Помочь сайту
Поздравления
Портрет тёщи
Портрет висел на самом видном месте в
просторном зале большого дома Олега Петрова. При жизни его тёща Азалия Яновна
была с большими странностями. Первый раз он увидел эту пожилую женщину два года
назад, когда он ещё встречался со своей будущей супругой – её дочерью. Гелу он
знал тогда от силы неделю, и гулял с ней всего пару раз. После кинотеатра, в
который впервые сходили молодые люди вместе, девушка пригласила Олега к себе
домой на чашку чая, и там познакомила его со своей матерью. От вида худой узколицей
женщины с впалыми глазами, горбатым носом и тонкими белыми губами парню стало
почему-то не по себе. Не то, чтобы её вид его напугал – Олег был не робкого
десятка, но было в матери Ангелины что-то такое, от чего по спине бежали
мурашки. Мать встретила кавалера своей дочери, приветливо улыбалась, показывая
мелкие жёлтые зубы, и даже протянула тонкую холодную ладонь. Возможно, она
хотела, чтобы Олег приложился к ней губами, но тот был не приучен к таким
изысканным манерам, и просто в ответ протянул свою. Рукопожатие женщины, на вид
казавшейся болезненной и слабой, было крепким, как у рослого мужчины, и это
удивило тогда парня. Чай они пили на кухне молча, и Азалия Яновна не сводила с
молодого человека своих чёрных, как угли, глаз. Под её взглядом Олег терялся и
пытался найти поддержку у своей девушки, но та уставилась в чашку и молчала. Чай, которым угощали в этой
семье, был странным по вкусу. В нём было столько всяких добавок, что вкуса
самого чая почти не чувствовалось, но пить его было приятно. Когда весь потный
от выпитых трёх чашек и от неловкой ситуации, Олег уже хотел просто встать и
сказать, что ему пора домой, Азалия Яновна его опередила. Она кашлянула в
кулак, глубоко вздохнула и сказала:
- Ну, что ж, Петров Олег Николаевич? Вы
подходите моей дочери.
- В каком смысле? – не понял Олег и
растерялся.
- В смысле суженого, - мать провела костлявым
пальцем по своей тонкой нижней губе.
От
этих слов парень растерялся ещё больше.
- Да, вы знаете, Азалия Яновна, нам с Гелой
пока рано об этом думать – мы видимся-то всего второй раз в жизни. Может быть,
завтра мы поссоримся или просто разонравимся друг другу.
- Не бывать тому! – женщина сказала эти слова
с уверенностью, которая не терпела
возражений.
И
только сейчас до Олега дошло. Как мать Ангелины могла знать его имя, фамилию и
отчество? Он, конечно, сегодня при встрече называл их своей девушке, но только
в этой квартире она-то всё время была рядом и не говорила матери его полного
имени.
- Откуда вы меня знаете?
- Мама знает всё про всех, - ответила за неё
Гела.
- А всё-таки?
Азалия
Яновна громко хмыкнула.
- У вас, молодой человек, всё на лбу написано:
и то, что вы с красным дипломом окончили институт, и то, что Академия при
президенте уже за спиной, и то, что вы теперь директор крупной фирмы «Электрик
сервис».
- «Электроник сервис», - поправил Олег.
- Во-во, - поддакнула женщина. - И ещё вы
чрезмерно честолюбивы, упиваетесь властью над людьми и любите красивую жизнь.
Не подумайте только, что я против этих ваших наклонностей. Я наоборот ценю в
вас такие качества, поэтому и сказала, что вы подходите моей дочери.
- Мы что, раньше были с вами знакомы? -
недоумевал гость.
- Карты, - коротко ответила женщина.
- Карты?
- Они, они, милый. Карты всё скажут.
Олег
посчитал, что его разыгрывают. Он слегка вышел из себя.
- Вы считаете, Азалия Яновна, что я окончил
два ВУЗа, чтобы верить в эту ерунду? Я
человек практичный и понимаю природу вещей! Такие сказки вы бабушкам
рассказывайте.
- Не волнуйся, сынок, - хозяйка квартиры
как-то сразу перешла с гостем на «ты», - бабушки во мне ни разу не усомнились.
- Я не бабушка, поэтому спрашиваю, откуда у
вас сведения обо мне? Вы что, налоговый инспектор?
- Что ты, что ты! Я просто домохозяйка. Говорю
же, карты. Хочешь, скажу тебе твою
дебиторскую задолжность?
- Вы и это знаете?!
- Карты всё знают. Ладно, сейчас для интерьера
зажгу свечу. Гелка любит сидеть при свечах.
Женщина
поднялась с табуретки, достала из навесного шкафчика толстую свечу
грязно-зелёного цвета и зажгла фитиль. По кухне разлился дурманящий запах то ли
каких-то цветов, то ли листьев, то ли кореньев. Голова у Олега слегка
закружилась, и мысли спутались. К своему удивлению он теперь посмотрел на
Ангелину другими глазами. Две недели назад он поссорился со своей невестой
из-за пустяка, который показался тогда им обоим принципиальным. Чтобы немножко
освободиться от тяжёлых мыслей, молодой человек зашёл в бар, где и
встретил Гелу. Его даже обрадовало
шапочное знакомство. Пускай его увидят с другой девушкой подружки Марины – всё
пойдёт только на пользу их отношениям. Гела была не в его вкусе. Идеалом
женской красоты для него была всё же Марина. Но для лёгкого флирта новая
знакомая подходила. И вот сейчас он посмотрел на Ангелину совсем другими
глазами. Ему теперь не казался её нос слишком вытянутым и горбатым, как у
матери, глаза не казались такими недобрыми, а кожа такой смуглой. Наоборот,
образ его новой подруги виделся воплощением божественности и очаровывал женским
обаянием. Олег повернулся к девушке и не сводил с неё восторженных глаз. Она
приподняла его подбородок двумя пальцами и сказала:
- Ну, что, милый, когда подаём заявления в
ЗАГС?
Заявления
они подали на следующий день. Олег был несказанно счастлив, что нашёл свой
идеал, и всё то время, когда по служебным делам вынужден был быть разлучённым с
Гелой, чувствовал душевный дискомфорт. Его тянуло к ней, и все вечера они
проводили вместе, гуляя по городу или посиживая в кафе. Его не раз видели с
незнакомкой друзья и просто приятели, и неудивительно, что о его новом романе
узнала Марина. Однажды Олег привёл Гелу к себе домой, в свой двухэтажный
коттедж. Он показал своей новоиспечённой невесте жилище, в котором им предстоит
жить после свадьбы. Ангелина была в восторге.
- Здесь столько жилых комнат, - всплеснула она
руками, - что хватит места и для моей мамы! Я уже представляю, как мы тут
дружно заживём!
Раньше
Олег не держал даже мысли, планируя своё будущее, что ему придётся жить с
тёщей, но сейчас такая перспектива почему-то не казалась ему неприемлемой. Он
обнял Ангелину и вместе с ней стал строить радужные планы. Но идиллию нарушил
звонок в дверь. Пришла возмущённая Марина и устроила сцену ревности. В течение
целого часа она признавалась Олегу в своей горячей любви, просила прощения за
нелепую ссору, уговаривала его одуматься и не идти на поводу у мимолётного
влечения, и, когда все козыри были исчерпаны, призналась, что беременна. Во
время бурного монолога девушки Олег стоял молча, и по его лицу казалось, что он
начал сомневаться в своих скороспелых чувствах к Ангелине. Та же отошла в
сторону, села в кресло и дала возможность своему жениху самому поставить все точки над i в его отношениях с экс-невестой. Когда Марина убежала вся в
слезах, громко хлопнув входной дверью, Гела тоже вскоре, поспешно попрощавшись,
ушла домой. Олег всю ночь не спал и пытался разобраться в себе. Ему не давала
покоя мысль о будущем ребёнке. А на
следующий день из своего офиса он позвонил Марине в школу, где та работала
учителем, чтобы как-то успокоить девушку
и решить, что делать дальше, но узнал ужасную новость: утром почти у самых
школьных дверей её сбил насмерть грузовик. В этот день Олег кое-как доработал
до пяти часов, находясь в подавленном состоянии, и после работы не пошёл к
Ангелине, как он это делал ежедневно в последнее время, а приехал к себе домой
и напился. Он был сильно пьян, когда в дверь позвонили. Качаясь и придерживаясь
за стены, убитый горем молодой человек кое-как доплёлся до входной двери.
Провозившись несколько минут с замком, он открыл её и увидел на пороге Гелу.
Рядом с ней стояла её мать.
- Хорош зятёк, - покачала головой Азалия
Яновна.
- Да, вы знаете…! - начал было с возмущением
Олег, с трудом выговаривая слова.
- Знаем, - коротко ответила пожилая женщина и,
не дожидаясь приглашения, прошла в дом, отстранив качающегося хозяина. - Гелка,
помоги своему жениху добраться до дивана. Нужно его привести в норму. Где у
него тут кухня?
Получив
от дочери ответ, женщина скрылась в конце коридора.
- Кто вам сказал, что Марина сегодня погибла?
– Олег с трудом перебирал ногами, повиснув на плече девушки и направляясь к
дивану. - Опять карты?
- На этот раз нет. Мама почувствовала её
гибель. У неё удивительные способности, она ни такая, как все.
- А ты? – промямлил свой вопрос Олег и икнул.
- И я вся в свою маму.
Олег
плюхнулся на диван и откинул голову на спинку.
- Ну-ка, выпей, зятёк, моего снадобья. Не могу
тебя видеть размазнёй.
