Помочь сайту
Поздравления
По гамбургскому счёту. Окончание
12 июля 2023 -
paw
Полдень следующего дня. Кабинет главного редактора журнала «Творческий Южно-Российск» Игоря Ильича Писаренко.
А в редакции знакомой
до краёв переполоха -
у неё владелец новый.
Для кого-то это плохо…
Гравред выглянув в окно и, взглянув на подъезжающую к зданию представительскую «Тойоту», стремглав метнулся к выходу и успел встретить на пороге ставшую знаменитой посетительницу.
− Элеонорочка, золотко, какая радость, какая честь, − распахивая все попадающиеся на пути двери, любезничал Писаренко, − вы только не думайте о том, что мы с вами заключили договор на публикацию цикла стихов и уже все сроки прошли.., я давно об этом позабыл. Понимаю, на вас столько проблем разом навалилось, такая ответственность на хрупкие плечи. Кофе, чай, пирожное или, может быть, помаленьку чего покрепче? У меня для таких посетителей, как вы, настоящий французский ХО[1] припасён...
− У меня к вам деловое предложение, − не дослушав хозяина кабинета Лерура бесцеремонно уселась за его стол.
− Элеонорочка… вы...вы... читаете мммои мысли..? И согласны дать нам эксклюзивное интервью на три страницы, а может быть, и больше? Прямо сейчас, чего тянуть. Я приглашу сюда наших лучших…
− Никого не надо приглашать. Сядьте и слушайте, - ледяным тоном произнесла поэтесса. − По дороге к Вам я заехала в контору Берга. К сожалению, нотариус сильно занят и не смог лично сопроводить меня сюда, но вот эту бумагу он подписал, читайте.
Лерура протянула редактору фирменный лист с печатью и подписью.
«Я, нотариус Савва Абрамович Берг, в соответствии с условием завещания моего клиента Самуила Яковлевича Шкасса даю своё согласие Элеоноре Брониславовне Лелуре на приобретение ста процентов акций ЗАО “Южно-Российск литературный», в настоящий момент находящихся в залоге у банка “Югкредит“».
Игорь Ильич дрожащей рукой вернул посетительнице бумагу, затем налил себе из графина полный стакан воды и залпом его выпил:
− И Вы... уже… нас выкупили… со всеми… потрох.., вернее, долгами?
− Не успела ещё. Но, уверяю Вас, за этим дело не станет.
− И меня, того? На выход, с вещами… Я же к Вам как ...к ...дочке..., как к сестре… со всей любовью. Всегда авансик, как только попросите, так сразу.
− Знаете, чего я хочу больше всего? − Лерура встала и с силой отобрала у редактора графин, − сжечь это контору к чёртовой матери! И все местные поэты и писатели придут сюда и много часов подряд будут танцевать тарантеллу на пепелище. А потом этот день сделают городским праздником. Но, к сожалению, даже мне МЧС не позволит. Застройки кругом, огонь на них перекинуться может. Так что, повезло Вам, будете работать и дальше. Замом.
− Вашим? − обрадовался Игорь Ильич, − так я со всей душой и тело... Вот тут у меня планчик на следующий квартал составлен, командировки намечены, творческие. В Москву и далее… в Лондон… Париж. Сейчас я Вам всё в деталях…
− Не моим, а госпожи Анны Ханатекствовой. Она через недельку сюда нагрянет с независимыми аудиторами. И уж после этого решит, в какие края Вас командировать, европейские или калымские.
Но, увы, Элеоноре
от опасности не скрыться -
в шею к ней вонзилось горе
в виде маленького шприца…
***
Но просто так покинуть здание редакции новоиспечённой миллионерше не удалось. Её затаскивали во все отделы, расспрашивали, угощали чаем в пакетиках и... бутербродами с варёной колбасой и плавленым сыром.
С большим трудом, но всё же уговорили поэтессу выпить пару-тройку рюмочек горячительного за победу по «Гамбургскому счёту», за новую жизнь, за то, чтобы найти того единственного, который не из-за её шальных денег, а за красивые глаза...
