Я никогда не любил домашних животных. Точнее - животных в доме. Мне с ранних лет казалось, что для животных двор или хлев - самое подходящее место. Как говорится, каждому овощу - своя грядка.
Поэтому я был очень удивлен, когда моя соседка, аркашкина сестра Ольга, завела котенка. В недоумении, я пришел к бабушке (в те годы она была еще не так больна, поэтому много общалась со мною, поскольку мать почти целый день проводила на работе) и спросил:
- Зачем ей котенок? Ведь у нас во дворе и так много кошек. Можно играть с любой из них. А в доме он будет писать и какать. К тому же ему будет скучно одному. Он никогда не увидит солнца и травки!
- Я сама не понимаю - ответила бабушка - зачем ей кошка в доме, тем более, что она - еврейка.
- А что евреи не любят кошек? - удивился я.
- Кошка - проклятое животное! - грозно ответила мне она.
- Проклятое? - недоумевал я - Кем!
- Евреями! - ответила она - Кошек любил египетский фараон, он считал их богами, он строил им храмы, холил, лелеял, а евреев держал в плену, как скотину в хлеву. Поэтому они ненавидели, и фараона, и его кошек.
- А что, кошки кусали евреев, как немецкие овчарки в концлагере? - спросил я, насмотревшийся советских фильмов про войну.
- Не знаю кусали или нет - ответила она. Потом, помолчав, добавила - кошки всегда кусаются и царапаются. Но дело не в этом. Евреям надо было вырваться из плена, они были готовы бороться за свою свободу голыми руками, но у них не было не только оружия, но и щитов, чтобы прикрыться от стрел фараона. И тогда мудрый Моисей придумал - фараон не выстрелит в Бога! А Бог это - кошка. Поэтому пленники, взяв в каждую руку по кошке, смело двинулись навстречу египетским лучникам. Те, опасаясь своими стрелами убить священное животное, сдались и пропустили евреев. Так начались странствования Моисея в пустыне.
История, рассказанная бабушкой, мне очень понравилась. Я представил себе полчище евреев, таких, как мой одноклассник Сеня Ривкин, держащих в каждой руке по здоровой кошке. Мы смотрели, и голливудского Спартака, и 300 спартанцев, и видели воинов со щитами. То круглыми, то прямоугольными, большими или маленькими. Но кошки заместо щитов? Это впечатлило меня!
Всегда, стоило мне только узнать что-нибудь новое, как я рассказывал это своему приятелю Кольке Пилясову. Мой рассказ потряс и его. Кошки вместо щитов? А наш двор полон кошек! Только дурак мог не догадаться что же надо делать! И мы стали играть. Я поймал двух котов на простое кис-кис, схватил их за шкирки, а Колька притащил свой пластмасовый меч и стал на меня нападать.
Фараона из Кольки не получилось. Луков у нас не было, да и стрел тоже. Как-то Ильюшка, который был самым ловким из нас, быстренько смастерил что-то из веток и веревок, заострив концы своим великолепным французским перочинным ножом с выпрыгивающим лезвием, который купил ему отец в Алжире. Так моя мамка подняла на весь двор такой хай, такой крик («Он всему двору глаза выколет!»), что ильюшкин отец не только изломал лук и стрелы, но и конфисковал у него перочинный нож. Который, правда, через неделю отдал, но после такого, Илье никак не хотелось больше делать, ни луки, ни стрелы.
Нападал Колька совсем не наигранно, а игрушечный меч, хоть, и был пластмассовый, и при этом дурацкого красного цвета, но был довольно тяжел и наносил болезненные удары, поэтому я принялся отчаянно защищаться. Кошкам это совсем не понравилось. Мало того, что они и так были не восторге от того, что я держал их на весу за шкирки, а увидевши колькин меч, попросту взбеленились. Начав, по-дикому орать, они ощетинились, растопырили лапы и стали дрыгаться из стороны в сторону, чтобы выдернуть шкирку из моих пальцев. Тут уже и Колька спужанулся. Его игрушечный красный пластмассовый меч казался настоящей игрушкой против восьми лап и сорока когтей разъяренных кошек. Я, заметив его испуг, перешел в наступление, размахивая котами. Колька заорал - чурики, чурики! Но я разошелся не на шутку и принялся теснить его к подъезду. Колька боялся обернуться, в страхе, что я садану его кошкой по спине, поэтому трусливо пятился задом. Отступал, отступал, зацепился за бортовой камень и упал.
Я торжествовал, уронив кошек.
Кошки разбежались в разные стороны.
Обиженный Колька валялся на асфальте перед подъездом и вопил, что я жухало!
- Почему жухало? - со злобой спросил его я.