Азалия
Яновна протянула дымящуюся чашку с каким-то густым варевом. От напитка исходил
странный запах, напоминающий смесь запахов роз и аммиака. Ангелина взяла за
волосы голову своего жениха, уже расположившегося ко сну, и отняла её от спинки
дивана.
- Пей, Олеженька, пей, тебе сразу станет легче
– мама знает, что делает, - проворковала она ему в самое ухо. Олег подчинился.
Как только последняя капля зелья вытекла ему в рот, его тряхнуло. Он провёл по
лицу ладонями и часто заморгал.
- Как вы здесь оказались? – посмотрел он
непонимающим взглядом на Гелу и её мать.
- Ты не пришёл сегодня к нам, и мы решили
навестить тебя сами. Ты разве против? – Азалия Яновна обеими руками погладила
голову Олега. - Да, кстати, сегодня утром погибла Марина, - сказала она как бы
между делом.
- Жаль её, жаль, - проговорил взбодрившийся
ухажёр дочери, - мы когда-то были близки.
- Что было, то было и быльём поросло, - Гелина
мать продолжала гладить голову Олега и не сводила с его лица своих чёрных глаз.
- Бедный ты мой сиротка, - Ангелина сжала руку жениха в своих ладонях.
- Почему ты меня так называешь? Мои родители
пока ещё живы.
- Ты ошибаешься, дорогой. Твой отец умер
сегодня в обед от сердечного приступа, а час назад от горя скончалась мать.
Прими мои соболезнования.
Олег
спокойно прореагировал на страшную новость. Его вопрос не выражал никаких
эмоций.
- Откуда тебе это известно, они ведь жили в
Воронеже? Ах, да, твоя мама не такая, как все, - он взял с журнального столика
сигарету и закурил.
- Жаль предков – они меня любили.
- И мы тебя любим.
- Я знаю. Надо поехать на похороны. Когда они?
Азалия
Яновна повернула голову Олега к себе и посмотрела пристальным взглядом ему в
глаза.
- Тебе не обязательно ехать – в этот день у
тебя свадьба. Твоих родителей похоронит сестра. Ты забыл, что она у тебя есть?
Олег
помнил, конечно, что в Воронеже у него живёт родная сестра, и в этот момент был
уверен, что она сделает всё необходимое без его участия. Предстоящая свадьба
требовала хлопот, поэтому следующие два дня он плотно занялся только ими.
Полученная из Воронежа телеграмма от сестры с известием о смерти родителей была
прочитана и оставлена без внимания…
Свадьба
состоялась в доме Петрова, и для постороннего наблюдателя показалась бы
странным зрелищем. За длинным столом в зале, где на стенах у Олега висела коллекция старинного
оружия, собралось с десяток мрачных стариков и старух – все знакомые его новых
родственников. Азалия Яновна с дочерью поставили жёсткое требование: никакого
венчания в церкви, никаких посторонних гостей и родственников жениха. Олег даже
не пытался возражать. Сидящие за столом пожилые люди с интересом рассматривали
жениха Ангелины и о чём-то всё время шептались. Пили только красное, похожее на
кровь, вино собственного приготовления Азалии Яновны, закусывали дичью и
запивали какими-то сиропами. Потом встал сгорбленный старик, видимо, старший во
всей этой компании, и произнёс тост:
- Хочу, чтобы чета молодых процветала и набиралась
сил. Надеюсь, что жених достигнет совершенства и возвысится над людьми. Для
этого он обладает необходимыми качествами. В том движении вверх ему помогут
молодая жена и достойнейшая Азалия Яновна, - старик сделал паузу, не сводя
пристального взгляда с молодого супруга, и тому показалось, что выцветшие
белесые глаза на сморщенном лице засветились изнутри. Гость выше поднял свой
фужер, в котором сверкнуло огнём красное вино, и продолжил: - Будь непреклонен,
Олег, сметай врагов со своего пути и помни, что ты должен стать достойным такой
жены, как Ангелина. Я верю, что вместе и каждый по отдельности вы станете
равноценной заменой Азалии Яновны, когда придёт её время уйти, - он стоя выпил
своё вино, и его примеру молча последовали гости. Потом поднялась какая-то
старуха и скрипучим голосом тоже произнесла длинный тост. Во время застолья, которое длилось дотемна, каждый гость
сказал какое-то напутствие молодым, но чаще все они обращались к жениху. На
протяжении этого торжества, больше похожего на поминки, Олег сидел молча. Ему
не хотелось говорить, даже с собственной невестой. Он чувствовал какую-то неведомую силу, выплёскивающуюся из
этих тщедушных стариков, тонул в ней, в
этой силе, и как любой утопающий, вынужден был пить её, но не захлёбывался.
Ангелина не отвлекала жениха во время его плавания в силовых потоках, и
вытаскивать его из них не собиралась. По её лицу было видно, что она
наслаждается обществом гостей. Когда последний луч солнца скрылся за домами, и
после коротких сумерек город окутала ночь, гости за столом и сама Азалия Яновна
засуетились. Тощий старик встал и поблагодарил за всех хозяев. Он сказал, что
как бы не было приятно сидеть среди друзей, нужно уходить. За окнами
протяжно завыли два добермана, которых
на ночь Олег спускал с привязи, но которые пока сидели в своих будках. И как бы
по их сигналу все гости поднялись со своих мест и направились к выходу. Когда
входная дверь открылась, Олег с ужасом увидел, что обе собаки сорвались с цепей
и были перед ним. Обе они являлись настоящими злобными чудовищами и могли
незнакомого человека порвать в клочья. В том и был весь ужас, что оба добермана
проскочили в дверь мимо него и ворвались в прихожую. Вместо того чтобы услышать
за спиной их грозное рычание, до ушей хозяина собак донёсся жалобный скулёж. Когда он повернулся, оба пса
прижались почти к полу и, раболепно виляя обрубками хвостов у ног спокойных
гостей, жалобно скулили.
- Прочь с дороги! - выкрикнул главный старик и
пнул ногой одну из собак. После этих слов обе они отбежали к дальней стене прихожей
и покорно легли.
-
Правда, чудесные у нас знакомые? – Азалия Яновна стояла подбоченившись, когда
гости ушли. - Такие милые старички, и особенно Нестор Силыч. Хорошие слова он
тебе за столом говорил, Олег, и главное правильные. Ты должен пробиваться наверх, не взирая ни на
что, а я чем смогу, помогу. Гелка тоже будет тебе подспорьем. Важно, чтобы вы
оба меня во всём слушались. Кому угодно, но вам я плохого не пожелаю. А теперь
идите спать, я сама тут всё приберу.
-
Не приставай ко мне, я не готова. Возьми себя в руки, Олежа, и не обижайся.
Выпей маминого отвара и успокойся. Всему своё время. Близость между нами, может
быть, самый главный момент в нашей
жизни. Я должна понести только тогда, когда к этому будем готовы и я, и ты, -
Ангелина погладила голову мужа. - На, выпей всю чашку, тебе станет сразу легче.
Олегу
на самом деле стало легко, тут же после того, как он сделал последний глоток
терпкого, обжигающего горло напитка. На широком брачном ложе он отвернулся от
своей молодой жены и уснул. Она погладила его голову, встала с постели и вышла
из спальни. Через полупрозрачные занавески на окнах в комнату пробивался
серебряный свет полной луны. Ангелина прошла по длинному коридору, спустилась
по лестнице на первый этаж, прошла мимо зала, в котором не осталось и следа от
недавнего застолья, и подошла к двери комнаты, где жила с этого дня её мать.
Сквозь узкую щель над порогом пробивался мерцающий оранжевый свет вместе с едва
заметными клубами дыма. Она повернула золочёную ручку и открыла дверь.
- Ну, что уснул твой муженёк?
- Да, мама, он спит.
- Это хорошо. Давай теперь приступим к делу.
Утром
Олег проснулся свежим, как никогда. Рядом мирно спала его молодая жена. Он
хотел погладить её тело, но что-то его остановило. Что-то в подсознании
подсказывало, что делать этого не стоит. Молодожён тяжело вздохнул и сел на
кровати. Впереди было два дня отдыха, и это время Олег намеревался провести с
супругой и её матерью за городом на лоне природы. Вообще он планировал провести
медовый месяц в круизе на теплоходе, но по совету своей матери Ангелина
отказалась. Азалия Яновна считала, что не то сейчас время, чтобы расслабляться
- конкуренты её зятю дышат в спину. Олег уже не удивлялся тому, что тёща знает
его дела, и воспринимал её советы спокойно. В это утро он не стал будить жену,
а поднялся с кровати и направился в ванную. Путь его проходил мимо гостиной, и
он увидел там, на стене вместо картины Матиса огромный портрет тёщи. Портрет
был написан в тёмных тонах и принадлежал, без сомнения, кисти талантливого художника.
Постояв с минуту около него и разглядев детали картины, Олег пожал плечами и
продолжил свой путь в ванну. В это время
зазвонил телефон. На проводе был его заместитель.
- Извини, что побеспокоил тебя с утра, Олег,
но есть причины. Я только что узнал, что вчера вечером по дороге домой из
казино сгорел в своём «Мерсе» Ермалаев.
Вместе с ним погибли два его охранника.
- Да, ты что! Как это произошло?
- Я позвонил своему человеку в ментовке.
Говорит, что есть свидетель, который видел, как чёрный «Мерседес» Ермалаева, проезжая по улице Баумана, ни с того, ни с
сего весь вспыхнул на ходу и врезался в стену дома.
- Есть версии?
- Никаких. Так мало того, среди ночи вспыхнул
офис «Антареса». Пожарные только недавно уехали. Короче, за несколько часов ни Ермалаева,
ни его офиса. Сечёшь ситуацию?
- Кто мог на него так наехать?
