«А причинение бороде и усам любого ущерба (раздирание ли на клочки, жечи ажно таскание) полагался крупный штраф — Двенадцать гривен!»
(Такой же, как за убийство смерда — простолюдина!)[1]
«Русская правда»
***
Отец Петра — Царь Московский Алексей Михайлович, своим указом запрещал стричь и резать волосы по иноземному обычаю, под страхом монаршего гнева!
Негоже русскому люду стричь волосы «по иноземному обычаю», и всё тут!
— Европа, всякая нам не указ! Без бороды, аки — без одежды! Срам, да и только!
26 августа 1698 года (7206 год по старому календарю)
Только что возвратившийся из-за границы после завершения Великого посольства, Пётр Первый велел всем придворным, а так же приказным дьякам, без всякого промедления, явиться в подмосковную царскую резиденцию — село Преображенское.
То, что увидели приехавшие, повергло их в шок! Самодержец самолично отрезал у бояр и людишек из столичной знати их пышные и хорошо ухоженные бороды. Следовавший за ним шут-карлик, подымал с пола клочья волос и протягивал их царю, а тот, никого, не стесняясь горячо их, целовал.
— Подменили царя нашего, батюшку, — шептались в толпе.
— Как есть подменили.
— Нашего в смоляную бочку упрятали, да в море-океан бросили.
— А этого, антихриста, прости Господи, нам прислали.
— Какой срам творит.
— И прилюдно.
— Как есть, оскорбление деяний Руси-матушки.
[rezet borodi 2]
— Как же теперь на людях-то показаться?
— Ведь засмеют, иль того хуже, грязными каменьями кидаться станут.
— Раньше то, как бывало? Осерчаешь на холопа, да и отрежешь у него клок волос с бородёнки, так разбирательство учинят, на полгода, не меньше. А уж кто посмеет к боярской бороде прикоснуться, так тут же на обидчика штраф агромаднейший наложат. По миру пустят!
— Ой, что енто творится?!
— И куды теперича наша Россия-матушка катится?!
— Ваша правда. На вековые устои нашей жизни, кусился.
— Неужто и служителей церкви, того…
— Да быть того не может! Кто же к безбородому батюшке на исповедь пойдёт?
— Правы были старообрядцы, запрещающие сбривать бороды, ибо это искажает изначальный облик человека, богом созданного «по образу своему».
***
— Что вы там за моей спиной шепчетесь? Коль не нравятся деяния мои, так вслух глагольте!
Полагаю, бородёнки свои жалкие сберечь желаете?! Так, то можно!
— Князь Михаил Черкасский? — обратился Пётр к московскому губернатору московскому, и ты Тихону Стрешневу, — желаете свою поросль сохранить? Так или нет?
Оба дружно закивали, мол, желаем, да ещё как.
— Ну, что же это можно. Казна нынче пуста и пополнения требует, — самодержец потёр чисто выбритый подбородок и продолжил:
— Вскорости издам указ «О бритии бород и усов всякого чина людям, кроме попов и дьяконов, о взятии пошлины с тех, которые сего исполнить не захотят. И о выдаче заплатившим пошлину знаков». В ём прописано будет, с кого и какую пошлину брать. Люди состоятельные, царедворцы, дворяне да чиновники станут платить по шестьсот рублей с бородёнки в год.
Купчишки… этак рубликов по шестьдесят. Не разорять же люд торговый. Ну а ежели слуги, извозчики, мелкие чиновники дюже своей порослью, дорожат, то пусть несут в казну, — по тридцать рублей.
С крестьян не будем брать ничего, но для въезда в город пусть выкладывают разовый сбор по две деньги (Одна копейка).
Попов, так уж и быть, трогать не станем. Всё-таки божьи люди, пусть живут, как жили.
Неужели вы все не понимаете, что воны времена нынче будут иные. И любого ратника могут за его бороду схватить, да и мордой об камень!
[moneti 3]
Апрель 1722 года
Из царского указа.
«Чтобы оные бородачи и раскольники никакого иного платья не носили, как старое», а именно: зипун со стоячим клееным козырем (воротником), ферязи (верхняя одежда с длинными рукавами) и однорядку с лежачим ожерельем. С тех, кто был замечен с бородой и в неподобающем платье на улице, брали штраф, половина которого уходила в казну, а половина тому, кто доложил.[2]
***
Царские указы выполнялись с «ревностью превеликой».
Сохраняли поросль на лице лишь очень обеспеченные люди, (ну и раскольники, и это несмотря на то, что с них, в отличие от остальных православных, за ношение бороды брали двойную плату!)
***
Для пополнения казны молодой царь вводил и другие, малопонятные нам ныне живущим налоги и сборы: с пчелиных ульев, с арбузов и орехов, с коромысел, бань, печных труб, с сапог и хомутов и тому подобные.
Ну а как быть, ежели у владельца сапогов, печи, дров или баньки деньги не было?
Тогда ступай на каторжные работы. И уже там отрабатывай свои долги.
Вот и приходилось решать, что проще, сбрить бороду, топать по московской грязи, в заморских туфлях с пряжками, давиться импортным горьким кофием, кашляя и задыхаясь, курить ненавистную трубку, или, (дабы всего этого избежать) платить солидную деньгу.
***
То там, то сям, в стране вспыхивали стихийные бунты.
Старообрядцы совершали обряды самосожжения. Однако государство Петра день ото дня крепло, росло, превращаясь в могучую Российскую империю, без дозволения которой «Ни одна пушка выпалить не смеет![3]»
***
Взойдя на престол, Екатерина Великая законы «О бороде» отменила. Посчитала, что нынче он утратил силу, ввиду того, поголовное ношение бород кануло в прошлое.
Лишь при царствовании Александра Третьего, «мода» на бороды, вновь вернулась в российский высший свет и лишь потому, что бороду носил сам самодержец.
НУ А НАМ С ВАМИ ТОЛЬКО И ОСТАЁТСЯ, ЧТО ПРИГОТОВИТЬ ИЗВЕСТНОЕ БЛЮДО, КОТОРОЕ называется "борода Амана".
[svita 4]
(по материалам интернета)
Его приготовить чрезвычайно просто.
Для начала мы берём манную крупу и круто замешиваем её в воде.
После чего добавляем немного соли, и вымешиваем тесто.
Затем его делим на порции, каждая размером примерно с яйцо.
Поочерёдно раскатываем на столе толщиной миллиметра два.
Нарезаем ножом на параллельные полоски. На каждой делаем надрезы.
(На каждой делаем ровно 12-ть надрезов).
Кладём наши лепёшки на разогретую сковороду с оливковым маслом, сверху посыпаем крупной солью и обжариваем с двух сторон до хруста.
Помочь сайту
Поздравления
