Первая ЛЮБОВЬ

Первая   ЛЮБОВЬ
(автор В. Исаков) 
   
     Сегодня  прилетел  в  Питер.  Странное чувство возникает в груди по прилету: летаю  в  Питер  почти постоянно,  а  всегда  почему – то    с   волнением  вступаю  на  его землю. Опять  накатывает волной «ностальжи» по  юности, проведеной  здесь?  Не  знаю, почему и даже  странно  для  меня: всегда  задумывался  над  этим  чувством.   А  вот  земля   Парижа не волнуют  душу вовсе, хоть и не часто летаю туда, ну   Париж  есть Париж и всё! А вот Питер…! 
 Знаю этот город:   его легенды  и почти все  тайны  тех или   иных  домов, дворцов.   Могу  даже вывести  вас дворами – колодцами  в  любом  направлении  на удивление  всем гидам.    И  успел   застать   бабушек – блокадниц.  Если бы   видели,  какое  у  них  было отношение к детям, теплу  и хлебу!  Эти слова   для  них  были  святыми.  
 Я  18 летним  мальчишкой один  приехал в  тогдашний  город  называемый  Ленинградом.  Вот были времена:  никто меня  не сопровождал,  приехал  один!   Обратился  к  проходящей  женщине  с  просьбой: « Простите,  как  пройти  на    Московский   проспект?!».
- Моодой  человек, вы спешите?
-Нет!
- Тогда  я зайду в буочную!  Подождите, я  провожу  Вас.  Вы  в первый  раз  посещаете  Енинград? 
-  Первый!
Её   звали тётя  Муза! Меня  она  называла  просто Вооденька!  Вела меня  по городу,  и рассказывала  не  про  город  названный   именем   предателя,  а  про   Санкт – Петербурге, названный   торжественно   именем  Петра  Великого!   
   На ней был  белый пыльник,  а  зонтик   в  ожидании  дождя  висел   на локте  левой  руки.  Красивая,  ажурной   вязки  белая  шапочка обрамляла   седые  волосы.    Шла  в  белых  носочках,  кокетливо  выглядывающих  из   простеньких  матерчатых туфелек  на  плоской подошве.   Это была  представительница  настоящих  Петербужцев,  знающих  и любящих   свой город.
  Того,  что она рассказывала  про город,  я нигде  не читал.   А она  вела рассказ   увлекательно  и захватывающе, почти  не  смотрел  под ноги!    Привела  меня   к массивным дубовым   дверям  моей  будущей  «альма-матер».  И  с какой – то грустью    сказала: « Вооденька,   миый!  Вы поступите! Я знаю! Тойко,  я Вас  умояю не ходите  на обводной: там страшно!». Улыбнулась  мне  своей  добротой  и  ушла.  А  ей оказывается,  надо было идти совсем в другую сторону. Ещё  заметил, как она   опиралась  на  зонтик, прихрамывая.  Рассказывая  про  блокаду,   скупо  говорила  про голод, а   что   болезнь ног получила  от голода, даже  не заикнулась.
  Она  в то лихолетье, что бы  как -  то поддержать   своих  двух детишек  бриллиантовую  брошь  выменяла  на    буханку  хлеба и стакан муки, а  персидский   ковер  на  две  буханки черствого  хлеба и  стакан     зерна.  
Прокручивая потом  через  года  все события  того первого дня в Питере,  с улыбкой  вспоминал  её    благородную  осанку и  доброту   в грустных серых глазах.   Только  сейчас я понимаю, что  она  вела  не  чужого  мальчика  поступать   в институт, а вела  своего внука.  
    Во время  блокады  для спасения  своих детишек, она отправила их  на  Большую землю.  Детишек   вывозили   « ДОРОГОЙ  ЖИЗНИ» по льдам  озера  Ладоги,  но после   взрыва бомбы с немецкого  самолета,  та ушла под лед со  всеми.  
    Я до сих пор жалею и корю себя за то, что не взял  адрес  тёти Музы:  молодость!   Низкий  поклон  Вам    тетя  Муза!  Пусть  через   десятилетия, но  на  небе  она  услышит,  увы,  моё   запоздалое: « Спасибо!». 
      В Питер   прилетел   на Боинге.  Мне  нравится   летать  на нем. Просторно.  Правда  после    четвертого   стакана  минералки,  стюардесса  с тележкой   спросила  меня: « Сударь, у  вас страну  постигла засуха? Простите мою назойливость!  Вы,  из какой страны летите?!».    Я еще  попробовал плоско  пошутить, голова  раскалывалась: « Лечу   из страны  с  редким  для меня  названием  «бодун»! Вчера  был  юбилей   моего друга:  стукнуло  аж,  полвека!». 