- Какая нам разница. Нужно попробовать скупить
эту фирму с потрохами, пока там никто не очухался.
- Это хорошая мысль.
«Электроник
сервис» без особых усилий прибрала к рукам ослабевшую фирму конкурента, и всё
бы ничего, да вот некоторые акционеры посчитали сделку незаконной и обратились
в прокуратуру. В процедуре приобретения «Антареса» не всё было чисто, не все
углы были сглажены, и Олег заволновался. Тем более что делом занялся прокурор,
известный принципиальностью и
неподкупностью. Своей озабоченностью он поделился с женой и тёщей. Азалия
Яновна его успокоила, сказав, что позвонит, кому надо и попробует решить
проблему. А проблемы с судебными разбирательствами Олегу и его фирме были ни к
чему – иностранные партнёры «Электроник сервис» инвестировали крупные денежные
суммы в его бизнес в России. Любой скандал мог насторожить осторожных
иностранцев. Поэтому молодой президент фирмы был весь на взводе. А тут ещё тёща
со своим советом, больше похожим на безумное требование:
- Не плати налогов! – в её голове звучали
стальные нотки.
- Да, вы что, Азалия Яновна, хотите, чтобы
меня посадили?
- Не плати – я знаю, что говорю! Заключи
договор с голландцами на поставку электроники, выжми из них всё, что сможешь, и
забудь о них.
- Не понял. Как это забыть?
- А вот так, просто. Тебе нужно копить силу.
- Я и так её коплю. Моя фирма расширилась и
стала сильнее – вы же знаете.
- Такими темпами, как ты
расширяешь своё дело, до могущества и власти над людьми, жизни не хватит. А ты
не забывай слова Нестора Силыча – этот дед знает в жизни толк! – Азалия Яновна
подняла палец к потолку и потрясла им. - Твоё дело, зятёк, идти вперёд и
делать, как я тебе говорю, а улаживать проблемы – моя забота, да ещё твоей
жены. И вот ещё - ни о какой личной охране не думай – нам здесь не нужны
посторонние люди. Мы с Гелкой защитим тебя от любых врагов. Олег не
совсем был уверен в возможностях своей тёщи, но подчинился. Дело о незаконном
приобретении им фирмы «Антарес» в прокуратуре зависло. Прокурор, который начал
вести его, пропал вместе с документами. Этот человек для каких-то целей забрал с работы домой все тома дела и исчез
вместе с ними. Его искали, но результатов поиски так и не дали. Из Роттердама
на адрес «Электроник сервис» поступила большая партия товара, но платить за
него никто не собирался. Голландские партнёры попробовали было возмутиться, что
оплата не поступила, но Азалия Яновна предприняла шаг, который удивил Олега.
Эта женщина при нём подняла телефонную трубку, набрала код Нидерландов и номер,
потом долго с кем-то говорила на незнакомом языке.
- Вы что, Азалия Яновна, знаете голландский
язык? – поразился Олег.
- Я, милый мой, много, чего знаю, и Гелку учу,
чтобы она меня заменила, когда придёт мой час.
Тёщины
хлопоты принесли свои плоды. Фирма Олега прекратила платить налоги, и
высвободившиеся средства пустила в развитие дочерних предприятий. Сбой в
компьютерной сети налоговых органов надолго парализовал их деятельность. Когда
же кое-как эти сети восстановили, вся информация, касающаяся деятельности
«Электроник сервис» была в полном ажуре. Голландские партнёры требований больше
никаких не предъявляли, и более того переправили своим русским коллегам по
бизнесу новую большую партию товара. Через год фирма, которой единолично владел
Олег, разрослась до невероятных масштабов. Не существовало такой сферы бизнеса,
где бы она не имела своих интересов. Средства массовой информации и деловой мир
справедливо причислили Петрова к российским олигархам. Всё то время, в течение
которого Олег расширял своё дело, со стены на него смотрела копия его тёщи. Если раньше, когда на стене
ещё только появился этот портрет, сходство было поразительным, то сейчас были
отчётливо видны едва заметные различия между картиной и оригиналом. То ли его
внешне совсем непривлекательная тёща стала симпатичней, то ли на портрете в её
лице появились какие-то отвратительные чёрточки, искажающие человеческий,
пускай и некрасивый, но человеческий облик в сторону звериного. Олег не был
уверен, правильно ли его глаза воспринимают появившиеся отличия. Возможно, всё
это ему только казалось. Тем более что и жена, и сама тёща не обращали на
портрет никакого внимания.
За
этот год Петров окончательно потерял сестру, которая не смогла простить брату
подлого отношения к родителям,
родителям, что при жизни души ни чаяли в своём младшеньком. Олег совсем не переживал
эту потерю. С женой у него так и не было ни разу близости - Ангелина сумела ему
внушить, что их час ещё не настал. Молодой супруг завёл себе парочку
очаровательных любовниц, и не страдал от недостатка женской ласки. Он
подозревал, что Гела с Азалией Яновной догадывались о его связях на стороне, но
обе не подавали вида. В этой жизни его устраивало всё: и богатство, и власть, и
неограниченные возможности влиять на чужие судьбы. Он чувствовал себя почти что
богом, и жена с тёщей внушали ему, что так оно и есть. А если ты сам бог, зачем
тебе церковь? Кому молиться? Самому себе? Если раньше он время от времени
посещал какой-нибудь храм, то сейчас чувствовал отторжение и от простой
молитвы, и от самой церкви. Его отталкивало от святых мест настолько сильно,
что самопроизвольно он объезжал любое из них не менее чем за квартал.
Анализировать теперешнюю ситуацию новоиспечённый олигарх не собирался. Зачем?
Весной,
в мае, Азалия Яновна собрала за столом зятя и дочь, достала из сундука, что
стоял в её комнате, бутылку вина причудливой формы, сама отбила сургуч и
штопором откупорила пробку. Олегу показалось, что вслед за пробкой из горлышка
вырвался какой-то дымок, и комната наполнилась не только странным запахом, но и
чем-то ещё, что незримо присутствовало. Он даже оглянулся вокруг себя из-за
странного чувства. Но жена с тёщей были как всегда невозмутимы.
- Ты знаешь, зять, что будет через год? –
обратилась к Олегу Азалия Яновна.
- Откуда ж мне знать, я же не экстрасенс, как
вы.
- Не обязательно быть экстрасенсом, чтобы
знать, что через год будут президентские выборы. Ты должен будешь выставить
свою кандидатуру. Если ты, Олег, победишь, а ты победишь обязательно – мы тебе
с дочерью подсобим вместе с нашими знакомыми старичками, – у тебя будет
неограниченная власть над людьми. Подмяв под себя такую огромную страну, как
Россия, ты сможешь влиять на судьбу всего человечества. И что с ним делать,
будешь, решать ты, но только, возможно, с подсказкой Нестора Силыча или моей.
Гелка родит тебе наследника, который воплотит в себе небывалую силу, и тебе со
временем придётся подвинуться.
Олег
кашлянул в кулак и ухмыльнулся.
- У вас прямо наполеоновские планы, Азалия
Яновна. Ишь, куда замахнулись! Президент! Да вы хоть знаете, что там кланы и
мафия, которые и не снилась вам и вашими старикашками? Никто чужого человека во
власть не пропустит, неужели вы не понимаете?
- Чужого никто не пропустит – это ты правильно
подметил. Но достаточно того, что ты, Олег, свой для нас. Это, кстати, не моя мысль о
президентстве. Нестор Силыч считает, что пришло твоё время, хотя ты должен ещё
совершенствоваться. Слушай, зятёк, что тебе говорит твоя старая тёща. Разве не
благодаря моим советам ты из заурядного хозяина захудалой фирмочки превратился
в одного из богатейших людей страны? Ты станешь президентом, и дитя Ангелины со
временем примет у тебя власть. Выпей вина и хорошенько подумай над моими
словами.
Олег
послушно выпил тёмного, почти чёрного зелья, и на его лбу выступили капельки
пота.
- Что-то у меня голова закружилась, пойду,
прилягу.
- Иди, ляг и усни! – сказала Азалия Яновна
повелительным тоном. Её зять качающейся походкой вышел из зала, а женщина
серьёзно, по-деловому посмотрела на свою дочь.
- Пусть твой муж спит и набирается сил, выпив
крови младенца, настоянной на соке мухомора, а нам, дочка, пора приняться за
наше дело. Я научу тебя ещё нескольким секретам. Мне нужно торопиться передать
тебе все свои знания. Что-то в последнее время я стала себя неважно
чувствовать. Видимо, подходит моё время.
- Ну, что ты, мама, ты так ещё молода!
- Если бы ты знала, Гелка, сколько мне лет, ты
бы удивилась. Но тебе ни к чему это знать. У тебя у самой длинная жизнь
впереди. Пойдём. Захвати из холодильника чёрный пакет, а из кухни – свечи и
ступку. Да, и спички прихвати.
На
следующий день Ангелина позвонила Олегу на работу. Она попросила его срочно
приехать, так как её матери резко стало плохо. Петров застал дома тёщу уже без
признаков жизни.
- Ты почему не вызвала врачей?! – он бросился
к телефону.
- Остановись! Врачи маме не помогут. Вчера она
так беспокоилась за тебя, так желала, чтобы ты стал президентом, что, видимо,
израсходовала все свои внутренние силы. Кто ей их возместит? Врачи? Я уже
позвонила Нестору Силычу, он скоро приедет.