Не раз Лерура порывалась сходить за своей телохранительницей и пригласить её в редакцию, но её не отпускали. Журналисты и репортёры сыпали вопросами без устали. Ещё бы, когда к ним вот так запросто заглянет самая настоящая современная Золушка.
Вконец измотанная, в полуобморочном состоянии Лерура покинула здание, когда на дворе уже было совсем темно. На негнущихся ногах брела до машины, придумывая на ходу самые искренние слова извинения. Хотела тут же предложить Тоне новую работу: стать личным водителем с окладом «втрое, нет, вчетверо выше той, которую девушка получала в “Сыскном бюро”».
− Опаньки, а почему ты на пассажирском месте? Здесь лучше спится? Давай просыпайся, едем домой. Баиньки! − Элеонора искренне удивилась увидев, что Антонина сидит не за рулём, а прислонилась к правой двери «Тойоты».
Легонько постучала в лобовое стекло, завидуя крепкому сну своей телохранительницы, и в то же мгновение почувствовала на шее что-то холодное и острое. Под кожу потекла какая-то жидкость, а в нос ударил противный, ни на что не похожий запах.
− Марш на заднее сидение, сука! И не вздумай орать, убью сразу, − прошипел сзади знакомый голос.
Поэтесса напрягла память, пытаясь вспомнить, где она его слышала, но не смогла и, подчиняясь команде, открыла дверцу и в полуобморочном состоянии плюхнулась на заднее сиденье.
Она уже не видела, как похититель сел за руль, включил зажигание и рванул с места.
Элеонора то приходила в себя, то погружалась в какой-то сон, похожий на забытьё.
В голове как заезженная пластинка крутилась одна и та же мысль: почему Тоня сидит рядом с негодяем и ничего не делает? Она что, ним заодно?
***
Наконец автомобиль остановился, и похититель сунул ей под нос вату, смоченную нашатырным спиртом:
− Слушай и запоминай. Повторять не буду! Я вколол тебе гидрорицинхлорид, и ты сдохнешь через три, нет, уже через два с половиной часа, если я не дам тебе антидод. А я его не впрысну, пока ты, зараза, не подпишешь дарственную на моё имя. Усекла? Кивни, коль согласна, и тогда будешь жить как и прежде, даже лучше. На твою роскошную квартиру я не претендую.
− Берг не… не даст согласия ни за что… − еле ворочая языком молвила поэтесса.
− А это не твоя забота, сейчас мы поедем к одному нотариусу и там ты будешь паинькой, поставишь, где надо свои писательские каракули.
− Нет, не поставл.. Тоня проснётся и задаст тебе...
− На неё надеяться уже нет смысла. Заснула твоя заступница. Навсегда. Потому что была молодая и наивная, поверила всему, что я наплёл. Сказал, что одна миллионерша срочно послала меня за ней. И эта дурочка открыла дверку и мгновенно получила укол. А от раствора соли синильной кислоты ещё никто не выживал. Ну что, едем? Времени у тебя всё меньше!
У Леруры опять закружилась голова, но прежде, чем потерять сознание, она успела кивнуть, соглашаясь.
Офис сыскного бюро «Крулевская и партнёры»
Снова офис Маргариты.
Всё понятно – будет дело.
А верней, уже открыто
и работа закипела…
Анна, запыхавшись, ввалилась в помещение:
− Элеонорка пропала! − едва отдышавшись выпалила она, − срочно звоните этой вашей охраннице… Тоне. Ибо телефон Леруры вот уже битый час не отвечает.
− Прежде всего успокойтесь и расскажите толком, почему Вы решили, что Ваша подруга исчезла, куда она поехала? И почему без вас?
− В эту треклятую редакцию, будь она неладна, а меня отправила в магазин. Мы вчера немного пошопились, но не до конца. Платья я ей прикупила, а вот сумочки и кое-какую косметику не успела. Вы же тоже женщина и должны понимать, что старая синяя сумочка к новому зелёному брючному костюму ну никак. Вот я с утра взяла такси и помчалась прямиком в гипермаркет. Мы договорились, что она после этого чёртого «Творческого Южно-Российска» приедет в обувной бутик. Согласитесь, не могу же я для неё без примерки….
− Хватит! − Марго повысила голос, − Вам что, трудно было бросить всё и самой махнуть в редакцию? В чём проблема?