 Вот  уж,  вот  оно время  летит: такие  уже юбилеи  отмечаем!
После  аэропорта  принципиально доезжаю   до  метро  и всегда еду   на улицу  Садовая.  Иду  тем маршрутам, по которому  меня вела  тетя Муза! Через  Сенную площадь выхожу  на Московский  сворачиваю  на Фонтанку.      
   Этот   маршрут  мы  четверо друзей  назвали   кругом   почета, после  каникул мы обязательно проходили по нему.  Увы, из четверых  я остался  один.  От  судьбы  не уйдешь,  но твердо знаю, будет,  кому  встречать меня  там...!   Шел по Фонтанке. Мне всегда  нравится  Питер тем, что только стоит свернуть с Невского  в сторону  на другую улицу и  людей  становится  меньше, и нет  этой московской  сутолоки.  Круг  почета замыкался    на Гороховой. Брел  по улице  и  всегда  восхищался  и восхищаюсь  штыком   шпиля адмиралтейства: золотой  шпиль, как   маяк  для   всех  жителей Питера. Он  стоит, сверкая  на солнце,  а значит  город жив! Когда  у меня  бывает свободное время,  захожу   после  круга  почёта в  немецкий бар, что на Гороховой.   Там  всегда уютно. Девушки официантки  бегают  в немецких   платьях и белых фартучках,  чем не фрау  кёльнер?!  
 Сегодня  все столы  и лавки   были  заняты болельщиками  «Зенита» (шел чемпионат),  кроме  одного места  за столиком у мужчины с  громадными плечами.   «Зенит»  выигрывал, весь  бар смеялся,   кричал,   улюлуюкал.     Люди   чуть  не танцевали  на столах,  обнимались. 
Мне  тоже захотелось, увидев  гол  Аршавина,   вскочить   на стол  и станцевать  лезгинку (меня  учили ее танцевать   друзья  – чеченцы). Но,  привычка  контролировать себя в любой  «ситуэйшэн»  и  продолжительная  жизнь   среди  мусульман, да и служба в войсках  отучила от  открытого показа  эмоций. 
  Заказал   красное  пиво со свиными  ушками в кляре.   Островом  ледяного  спокойствия среди  веселья,  был  этот  могучий  мужик.  Он,  молча кивнул  мне  головой в знак приветствия  и опять смотрел  в  никуда  перед собой.  Ему было  все равно:  кто кричит, кто  забивает! Командир  вбивал нам в головы,  что  мелочи  характеризуют  людей,  и  эта привычка    не подвела: короткие  шрамы  на пальцах от ножа,  морщины  сеткой  вокруг   глаз,  все выдавала  в нем любителя  рыбалки и  охоты.  И наш северный   загар! Наш загар  отличается  от  всех  южных: он  не смывается,  солнышко  летом  не заходит и  загар  въедается в кожу, остается  до середины  зимы.  Особенно,  когда ты  на рыбалке: солнышко  же постоянно  смотрит на тебя!
-Север?
-Да!  Буркнул он.
-Владимир,  Воркута!
-Семен, Воркута! 
   Мы  посмотрели друг на друга,  и по его хмурому  лицу  пробежала улыбка.
-Валентиныч?!  Это мы  у тебя  на избе   обсыхали и грелись,  не ты нас   накормил, а? И печку  растопил, дал шкуры, пока  одежда  сохла?!
Да я не помню его,  ко мне  на  рыбачью  избу   всякий  народ заходит, всех разве  упомнишь. Я начал  припоминать: лодка  резиновая  у них   порвалась  и  припасы   на стремнине  ушли  под воду.   Рассказывали они, как    голодные   и холодные  под ледяным дожем  шли  по берегу.  И  случайно наткнулись  на мою  избу.  И не зашли, а ввалились  в избу.  Я  сразу  печку  затопил и  приказал  снять все мокрые  вещи,  повесить сушиться  на  проволоку  под потолком.   Напоил чаем с золотым корешком, и дал  после горячего  чая  водки  по стакану.  