И
на самом деле через несколько минут в дом вошел хмурый старик, а с ним ещё две
бабки, из тех, что были на свадьбе. Они с суровыми лицами, не здороваясь,
прошли в комнату Азалии Яновны и попросили оставить их наедине с ней. Потом они
позвали Ангелину и велели ей принести ящик свечей. Олег не видел, чем они там
занимались, и для чего им понадобился целый ящик свечей, которые всегда жена с
тёщей держали в доме, но слышал какое-то монотонное бормотание за дверью. Через
час старики вышли. Они сообщили, что Азалия Яновна умерла, и велели её дочери
убраться в комнате. В покои матери жена Олега не пустила, но через приоткрытую
дверь он увидел, что тело его тёщи лежит на полу, и пол вокруг неё весь
уставлен огарками свечей, расположенных в каком-то странном порядке.
Тёщу
хоронили без всякой суеты и излишних хлопот уже знакомые Олегу старики и
старухи. Они уложили тело Азалии Яновны
в гроб, забили крышку прямо в доме, и под заунывный вой двух доберманов сами
отнесли его в чёрный автомобиль с затемнёнными стёклами. Олега оставили дома, а
Ангелину взяли с собой на кладбище. Перед самым выносом тела Нестор Силыч
подошёл к Олегу и бросил ему такую фразу:
- Завтра подашь заявление в избирательную
комиссию. Сбор подписей мы берём на себя. Во всём слушай свою жену и помни
Азалию Яновну.
Олег
рад бы был забыть свою тёщу – что ни говори, а человеком она была властным и
неприятным, но её портрет на стене всё время напоминал о ней. Казалось, она с
него постоянно наблюдает за поступками своей дочери и зятя. Олегу чудилось, что
выражение лица женщины всё время меняется от добродушного, если так можно
сказать о человеке с её внешностью, до сурового, даже злого. Несколько раз он
совсем усомнился, портрет ли это висит на стене, не окно ль в другой мир
открывается из его дома, и из этого окна на него смотрит живая Азалия Яновна? В
такие минуты он даже дотрагивался с опаской до полотна, и, убедившись, что оно
на месте, немного успокаивался и списывал всё на свои разыгравшиеся нервы и
излишнюю впечатлительность. Как и хотела Азалия Яновна, как требовал Нестор
Силыч, Олег подал заявление в Избирком и стал кандидатом в президенты
Российской Федерации. Ангелина траур по матери совсем не соблюдала. Она приняла
её смерть спокойно, и муж удивлялся выдержке своей жены. Более того, она стала
даже немножко развязней, видимо, при жизни мать над ней довлела. Ей хотелось
посещать рестораны и кинотеатры, и она была не против выезда на природу. Олег
как-то заметил, что корреспонденты газет пытаются вмешаться в его личную жизнь,
видя в нём человека, претендующего на власть в России. Он сказал об этом Ангелине.
Его жена не ответила, а только молча кивнула головой. Со следующего дня он уже
не видел за собой никаких «хвостов».
Супруг не стал выяснять у жены, что та предприняла для освобождения его от
докучливых журналюг, а принял этот факт как результат её заботы. Как-то они
посидели очередной раз в ресторане и крепко там выпили. У обоих было хорошее
настроение, и вечер выдался на славу. Они пришли домой весёлые и возбуждённые.
Вот тогда-то всё и случилось. Что-то нашло на них, а, скорее всего, повлиял
алкоголь. Всю ночь они занимались любовью, и уснули только под утро. Ангелина
была в пастели жрицей любви, богиней и с
такой партнёршей Олег сам чувствовал себя суперменом. Одним словом, с этого дня
табу на интимную жизнь было снято.
- Выходит, теперь мы оба созрели, чтобы зачать
ребёнка? – спросил он жену.
- Думаю, что да, - отвечала Ангелина. - Хотя
последнее слово за Нестором Силычем.
Запоздалый
медовый месяц пролетел быстро. Старик появился по истечению этого срока и был
суров, как никогда. С порога он стал внимательно разглядывать Ангелину. Потом
уставился своими мутными глазами на её лицо. Его взгляд был пытливым, и Олегу
показалось, что в этих поблекших глазах вспыхивал то и дело таинственный огонь.
- Ты беременна? – спросил он строго.
- Не знаю, Нестор Силыч, думаю, что нет, -
испуганно пролепетала Гела.
- Ты беременна! – уже утвердительно рявкнул
старик. - Кто дал тебе право расслабляться?! Ты же знаешь ответственность,
возложенную на тебя. Твой муж ещё не готов для отцовства! – гость бросил
злобный взгляд на Олега, видя и в нём виновника беременности, которая, по
мнению этого странного старца, была по каким-то причинам нежелательна.
- Так получилось, Нестор Силыч, я думала, что
пришло время, - захныкала Ангелина и закрыла лицо руками.
- Думала, думала! – старик весь кипел от
негодования. - Не успели придать земле тело твоей достойнейшей матери, как ты
предалась любовным утехам с мужчиной, который ещё не готов стать отцом твоему
ребёнку.
- Послушайте, милейший, - Олег не собирался
терпеть далее обвинений этого маразматика. - По какому праву вы ворвались в мой
дом и пытаетесь ворваться в мою личную жизнь?! Не заставляйте меня вышвырнуть
вас силой, лучше сами уйдите!
Старик
бросил взгляд на сжатые кулаки хозяина дома. Он уходить и не думал. Олег уже
сделал шаг вперёд, чтобы схватить за шиворот старикашку, как откуда ни
возьмись в дверях появились два его
добермана, которые должны были сидеть на цепи, но почему-то оказались здесь.
- Место! - крикнул он псам. Но те и не
собирались подчиняться. Они обошли с обеих сторон Нестора Силыча и встали перед
ним. Их головы наклонились, уши прижались, а пасти оскалились. Было в их виде
что-то демоническое, неприсущее собакам. Перед Олегом были два его добермана,
которых он растил и воспитывал со щенков. Обе собаки всегда чувствовали в нём
своего хозяина и беспрекословно
выполняли любой его приказ. Что с ними произошло? Почему они встали на защиту
этого незнакомого им старика? Было что-то сверхъестественное в этой ситуации.
И, зная злобный нрав своих собак, Олег не стал испытывать судьбу. Старик тем
временем обратился к Ангелине:
- Ты поступила глупо! Через месяц мы придём и
заберём твой плод. Вы оба будете ждать того дня, который я вам назову, и только
в этот день вы дадите жизнь вашему сыну.
- Но мы…, - начал, было, Олег.
- Никаких но! Всё будет так, как я сказал! –
старик развернулся и вышел. Вслед за ним выбежали, виляя обрубками хвостов, оба
добермана. Когда плачущую Ангелину супруг завёл в зал, с портрета на них обоих
смотрело разгневанное лицо Азалии Яновны. Казалось, женщина хотела в возмущении
что-то выкрикнуть, но краски, которыми художник написал её лицо, были сухими и
жёсткими и не давали ей такой возможности. Когда они оба миновали портрет,
следуя к дивану, Олег повернулся и, как мальчишка, показал тёще язык.
- Гел, ты действительно беременна, или этот
псих всё выдумал?
- Почти уверена.
- Тогда почему мне не сказала и перед старым
хрычом юлила?
- Я его очень боюсь – он всемогущий. И
покойной матери испугалась. Когда в ту ночь это между нами случилось, мне
показалось, что ты созрел для отцовства. Правда, ещё не президент, но всё равно
им станешь. И врагов не жалеешь, как и должно быть. А Нестор Силыч разгневался.
Олег
даже развеселился от таких слов.
- Азалия Яновна лежит в гробу, а старикашку я мизинцем
раздавлю, как блоху. Главное, что у нас будет ребёнок, и только об этом стоит
думать.
- Не только. Предвыборная кампания впереди, не
забывай.
- Дорогая, ты станешь первой леди.
- Это как раз не главное. Главное, чтобы мой
сын поднялся над всеми людьми.
Олег
покачал головой.
- Это уже будет зависеть и от него тоже.
- Верно, но пока что это зависит от нас с
тобой. И я хочу верить, что ты созрел как будущий отец, и Нестор Силыч
ошибается. Олег ликовал. Зачав ребёнка, он сделал со времени своей женитьбы
что-то впервые по-своему, без оглядки на свою властную тёщу, и дал себе зарок
больше никому не позволять вмешиваться в свою личную жизнь. Чтобы полоумные
старики, друзья Азалии Яновны, не
докучали своими визитами его жене и не пугали её, он решил вывезти тайком Гелу
в какую-нибудь деревню, где намеревался снять дом. До родов никто не посмеет
туда явиться.
- Они не отнимут у нас нашего сына, эти
выжившие из ума дружки твоей покойной матери. Не плачь, дорогая. Ты выносишь
нашего первенца и дашь ему жизнь. Я не подпущу к тебе ни Нестора Силыча, ни
одну из тех старух. Как бы твоя мать ими при жизни ни восхищалась, ничего
хорошего они для нас не сделали.
Лицо
Ангелины стало серьёзным.
- Ты ошибаешься, Олежек. Это с их помощью ты
стал могущественным человеком. Без их поддержки твоя империя рухнет. Мы не
можем с ними ссориться.
- А разве не твоя мать помогала мне советами?
Разве не ты была всё время рядом со мной?
- Всё так, но без них мы с мамой были бы
бессильны за такой короткий срок поднять тебя на звёздную высоту. Скоро ты
станешь президентом страны.
Олег
бросил взгляд на портрет тёщи и усмехнулся.
- У меня у самого достаточно сил и знаний,
чтобы стать могущественным, и у меня хватит их, чтобы защитить свою жену. Я уже
принял решение: ты исчезнешь из города и оставшийся до родов срок проведёшь в
деревне. Я создам тебе все необходимые условия. Ты, Гела, ни в чём нуждаться не
будешь. И по мне тебе не придётся скучать – мы будем видеться часто. Я приставлю к тебе
охранников, которые никого к тебе не подпустят.