− Так я, я и поехала. А её там уже нет. И автомобиля тоже. Никого нет…. Писаренко утверждает, что убыла в неизвестном направлении аж два часа назад. Представляете? И ни разу не позвонила.
Критикесса ещё что-то говорила, но Марго её уже не слушала, она набирала номер телефона телохранительницы. Но тот тоже не отвечал. И тогда она нажала на смартфоне цифру «два». Её «правая рука» − Виктор Половинкин – ответил сразу.
− Веду их по маячку. Прикрепил немедля, как получил задание, чтобы не срисовали мою «Весту». Двигаются в сторону посёлка Силикатный. Но у меня серьёзная проблема. Заканчивается бензин, придётся заезжать на заправку, следовательно, отстану от них на пару десятков километров и боюсь упустить сигнал маяка. Если я не ошибаюсь, кажется, у твоего Силуянова в этом посёлке есть свои люди, пусть подстрахуют и встретят «Тойоту». Поглядят, что да как. Подстрахуют.
Телефон в руке женщины начал издавать сигналы отбоя. Отложив его в сторону, Маргарита Сергеевна ещё раз взглянула на посетительницу, потом на настенные часы, тревожить в такое время олигарха ей очень не хотелось, но она хорошо запомнила его слова: «Однако одной охранницы может быть недостаточно».
Извлекла из ящика стола особый телефон прямой связи и нажала кнопку «Вызов».
− Хм…хм... Силикатный? − недовольно бубнил олигарх, − никто там из моих ребят не живёт. Ошибся твой зам. Но вот зачем она туда едет, это интересный вопрос? И почему молчат их телефоны − вдвойне непонятно.
Трубка пару минут безмолвствовала, потом отчётливо послышался стук ладони по лбу:
− Вспомнил, там же дом у нотариуса Бориса Хранова. Шикарная вилла, моя фирма ему этот дворец и строила. Говорят, что не чист на руку, но нотариальная палата региона проверку проводила и, как обычно, ничего не нашла. Давай, звони Каверину, пусть он тамошнего участкового подключит. Пока проверка документов, то да сё, Половинкин приехать успеет.
Интересно, что же будет
и с Лерурой, и с деньгами
в Силикатном, на безлюдье?
Разберёмся вместе с вами…
***
Акоп поднял на руки потерявшую сознание поэтессу и внёс в дом.
− И что мне прикажешь делать с этим добром? Зачем ты её сюда припёр? Как она дарственную будет подписывать? − тем не менее хозяин дома всё же открыл сейф и извлёк из него заранее составленные документы.
− Сейчас я её оживлю, правда, ненадолго. Минут двадцать тебе хватит? − при этих словах Абрамян поднёс к носу Леруры ватку, пропитанную дурно пахнущей жидкостью.
Элеонора с трудом разлепила веки:
− Где я? Что со мной? Тоня, Тонечка, помоги мне, пожал…
Акоп вложил ей в руку авторучку.
− Подписывай, сука! Кому говорю! Вот здесь и здесь. Если жить хочешь!
− Ты что ей вколол? Она не умрёт у меня дома? Мы так не договаривались! Тебя кто-нибудь видел, когда ты подъезжал? − затараторил Хранов.
− По-твоему я совсем идиот? Её на служебной машине сюда привёз. Так что, здесь всё чисто. А в «Энергоинвесте» по её милости я уже не работаю. Это во-первых, а во-вторых, за такие бабки, которые я тебе отвалил, мог бы заткнуться и следить за тем, чтобы эта зараза подписи разборчивые ставила.
Перед глазами Леруры плыли разноцветные круги, женщину сильно тошнило и ей очень хотелось покончить со всем этим как можно быстрее.
Акоп наклонил её голову к листу, − ну же, подписывай… вот здесь, где мой палец... и я вколю тебе антидот. Может быть, − он довольно ухмыльнулся и повалился на пол.
***
Отечественная «Веста» частного сыщика не подвела, на последних каплях топлива, но дотянула до посёлка. Правая рука − тоже.
Отработанный годами удар пришёлся куда надо.
