась моя возлюбленная, хлопоча «на пятачке шеф-повара». – А может, всё-таки поросят, а?
-- Да какая разница – поросят или поросёнков! – шутливо ответил я, аккуратно высвобождая мою пленницу из своих ласковых
объятий. – Кровопийцы, они и есть кровопийцы! Хоть дома, хоть в лесу, хоть где!
-- Вот, кстати, о лесе, – откликнулась Алёна, разливая по чашкам кофе, – ты не передумал?
Шутить изволите, сударыня! – расслабленно улыбаясь, возразил я. – Всю неделю... Да и прошлую неделю, между прочим, тоже я засыпал с мечтой увидеть его хотя бы во сне.
-- Ну извини, Герундий! Я сама, как ты знаешь, оказалась в заложниках у своей работы, – несколько оправдательным тоном сказала хозяюшка, продолжая хлопотать на территории нашего «пищеблока».
-- Да кто ж тебя винит, «изаурушка» ты наша! – живо откликнулся я, жадно схватив чашку с бодрящим напитком обеими руками.
-- Осторожно, Гер! Он прямо с плиты! – предупредила меня супруга. – Сядь и нормально позавтракай. Всё в твоём распоряжении.
-- Сама присаживайся. Желаю лицезреть, как ты вкушаешь пищу пред очами моими!
-- Тебе, кстати, дважды уже звонил Цымбалюк!
-- Ох, грехи мои тяжкие! – выдохнул я, ставя кофе на стол. – Я, честно говоря, не знаю, что нам делать со всеми этими делами.
-- Откажись... Ты же можешь отказаться. Ты никому ничего не должен. Так или не так?
-- Я не могу подвести Михайло. Ну никак не могу!
-- Ну что-то решай тогда, если время уже не терпит! – сказала Алёна и присела рядом со мной.
-- Понятно, в этом вопросе я ему помогу! – ответил я, дуя на источник бодрости и сил. – Просто я пока не знаю, как лучше это сделать.
-- Ну Миша волнуется. Его можно понять, – резонно заметила Алёна.
-- Сейчас сделаю пару глотков и набиру ему, – заверил я свою вторую половину. – Ты сама знаешь, я для Мишки наизнанку вывернусь!.. А ты собери нам пока что-нибудь с собой на прогулку. Вдруг заблудимся, а подкрепиться нечем!
-- Ладно, Жорка-обжорка! Я что-нибудь брошу, – отозвалась жена и напомнила мне об одном моём вчерашнем обязательстве. – А тебе ещё за водой на колодец сходить нужно. Не забыл?
-- Бли-и-ин! Надо было всё-таки вечером набрать! – суетно отреагировал я на всплывшую проблему местного значения и тут же отмахнулся от неё, приступая к своему завтраку-обеду, – слушай, давай на обратном пути! А сейчас возьмём с собой минералки, чаю и перекусить что-нибудь.
Г л а в а 2
Заметно срезав себе путь, мы пересекли кукурузное поле и вышли на дорожку, протаптываемую каждый год какими-то энтузиастами или просто любителями живой природы в одном и том же месте. Вскоре эта узкая тропка подвела нас ко входу в лес, словно бы зазывая в свои зелёные лабиринты. Мы брели по ней, доверившись незримому сказочному клубочку, что был нашим проводником, как надёжному компасу. Хотелось глубоко дышать и впитывать этот сочный упругий воздух каждой клеточкой своего организма. Казалось, что стоит пройти ещё немного и на нашем пути встанут пограничные столбы тридевятого царства... Вдруг в сумочке моей спутницы зазвонил телефон, возвращая нас в обыденную реальность. Мы переглянулись, как бы спрашивая друг друга, стоит ли реагировать на этот незапланированный вызов. Машинально шаря своими пальчиками в поисках виновника нашего беспокойства, Алёна наступила на что-то жёсткое и довольно острое.
