Мудрый Клоп

 

     Мудрый Клоп был очень мудрым. Можно даже сказать, он был философом, да где-то еще и аристократом. Почему? Он не пил любую кровь без разбора, как это делала основная масса его соплеменников. Как ведут себя клопы в большинстве случаев? Они поселяются под обоями, в коврах или мебели какого-нибудь особняка или квартиры и, потихоньку, ненавязчиво питаются ее хозяином. Но вот лишь только случись к тому хозяину какой гость, они будто сходят с ума, и, как очумелые, набрасываются на того гостя – слишком дурманит их рассудок свежая кровь. Мудрый Клоп никогда так не делал. Он вообще не любил толпу. Он лучше поголодает немного или даже впадет в спячку, но дождется гостя умного, да породистого. Сказывалось воспитание, ибо родился он в 1552 году в палатах князя Ивана Андреевича Шуйского ровно в тот день, когда родился младенец Василий Шуйский, будущий царь всея Руси Василий IV Иоаннович. Так что первая кровь, что попробовал он в своей жизни, была кровь царская. Впитал он с этой кровью не только будущую свою мудрость, но и некоторый снобизм, так что в жизни не притронулся он к крови холопьей. Зато сполна напитался он мудростью Шуваловых да Шереметьевых, Карамзиных да Жуковских…. Лишь раз, да и то по ошибке, оскоромился он в покоях великой княгини Александры Федоровны (куда наведался совершенно случайно, с оказией, так сказать, ибо постоянно, давно уже жил в доме Пашкова) Гришкой Распутиным – насилу отплевался. Сказать, однако, и этот был неглуп.

 

     В основном и, скорее, именно за этот снобизм остальные клопы его недолюбливали (в этом клопы мало чем отличаются от людей), но если требовался мудрый совет, всегда обращались именно к нему. И не только столичные клопы. Слава о его мудрости была столь широка, что приходили к нему клопы и из подмосковных деревень, а случалось даже, что и лесные. С 1786 года поселился он в доме сына денщика Петра I, капитан-поручика лейб-гвардии Семеновского полка Петра Егоровича Пашкова, что на Воздвиженке, без преувеличения, самом красивом здании Москвы. Сколько великих и знатных людей повидал здесь Мудрый Клоп, сколько событий! Видел он и варварское нашествие Наполеона; при Александре II видел, как «поселяли» в этом доме великую картину Иванова «Явление Христа народу»; видел, как испохабила дом революция, снеся ограду сада, белые колонны тосканского ордера которой являлись основой всей архитектурной композиции; наконец, видел он и встречу Воланда с Левием Матвеем на каменной террасе на закате солнца. Да…, многое и многих повидал на своем веку Мудрый Клоп. Но с 1986 года, когда при строительстве станции метро «Боровицкая» просел фундамент, и отдел рукописей Публичной библиотеки съехал отсюда, он остался совсем без еды. Пусть уже и беспородные, но хотя бы мудрые люди больше не хаживали сюда, а питаться сторожами да строителями-ремонтниками не позволяло ему воспитание, если не сказать, происхождение.

 

 

     М-да. Былые времена ушли безвозвратно, просел полутысячелетний фундамент Мудрого Клопа, его убеждений и чаяний. Не видел он в грядущем ничего хорошего. Люди измельчали, времена обветшали, клоповья молодежь утратила всякое уважение к старшим, исчезла воспитанность и образованность. Они теперь (подумать только!) питаются даже и наркоманами…. Мудрый Клоп решил… умереть. Вот именно. Не впасть в очередной анабиоз, а именно умереть. Почему так? Почему столь мудрый старец, проживший на земле чуть не пять веков, вдруг замыслил такое, что свойственно бы было, скорее, глупому, безнадежно влюбленному в какую-нибудь рыжую клопиху юнцу? Как раз такой вот сидел сейчас перед ним и жадно пожирал глазами своего учителя. Юный Клоп появился здесь пару лет назад. Его принес сюда в полах своего пальто хранитель отдела рукописей библиотеки, старичок  умный, начитанный, да к тому же еще и потомок довольно древнего дворянского рода Приклонских. Увидев в Юном Клопе хоть какого-то преемника, Мудрый Клоп понял, что может передать ему все свои знания и спокойно почить с миром.