   Они упали  на лежаки от усталости и тепла, оно их  разморило  и,  тут же провалились в  сон. Я курил  у печки  в монотонном  храпе, плавающем  почти  ощутимым   маревом  по избе.   Мне   было их жаль,  все  руки  и открытые  участки кожи,  были  в следах укусов  комаров. Вымотались, даже   не умылись,  уснули: досталось  ребятам.  Так долго  идти  сквозь двухметровую  траву  по берегу,  да по  стелящемуся  ивняку,  о  который  разбиваешь  ноги,  тяжко!   А  обходя   неприступные  заросли   ивняка   по отмелях , проваливались    по пояс   в ямы (под ивняком  не видно промоин в песке),  было  жалко  ребят!
  Перед уходом  через  двое  суток,  они (спали 18 часов, для избы  это рекорд)  говорили, что  увидимся  и принесут  продукты  с   сигаретами  на избу.  Все  прод.  запасы  были «подметены», а я же  рассчитывал лишь  на себя  (да  на  дорогу  заставил  взять с собой).   А через  две недели пришел  в избу и встал на пороге  от удивления.  Они специально приходили,  судя  по следам – двое.   Все полки в избе ломились от  блоков  дорогих сигарет  и банок  хорошей  вкусной  настоящей тушенки,  отдельно в ящике  стоял  коньяк,  водка  стояла  в пакете  на столе:  пируй,  не хочу.  Запасов  продуктов  хватило  на  2 года.  Да,  что говорить,  у  нас на  избах нет  замков, только  палкой подпираешь  дверь. Неизвестно  сколько людей эти запасы   спасли  от  голода? Всякое в жизни бывает. Только на избе  есть закон: ты после  себя  должен оставить лишние продукты  и дрова в печке, да   пару  сигарет с  коробком спичек  в  целлофане.     
      Моя  ладонь   утонула в его ладони, хотя я  сам т не такой  уж  маленький.  Встретиться  с земляком  в чужом городе, тем паче в Питере, это что – то! Мы всегда   видимся  на рыбалке, а вот в городе   практически  никогда. 
-Чем  - то  могу помочь  Семен?
Дело в том, что   Северное  землячество,  это совсем другая  общность людей.  Полярные ночи  и морозы  приучают к взаимовыручке.  И это  входит  в привычку, въедается  в  кровь. Да,  не предлагайте  денег за помощь северянам.   В  лучшем случае   улыбнутся. В худшем  бросят  вам  Ваши  же  деньги обратно  в лицо. Север!
- Валентиныч!  Я угощаю! Спасибо тебе  ещё  раз за помощь! 
- Семен,  стоп! Я  платёжеспособный  ха-ха-ха!
- Я вижу,  нужна  помощь,  скажи  не таи,  чем? Деньгами? Встать за тебя? Проблемы?!
  -Спасибо Валентиныч, все   ровно (хорошо)!  Кто меня  огорчит,  ты же знаешь,  тот  всю жизнь будет  расстраиваться?! 
 Неожиданно,   глядя  в  поверхность стола,  выпалил.
- Я  сегодня  встретил  свою первую любовь!
- Оба,  на! 
   Для  меня  его  признание  про  любовь, как  уход  с   футбольного  поля  в  финальном  матче  по собственному   желанию  Аршавина.  Неожидал! 
Я  знавал  его по  Воркуте, ну не сентиментален  он! А тут, странно.  Надо выслушать человека: это уже  серьезно. 
   Просто  иногда  мужчине  можно помочь,  выслушав  его.  Как  странно  порой бывает, что  семья рушится  только из – за того,  что жена (хранительница  очага) не нашла  времени   выслушать  и  вовремя  сказать своему  любимому,  что все будет хорошо! 
   Бедные  «имансипэ», не понимают, что  найдется  та, которая и  выслушает  и   поймет  и,  увы,  для Вас  посочувствует.  Эх, молодежь!
       Разговор был  эмоционален, в нем говорила душа. Мы редко  виделись в городе, а    в нём  он  был   уважаемым  человеком  и  знаю, что слов  на ветер  не  пускал!  Я первый  раз увидел  его эмоции. 
   Мы заказали черного  пива  для начала,  немного (всего лишь  по литру), сырную тарелочку  и  мясное  ассорти. Я  заедал  черное  пиво   сыром,   отключившись   от   внешнего мира,  мне было  интересен  он и  его рассказ.