-- Вот чёрт! – воскликнула хозяйка моего сердца, одной рукой вцепившись в свой айфон, а другой оперевшись на моё плечо.
-- Больно? Давай я посмотрю, что там, – сказал я, придерживая Алёну, приподнявшую слегка пораненную ногу.
-- Да, ерунда! Просто как-то неожиданно всё, – откликнулась жена и, переведя взгляд на свой гаджет, добавила, – слушай, придётся ответить. Шеф «на проводах».
-- Какого лешего ему от тебя сейчас нужно-то в этой глуши? – с лёгким раздражением в голосе и невесть откуда взявшейся иронией произнёс я и нагнулся к стопе своей спутницы. – Саморез! Японские качели! Не шевелись минутку. Сейчас я его обезврежу.
-- Да, Владлен Олегович! – ответила в трубку Алёнушка, твёрдо опираясь на моё плечо.
-- Вы меня, конечно, извините, Алёна Яковлевна, но мне срочно нужна Ваша помощь, – уверенно сказал баритон на другом конце линии. – Да, да, я помню, что сегодня выходной. Но дело не терпит отлагательства.
-- Что случилось, Владлен Олегович? – законно поинтересовалась Алёна, придерживаясь свободной рукой за меня, пока я извлекал из подошвы её походной туфельки металлического причинителя беспокойства.
-- Вы знаете, у меня тут кое-что не сходится в отдельных цифрах доклада, – произнёс шеф моей жены, шурша какими-то бумагами. – Или же мне кажется, что не сходится... Вчера ещё полагал, что справлюсь сам. Но не всё столь гладко... Я сейчас в офисе. Вы не могли бы подсказать мне, где у нас находится та папка с подробной документацией, на основании которой мы этот доклад сформировали и подготовили. Я хочу сам всё ещё раз перепроверить. Точнее, хочу прояснить некоторые смущающие меня моменты.
-- Ох! Она в сейфе, в кабинете у Тасманского! – воскликнула моя незадачливая путешественница, в задумчивости похлопывая ладошкой меня по спине. – Но-о-о... Но ключ от сейфа только у Борис Борисыча. Ни у Лепко, ни на вахте нет. После того, как утеряли тогда сразу два, так ни одного дубликата и не успели сделать... почему-то...
-- Вот незадача! В отпуск хоть не отлучайся! Как же всё это не кстати-то!– огорчённо выдохнул в трубку начальник моей супруги и озабоченно добавил, – но он... Я знаю, Борис Борисович уехал на рыбалку на самый край области или даже в другой регион что ли... Я не могу до него дозвониться. Что у них там за глухомань!.. Но в понедельник мне нужно доставить этот доклад по назначению... Я был уверен, что... Словом, надо что-то делать со всем этим безотлагательно! Вы меня понимаете?
-- Я поняла Вас, Владлен Олегович, – довольно грустно отозвалась Алёна, поставив на землю освобождённую от моих хлопот ногу, и с чувством лёгкого замешательства глядя мне в глаза, продолжила, – я помню, что обещала Вам там всё просмотреть, чтобы... В общем, там есть только пара мест, которые можно... ну при особом желании, конечно, трактовать как недостаточно уверенные... Но-о-о... В принципе у меня здесь, то есть на даче в смысле, с собой есть почти все копии... Я-а-а... Я, наверное, смогла бы Вам помочь разобраться в том, что Вас смущает.
-- Так помогите, Алёна Яковлевна, сделайте милость! – с некоторым напряжением в голосе обозначил своё желание шеф.
-- Дело в том... Дело в том, что-о-о, – замешкалась было с ответом моя спутница, вновь переглядываясь со мной. – Мы с мужем сейчас в лесу... Ну, мы почти в лесу... Мы не у себя на участке в данный момент.
-- Не сочтите за труд, Алёна Яковлевна, – настойчиво произнёс голос начальника моей супруги из трубки, – ведь это нужно нам всем... Вы понимаете, о чём я говорю. Это нужно всему нашему коллективу.