 

- Кровь, мой юный друг. Кровь - основа жизни, - наставлял Мудрый Клоп.

 

     Они сидели и беседовали между страниц книги Соборного уложения Алексея Михайловича 1649-го года (первого нормативно-правового акта Русского государства), в разделе «О разбойных и татинех делех». Хоть в здании дома Пашкова уж двадцать лет как шел вялотекущий ремонт, в подвале оставалась еще часть архива библиотеки. Рукописные книги эти были бесценны, но, похоже, государству совсем было на них наплевать. Богатства такие нужно лелеять, ухаживать за ними. Куда как проще торговать нефтью. Это новое поколение политиков, эти Димон с Вованом (кто из них Первый, кто Второй, трудно определить), при внешней образованности своей, в сущности, обыкновенные временщики-торгаши, а если еще глубже, так попросту холопы да воры. Собственно, Мудрый Клоп даже радовался, что давно уж не живет в стенах Кремля, не видит эту деградацию русской государственности.

 

- И оттого, какую кровь ты пьешь, целиком зависит и то, как сложится твоя судьба. Особенно это важно на стадии становления, когда разум еще не окреп, когда он, как губка, впитывает в себя все, абсолютно все вокруг. Впитывает, без разбора, и хорошее, и плохое. Лишь только раз позволь себе напиться кровью алкоголика, наркомана или даже праведного, но недалекого человека и все, жизнь загублена. Нет. Жить, конечно, ты будешь. Но как жить? Просто жить – дело нехитрое. Но что это за жизнь, что от еды до еды, от сна до сна, от секса до секса…. Если кровь есть первая основа жизни, то воздержание от нее, от кислой холопьей крови, я имею в виду, есть вторая ее основа. Сегодня, к сожалению, мир состоит совершенно из холопов. Рабство денег, рабство власти, рабство похоти…. Кругом сплошное рабство. Но, тем и ценнее становится тогда мудрость. Трудно достанется тебе. Долго придется голодать, прежде чем найдешь ты в этом погрязшем в грехе мире кровь достойную. Но когда найдешь и насытишься, тогда и поймешь, что счастье разума на земле гораздо выше счастья плоти. Когда меня не станет…

- Как не станет, Учитель?! – воскликнул Юный Клоп. – Вы же не собираетесь оставить меня одного?!

- Научись слушать, Юный Клоп. Никогда не перебивай старшего. Без уважения нет и знания, - строго увещевал Мудрый Клоп и продолжал. – Когда я уйду в небытие, ты останешься, возможно, единственным хранителем знаний, но если ты оступишься хоть раз, это будет означать, что я зря прожил свои 459 лет.

 

     Мудрый Клоп вздохнул, прикрыл глаза и задумался.

 

- Учитель, - несмело спросил Юный Клоп, решив, что раз Учитель молчит, то, значит, он его не перебивает, - можно спросить?

- Спрашивай.

- Я понял, что вы решили уйти, но почему насовсем? Ведь можно же уснуть и переждать эти страшные времена. Вы ведь сами рассказывали, что было на Руси лихое время, и не раз: Тушинский вор, семибоярщина, стрелецкий бунт, убийства царей, дворцовые перевороты…. Можно ведь просто переспать смутное время?

Ах, Юный Клоп, - тяжко вздохнул Мудрый Клоп. – Всякий раз, когда я просыпался после очередного трусливого своего забытья, я находил мир гораздо более худшим, нежели перед сном. Но всегда я лелеял надежду,  что вот вдруг этот Петр, эта Екатерина, этот Александр, этот Ленин, наконец, что-то исправят в лучшую сторону…. Но становилось все хуже и хуже. Мне нужно было умереть еще тогда, в 17-ом году прошлого столетия, когда гегемон прогнал да пролил всю благородную кровь нашей земли…. Но я снова надеялся, надеялся, надеялся…. Больше не хочу. Не вижу смысла. Мы живем в стране холопов и воров, где холопы и воры правят холопами и ворами, где мудрость подменена хитростью, любовь – лицемерием, достоинство – деньгами, где честный человек нищ и смешон, где больше не осталось праведной крови. Возможно, ты найдешь выход, может быть, отыщешь на земле оазис, где еще ценно то, что ценил я всю свою жизнь, но если и найдешь, то, поверь, будет это место не в России. У меня же нет более сил видеть все это. Раньше я думал, что самый страшный грех на земле, глупость. Как горько я ошибся. Нет ничего страшнее, оскорбительнее воровства…. Воровства у самого себя….

