яжёлая бронированная дверь, облицованная под красное дерево, громыхнула так, что посыпалась штукатурка в подъезде, а гулкое эхо пошло гулять по всем шести этажам престижного малоквартирного дома. Юра как бы отрезал, оставил внутри свои последние слова: «Всё, убирайся отсюда сегодня же! Развод без базара! И уйдёшь в чём есть, всё мне останется! Дура!!!» Как всегда, он был прав. Вадька, друг детства, опытнейший адвокат, так устроил все его права собственности, что в случае развода жене доставался шиш. В лучшем случае, с маслом. Насчёт её умственных способностей Юра тоже не промахнулся. В самом деле, целый час он пытался вдолбить ей, что у него на работе такие неприятности, что простое увольнение может оказаться подарком судьбы. А у неё одна реакция:

- Ой, Юрочка, а как же Канары? Мы ведь собирались!

- Какие, на хрен, Канары? – он, наконец, не выдержал, сорвался на крик, - На меня навешивают срыв колоссальной сделки, там такие суммы… Ещё и могут  приклеить  сговор с конкурентами – имущества не хватит рассчитаться!

И тут она выдала такое, после чего Юра  закричал про развод и громыхнул дверью:

- Но ведь я уже всем рассказала… Мы не можем не поехать…, - ну прямо из фильма: «Я уезжаю в Гагры с самим Якиным!»…

Садясь в машину, он подумал, что больше всего жена раздражала его именно своим тупым следованием стандартам: он никогда не мог убедить её, что сейчас те же Вьетнам или Таиланд гораздо круче Канар, а его «Лексус 570» – шестисотого мерса.

Но самое обидное было то, что и насчёт неприятностей он был безнадёжно прав…

рий Николаевич работал заместителем директора головного, столичного филиала крупнейшей торговой компании. Где-то с полгода назад пошли слухи, что уходит на заслуженный отдых Первый вице-директор. Обычно должности в компании занимались «с  повышением на один шаг», но здесь система давала сбой: Второй вице-директор достойно занимал свою должность, но вот до уровня  Первого  явно не дотягивал. Основным кандидатом становился директор головного филиала – Дмитрий Васильевич, а у Юры, при таком раскладе появлялся отличный шанс занять его освобождающееся место.

Последний месяц Юра со своей командой «дожимал» многотысячную сделку с господином Карлом Штайером, типичным немцем, аккуратным, пунктуальным и дотошным. Он торговался за каждую копейку, словно за огневой рубеж, нисколько не скрывая того, что параллельно ведёт такие же переговоры с их конкурентами, фирмой «Марс», по принципу: «Сойдусь с теми, кто больше уступит».

Дать скидку они могли только за счёт удешевления производства. Имея доступ к технологии В, можно было уступить до четырёх с половиной процентов (на их языке – четыре и пять), технологии А – пять и два. Во вторник Юра докладывал обстановку шефу, Дмитрию Васильевичу:

- Последняя наша уступка Штайеру – четыре и пять, - говорил он, - В крайнем случае, можем уступить ещё одну десятую процента – за счёт транспортных расходов, тут мы конкурентов обгоняем, больше четырёх с половиной они не потянут, а Карлу этого будет достаточно. Но всё это хорошо при одном условии: «Марсиане» не имеют доступа к технологии А. Мы только начали её осваивать, но можем рискнуть – уступить четыре и девять и даже пять процентов. Но если там эта технология освоена – нам крышка. Они дают немцу пять и два, и мы в… луже!

- Ты, Юра, не дрейфь, - веско говорил тогда шеф, - Я провёл разведку и ответственно  заявляю: «Марсиане» даже на шаг не приблизились к реализации технологии А. Так что – смело вперёд, четыре и шесть, не больше. Те не прыгнут выше головы, и немец будет наш! А с ним и премия, да какая…

… А вчера Юра узнал, что г-н Штайер заключает сделку с фирмой «Марс» из расчёта четыре и восемь, так как технология А ими почти освоена. Он ворвался в кабинет Дмитрия Васильевича и, несмотря на присутствие сотрудников, потребовал объяснений. И получил:

- Вы, Юрий Николаевич, за свои фокусы отвечайте сами, и не пытайтесь закрыться мной. Я Вам вчера чётко сказал, что можно смело идти вплоть до пяти процентов, а Вы решили, что хватит уступать. Крупной премии захотелось? А может тут и не премия вовсе, а чего похуже?!