 -Валентиныч,  я тут  прилетел в   Питер,  к  другу.  Помнишь    пацана, погоняло (кличка)  «Мороз»? Тут он  в больничке на шконке (кровати)  чалится (находится),  знаешь   у него, как  и у меня никого из близких и родных: один он, как  перст.  У него, даже  своего  весла (ложки) с  баком (кружкой) не было.  А    хавка (еда)  у них в никуда!   Ты же по больничкам (больницам)  не валялся,  лишь по госпиталям, а  в госпиталях  у вас цветных (военных)  хавка (еда)  лучше.  Я ему  балагаса (колбаса,  мясо) подогнал (принес).
Тут  он понял, что  я много  не понимаю из его речи,  и перешел на обыкновенный  разговорный   язык.
-  Надо же помочь ему:  сиделку  нанять. Да  и девчонкам – медсестрам  денежку  «отслюнявить»  на шоколадки,  врачам  немного  отсыпать  на бедность.  
 - Ты  представляешь  Шаман (меня  иногда  так  называют  люди), они  Мороза   собрали  по частям, а получают всего бабла  - то (деньги), тут он замешкался,  денег,  16   штук в месяц.  
- Валентиныч,  извини, вырвалось  про Шамана! Ты же  многим  помог   со  здоровью, как  врач  в больничке (больнице).  Среди своих, мы так  тебя зовем: приклеилось.   Ты правильный  пацан, а то бы я с  тобой  не говорил  сейчас.  Извини Валентиныч!
- Так  вот, как   можно стоять у операционного стола по  6 часов  и получать такие деньги айболитам! ?  Не понимаю, им же надо ещё и семью кормить?!  Ну  не соль важно,  все довольны,  решил  проблемы.  На всякий  случай  оставил  мобильный.
Он замялся,  провел  громадной ладонью по лицу, собираясь с духом. Я  молчал, слушал. 
 - Я вышел из  палаты, пока     «Морозу»  сделают очередную  порцию уколов.  Да,   шприцы, белье  пацаны  без меня  подогнали.
   Присел  на  стул  в отделении. И тут  я увидел девушку!   Даже  привстал. 
Она  шла  в  красивом  платье с белым халатиком  на юных плечиках. И  так напоминала мне  мою  первую любовь.  Было хотел её  остановить,  но побоялся,  что испугаю. Видишь, какой я  фотогеничный, ха!  Моя первая   любовь была  с Калининграда. И у  этой девочки,  такая же  копна  рыжих волос  и  белая  кожа, как  у неё!  
  Выглядела она,  как будто  вышла с  картины живописца  средних веков.  Осталось ей только  подбрить  лоб, как в те времена: мода, знаешь ли.   
Я  удивился!
- Ты  чего Валентиныч,  не удивляйся!  На отдыхе (зоне) я же не работаю. Вот и  заканчивал  свои университеты.  Да  ты удивишься,  но себе на день рождения я подарил наизусть  всего Пушкина. 
Я  поперхнулся  пивом от удивления.
- Ты знаешь, Валентиныч,   у нас  такие люди встречались! Я просил  одного профессора  курс  лекций  прочитать  по порошковой металлургии.
Видимо у меня на лице  было написано такое, что он улыбнулся. 
Странная метаморфоза  происходила с его лицом,  когда он улыбался.  Его лицо (встретишь  в темном  углу,  не забудешь)  становилось таким  добродушным.
-Понимаешь  Валентиныч,  я с тобой  разговариваю, потому что ты   правильный (серьезный). И  рамсы (правила) не путаешь (не нарушаешь). Тогда с нами ты поступил  по- доброму.
Он  продолжал.
-Я пошел  за этой  девушкой, она  не шла, а  плыла. Такая  же походка была у моей  первой  и последней  любви.
Он вздохнул  так тяжко, что  на нас обратили внимание. Его косой  взгляд  унял  внимание  любопытных, в мгновение   отвернулись.
- Я её  искал    Валентиныч  после  первой ходки (срока), но она  уехалав  другой  город.   Вот  так  и потерялись. Сколько лет я её искал?  Сколько бабла (денег)  извел!
Его   пальцы  сжались на бокале, я  искренне  побоялся  за  хрупкость  немецкой  кружки из  толстого  стекла . 
- Пошёл  за девочкой  в  каком – то  трансе.  У неё были  большущие  карие   глаза. 
- Ту   звали Наташа.  Видишь на кисти  Наташа:  моя вторая  наколочка, после  малолеточки?! Это она!
- Она  шла,  а я за ней! По переходам и лестницам, ничего не замечая  вокруг.  И тут,  ты представляешь!? 