И не возражай, - Олег прикрыл рот жене, когда та хотела что-то сказать против.
Гела убрала его руку.
- Нестор Силыч меня под землёй достанет. Ты
плохо знаешь этого старика.
- Достаточно того, что я себя хорошо знаю.
Ангелина
провела ладонями по лицу.
- Самое страшное, что он, возможно, и прав. Я
не уверена, что мы не поторопились зачать ребёнка.
Олег
нашёл маленькую деревеньку за сотню километров от города, в которой жило всего
несколько семей, и снял в ней дом. Убогое по меркам избалованного олигарха
простое деревенское жилище бригада столичных мастеров быстро привела изнутри в
порядок. Никто из сельчан и догадаться не мог, какая за стенами обычного
сельского дома находилась роскошь. Летняя кухня была переоборудована в
маленький жилой домик, где разместилась охрана. Там же были установлены
мониторы телекамер, что стояли замаскированными по периметру приусадебного
участка. Олег нанял врача – молодую девушку, которая постоянно находился рядом
с женой. С телефонной связью никаких проблем не было. Поверив в доводы своего
мужа, что их первенец должен быть обязательно рождён, и в надежде на то, что
Олег всё же созрел для отцовства, Ангелина переехала в ту деревню, захватив с
собой портрет своей матери. Вот теперь, когда все дела были сделаны, когда жена
находилась в безопасном месте под охраной и опекой, Олег вплотную занялся своим
бизнесом и своей предвыборной кампанией. Ему много приходилось выступать перед
избирателями, участвовать в диспутах с конкурентами на телевидении, давать
бесконечные интервью, но, несмотря на плотно загруженный график, он находил
время и несколько раз посещал в деревне свою жену. У неё было всё нормально, и
она ни в чём не нуждалась. В тот вечер Петров подъехал, как обычно, к воротам и подождал, когда
кто-нибудь из охранников их откроет. Рослый парень раздвинул обе створки и
помахал ему рукой в знак приветствия. Олег заехал внутрь, поставил машину на
бетонированной площадке и дождался, когда охранник подойдёт к нему и доложит
обстановку. Как и следовало ожидать, ничего необычного за время его отсутствия
не произошло. Он и не сомневался, что так и должно было быть. Страхи Гелы перед
какими-то старикашками его веселили, но он понимал, что тревога, пусть и
необоснованная, может сказаться на его будущем ребёнке. Олег зашёл в дом,
поцеловал Ангелину, поинтересовался её здоровьем и, отослав на время к
охранникам врачиху, сел на диван.
- Что ты такая напряжённая, случилось чего?
- Истёк срок, - ответила жена, покусывая губу.
- Какой ещё срок? Ты о чём?
- Нестор Силыч сказал, что придёт через месяц,
ты забыл?
Олег
от души рассмеялся.
- Куда придёт эта развалина, даже если
надумает? К нам домой? Так там тебя нет, а я не собираюсь провожать его сюда.
Да, я вообще не намерен с ним разговаривать, если уж на то пошло.
- Я же тебе говорила, что он всемогущ, и
достанет меня из-под земли.
Олег
опять рассмеялся, хотя его волновало состояние жены.
- Да успокойся ты. Тебя кто охраняет, знаешь?
Антон с Мишей бывшие чемпионы страны по кикбоксингу. Твоему Нестору Силычу не
позавидуешь, если он сюда сунется. Выкинь из головы свои тревоги, дорогая, и
приготовь лучше мне ужин – я голоден, как собака.
- Я чувствую, что он придёт! - Ангелина
нахмурила брови и тяжело вздохнула.
- Чувствуешь? – Олег ухмыльнулся. - Ах, да, ты
же вся в свою мать, не такая, как все. Тем лучше, если старый пень придёт. Мы с
ним выясним всё раз и навсегда.
Гела
ушла на кухню, а Олег включил телевизор и стал смотреть передачу о самом себе.
Это был заказной материал, и готовила его знакомая Азалии Яновны, которая сама
предложила свои услуги. Рекламный ролик стоил недёшево, но зато перед
миллионами телезрителей Олег представал в таком выгодном свете, что на их месте
он сам обязательно бы проголосовал за его кандидатуру.
- Упиваешься славой? – услышал он за спиной скрипучий голос Нестора Силыча. - Ну, ну.
Упивайся, упивайся. Где Гелка?
Олег
был потрясён неожиданным появлением старика и не сразу пришёл в себя. А, когда
ему удалось это сделать, вскочил с кресла.
- Как?! Как вы здесь оказались?!
Кроме
Нестора Силыча каким-то невообразимым способом в дом попали ещё три старухи.
Все они были одеты во всё чёрное с ног до головы, и их бледные, как у
мертвецов, лица казались особенно белыми на фоне туго завязанных чёрных
платков.
- Мы пришли исполнить свой долг, - проскрипел
Нестор Силыч. - Где твоя жена?
Олег
встряхнулся. В этот момент ему не хотелось разбираться, как незваные гости
проникли в его дом, пройдя мимо охраны. Им овладело дикое желание вцепиться в
глотку этому наглому старику, и он весь напрягся.
- Не делай этого, - спокойно сказал тот, и в
его глазах вспыхнул и погас огонь. - Ты ещё не созрел, щенок, поэтому не
понимаешь, что я обязан так поступить. Если бы ты до срока не соблазнил Гелку,
если б она не была такой дурой, имея достойную мать, всё было бы по-другому.
Убирайся с дороги, мне нужна твоя жена!
Нестор
Силыч попытался отстранить Олега и направиться в сторону кухни, но тот схватил
его за руку и хотел её заломить. Если бы он ухватился за трёхдюймовую трубу и
попытался её согнуть, у него было бы больше шансов осуществить задуманное. Рука
старика оказалась крепче стальной трубы, и Олег повис на ней, как на
перекладине. Глаза Нестора Силыча засветились, словно два рубина, и он небрежным
движением отшвырнул хозяина дома в сторону. Тот смёл своим телом диван,
опрокинув его, проскользил по паркетному полу, разбил большую китайскую вазу с
цветами, с грохотом ударился о стену и
затих. В двери показалась Ангелина. Её лицо было бледным, как у трёх старух,
стоящих за спиной Нестора Силыча. Выражение его было покорным.
- Мы пришли за ним.
- Я знаю.
- Проводи нас в твою спальню.
…Когда
последняя из старух выходила из двери на улицу, держа в руках маленький чёрный
свёрток, Олег застонал и приоткрыл глаза. Он огляделся. Осколков вазы рядом с
ним не было, диван стоял на своём месте, и на нём сидела Ангелина. Лицо её было
бледным. Держась за ушибленную голову, несчастный будущий президент поднялся на
ноги. Покачиваясь, он подошёл к жене и спросил:
- Где они?
- Ушли. Исполнили свой долг и ушли.
- А наш ребёнок?
- Он был таким хорошеньким, только мёртвым!
Если б ты его видел, дорогой! Мне казалось, что он просто спит.
Олег
потёр пальцами виски и застонал.
- Зачем они его убили? Объясни мне!
- Он никогда бы не смог стать тем, кем должен
стать мой сын. Это я во всём виновата. Ты не готов ещё стать отцом. Теперь я
это знаю наверняка. Нестор Силыч сказал, что ты посмел на него поднять руку.
Тебе на самом деле ещё нужно совершенствоваться, прежде чем претендовать на
отцовство. Но теперь и я не сделаю больше ошибки.
Олегу
показалось, что глаза его жены, как-то неестественно засветились. Она встала с
дивана и подошла к портрету матери.
- Прости меня, мама, я виновата перед хозяином
и перед всеми вами. Не знаю, что на меня нашло. Я безумно хотела близости с
этим мужчиной, и, как какая-нибудь шлюха пошла на поводу у своих желаний. Если
бы ты была рядом, мамочка, этого бы не случилось.
Олег
ничего не понимал. Слова жены, обращённые к портрету тёщи, были ему непонятны.
Всё, что происходило сейчас, напоминало какую-то иллюзию своей нереальностью.
Да и портрет на стене вроде как изменился. Лицо Азалии Яновны, до этого
озлобленное, немного подобрело. Или это только Олегу показалось? А всё, что
было до этого разве похоже на реальность? Мозг опять прорезала острая боль, и в
нём огнём вспыхнули сомненья. Мыслимо ли за такой короткий срок взлететь
предпринимателю средней руки до президентских высот? Старики?… Тёща?… Он сам?…
Всё нереально! И только сейчас эта нереальность стала реальностью. Почему
именно сейчас? Потому что позволил погубить своего сына? Стресс? Отрезвление?
Ответа не было.
- Куда Нестор Силыч со старухами денут тело
нашего ребёнка? – спросил Олег жену не своим голосом.
- Не беспокойся, дорогой, - Ангелина
отвернулась от портрета, подошла к мужу и положила руки ему на плечи, - тельце
нашего малыша похоронят в могиле моей мамы. Им будет там хорошо вдвоём. У меня
что-то разболелась голова, пойду, прилягу.
- Иди, приляг, а я поеду – у меня ещё много дел.
Олег
прошёл через двор, где у забора лежали тела двоих охранников – чемпионов
страны и девушки - врача. Он не удивился
этому, и ворота открыл себе сам. Мотор «Мерседеса» взревел, и красные огни утонули в ночи, а пыль ещё долго клубилась
над просёлочной дорогой. Олег знал, что ему нужно было делать.