-Ах, ты сволочь… - безсильно выдохнул Юра, - Прикрыл свою задницу…

н вспоминал вчерашние события сидя в машине, когда услышал трель мобильника. С работы. Сейчас начнётся.

- Юрий Николаевич, будьте, пожалуйста, сегодня в десять ноль-ноль в малом зале. Вас хочет видеть Генеральный директор.

- Хорошо, - спокойно ответил он, - Я уже в пути.

Так. Если в малом зале и Генеральный, это не просто тихое изгнание, это публичная порка с последующим четвертованием. Ну что же… Надо напоследок сделать три звонка, внести в ситуацию полную ясность. Он достал телефон, включил. Набрал длинную комбинацию из букв и цифр, подождал, пока загорелась зелёная лампочка. Первый звонок – жене.

- Значит так… - он не успел закончить, трубка взорвалась рыданиями.

- Юрочка, миленький, прости меня, пожалуйста! Я дура, не понимаю ничего, но ты только не бросай меня, ладно? Я постараюсь… я не  буду…, - в трубке гудело не очень сильно, все слова можно было разобрать.

- Ладно, не реви. Никуда я не денусь, только учти, неприятности могут быть очень крупные, - он   оборвал разговор, позвонил дочке.

- Олька, привет. Тут у меня на работе полный… как это, капец! Меня крупно подставили, сейчас еду на разборки. Так что будь готова к переменам: я, может, с треском вылечу, есть шанс на большие деньги попасть; тогда уже не смогу тебе учёбу оплачивать, а может, и машинку твою продам.

- Папка, не переживай, я почему-то думаю, что ты выкрутишься! Ты же у меня умница! А если правда так плохо, то и хрен с ней с учёбой и с машиной тоже! Мы ещё не такие времена видали, всё равно ты опять поднимешься!

- Ладно, доченька, буду стараться! – он улыбнулся растрогано. Вот настоящий друг, не бросит в беде! И слышимость была чёткая, никакого фона. А теперь, самое главное… Он набрал номер шефа, дождался его «Алло!» и ласково спросил:

- Здравствуйте, Дмитрий Васильевич! Как поживаете, совесть вас не мучает?

- А, это ты, придурок? – голос директора был весел, но в трубке гудело и шумело невыносимо, - Хочешь правду знать? Ну, вот тебе правда: да, это я тебя подставил! И ты хрен что докажешь – свидетелей у тебя нет, а в моём телефоне стоит защита от записи! Теперь ты вылетишь на фиг, а я поднимусь! И помощниками у меня будут не такие придурки, как ты, а нормальные ребята. А то он, видишь ли, порядочный, с конкурентами не знается, идеалист хренов! Моя докладная уже у Генерального, так что тебе хана, урод… - шум стал нестерпимым, да и слушать дальше не имело смысла. Мозаика сложилась в чёткую картинку – благородный директор выводит своего гнусного зама (который с треском вылетает вон)  на чистую воду, сам достойно восходит на должность Первого, а там под шумок пропихивает своих людей на обе руководящие должности головного филиала… Да, это не просто задницу прикрыл, это гораздо хуже… Правду теперь он знает точно, и это знание надо использовать.

малом зале собралось почти всё начальство: оба вице-директора, руководители основных филиалов, начальник службы безопасности, подошли ещё несколько человек. Наконец в зал вошёл сам Генеральный, высокий худощавый седой старик с проницательными глазами и ироничной улыбкой. Он сухо поздоровался со всеми и сразу приступил к делу.

            - Мы собрались здесь для того, чтобы разобраться с очень неприятной ситуацией. Как вы знаете, со дня на день ожидалось подписание важнейшего для нас контракта с представителем немецких деловых кругов, господином Карлом Штайером. Вам также известно о том, что такие же переговоры вели наши стратегические конкуренты – торговая фирма «Марс». Мы остановились на уступке четыре и шесть, а наши конкуренты предложили четыре и восемь. В результате контракт остался за ними. Непосредственные переговоры вёл заместитель директора головного филиала господин Максименко. Юрий Николаевич, мы хотели бы услышать, почему вы остановились на рубеже четыре и шесть, а не использовали резерв до пяти процентов?

Юра встал и коротко, сухо доложил о своём разговоре с шефом.

- А вот у меня тут докладная нашего уважаемого Дмитрия Васильевича, где он утверждает обратное –  Вы, якобы, имели точные сведения об отсутствии у конкурентов технологии А, и поэтому настаивали на рубеже четыре и шесть. Что Вы скажете?