 Он  закурил  и, затянувшись,   тут же потушил, раздавив   сигарету   в пепельнице.  Достал  новую  из белой  пачки и закурил, не замечая   ничего. 
- Девушка  подошла к женщине с мужчиной, они  сидели  на кушетке возле палаты. У  меня подкосились  ноги, как  в первом бою после нокаута на ринге.  Удержался,  привалившись  плечом  к  стенке. 
- Передо мной  сидела  она!   Моя  Наташа,  только  прошло  27 лет и 3 месяца. Она  не изменилась!  Её  глаза  цвета морской  волны  смотрели  на меня.  К её  плечу  прижал  голову  больного вида  мужчина. 
  От  неожиданности  я присел на стул  и смотрел  на неё, а она  на меня.   Нас разделял каких – то  6 метров  и почти 28 лет жизни.       
   Наташа  смотрела  на меня и ее глаза  стали наполняться  слезами. Мы  сидели, молча, и смотрели друг на друга. Наташа   смотрела  и смотрела  на меня,  не отводя  от меня  взгляда. 
Девочка  перехватила  взгляд  и испуг  на ее лице  (она видела, что я шел за ней) сменился  удивлением, а потом  волнением. 
  Она смотрела  на меня, на свою маму и тут отвернулась  к стенке  и плечики  стали  дергаться  в беззвучном  плаче,  ладошками  прикрывалась, чтобы  не услышал мужчина.  
Мужчина  открыл глаза  и,  что- то понял! Мне не хотелось  подходить  к ним.  Неудобно, зачем ее подставлять.  Муж, наверное!  Она  погладила его по голове  ладошкой,  и тот  закрыл  глаза. Видимо  сильно  прихватило.  Наташа  из сумочки  достала сигареты  и,  что-то сказав  мужчине,  ушла   курить.  Через 5минут  я пошел следом за ней. Она  стояла  у стены и незажженная  сигарета в   ее руках  дрожала.  На ней  было простенькое  аккуратное  платье  под  белым халатом.   Стояла, оперившись на стенку  плечом,  как будто силы  ушли из неё!   Было такое  ощущение,  что ей на плечи   положили гири. Но все те, же ее плечи!
Он достал  вторую  сигарету  и закурил, и курил  минуты две. Потом,  выпустив  с протяжным выдохом дым в потолок,  продолжал.
- Понимаешь  Валентиныч,  она  не бросилась ко мне, а  взяла мою  ладонь, приложила  к своей щеке  и  стала  быстро, быстро говорить  шепотом.
-  Я всю жизнь ждала, ждала, ждала только тебя Семушка! Я  тебя искала! - А там с моим братом стоит  твоя  дочь! У неё,  твои глаза и зовут  ее  Ольга, в честь тёти Оли твоей  мамы. Мне  никто никогда не был нужен, кроме  тебя, у меня есть твоя дочь, как  посмотрит  твоим взглядом: обожжет! 
- Валентиныч,  если  бы я знал, если бы я знал, жизнь пошла бы  иначе.  Я отец  Валентиныч, и теперь  с  их голов не один волосок не упадет. Отвечаю!
-Всю жизнь прокручивал  нашу встречу.  Всяко  представлял, но чтобы  вот так    больнице,  судьба  матушка?! 
- Да, я их пригласил сюда   в бар.  Понял и,  тебе  по сердцу барчик? 
- Да!  Каждый раз  захожу  по приезду,  если есть время. 
Он явно смущался своей откровенности и тут для  меня  неожиданно.
 - Брат я боюсь, посиди со мной, а?! Первый  раз в жизни  боюсь! В  натуре  брат! Если есть время? А? Веришь, что боюсь?!
 Он   пристально смотрел  на дверь !
Видимо  почувствовала  приход   двух  девушек,  с копнами  рыжих волос. Это были они, только  одна девушка  была  чуть  постарше.   Я  увидел    ангелов  красоты.   Ангелы света  для  Семёна!   Зал  на минуту  заворожено смотрел на них: женщины  с нескрываемой ревностью , а  мужчины   притупили взгляд, когда  во весь рост  встал  Семен. Все стали опять  переживать за футбол. 
    На меня навалился  шум  бара,  и я крикнул в  восторге  от игры  Аршавина,  чтобы  заглушить  слёзы  радости  (странно   для меня  и неудобно) в глазах  за  друга  с  нашего  родного Севера!

 Пожалуйста, никогда  не теряйте   любимых!