-- Да, да. Я всё понимаю, Владлен Олегович, – безрадостным тоном ответила Алёна, делая мне красноречивые жесты, свидетельствующие о том, что ей необходимо будет вернуться в наш дачный рай. – Я Вам позвоню, как только доберусь до места, наверное, минут через 25-30. Хорошо?
-- Разве у меня есть выбор? – откликнулся абонент на другом конце провода. – Жду.
Такой поворот событий никак не входил в наши планы на данный уикенд. Но с этой стихийной напастью ничего было нельзя поделать. Теперь волей-неволей у нас наклёвывалось только два варианта, а именно: сейчас же вернуться на дачу вместе или всё-таки разделиться в силу проявившей себя необходимости. В обоих случаях мы смиренно принимали нынешнее положение вещей. Проведя блиц-совещание у кромки леса, мы остановили свой выбор на второй позиции в этом несильно обнадёживающем списке.
Проводив свою теперь уже бывшую спутницу взглядом до изгиба тропы, что скрывалась за живописным холмом, густо поросшим цветами и травами, я направился в глубь зелёного царства. Настроение, конечно, было уже испорчено. Но таковы были обстоятельства и с ними, хочешь или не хочешь того, приходилось считаться. Я брёл по дорожке, что искусно петляя, пролегала по-над речкой. Она то выныривала к самому обрыву, открывая обзор на участок водной глади и противоположный берег, то вновь уводила путника в заросли. Пребывая в раздумиях и некой отстранённости от мира одновременно, я спустился к самой воде и погрузил в неё кисти рук. Мои ладони коснулись песчаного дна, слегка спугнув стайку резвившихся возле берега мальков. Чуть освежив лицо прогретой на солнце водой, я стал отвлечённо бросать в зеркало реки камешки, выбирая для этого занятия самые плоские из тех, что могли сейчас подвернуться мне под руку. Незаметно для себя самого я втянулся в столь бесполезное занятие, постепенно сосредоточив на нём всё своё внимание. Мне никак не удавалось «испечь» более четырёх-пяти «блинчиков» на водной глади. То ли камушки попадались недостаточно уплощённые, то ли мне просто не хватало навыков для искусного исполнения столь «важного и ответственного дела». Так или иначе я вошёл в азарт, стараясь во что бы то ни стало побить свой никчёмный рекорд. Я так увлёкся этим занятием, что совершенно потерял счёт времени. В очередной раз обшарив прибрежные кусты, я приготовил новую партию «снарядов» для выполнения намеченной цели. Едва я разложил перед собой около десятка подходящих камней и сделал необходимый для метания замах, как вдруг по поверхности реки, разрезанной редкими лилиями, ловко запрыгали «блинчики», к которым я не имел ни малейшего отношения... Какая-то неведомая сила словно бы заставила меня заняться подсчётом этих источников расходящихся по водной глади кругов. Одними губами я шептал числа, как заворожённый наблюдая за происходящим. Чётко произнеся вслух: «пятнадцать», я с недоумением оглянулся.
Шагах в десяти от меня, присев на корточки, расположился гармонично сложенный, одетый в довольно необычный для обихода нашей жизни костюм мужчина. Он был неопределённого возраста без морщинок или складок на чистом благообразном лице, абсолютно лишённым каких бы то ни было изъянов. Неожиданно для самого себя я подумал: «Вот уж действительно ангел во плоти или кто-то ещё из представителей неведомого людям мира сошёл к нам на землю.»
-- Моё почтение... Здравствуйте! – растерянно вымолвил я и почему-то добавил, – Вы, наверное, можете показать и более высокий результат?
-- Здравствуйте! Могу, – скромно ответил незнакомец и неуловимым движением кисти швырнул в сторону речки камень или что-то иное, что было у него под рукой.
-- Гм-м-м... Кажется... Наверное, тридцать или тридцать один, – после паузы произнёс я, с изумлением провожая своим взглядом перемещающийся скачками по поверхности воды «снаряд», который летел словно трассирующая пуля, выпущенная из автомата, пока не нырнул в глубь.