Абрамян рухнул на пол, увлекая за собой ворох бумаг.
На него сверху свалилась поэтесса, лишившая опоры и чувств.
− Всем оставаться на местах и руки вверх! − за спиной Половинкина появился молоденький лейтенант-участковый, на ходу расстёгивающий кабуру.
Девять дней спустя. Южно-Российск. Клиника «Передовые медицинские технологии»
Обошлось почти нормально -
в дело пущено наследство.
Жаль, что грустно и печально…
Но от этого не деться.
Лерура, облачённая в накрахмаленную до синевы больничную пижаму, стояла у стойки регистрации и, внимательно прочитав, подписывала бумаги, утверждающие, что она добровольно отказывается от дальнейшего лечения и покидает данное медицинское учреждение.
− Ну, и чего ты так спешишь? − Ханатекстова протянула ей большой фирменный пакет с купленным по такому случаю импортным деловым костюмом, − повалялась бы ещё недельку-другую. От этого мир бы не перевернулся.
− Нет! С меня хватит! Сейчас поедем на кладбище, хочу с Тонечкой попрощаться. На похоронах не была, так хоть сегодня пообщаюсь. Говорят, что в этот день Господь велит ангелам привести невинную душу к Его престолу.
− Я уже дал поручение Крулевской, чтобы её родителям выплачивали причитающуюся ей зарплату до конца их дней. Я им дом новый построю. В любом районе, который выберут, − гаркнул Силуянов, протягивая поэтессе огромный букет роз:
− С выздоровлением. Переодевайтесь, и трогаемся. Мой «Бентли» к Вашим услугам. А по дороге вернёмся к нашим баранам, то есть акциям. Не надумали от них избавиться? Ведь из-за этих презренных бумажек у Вас чуть было не отняли самое ценное − поэтичную душу… Надеюсь, Каверин с Маргаритой Сергеевеной Вас уже просветили, что этот проходимец Акопян и не думал вкалывать вам никакой антидот. У него его просто не было. Да и такая свидетельница, как Вы, ему была без надобности...
− Душу отобрать нельзя! − перебила его Лерура, − да будет Вам известно, что она бессмертна! А от этих «презренных бумажек» я при помощи нашего общего знакомого Саввы Абрамовича Берга уже избавилась. Пока тут валялась, создала трастовый фонд «Антонина» и передала в него все принадлежащие мне активы.[2] Он и будем спонсировать наш областной литературный журнал, материально помогать творческим людям, и, конечно, проводить конкурсы, исключительно по «Гамбургскому счёту»!
***
После кладбища лучшие подруги отправились в автосалон, где очень долго и придирчиво выбирали личный автомобиль для главного редактора «Творческого Южно-Российска», после чего Анна отвезла свою благодетельницу в район элитных новостроек.
− Дальше я сама! Моя квартира, мне в ней и порядок наводить! − Лерура решительно пресекла намерение Ханатекстовой подняться вместе с ней.
− Но я же твоя домоправительница! Ты разве забыла? − не унималась Анна.
− С сегодняшнего дня я тебя увольняю, − устало буркнула Элеонора и, аккуратно прикрыв дверь сверкающего авто, побрела к подъезду.
***
Увидев её, консьерж заученно улыбнулся и протянул ей фирменный пакет управляющей компании.
− Что это? − Новая жилица удивлённо округлила глаза.
− Ничего особенного. Обычные коммунальные счета, − ответит тот и слегка покраснел.
Поэтесса вытащила квитанции, напечатанные на дорогой финской бумаге, и чуть не грохнулась в обморок.
− Да что же это такое? Грабёж средь белого дня! Я что, по их мнению, миллиардерша что ли? Завтра же с утра отправлюсь в их поганую контору! Буду разбираться! Они меня ещё не знают, но они меня узнают!
[1] − расшифровывается как Extra Old — то есть, экстрастарый, выдержанный в дубовых бочках не менее шести лет.
[2] − некоммерческая организация, которой в доверительное управление передаются имущество и денежные активы. Фонд обязуется их сохранить и приумножить, при этом выгоду от данного имущества получает третье лицо — бенефициар – на условиях, определенных владельцем активов.
Рейтинг: 0
96 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