…
Машина остановилась в стороне от дальних ворот кладбища, осветив на время их
фарами. Потом всё погрузилось во мрак. Дверцы открылись и из них выбрались
вместе с водителем двое мужчин в поношенной, пропахшей потом и помойкой одежде,
изрядно заросших. Из багажника они достали длинный свёрток.
- Хозяин, налей нам по сто грамм, а то как-то
не по себе, - сказал беззубым ртом один из мужчин тихо, почти шёпотом.
- Когда дело сделаете, на деньги, что от меня
получите, купите себе цистерну водки, и можете купаться в ней.
- А ты не обманешь?
- Получите, как договорились.
- Ну, смотри. Тогда пойдём быстрее, а то в
горле пересохло.
Три
тени проскользнули через ворота и растаяли в темноте. Время от времени вспыхивал
фонарик, освещая надгробные плиты, а в листве деревьев хлопали крыльями ночные
птицы. То справа, то слева во мраке раздавались какие-то шорохи. Кому не
спалось глубокой ночью? Каким-нибудь животным, нашедшим приют в этом мрачном
месте, или это грешники, не знающие покоя в своих гробах, бродили среди могил?
Всё скрывала тёмная ночь.
- Вот это место, - тихий голос Олега
прозвучал, как гром в мёртвой тишине, и напугал двоих его спутников. Луч фонаря
осветил скромное надгробие.
- Ты не ошибся, хозяин? – один из бомжей
прошептал Петрову в самое ухо, и воздух вокруг наполнился запахом перегара.
- Это то самое место. Копайте здесь.
Один
из спутников Олега развернул свёрток, достал оттуда две лопаты и дал одну
своему товарищу.
- А земля-то какая свежая. Недавно, видать,
хоронили, - лопата воткнулась в рыхлый холм. Где-то в стороне завыла собака.
- Что б тебе пусто было, окаянная! -
чертыхнулся второй бомж.
Ещё
один протяжный вой раздался с противоположной стороны.
- Федька, не нравится мне это. Что псы-то развылись?
Жуть какая-то!
- Жуть, жуть! Тебе деньги что ли не нужны,
придурок? Давай выкопаем побыстрее, да уберёмся отсюда.
С
этими словами оба бомжа принялись за работу молча, не обращая внимания на
приближающийся вой собак. Олег стоял в стороне, как зомби, не сводя глаз с
углублявшейся ямы. О чём он думал, не известно, только время от времени вытирал
платком вспотевший лоб. Когда лопаты ударились о крышку гроба, он вздрогнул.
- Мы докопались, хозяин, - донеслось из ямы.
- Очистите всё, как мы договаривались.
Ещё
минут десять наружу вылетали комья земли, потом всё стихло. Над поверхностью
появились сначала две лохматые головы, развёрнутые друг к другу, потом
выпрямились тела и стали подниматься вверх руки, державшие маленький гробик.
- Принимай, хозяин, то, что просил. Под нами
ещё один гроб, мы на нём стоим.
Олег
подошёл к краю могилы взял в руки прямоугольный деревянный ящик даже
необтянутый матерей.
- Гроб какой-то странный у мальца, больше на
ящик из-под боеприпасов похож. Видел я такие, когда в армии служил, - рассудил
один из бомжей. - Не по-христиански как-то похоронен, ей Богу.
- Не наше это дело, Федька, - буркнул второй.
- Давай выберемся наружу и крышку мужику откроем побыстрее. Выпить охота, а нам
ещё всё закапывать.
К
вою двух собак присоединились ещё несколько протяжных голосов. Теперь они
звучали со всех сторон. Мужики оглянулись по сторонам и засуетились. Дрожащими
то ли от страха, то ли с похмелья руками они крепко сжали черенки лопат, и их
лезвиями поддели маленькую крышку гроба. Заскрипели гвозди, и она отлетела в
сторону. Олег посветил фонарём внутрь. То, что предстало взору всех троих,
вызвало у них панический ужас и оцепенение. Первыми пришли в себя бомжи, они
побросали лопаты и начали судорожно креститься. Потом, как по команде, спотыкаясь
и падая, бросились прочь от гроба, и исчезли в темноте. Обливаясь потом,
трясущейся рукой Олег продолжал направлять фонарь внутрь ящика. С открытыми
помутневшими глазами и оскаленной пастью в нём лежало тело маленького волка.
Петров едва не потерял сознание. Он сел прямо на сырую землю и закрыл глаза. В
стороне от него раздался истеричный вопль, следом ещё один, и оба они смешались
со злобным рычанием. Потом всё стихло. Олег глубоко вздохнул и с трудом взял
себя в руки. Он направил луч в разрытую могилу. На дне её стоял точно такой же
ящик, только большой. В нём должно было покоиться тело Азалии Яновны. Что за
чертовщина происходит? Почему дружки его тёщи похоронили с ней волчонка вместо
его убитого сына? Что-то во всей этой истории было не так. А точнее всё не так.
Олег встал на ноги, поднял с земли лопату и спрыгнул в разрытую могилу.
Раздался глухой звук, когда его ноги коснулись досок. Он попытался поддеть
лопатой крышку, но расстояние от гроба до стенки могилы было слишком маленьким,
и это у него не получалось. Олег бросил лопату, встал на колени и в бешенстве
начал колотить кулаками по крышке тёщиного гроба. Потом им овладело какое-то
остервенение, и он впился пальцами в край этой самой крышки. В нормальном
состоянии ему никогда бы и ни за что не оторвать её, прибитую гвоздями. Петров
в те минуты был близок к помешательству. А, как это бывает с буйными,
воспалённый мозг позволяет телу собрать скрытые в нём резервы и стать
необычайно сильным. Вот, и согнутые, испачканные землёй пальцы Олега, вцепились
в край крышки гроба, и потащили её вверх. Заржавевшие гвозди со скрипом
поддались и вылезли из почерневших досок. Подняв над собой крышку, Олег закрыл
глаза. Он швырнул её из могилы на поверхность земли и замер, боясь посмотреть
вниз. У его ног должен был лежать истлевший труп тёщи. Зачем он открыл её гроб?
Зачем нарушил покой мертвеца? Он задавал сам себе вопросы и сам же на них
отвечал: -Чтобы получить ответ, почему к ней в могилу положили труп волка.
Каков он этот ответ, Олег не знал, но что он находился здесь, в этой самой
могиле, было ясно. И Петров посмотрел себе под ноги. В гробу лежал на боку
полуистлевший труп взрослого волка. Вспотевший и перепуганный мужчина ещё не
успел ни удивиться, ни попытаться осознать увиденноё, как над краем могилы прозвучало
грозное рычание. Направив фонарик от волчьего трупа вверх, Олег увидел оскаленную собачью морду.
Потом появилась вторая. Обе собаки рычали и клацали зубами. В стороне раздался
вой ещё одного животного, невидимого из ямы. Лопата как-то сама собой оказалась
в руках. Пойманный псами с поличным в вырытой по его заказу могиле мужчина
оказался в ловушке. Оставалось бороться до последнего за свою жизнь. И Олег
сделал такую попытку. Он ткнул лезвием лопаты в ощеренную собачью морду. Но
вместо того, чтобы получить сокрушительный удар, псина сделала движение головой
и вцепилась зубами в оружие, направленное против неё. Резко двинув головой, она
вырвала его из рук своего противника, и отшвырнула в сторону. Теперь, Олег
остался перед злобными тварями без оружия и без малейшей надежды. Он быстро
огляделся вокруг и посветил под собой в надежде найти для обороны хоть ком
твёрдой земли, но могила была вычищена бомжами, и кроме ящика с трупом волка в
ней ничего не было. Собака наверху уже поджала передние лапы, готовая прыгнуть
на него, но яркий свет фонаря, направленный ей в глаза, на какое-то время её
остановил. Совсем уже ничего не соображая в безвыходной ситуации, Олег чисто
интуитивно нагнулся и ухватился за истлевшую, но ещё покрытую шерстью волчью
лапу. Он вырвал её прямо из плеча трупа и наотмашь хлестнул этой лапой с
острыми когтями по свесившейся над ним собачьей морде. От, в общем-то, слабого
удара голова лохматого и злобного пса разлетелась в разные стороны. Не надолго
пережила своего собрата и вторая зверюга. Олег подпрыгнул и выбрался из могилы.
Он повёл фонарём вокруг себя и ужаснулся. Похоже, собаки всей округи сбежались
к разрытой могиле его тёщи. Они все прижали уши и щерились. В лучах света их
глаза казались горящими головёшками, и все они были похожи на демонов,
окруживших человека. Петров понял, что его спасение только в полусгнившей лапе
волка или оборотня, коим при жизни являлась его тёща. Он начал размахивать ей
во все стороны и продвигаться к воротам. Иногда какая-нибудь неосторожная псина
оказывалась слишком близко, и это стоило ей жизни. Но гибель собрата не
останавливала остальных. Свора искала подходы к человеку и была готова
разорвать его на части. Олегу удалось добраться до ворот. Он встал в них и
наотмашь ударил лапой подступившего слишком близко лохматого кобеля. Кровавые
ошмётки полетели в разные стороны. Может быть, это остановило свору, а, может
быть, границы кладбища, только, когда Олег отступил на два шага назад, ни одна
из собак не тронулась с места. Все они продолжали рычать, но за ворота не
выходили. Держа на всякий случай своё экстравагантное оружие перед собой,
Петров пятился задом к своей машине, и, когда понял, что псы его преследовать
не собираются, швырнул в них лапу и побежал, что было духа. Озираясь по
сторонам, дрожащей рукой он открыл дверцу, долго не мог попасть ключом в замок
зажигания, а, когда это ему удалось, и мотор взревел, рванул с места так, что
колёса со свистом прокрутились, и из-под них вырвались клубы дыма от горящей
резины. Как Олег добрался до своего дома, он не помнил, но первое, что сделал,
когда закрыл за собой входную дверь, это выпил большой фужер коньяка на кухне и
выкурил сигарету. Потом засел за
компьютер. Он искал в Интернете всё, что хоть каким-то образом было связано с
чертовщиной. А то, что случилось, Петров, считавший себя до этого человеком
практичным и рассудительным, расценивал
как чертовщину, и не что иное. Но попадалась всякая мистическая ерунда вроде
рассказов о вампирах, домовых и ведьмах. Находил он рекламу колдунов и колдуний
всякого рода, целителей и даже шаманов. Олег уже отчаялся выискать что-нибудь
полезное для себя, как на глаза ему попалась маленькая информация, которая его
заинтересовала: «Чёрные силы не дремлют и пытаются покорить мир. Не дайте им
завладеть вашей душой. Но, если вы чувствуете, что враждебное проникновение
происходит, но ещё в состоянии осознать случившееся и не желаете этого,
позвоните нам, и мы придём к вам на помощь». Ниже указывался номер телефона. Не
размышляя долго, Олег схватил трубку и начал щёлкать кнопками. После длинных
гудков голос, определённо, принадлежащий старику, произнёс:
- Слушаю.