- Дмитрий Васильевич лжёт! Я, к сожалению, не могу этого доказать, но он хотел от меня избавиться, и поэтому так подставил!

- Ага, значит, подставил! А скажите, Юрий Николаевич, почему Вы не доложили о том, что два года назад к Вам обращался представитель «Марса» с предложением, ну скажем так, вредить нам, и помогать им? За соответствующее, понятно, вознаграждение. Было такое?

- Действительно, было. Но я же сразу… Как не доложил? – растерялся Юра, - Я тут же пришёл к Дмитрию Васильевичу, всё рассказал ему,  спросил ещё, может докладную написать? А он рукой махнул - зачем, говорит, писать? Ты их послал и ладно, я сам доложу.

- Ну-у? Здорово! Дмитрий Васильевич, был такой разговор?

- Никакого разговора не было. Я до последнего времени ничего не знал ни о каких переговорах своего зама с конкурентами. Случайно узнал несколько дней назад, о чём и написал в своей докладной.

В зале стояла тишина. У Юры потемнело в глазах, пересохло в горле. Значит, вот как лихо закручен сюжет! Теперь стала понятна та фразочка о порядочности и конкурентах…

- Юрий Николаевич, - раздался голос Генерального, он говорил даже с каким-то сочувствием, - Мы знаем Вас давно, как опытного и толкового работника. Ну, бывает, как говорится, бес попутал. Раскайтесь в пособничестве конкурентам, принесите извинения Дмитрию Васильевичу. Ну, конечно, штраф заплатите, в должности потеряете, но останетесь на работе. Как,  Дмитрий Васильевич, сможем мы его простить?

- Я не знаю…, - шеф явно растерялся, он не был готов к такому повороту, - я, конечно, против, но если Вы предлагаете…

- Вы против… Ага, ну конечно, предателей надо казнить, это правильно… А Вы что скажете, Юрий Николаевич?

- Я ещё раз повторяю. На уступке четыре и шесть настаивал Дмитрий Васильевич. Предложение от конкурентов я получал, но не соглашался, о чём и было ему доложено как непосредственному начальнику. Своей вины в этой ситуации я не вижу. Можете меня наказывать, увольнять, штрафовать. Доказать я ничего не могу. Это моё последнее слово.

- Ага. А Ваше последнее слово, Дмитрий Васильевич, Ваша докладная, так?

- Да, так.

- Ну ладно, всё ясно… А вы оба хорошо помните тот разговор в кабинете? Можете его привести дословно? – у Юры мелькнула мысль, что Генеральный всегда сумеет поставить всех в тупик, - Ну вряд ли, конечно. Давайте мы вам поможем!

Он  хищно наклонился над столом, нажал какую-то кнопку. На весь зал загремел уверенный голос шефа: « Ты, Юра, не дрейфь, я провёл разведку и ответственно  заявляю: «Марсиане» даже на шаг не приблизились к реализации технологии А. Так что – смело вперёд, четыре и шесть, не больше. Те не прыгнут выше головы, и немец будет наш! А с ним и премия, да какая…»

Генеральный склонил голову набок, явно наслаждаясь видом побледневшего, растерянного Дмитрия Васильевича.

- А вот ещё интересный телефонный разговорчик, записан через час, - сказал он.

- « …Так что будь спокоен, дальше чем четыре и шесть этот болван не сдвинется, - голос был тот же, уверенный, неторопливый, - Давай четыре и восемь и забирай немца! Только смотри, чтоб со мной рассчитался по полной программе, а не как в тот раз. Это тебе не….»

- Ну, дальше не интересно, - Генеральный улыбался так же иронично, - Думаю, тут всё понятно. Дмитрий Васильевич, конечно, позаботился о защите от записи, но у нас возможности немного …м-м-м получше. Меня давно смущали участившиеся случаи утечки информации, я и устроил с помощью Михаила Андреевича, - он кивнул в сторону начальника службы безопасности, - тотальную, уж извините, проверку. Теперь мы знаем, так сказать, своих героев… Да, могу также огорчить «героя» тем, что контракт с г-ном Штайером остался за нами. Вчера я взял на себя смелость вмешаться в ситуацию, и перехватил его буквально из-под носа у конкурентов. Нашей компанией заключён контракт на очень крупную сумму из расчёта уступки пять ровно. Так что все бонусы и премии, полагающиеся непосредственным участникам, - он слегка улыбнулся и кивнул в сторону Юры, - остаются в силе.