 

 

     Вдруг в подвале включился свет. Собеседники притихли. По лестнице спускались двое.

 

- Толяныч, ты точно знаешь, где она? - прошептал Первый Вор.

- Тут все написано: третий стеллаж от стены, вторая полка, двенадцатая книга от прохода. На ней должно быть написано «Соборное уложение 1649-го года», - недовольно пробурчал Второй Вор. – Понять не могу, кому нужна вся эта рухлядь. Какая-то сраная книжонка. Я понимаю, залезть в банковское хранилище, да хоть и просто магазин подломить, а тут этот пыльный подвал.

- Какая тебе разница, Толяныч? - возражал Первый Вор. – Может оно они и дураки, да только не платят десять штук за ветошь.

- Вот и подумай, - огрызнулся Второй Вор. – Если десять косарей за какой-то древний манускрипт, то, я думаю, уж тысяч сто-то он стоит?

- Может и стоит, если знать, кому продать, а в наших с тобой руках она не стоит и бутылки пива, так что давай заберем ее, обменяем на пачку зеленых и, до свиданья. 

- Вот. Кажись, пришли. Смотри, она?

Первый Вор вытащил из плотного ряда книг фолиант, переплетенный почерневшей временем свиной кожей и прочел: 

- «Соборное уложение 1649-го года». Блин, да это ж еще при царе горохе. Я так понимаю, что это уголовный кодекс, Толяныч? По нему нашего брата вора судили, а теперь мы его сами украли, гы-гы-гы.

- Ладно, хватит скалиться, давай, поджигай.

- Слышь, Толяныч, - нерешительно возразил Первый Вор. – Может не стоит? Что-то неспокойно у меня на душе. Одно дело денег за книжку срубить, другое – пожар. А вдруг тут еще много чего нужного? Не зря же хранят-то. Может что-то для государства важное….

- Дурак ты, Вован. Госуда-арство. Это государство тебе десятку впаяло за дешевый обменный пункт, а ты о нем что ли печешься? Дай сюда.

Второй Вор выхватил зажигалку из рук Первого Вора, пинком сбросил целую полку книг на пол, чиркнул кремнем и поджег разметавшиеся под ногами желтые листы. Пламя, нехотя, словно сопротивляясь кощунству, но все же занялось и поползло к стеллажам.

- Все, уходим! - крикнул Второй Вор, схватил книгу подмышку и направился к лестнице.

 

 

- Ну, теперь ты видишь, в какой стране тебе пришлось бы жить? - вздохнул Мудрый Клоп. Скоро тебя продадут вместе с книгой, и, кто знает, может там, на чужбине, ты обретешь счастье. Там, но не здесь. А теперь прощай.

С этими словами Мудрый Клоп, скользнул к краю страницы и прыгнул в огонь, раздался глухой щелчок. Все закончилось.

 

 

     Юному Клопу не суждено было увидеть заморские страны, попить импортной, рафинированной крови. На таможне книгу перехватили работники органов, и теперь пылится она на складе вещдоков таможенной службы. Сам Юный Клоп оказался не столь крепким духом, как его учитель, и теперь питается он кровью пьяницы-сторожа склада. Иногда тот приводит к себе в каптерку какую-нибудь подержанную проститутку и тогда в меню Юного Клопа появляется хоть какое-то разнообразие. Так вот, на Мудром Клопе и закончилась светлая русская мысль. Возможно, самоубийство и малодушие, но наблюдать смерть родины, без возможности хоть что-либо сделать, это мазохизм, сиречь, извращение более горькое, нежели самоубийство.