Подарок

[Скрыть] Регистрационный номер 0295474 выдан для произведения: Последний день осени и завтра будет зима. Такой волшебный месяц года, когда все за-мирает в ожидание чуда, в ожидании нового, в ожидании перемен. Конечно, это декабрь. Какой будет, мы не знаем, но, то, что он особенный, это точно. Борис Тимофеевич обходил свои лесные угодья, нужно было проверить состояние зим-них кормушек для зверушек, да и определиться, чему больше уделять внимания. Его стаж лесничего составлял немало зим, порой казалось, что он родился в лесу и с раннего детст-ва увлеченно разговаривал с ним. Захватив с собой небольшой сверток и термос с чаем, двинулся ранним утром по знакомой тропе на лыжах. Шёл не спеша, осматривая все: де-ревья от ствола до макушки, вокруг них. Вот след белки исчезает возле сосны, знать вска-рабкалась и умчалась вприпрыжку по веткам. Красиво изменился лес. Начало зимы толь-ко-только снег покрыл землю, деревца слегка припорошены, ели, сосны, пихты, можно сказать, еще не успели, надеть свои шубки, они стояли, в своём большинстве, в зелёном наряде. Любуясь своими подопечными, Тимофеевич размышлял, что пора задумываться о подарках на Новый год. Он любил дарить своим близким пусть небольшие, но запоми-нающиеся подарки. Особенно баловал свою внученьку Катюшку. Любимица подрастала и с каждым годом всё трудней это делать. В этот век весомых гаджетов и проектов, трудно угодить подрастающему поколению. Эх, вот ёлочку надо приметить, чтобы после не блу-дить в поисках красивой шалуньи, мелькнула мысль. Остановился и стал осматривать де-ревца с пристальным вниманием. Но это был еще не лес, а только пролесок, начало лесного массива. Там вдалеке виднелись кроны более рослых деревьев. Так размышляя о предстоящем празднике, он совершенно расслабился и не остановился на шорох, из-под куста шмыгнул заяц и исчез, от испуга Борис Тимофеевич, перекрестился, сплюнул и пошел уже более уверенным вперед. - Вот шалопай! Напугал! Чего сюда забрёл?- разговаривал лесничий с собой. Воздух казался таким вкусным невозможно описать его состояние. Сделаешь большой вдох и не охота его выдыхать, как бы расставаться с ним. Пройдя достаточно километров, углубился уже в самую чащу леса. Тут живность была не пуганная и более свободно наво-дила шорохи, перемещаясь по деревьям и кустам. Птички, как бы стеснялись, и старались вести себя спокойней. Вот синичка вспорхнула, расправила крылышки и перелетела на рябину, чирикнув пару своих пожеланий, поклевала ягодку и полетела дальше. Время близилось к полудню, оставалось пройти еще несколько километров и скоро бу-дет сторожка, предназначенная для отдыха, самого лесничего или охотников. Там всё го-тово, чтобы переждать метель, согреть чаю, сварить суп, просто отдохнуть и двинуться дальше. От продуктов до аптечки всё надёжно спрятано и сохранено. Запасы пополнялись и обменивались, негласный закон гласил, поел – накорми другого путника. И посетители всегда оставляли чего-нибудь, консервы или крупу, всё то, что могло храниться в скроне. -Ух, дошёл, хорошо-то как! Переночую, погода не должна измениться, домой вернусь зав-тра. И внучка к вечеру приедет, вот и ладно будет. Мать, наверное, пироги стряпает, эх, сюда бы пирожков. Снял лыжи, поставил в прихожке, зашел в комнату. Здесь в просторной комнате не стал отделять зоны питания и спальных мест. В одной стороне находился стол и широкие при-стенные лавки, на которых можно было ночевать. В другом углу стояла небольшая печь, попав в непогоду, путник мог просушить одежду и согреться сам. Под навесом всегда на-ходилась охапка колотых дров. Очищая прилегающую территорию, сучья рубились и складировались, чтобы потом использовать их в печи. По привычке начал готовиться к топке печи, занес дров, зажег кору и огонь вспыхнул, печь обрадовалась и заговорила с хозяином. -Уууууууууууу, натоплю, обогрею, воду вскипятить сумею! Ууууууууууу…-, так и слы-шалось в завывании печи. Глядя на пламя, Тимофеевич поймал себя на мысли, что загово-рил стихами. - Вот это да! Дожился! Крыша едет не спеша! - А внутри поёт душа - продолжил он и засмеялся. Так, кажется, нашёлся подарок для внученьки. Сейчас, сейчас, найдем листок и чего-то придумаем. Подняв свои глаза на полку, где обычно стояла тетрадь и пара художествен-ных книжек, решил перезорить, вначале управиться, а потом перед сном постараться най-ти слова для Катюшки. Печка раздобрела и начала отдавать свое тепло, он поставил каст-рюльку, влил воды и достал крупу. Больше всего любил