Петров
растерялся и не знал с чего начать, но на том конце провода ему помогли.
- У вас проблемы. Не волнуйтесь так. Начните с
самого важного.
- Моя тёща… Я сегодня разрыл её могилу, а в
ней лежит труп волка.
- Видимо, у вас были причины пойти на
кладбище?
- Были, и очень серьёзные.
- Понятно. Я не стану расспрашивать о них у
вас по телефону, а жду в нашей обители.
Старческий
голос объяснил, как найти эту самую обитель и добавил, что приезжать можно в
любое время, и чем скорее, тем лучше.
Выехав
за город, Олег нёсся на своём «Мерседесе» два часа по трассе среди ночи, а
когда начало светать, свернул у деревушки, которую ему назвали по телефону, на
просёлочную дорогу, и по ней ехал ещё километров сорок. В свете восходящего
солнца он увидел, как вдалеке блеснул золотом крест. Поначалу это свечение
напугало его, и он даже нажал на тормоза, но потом сделал над собой усилие и
продолжил движение. Ворота небольшого старинного монастыря, стоящего посреди
поля, были открыты, когда «Мерседес» подъехал к ним, оставляя за собой клубы
пыли на грунтовой дороге. Олег не отважился заехать внутрь и вышел из машины.
Вокруг не было видно ни одной живой души. Рассматривая высокие белые стены и
купола над ними, он неуверенным шагом пошёл вперёд. Как только ворота оказались
за его спиной, словно из-под земли перед ним вырос старец в чёрных одеждах. У
него было сморщенное лицо с седой, аккуратно подстриженной бородой и с живыми
не по годам глазами. В руке он держал посох с золочёной ручкой.
- Я так понимаю, что это с вами, молодой
человек, я имел честь разговаривать несколько часов назад по телефону.
- Да, я вам звонил. Моя фамилия Петров, Олег
Николаевич Петров.
Старец
в знак понимания покачал головой.
- А я отец Василий – настоятель этого
монастыря. Это моё обращение и моих братьев к людям вы читали в Интернете. Я
знаю, кто вы, я вас узнал. Вы хотите стать президентом. Ответственный шаг.
Готовы ли вы к нему?
- Уже не уверен.
Олег
провёл рукой по лицу.
- Не знаю, в силах ли вы мне помочь. Такие
дела – ужас! Никогда бы не подумал, что в нашей жизни этому есть место.
Отец
Василий положил руку на плечо Олегу.
- Давайте сядем на скамью под тем вон чудным
вязом, и вы мне всё подробно расскажете…
…-
Если б вы видели морды этих тварей! Я люблю собак, но эти были какими-то
исчадьями ада. До сих пор удивляюсь, как мне удалось выбраться живым с
кладбища?
- Так вас, Олег Николаевич, по всему выходит,
спасла волчья лапа?
- Я сам себя ей спас. У меня не было выбора. В
другое время к этой мерзости я и прикоснуться бы побрезговал.
- Я вас понимаю, – старец поглаживал обеими
руками седую бороду. - Попали вы в переплёт. Но должен вам сказать, что в вас
самих есть что-то такое, что их заинтересовало.
- Их? Отец Василий, вы сказали «их», - Олег
подался вперёд.
Старец
постучал посохом по каменным плитам у себя под ногами и тяжело вздохнул.
- Вы, сын мой, слышали когда-нибудь о Братстве
Чёрных Ангелов? Думаю, что нет. Этот тайный орден создали противники Иисуса
Христа сразу после его распятия ещё в Иудее. За две тысячи лет эта секта
разрослась и превратилась в могущественную организацию поклонников силам Зла.
- Ко мне-то какое отношение это всё имеет?
- Так получается, что самое прямое. Нестор
Силыч ваш – тщедушный старикашка, как вы изволили выразиться, один из апостолов
магистра ордена Хуго Розенталя. Сам Сатана дал бессмертие своим самым верным
слугам. Нестор в их числе. Его вотчиной была, есть и будет Русь. В подчинении у
этого чёрного апостола смертные ведьмы, колдуны, которые помогают ему творить зло.
- Откуда вам это известно, отец Василий?
Сидя
на лавке, старик чертил посохом на камнях какие-то замысловатые фигуры.
- Если бы силам Зла не противостояли силы
Добра, за тысячелетия мир давно погрузился бы во тьму. Но этого не произошло, -
старец замолчал, раздумывая над чем-то.
Олег
достал из кармана платок и вытер пот со лба.
- Но остаётся непонятным: во всей этой
многовековой борьбе я-то при чём? – он весь вспотел, чувствуя что-то недоброе.
- Выбор пал на тебя, сын мой. Их привлёк
именно ты, и твоя душа им подходила. Что-то в твоём естестве было для них
привлекательным. Тебя угощали странными, на твой взгляд, напитками? Чаем?
Вином?
- Мне всегда казались угощения Азалии Яновны
экстравагантными.
- Но тебя же от них не стошнило, - священник как-то незаметно перешёл с гостем
на «ты».
- Они были странными на вкус, но пить их было
приятно.
Отец
Василий оживился.
- Вот в этом и зарыта собака. Ты сам, твоё
естество – причина бед, случившихся с тобой. Как предприниматель, ты был силён,
но…, - старик замолчал.
- Я делал своё дело и выживал, как мог.
- И ни разу не расправился с конкурентом?
- Вы что, прокурор, отец Василий?
- Ты пришёл за помощью, сын мой, поэтому не
юли.
- Было, - Олег опять промокнул вспотевший лоб.
- Подпряг я несколько раз друзей в Минфине и в налоговой инспекции.
- И всё? – старик усмехнулся.
- Ну, своих ментов задействовал – надо было,
все так делают. Это что, преступление?
- По российским законам нет, если ты, Олег –
позволь мне так называть тебя, сын мой, – живёшь только по этим законам. Они
тебя вычислили. Ты был подходящим материалом.
- Каким ещё материалом? – Олег, аж,
приподнялся с лавки.
- Материалом для вместилища, - последовал
сухой ответ старца.
Молодой
мужчина встал со скамейки и заходил кругами.
- Отец Василий, я и так пережил, не дай Бог
кому-нибудь, у меня нервы на пределе, а
вы всё говорите загадками и меня мучите!
- Я готовлю тебя, сын мой.
- Готовите к чему?
- К борьбе.
Теперь
уже встал отец Василий, повернулся к храму и начал молиться. Олег стоял за его
спиной в полном непонимании происходящего. Если бы это был не священник, а
какое-нибудь гражданское лицо, Петров бы развернул его к себе, схватил бы за
грудки и вытряс из него объяснения. Но отец Василий был настоятелем монастыря,
в который Олег приехал по своей воле и со своими проблемами, и глупо было
что-то требовать. Он поступил разумно – ждал.
Сделав
последний поклон, священник перекрестился.
- Пойдём, сын мой, в мою келью, - не
оборачиваясь, он направился к резным дверям. От предчувствия, что стоит на
пороге какой-то ужасной тайны, Олег весь напрягся и зашагал следом. Когда после тёмных коридоров,
следуя по пятам за стариком, он оказался в маленькой чистой комнатушке с
побеленными стенами и маленьким окошком, выложенным полукругом в толстой
кладке, старец, наконец, повернулся к нему лицом.
- Садись на эту скамью и слушай меня.
Отец
Василий взял с маленького столика серебряный крест и перекрестил им Олега.
- Если ты, сын мой, нашёл силы и имел желание
придти сюда, значит, в твоей душе есть место для слова Божьего. Не успели
Тёмные Силы завладеть ей полностью, не успели.
- Объясните же, святой отец, что со мной
случилось? Я до сих пор ведь не понял.
Священник
крепко сжал крест в руке и прижал его к груди.
- Ты сам видишь, что творится в мире: войны, терроризм, голод, насилие,
падение нравов и стихийные бедствия, как результат глобальных катаклизмов, в
которых гибнут люди. И причины всему
этому опять же скрыты в человеке и в его
деятельности. Маленькие сговоры с собственной совестью ведут к большим
катастрофам. Многие люди постепенно шаг
за шагом впускают в свою душу Дьявола и позволяют ему творить их руками чёрные
дела. Слуги Сатаны считают, что Силы Зла начинают брать верх над Силами Добра,
и самое время для прихода Антихриста. Магистр Братства Чёрных Ангелов Хуго
Розенталь поручил одному из своих апостолов, а именно Нестору, помочь
Антихристу явиться на свет. Видимо, Россия для такого появления сейчас наиболее
благодатное место. Твоя жена должна была родить Сатане сына, а ты предоставить
ему своё тело.