-- Ровно тридцать три, – спокойно уточнил мой нежданный собеседник и поинтересовался у меня, – а тебе бы сколько хотелось, брат мой?
-- Честно говоря, я-а-а... Я не думал об этом, – смущённо ответил я, чётко осознавая в этот миг, что для моего визави не составит никакого труда выполнить любое моё задание, связанное с метанием плоских камней по-над водной гладью, даже, если этот «спортивный снаряд» начнёт перемещаться от одного берега к другому туда и обратно.
-- Я обрёл благоволение в очах твоих? – с какой-то добродушной едва заметной улыбкой на лице поинтересовался мой собеседник, легко встав на ноги в полный рост.
-- Несомненно, господин мой, – отреагировал я неуверенным тоном на вопрос незнакомца, не зная, как было бы лучше к нему обратиться и, невольно подражая при этом библейским персонажам.
-- Не называй меня «господином», ибо я брат тебе, собрат твой, – учтиво произнёс мой собеседник, которого я почти сразу с первых же секунд нашей встречи причислил к разряду ангелов.
-- Простите, уважаемый, как я смею обращаться к Вам? – даже не пытаясь скрыть своей робости, выговорил я и чуть приподнял свой взгляд, стараясь не пересечься с глазами своего визави.
-- Для простоты и удобства общения называй меня братом Симеоном, если тебя не затруднит, – ответствовал мой оппонент.
-- Хорошо, мой... Хорошо, брат Симеон, – медленно ориентируясь в ситуации, тихо сказал я, так и не решаясь дать своему взору волю.
-- Ответов ищешь, брат Георгий, – уверенно произнёс мой новый знакомый. – Пытлив ум твой и чисто сердце твое. Наблюдаем за тобой не первый день. Знаем, что можно довериться тебе, ибо не ищешь славы средь людей и не сребролюбив ты... Что могу, то скажу. О большем не пытай. Всему свой срок.
-- Да, гос... Да, брат Симеон... Хотелось бы знать, что ждёт нас всех... ну в смысле, людей, то есть жителей планеты Земля в ближайшее время. Есть ли у нас какие-то надежды дождаться... надежды на... на... на...
-- На пришествие Царствия небесного? – видя моё замешательство, помог мне с формулировкой вопроса мой визави.
-- Да.
-- Ты ведь и сам, брат Георгий, будучи мужем ума пытливого, читал священные Писания и изучал их с тщанием твоим... Всё, что написано, то есть правда и истина непреложная. Все события, коим должно прийти в мир сей и свершиться в нём, в свой час приидут и свершатся, ибо так заповедано изначально. И ничто не воспрепятствует им. И уже многое из того, чему надлежит исполниться в подлунном мире сем в эпоху сию, произошло и обрело очертания свои.
-- Тогда получается, что-о-о... что мы, люди не заметили этого? – испытывая всё то же чувство некой робости и неловкости, спросил я.
-- Именно, брат мой, именно... Состоялось одно из предсказанного в великих пророчествах, что даны человекам, и не обратили на то внимания своего. Свершилось иное и не узрели сего. Наступила пора для очередного события, реченного чрез пророков и Самого Мессию, и вновь упустили из виду сие, будучи слепы. Ибо глаза людям застило служение мамоне, но не Богу, какими бы именами они не называли Его. Самолюбие людское да гордыня, ведущая в пропасть, пеленою встали пред очами людей, дабы стать им преткновением в сердцах их. Ибо сердца эти окаменели, сделавшись жестокими и чёрствыми.
-- Да... Да, брат Симеон. Этот мир стал слишком жестоким... или мы сами сделали его таковым... Нет у людей сейчас времени на изучение знамений, на распознавание и толкование их. Да и желания особого, наверное, нет. Мы погружены в бытовые заботы, вроде того: где и как заработать денег на жизнь, как сделать счастливыми своих близких, как сделать так, чтобы в доме был достаток...
