Гриша вот уже восьмой год учился в самой обычной школе. Особенного
рвения в учёбе не проявлял, но и возмутителем спокойствия не был. До
восьмого класса ходил в школу регулярно, практически без пропусков,
разве что только по болезни. А в восьмом он со своим закадычным
другом Гошей частенько начал уходить с последних уроков, вроде бы
ни в каких историях не замечен, однако это не повод не обращать
внимания на отсутствие.
С Гошей было просто, отец его работал недалеко от школы и мог
регулярно заглядывать до или после смены. С родителями Гриши было
сложнее. Не то чтобы Гриша был не домашним и неухоженным, тут было всё
более чем благополучно. Но мама часто в межсезонье пребывала в деревне у
своих родителей с младшей дочкой, а отец посменно на работе. Так
Гриша осознал возможность свободного прожигания жизни, уходя то с
одного урока, то с двух последних, а после, случалось, вообще не
приходил в школу.
Классный руководитель стала замечать единичные «энки» в журнале,
регулярно заполняя сводную таблицу посещаемости. Все вопросы по поводу
отсутствия, обращенные к Грише и сотоварищу, оставались без внятного
ответа. Так руководительница стала выносить дни и уроки отсутствия в
дневник, требуя подписи родителей на каждой странице, где выписан
пропуск. Дальше оставалось только отследить, чтобы с выписанными данными
родители ознакомились. Само собой, Гриша стал чаще забывать дневник,
то почему-то терял, а после удивительным образом к урокам находил, что
тоже не плохо. Становилось ясно одно, что дневник родители не видят.
Передавала записки с просьбой подойти к учителю, тоже ни ответа, ни
привета.
С Гошей было проще. Скажешь, чтобы папа завтра зашёл - и папа приходил.
Как быть с Гришей? Что ж, похоже, придётся пройтись самой.
Так руководительница класса пару-тройку раз ходила к Грише, причём
именно в те дни, когда он уходил с уроков. Никого не застав дома,
оставляла в двери записку, которая явно до адресата не доходила. В
последний раз ей определенно повезло, так как дверь открыл сам Гриша.
- Гриша? Не ожидала тебя увидеть.
Гриша только кивнул.
- Ну что, есть кто из старших дома?
Гриша помотал головой, что означало "нет, я один, совсем один".
Собравшись уйти, учительница таки решила оставить записку, но с собой
заготовки у неё не было, а писать в подъезде, когда хозяин дома, как-то
не по-людски.
- У тебя будет для меня бумага? И где я могу написать записку
родителям? – спросила учительница, помня последнюю версию потери
дневника.
В ответ Гриша только кивнул и распахнул дверь широко, что означало
приглашение войти в его квартиру. Учительница вошла в комнату, села за
стол и Гриша стал искать тетради, чтобы вырвать оттуда для неё лист. На
столе лежал развернутый лист большого формата, на котором вполне можно
было нарисовать плакат и повесить на самое видное место.
- Я могу написать записку тут?
Гриша кивнул в знак согласия. Учительница стала писать, как полагалось,
выводя обращение к родителям. В этот момент она услышала в коридоре
движение, оглянувшись, успела увидеть мужчину, который прошёл в сторону
кухни. Хочется отметить, что Гриша явно с отцом не похож, так как отец
был ярко выраженный брюнет, коренастый мужчина. Гриша же был
светло-русым еще с детской припухлостью на щеках, но фамильные черты
угадывались, когда сын и отец оказывались вместе. Так некто прошёл на
кухню, и учительница, немного растерявшись, спросила у Гриши:
- Гриша, а кто это прошёл?
Гриша явно был растерян, так как не ожидал такой развязки. Всё что он
смог сказать или изобразить в ответ - пожать плечами и выдавить из
себя шёпотом: «Не знаю…»
Учительница дождалась, когда некто будет возвращаться и, видя, что на неё никто не обращает внимания, произнесла:
- Извините, вас можно побеспокоить?
Некто явно не ожидал никого увидеть или считал, что Гриша общается с
кем-то из друзей, поэтому, в силу своей природной тактичности,
предпочитал проходить, не заглядывая в комнату к сыну.
- Да, - так же растерянно, как и сын произнес некто.
- Я - учительница Гриши. А вы кто?
Некто вопросительно посмотрел на любопытствующую особу, сидящую у
стола и явно что-то писавшую перед разговором. Учительница, поглядывая
на Гришу, продолжала задавать вопросы:
- Вы тоже тут живёте? Гриша сказал, что он не знает кто вы.
- Я?
- Да, вы. Вы тут живёте? Постоянно или временно?
Зависла пауза. Плечи Гриши поднимались всё выше, а голова уходила,
казалось, всё ниже и ниже плеч. Отец Гриши то смотрел на учительницу, то
на сына и, похоже, начинал вникать в суть происходящего. Учительница
еле сдерживала улыбку, так как видеть лицо Гриши и сохранять серьёзность
– было сложно. Ситуация явно требовала разрешения, пауза
затягивалась…
Помочь сайту
Поздравления