- А теперь, - после паузы, совсем другим голосом продолжил Генеральный, - перейдём к текущим делам; к кадровым, так сказать, перестановкам. Наш уважаемый Николай Максимович не чувствует в себе сил далее трудиться на должности Первого вице-директора. Мы провожаем его на заслуженный отдых и благодарим за работу.

Все поднялись, зааплодировали. Генеральный вручил Первому кожаную папку с золотой дарственной надписью, и маленький конверт, где как все знали, была банковская карточка с крупной суммой. Николай Максимович не сел на своё место, а скромно устроился на боковом стуле.

- Наш Второй вице-директор, Алексей Петрович, изъявил желание остаться на своей должности, мы одобряем его решение. Итак, нам необходимо определить, кто станет Первым вице-директором. Я думаю, это должен быть молодой, энергичный, опытный, а главное, абсолютно преданный нам человек. Сегодня я имел удовольствие убедиться в том, что такой человек у нас есть. Господа, разрешите представить вам Первого вице-директора нашей компании Максименко Юрия Николаевича!

Ошеломлённый Юра поднялся и под аплодисменты сотрудников направился к своему новому месту. Генеральный пожал ему руку, слегка улыбнулся:

-Господин Максименко, поздравляю Вас с вступлением в должность. До понедельника я даю Вам возможность отдохнуть, а в восемь тридцать в понедельник жду у себя. Работы много, но я думаю, Вы справитесь. Николай Максимович первые дни будет с Вами, введет в курс дела…

ра отъехал от офиса метров сто и остановился у веранды открытого кафе. Вышел из машины, сел за столик, заказал коньяк, залпом выпил. Вот это да! Вот это поворот! Дальнейшие события в малом зале запомнились плохо: охранники уводили  куда-то его бывшего шефа, Генеральный назначал новое руководство головного филиала… Как хорошо, что он воспользовался Олеговой программой!...  Юра стёр комбинацию из букв и цифр, погасил зелёную лампочку. Набрал номер дочери.

- Оленька, привет! Ты знаешь, я таки выкрутился…

- Папка, я же говорила, что ты гений! Чем кончилось, остался замом, не понизили?

- Какой понизили! Я, дочурка, теперь Первый вице-директор…

- Оп-па… Я тихо офигеваю… Ну, понятно, у нашего папы такие неприятности… Это… ты как умудрился?

- Бери такси, Олька, и приезжай сюда, - он назвал адрес, - я тут выпил немного, так что сядешь за руль, отвезёшь меня куда-нибудь в злачное место, мы с тобой устроим шикарный ужин, и там, за кружкой коньяка, я тебе кое-что расскажу…

- Уже еду! Ну, папка, ну супермен!

Юра позвонил домой. Трубку схватили на втором гудке:

- Ой, Юрочка, я так волновалась! У тебя всё в порядке?

- В порядке, в порядке, всё закончилось даже лучше, чем я ожидал.

- Ой, правда? Как чудесненько! Так мы на Канары поедем?

            - Поедешь сама, или Лариску свою возьмёшь, у меня много работы. Всё, давай, я занят, буду поздно, - он сморщился: ничего-то её, кроме Канар, в этой истории не зацепило!

Наконец, он набрал Олега.

- Спасибо, старик, твоя программка мне здорово помогла! – он в двух словах описал другу сегодняшние события, - В самый решительный момент я чётко знал, от кого чего ждать, только вот с шефом не ожидал, видно не дослушал тогда про его предательство, когда он мне всё высказывал, сильно шумело в трубке.

- А-а, я же говорил тебе – секретная программа, только для своих: «Виртуальный собеседник»!  Ты код вводил? Зелёная лампочка загоралась? Ну и всё! Ты слышал не слова своего собеседника, а его сокровенные мысли, выраженные словами!

- Вот-вот! Я тогда чётко понял, кто, так сказать, есть ху, и в семье и на работе. А шум, ты говорил…

- Ну да! Чем больше шум, тем неискреннее собеседник, в обычном режиме ты слышал бы от него прямо противоположное, а если всё слышно чётко – значит,  говорит то, что думает. Ну, в общем, ладно, я программу снимаю, нельзя ею долго пользоваться.

- А мне уже не надо! Я теперь и так всё про всех знаю!

Он устало улыбнулся. Великая вещь – мобильная связь! Особенно её новейшие технологии!