-- Это ли не суета сует, друг мой?.. А много ли нужно человеку для счастья его? Много ли душе его надобно и многое ли необходимо для тела?
-- Мне кажется, я знаю, о чём ты говоришь, брат Симеон, – уже довольно-таки раскрепостившись, ответил я, стараясь как можно аккуратнее рассматривать своего собеседника, чтобы это никоим образом не бросалось ему в глаза.
-- Конечно, знаешь, брат Георгий. Ты изучал писания и эзотерику изучал весьма пытливо, – сказал мой визави, видимо, предугадывая все мои мысли наперёд. – Ты и супруга твоя ведёте себя вполне благоразумно в сей важный для всех людей момент... Я здесь лишь для того, чтобы успокоить душу твою, успокоить, скорее даже, не самими ответами на вопросы твои, но подтверждением того, что ты и сам постиг и вместил разумением твоим.
-- Я рад это слышать... О пандемии могу ли спросить, брат Симеон? – испытывая уже некоторую внушённую мне моим собеседником уверенность, произнёс я.
-- Можешь... Но ты сам имеешь ответы в сердце твоём, ибо читал в Писании об этом. Ты знаешь, что не успела одна беда пройти, как другое горе идёт на планету людей... Напасть сия пребудет с человечеством до последних дней его, ибо сие явление несет в себе регулирующую функцию, отделяющую одних людей от других по делам их и по устремлениям сердец их. Она в назидание им дана. Но лишь малая часть из них образумится сама... Братья наши трудятся день и ночь, ставя клейма на чела людей, дабы произвести необходимый отбор.
-- Пришёл ли в наш мир слуга антихриста, тот самый «зверь» и «лжепророк», о котором говорят писания? – как-то довольно суматошно выпалил я, рассеянно глядя куда-то сквозь своего собеседника.
-- Пришёл, – однозначно подтвердил он.
-- Тот ли он, о котором я думаю? – полагаясь на сверхестественную проницательность своего оппонента, спросил я.
-- Именно тот.
-- Значит, он... он... Кто-то руководит его действиями?
-- Те силы, о коих ты читал в Библии и в других верных Источниках знания, – спокойно ответил Симеон и, опередив мой следующий вопрос, неторопливо продолжил, – Да. Ты верно мыслишь, брат Георгий. Иисус называл таких людей бесноватыми, ибо в них бесы. И бесы сии, то есть те сущности Тонкого мира, состоящие из материи-энергии Тонкого Плана Бытия, ведут их по жизни и управляют такого рода людьми, вселившись в них... Подпавшие же под власть этих тёмных сущностей умеют всячески скрывать это управление, используя лукавство и хитрость свою, и ту изощрённую лесть и обман, что дают им одержатели их.
-- Верно ли я понимаю, что горе стране той, где будет править царь, сознанием которого завладели эти тёмные силы, «одержатели»?
-- Ты сам знаешь ответ... Но знай также, что такое положение вещей создаётся и для испытания людей, для проверки на прочность их духа, что должен контролировать желания их разума, очей их и плоти. Если эти желания вышли из под контроля и вредят другим людям, горе человеку тому!.. Впрочем, все беды и соблазны приходят в мир сей, дабы испытать человеков. Те же, чрез кого они приходят, играют свою роль в этом действе, как правило, не догадываясь об этом, либо они сами находятся в состоянии определённого рода гипноза. Часть же одержимых, однажды смирившись с волей, которую диктует им сущность или сущности, захватившие их сердце и разум в полон, с какого-то момента начинают с радостью поклоняться захватчикам своим и служить тем, кому они служат. Это – беда для них. Но они сами позволили паразитам Тонкого мира найти у себя приют. Ибо, как известно: «подобное притягивает подобное».