- Потому! - прогнусавил он - У меня один меч! А у тебя две кошки! Нечестно! Жухало!
- Ну давай - с одной кошкой - согласился я.
- Давай! - добродушно ответил Колька и поднялся с земли.
Но кошки не дуры. Увидев наши игры, они мигом попрятались по подвалам и отказались выходить, как бы ласково мы их не звали. Надо было бы их чем-то подманить, но у нас ничего не было. Да и дома вряд ли можно было бы что-то вкусное для кошек найти. Мясо мы ели очень редко, а колбасу получали исключительно по праздникам. Пришлось сбегать в соседний, маринкин, двор и отыскать там какого-то здоровенного, ледащего, видимо очень старого, на удивление флегматичного, кота, совершенно не обратившего внимания на то, что мы его схватили и черти куда понесли.
По пути меня охватил нешуточный страх. Кот, которого я тащил, был таким же тяжелым, сколь и флегматичным. Я понимал, что продержать его долго мне не удастся - рука отсохнет. Поэтому Колька явно победит. Это меня бесило, но ничего поделать я не мог - уговор дороже денег. Единственное, на что мог я рассчитывать - поднять эту тушу повыше и, как только Колька взмахнет мечом, а кот от этого взбеленится, бросить его на Кольку. Не уронить, а именно - бросить. Потом оправдаться, что не удержал. Правда мне становилось немного не по себе от мысли - что этот флегмагик сделает с Колькой? Вдруг в нем проснется боевой дух?
Короче - мы встали друг напротив друга. Колька поднял свой красный меч, я - кота и сразу понял - не продержу его и десяти секунд. Позор! Я проиграл!
А когда Колька размахнулся мечом и кот зашипел, как проколотая велосипедная шина, и растопырил лапы, я, собравши последние силы, поднял его на вытянутой руке, на мое счастье вышла Олечка - аркашкина сестра. Я, поняв, что это не только мое спасение от позора, но еще и колькино от исцарапывания, бросил кота на землю еще до того, как она принялась нас отчитывать.
- Что за дурацкую игру вы затеяли с этим бедным животным? - закричала она.
Я рассказал все по порядку, умолчав при этом про то, что у меня не было сил удержать громадного кота - раз и про то, что хотел прикончить им Кольку - два.
Ольга рассмеялась - она же была на шесть лет старше нас и считалась уже совсем взрослой. Сказав, что это все выдумки, посоветовала прочесть Тору, то есть Библию, чтобы узнать как все было на самом деле.
Мы пригорюнились.
Выдумка Моисея с кошками нам обоим очень понравилась. В ней было, что-то по-детски нестандартное, хулиганское и, в то же время, глубоко логичное.
Я пришел домой. Библии у нас в доме не было. Торы уж тем более. Моя бабка хоть,и родилась в 1905 году, и была крещена, церкви боялась, как огня. Уверяла, что ей там страшно и предупреждала меня - кто всю Библию прочтет - тот с ума сойдет. Поэтому я нашел какую-то тонюсенькую брошюрку «Государство Израиль», но там ничего, кроме «очага сионизма и агрессии», найти было невозможно. Вся история в этой книжке начиналась с 1947 года, а про Моисея не было, ни слуха, ни духа.
Я закрыл эту бесполезную книжку и начал рассматривать, на задней странице обложки, изображение символа Израиля, который мы называли «жидовской звездой», в противовес нашей, советской, пятиконечной. Под рисунком было какое-то описание. Я вскользь проглядел его и обомлел, ибо прочел, что он именуется не только Звезда Давида, но и Щит Давида!
ЩИТ ! ! !
И мне тут же вспомнился громадный кот с растопыренными во все стороны лапами и безжизненно висящим хвостом.
Шесть концов!
Четыре лапы, голова и хвост!
Это - кошка! Кошка! Кошка!
Бабка не врала, она перепутала Давида и Моисея, а может, и тот, и другой использовали котов, в качестве щитов. Про Моисея я слышал неоднократно, и про пустыню, и про манну небесную. Бабка любила рассказывать про это. О Давиде я не слышал ничего, кроме «помяни боже Царя Давида и всю кротость его» - от матери и «мудрый Царь Давиде даруй каплю ума и мне» - от бабки.
Засыпать ее своими вопросами я не стал, а взял тетрадный лист, по клеточкам нарисовал два треугольника в виде Звезды Давида, а потом ручкой с красными чернилами нарисовал внутри здоровенного кота...
Колька был в восторге, ребята в классе ржали, Сенька Рифкин сказал, что я - козел обспущения, за что получил от меня пару порядочных тумаков и...
Все это на долгие годы забылось и вспомнилось только сейчас.
Помочь сайту
Поздравления