гречу. В его детстве она была де-фицитом, и воспоминания о ней всегда вызывал прилив слюны и непроизвольный глоток. Мама вкусно варила рассыпчатую кашку и дети уплётывали наперегонки. Мдаааа… про-изнес лесник. Пока кашка зрела, Борис Тимофеевич вышел посмотреть, что делается в округе. Поляна была большая. Чуть поодаль стоял сарай и загон, там можно было содержать и лошадь, если в ней была необходимость, но он не заводил животное, так как поблизости ветеринара не было, а так оставить животное он не мог. Он был с принципом: за всем нужен уход! Так вот и жил. Солнце спряталось в тумане облаков, по запаху чувствовалось, скоро упадёт снег. Деревца стояли и дремали в ожидании. Тимофеевич не брал лыж и довольно легко был одет. Как говорят: вышел покурить. У загона лежали большие деревья, видно привезли после бури на обрезку. Не успели до снега обработать, подумал лесник. Подойдя близко, он обратил внимание на корягу, что лежала в стороне. Что-то напоминает? Что? Предмет? Животное? Ииииииии… вдруг взгляд остановился в нужном направлении, и рука автоматически перевернула корягу. - Так это ушастый! Несколько раз повернул, посмотрел и сказал уверенно: - Да! Это он! Понёс корягу в тепло. - Сотворим, сотворим и вечерком подарим! Во, опять стишки!, - хмыкнул себе под нос. Но уже с лукавой улыбкой. Попробуем. Он уже забыл и о каше, и о чае, сел строгать корягу. Нож играючи вертелся вокруг коряги и линии обретали очертания, оживали под рукой. Тут уж ясно виделась лапка ушастого, а вот ушки застыли и вслушиваются в звуки. Даже остался маленький обрубок, похож на хвостик. Заяц приподнял голову и передние лапки, напряг ушко и сидел на тропинке, вот на что была похожа коряга. Тепло стало на душе, улыбка не сходила с лица. Дедушка творил для внучки подарок, еще так и ещё взмах, и вот подарок готов. Борис Тимофеевич поставил своё произведение на стол и вот теперь понял, что он очень голоден, пора ужинать. Потирая руки, снял полотенце и крышку с кастрюльки, прищурил глаза, предвкушая вкус трапезы. Налил кружку чая, подсластил, сел к столу. Справа положил тетрадку и карандаш. А вдруг мысли посетят во время еды. За окошком мягко стелился снег. Снежинки кружились и покрывали веточки елей. Казалось, природа заснула, только за окошком мерцал огонек лампы, уставшая фигура мужчины сидела у стола. И белый лист принимал его мысли, представлялся поляной, на которой росли цветы. Катя, милый наш дружок, Скушай бабкин пирожок, Чаю сладкого испей, Станет на душе теплей. Я дарю тебе игрушку, Озорного вот зверушку. Нынче он меня напряг, Спрятался среди коряг. Я его найти сумел В праздничный костюм одел. И открытку прилагаю, С Новым годом поздравляю! Вот это да! Вздохнул Тимофеевич, удивился своим словам, вытирая со лба испарину. Оказывается, писать – это нелегкий труд. Бедный Пушкин, как он так излагал, наверное, не спалось ему совсем. Потушил лампу, придвинул заслонку у печи и заснул крепким сном. Спалось легко, безмятежно, подъем был бодр. Наскоро попив чай, с чувством выпол-ненной работы, начал собираться в обратный путь, достал журнал написал, что где лежит, что нужно сделать, здесь, на этом участке. Вышел. За ночь снежок прикрыл тропинки, теперь ровная линия полотна лежала безукоризненно. Зима вступила в свои права. Сегодня начался декабрь. Лесник шел, не задумываясь куда, ноги сами несли его по невидимой лыжне. Будто по воздуху несся запах дома, и след в две полоски оставался сзади. А в висках стучало, отдавая в виски, есть подарок, есть подарок, так он и дошел к городской черте. Скинул лыжи, сложил и пошел по дороге. Вот и дом. Пёс, виляя хвостом, и с визгом встречал хозяина, будто его не было много дней. - Ну, будя. Будя! Тризор, на место!- Борис Тимофеевич, прошел в дом. В кухне стоял аро-мат свежей выпечки. Да бабушка готова к приезду внучки. Ну, что же я готов тоже. Толь-ко открытку найду. Достал из рюкзака подделку, поставил на стол, Вера Ивановна с инте-ресом посмотрела на зайца и спросила: - Неужели сам?! Опять начал творить?! Он ответил: - Хуже. Еще и стихи начал писать… и - замолчал. Вера Ивановна удивлённо подняла глаза и с искрой в глазах поинтересовалась: - И мне написал? - Ух, как! Я не могу так быстро освоить всё, вот пообедаю, может и напишу. Вера поспешно начала накрывать стол к обеду. Чмокнув супруга в щеку, сказала: - Не спеши, у нас всё впереди, успеем и стихи почитать. Отобедав, оформили подарок дедушкин, и сели, молча у телевизора поджидать внучку. Скоро, скоро котёнок приедет.