-- А это сумасшествие, что творят сейчас... и прежде творили люди... Это – те «военные слухи» и сопутствующие им вехи и события, что предсказаны были Христом? Они – те, которым суждено быть при кончине века? – как-то совершенно осмелев, вопросил я своего собеседника.
-- Да.
-- Мы... Ну, то есть люди действительно не заметили, что то «библейское время», что отведено человечеству на развитие и испытания, закончилось?
-- Воистину так! Закончилось. Вы сами давно уже изо дня в день подобно заклинанию твердите: «Нет времени... Нет времени...» Глаголите истину, не осознавая того сами... Время закончилось... Финальные испытания и последние штрихи остались для каждого из ныне живущих на земле.
-- То есть... То есть, правильно ли я понимаю, что пришествие Мессии близко или... или совсем близко? – с акцентами, присущими речам юристов, выступающим в судебных заседаниях, поинтересовался я у своего визави.
-- Может быть, гораздо ближе, чем ты думаешь, – спокойно ответил брат Симеон, неуловимым движением кисти запустив что-то довольно плоское, что было у него в руках в сторону реки.
-- Он правда придёт так, как это описано в Библии? – уверенно спросил я, уже как-то машинально начиная отсчёт «испечённых на водной глади блинчиков».
-- Не сомневайся. Он держит данное Им Самим слово, ибо Он – Мессия, – также твёрдо ответил мой визави и непринуждённо добавил, – хочешь считай, хочешь поверь на слово – их будет ровно 365, пока мы будем разговаривать с тобой. Камень шесть раз обернётся от берега к берегу туда и обратно и упадёт у ног твоих.
-- Брат Симеон, как помочь... Ну то есть, что я могу сделать, чтобы как-то помочь людям осознать происходящее. Что можно, вообще, сделать, чтобы приблизить их как-то к вере, к спасению, к тому, что названо в Писании «воскресением»? Ну, словом, что сделать, чтобы уберечь их от мук, которые станут каждому воздаянием за злодеяния, за неверие, за всё дурное, что он совершил? Как направить на верный путь... ну хотя бы того, кого могу или, я не знаю, хотя бы тех, кто мне близок?
-- Делай, что должен. Делай, что можешь, с желанием твоим делай... Трудись во имя Его! Но знай однако, что не переубедишь тех, кто поддался зомбированию чрез «электронную икону», отринув доверие к Тому, Кого принято величать Господом, и к тем, кто служит Ему. Ибо сам знаешь, что «зверь» чрез лжепророков своих постарается прельстить и избранных божиих. Он ставит метки свои и ты видишь их сам. Посему забираема будет большая часть людей талантливых и расположенных к добру изначально, но соблазнённых лукавыми устами зверя и лжепророков его. Их нам необходимо забрать в свой для каждого из них час, дабы, как сказано: «успели омыть одежды свои», чтобы «успели убелить одежды свои». Иначе, как они войдут в предназначенную им благодать в новой жизни, не искупив вины сердца своего, поддавшегося соблазну в последние годы свои в силу тех или иных причин... Ныне много людей отстранилось от Господа и не мыслят уже жизни своей без «электронной иконы», в коей нашли замену Ему и утешение себе. Они помещают её на самых лучших и заметных местах в жилищах своих, дабы внимать ей в любое свободное время и поклоняться ликам, что она выводит для них на экране. Сии люди доверяют образам и подобиям зверя и прислужникам его разумение и сердце свое... Так трудись беззаветно, брат Георгий, не ожидая награды за усилия твои. Ведь знаешь ты сам: «какою мерою мереете, такой и вам будет отмерено».
-- Но... Но сил, наверное, уже нет или... или почти не осталось, – исполняясь какого-то внутреннего трепета от этого монолога своего необычного собеседника, сказал я, вдруг вспомнив обо всех проблемах сразу и о своих печалях, связанных с непониманием людьми того, что происходит сейчас на земле.