Олег,
бледный, как мел, хотел что-то сказать, но старик жестом руки его остановил.
- Я говорю тебе страшные слова, но возьми себя
в руки и слушай до конца. Твоя тёща Азалия – старая ведьма, с которой нам с
братьями много раз приходилось вступать в борьбу. Она то проявляла себя, то
уходила в тень, и вот пропала из нашего поля зрения на долгие двадцать лет. За
это время у неё, видимо, появилась дочь, которая стала твоей женой. Когда вы с
Ангелиной зачали ребёнка, твоя душа не была ещё полностью готова для вместилища
владыки Тьмы. Ты не прошёл ещё весь путь к бездне, так как на тебе не было человеческой крови.
- Вы хотите сказать, что Гела – ведьма?!
- Наследственность, сын мой, и в чёрных делах
остаётся наследственностью. Эти старички, как ты их назвал, а на самом деле
слуги Дьявола, поручили твоей жене ответственную миссию, а она с ней не
справилась. Ты соблазнил ведьму, и она по своей неопытности поддалась этому
соблазну.
Олег
обхватил голову руками.
- Так вот почему они убили нашего сына! Потому
что он не был сыном Дьявола! Но с другой стороны, святой отец, почему бы им не
оставить ребёнку жизнь, ведь Антихриста Ангелина могла родить во второй раз?
- Ведьма не может родить ребёнка, - отец Василий
перекрестился.
- А кого же? – Олег почувствовал, как волосы
на его голове зашевелились.
- Ведьмы дают жизнь только оборотням. В том
маленьком гробу, что ты вскрыл, лежит тело именно оборотня. Его убили потому,
что Сатана не захотел уступать первенство появления на свет своего сына
ничтожному слуге, коим является оборотень.
Олег
прижался к стене, и в глазах у него потемнело. Он начал медленно оседать.
Сухие, но крепкие старческие руки поддержали его.
- Так, выходит, мой неродившийся сын –
оборотень?!
- Успокойся. Этот волчонок, если б родился,
никогда не считал бы тебя своим родителем, но к Ангелине относился бы как к
матери. Он не был бы твоим сыном в человеческом понимании.
- А Азалия Яновна тоже была оборотнем? Я же
видел в её гробу труп волка.
- Она была просто очень старой ведьмой. У
каждой ведьмы волчья сущность.
Петров
закрыл лицо руками, и, казалось, готов был разрыдаться.
- Гела говорила, что наш мёртвый первенец,
которого каким-то образом отнял у неё Нестор Силыч, был хорош собой.
- Она смотрела на него другими глазами.
Олег
вдруг оживился, тряхнул головой и заходил кругами по комнате.
- Гела ведь не знает, что я у вас. Она не
подозревает, что мне всё про неё известно. Как теперь-то мне быть?
Отец
Василий подошёл к Олегу, перекрестил его и положил руку ему на голову.
- Убей её!
- Убить?
- Убей ведьму, послужи Добру!
- Но как? Разве это возможно сделать?
Ни
слова не говоря, старик отошёл в угол комнаты, туда, где стоял небольшой
сундучок, оббитый металлическими пластинами. Он вытащил откуда-то из своих
чёрных одежд резной медный ключ и вставил его в замочную скважину. Раздался
мелодичный звон, и полукруглая крышка поднялась вверх. Священник нагнулся,
опустил руки внутрь сундука и извлёк на свет старинный мушкет.
- Возьми это оружие. Оно освящено по всем
канонам ещё триста лет назад на Святой земле у Гроба Господня. В нём одна
серебряная пуля, которой ты сможешь убить ведьму. Не промахнись. Когда
завершишь благое дело, я жду тебя здесь. А сейчас иди и сверши суд праведный.
…Олег
затормозил «Мерседес» у своего деревенского дома. Ворота ему открыл охранник и,
как ни в чём не бывало, поприветствовал его. Другой охранник находился за
воротами и тоже был в добром здравии. В поведении обоих не было ничего
необычного. После всего, что он узнал, Петров ничему уже не удивлялся. Оставив
машину, он прошёл в дом, захватив из багажника лопату, которая оставалась там
как запасная во время его недавнего визита на кладбище. Навстречу ему вышла с
улыбкой на лице жена. Теперь она не казалась ему такой обаятельной, хотя в её
внешности ничего не изменилось: тот же вытянутый горбатый нос, тот же грубый
разрез глаз, острый подбородок и та же поволока во взгляде. Всё то, да не то.
Ангелина, бросив взгляд на лопату, заметила, что муж на неё как-то не так
смотрит, и попыталась его обнять, прежде чем задать свой вопрос, но тот
отстранил с нескрываемым отвращением её руки.
- Что случилось, дорогой?
- Я всё знаю! – Олег сделал шаг назад.
- Ты о чём это, Олежа?
- Я был на кладбище! - он не сводил своих глаз
с глаз Ангелины.
- Ты отнёс цветы на могилу мамы и нашего
сыночка?
- Нет, я взял туда не цветы, а лопату и
выкопал оба гроба. Я видел трупы твоей мамочки и твоего сыночка – это волки! И
ты такая же, как они!
Лицо
Гелы вытянулось, и волосы взъерошились. В глазах начал разгораться красный
огонь. Она подняла руки и согнула длинные пальцы с наманикюренными ногтями, как
пантера, выпускающая когти перед прыжком на жертву. Олег расстегнул пиджак и
выхватил из-за пояса мушкет.
- Прочь от меня! – чёрный ствол был направлен
прямо Ангелине в лоб.
- Ты не можешь меня убить после того, что
между нами было! Ты не в себе, мой дорогой! На тебя что-то нашло! Подойди ко
мне, я тебя приласкаю. Зачем это оружие? Мы и так сможем договориться.
Разговаривая
с Олегом, Ангелина всё время двигалась, делая шаг в сторону, и тот вынужден был
разворачиваться вслед за ней. Теперь портрет тёщи, висевший у него за спиной,
оказался сбоку. И тут Олег заметил, что на портрете происходят какие-то
перемены, как будто картина ожила. Он бросил взгляд в ту сторону и ужаснулся –
со стены на него из тёмного ожившего пространства, бывшего до этого на полотне
фоном, смотрел пылающими яростью глазами ощерившийся волк. Он подался назад,
как бы готовясь к прыжку, и издал злобное рычание. Ангелина тоже повернулась к
стене и выкрикнула:
- Мама, мамочка, спаси меня!
Волк
ринулся вперёд, разбив своей мордой стекло рамки, и выпрыгнул в комнату, ударив
когтями по паркетному полу. Он уже присел на задние лапы, чтобы сделать ещё
один прыжок, нацеленный на Олега, но тот, чисто интуитивно, видя перед собой
более страшную опасность, чем Ангелина, взмахнул рукой с пистолетом и нажал на
курок. Раздался выстрел, и из ствола вырвался столб дыма. «Только не промахнись, сын мой, у тебя всего
одна пуля» - прозвучали в голове слова отца Василия. «А вдруг?!» – резануло
мозг страшное сомнение. Все события длились мгновения, но Олегу показалось, что
прошла целая вечность. Сквозь быстро рассеявшийся дым на полу он увидел
бездыханное тело волка с кровавой дырой между глаз. Из оцепенения Петрова вывел
крик Ангелины.
- Мама! Мамочка, я отомщу за тебя!
На
глазах у Олега его жена начала видоизменяться. Лицо девушки стало вытягиваться,
и на нём быстро появлялась серая шерсть, как и на обеих руках. Её стройные ноги начали выворачиваться коленками
назад, и всё тело стало прогибаться к полу. Из-под причёски на голове
прорезались острые уши, а вытянутый рот, ставший уже пастью, сверкнул длинными
и острыми клыками. Петров хотел вскинуть свой пистолет, но тут вспомнил, что у
него до этого был всего один заряд. Сердце ёкнуло в ужасе, и мозг на какое-то
время парализовало. На глазах происходили быстрые метаморфозы. Человек в
считанные мгновения превращался в волка. Олег крепче сжал лопату, которую
продолжал держать в руках, и уже хотел нанести ей удар по оборотню, как
передумал. Ему пришла в голову более удачная мысль. Пока у стены тело его жены
продолжало принимать форму волка, и в этот момент было занято только этим,
Петров бросился к трупу волчицы, некогда бывшей его тёщей Азалией Яновной, и
сильным и резким ударом лопаты отсёк одну из волчих лап. Он нагнулся, взял
окровавленный обрубок в руку, и вовремя, потому что Ангелина полностью
перевоплотилась в зверя. И зверь этот с горящими глазами бросился на того, кто
был совсем ещё недавно ему мужем. Волк – порождение Ночи, летел в прыжке через
комнату, готовый разорвать человека, а человек рассёк воздух когтистой лапой,
принадлежавшей до этого такой же служительнице Сатаны. И над самой головой
Олега эти два порождения Тьмы встретились. Петров на какое-то время потерял
сознание, после того, как на него сверху обрушилась окровавленная туша, а когда
открыл глаза, первое, что увидел, это изумлённые лица охранников в двери и
из-за них выглядывающее бледное лицо врачихи.
- Что это, Олег Николаевич? – чуть слышно
спросил один из здоровяков, держащий в руке пистолет. Петров скинул с себя
распоротый от шеи до хвоста труп волчицы, бывшей недавно ему женой, и мечтавшей
стать первой леди страны, поднялся с пола, встал во весь рост и устало ответил:
- Это, ребята, моё возрождение.