-- Терпи, ибо, как сам знаешь ты: «претерпевший до конца, тот спасен будет». К тому же, жена твоя – подмога тебе и подкрепление. Далеко не каждый имеет такого надёжного союзника в труде и отдохновении своём. Цени это, брат мой, цени... А насколько люди справились с главной задачей, что была возложена на них: научиться любить Того, Кто создал их и направил их сюда, и научиться любить ближнего своего, любить и уважать друг друга – об этом будут судить те, кому положено производить суд сей. Час же сей близок совсем. И ничто не утаится от исследования и от воздаяния за содеянное либо за несодеянное, что могло бы послужить во благо. Человекам в распоряжение предоставлено было время в полноте его и возможности для того, чтобы научиться отличать добро от зла... У каждого был выбор, к какой стороне ему склониться и какую правду принять. Всяк мог решить для себя самого, чем он может поступиться в поисках истины, а чего никак не может принять душою своею. Любой процесс во Вселенной, всё рано или поздно подходит к завершению своему. Заканчивается одно и начинается другое. Одна стадия уступает место последующей. Всё переходит из формы бытия в его иную форму...
Пока я, возможно, даже вопреки своей воле вновь бросил быстрый взгляд на мечущийся от берега к берегу камень, что-то рядом со мной словно бы встрепенулось подобно голубю, взмахнувшему крыльями. Мгновение ока и мой собеседник растворился в пространстве будто бы и не было его вовсе. Лишь лёгкая невесомая дымка повисла в воздухе и в долю секунды пролетевшее мимо серебристое «облако» подхватило его и я потерял из виду этот необычный объект. В тот же миг я, почему-то не осознавая того, что делаю, зашёл в реку почти по колено. Тут же камень, отсчитав «последний блин» по заданной ему программе, упал возле моих ног. Испытывая некий страх и надежду одновременно, я нагнулся, чтобы поднять камень. Но он прошёл сквозь мои пальцы и я даже не ощутил руками, что коснулся его. Машинально я повторил свою попытку взять этот предмет ещё раз. Однако результат был таким же. Я перевёл взгляд на небо и снова в воду. Песчаное дно возле меня было пустым, лишь возвратившиеся к берегу мальки сновали возле моих ног, играя в свои беззаботные игры.
Ко мне вернулось ощущение времени. Солнце жарило от души, неся тепло всему, что могло его так или иначе воспринимать. Мобильник, заряженный мной накануне вечером под завязку, отключился. Однако, судя по положению на небосводе жёлтой звезды, дарующей нам жизнь, было не больше пяти часов дня. Я решил слегка окунуться и взять курс на нашу дачу, где моя Алёнушка, «обратившись в очередной раз «рабыней Изаурой», хлопочет на участке, если, конечно, уже успела помочь своему шефу разобраться с докладом.
Когда я вернулся на наш участок, я слышал через открытое окно, как моя супруга ещё общается по телефону со своим шефом, занимаясь служебными делами. Никак себя не обнаружив, я взял бидон и пятилитровую баклажку и неторопливо пошёл за водой на колодец. Эта удивительная встреча на берегу реки укрепила меня в том, что всё идёт так, как должно было идти, в соответствии с некогда разработанным кем-то планом. Тяжесть в сердце отпустила. Я чувствовал себя свободным и счастливым, способным в любую минуту воспарить к небесам и раствориться в их сияющей синеве.
Наверное, не прошло и получаса, как я принёс в дом чистой водицы. Немного подогрев её на огне, я пил и пил её с восторгом и жадностью, наслаждаясь вкусом этой удивительной субстанции, такой простой и столь необыкновенной одновременно...
* * *
«И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою.
Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши,
потому что приближается избавление ваше.»
Библия. Евангелие от Луки, глава 21, стихи: 27 и 28.
Рейтинг: +1
359 просмотров
Комментарии (2)
| Лидия Копасова # 16 ноября 2023 в 13:58 0 | ||
|
| Nikolay Makarov # 30 ноября 2023 в 16:10 0 | ||
|
Новые произведения
