Мой личный Маугли..

Я вздохнула с облегчением: визит на Мирассу прошёл спокойнее, чем я предполагала. Зная свою подругу Линну, которая всегда отличалась несдержанностью характера и разнообразием капризов, я ожидала чего-то более… страшного. Когда она внезапно прислала мне приглашение, да ещё и с уже готовым разрешением на посещение одной из самых закрытых планет системы Омега-Рову, я удержаться не смогла. Хотя и ожидала всяческих неприятностей и неожиданных последствий для себя…

Сколько помню, наши отношения с Линной всегда строились по принципу: ой, я там нечаянно что-то сделала, но не хотела! Давай, ты всё исправишь?.. До определённого момента я мчалась, как послушная хайсса, и заметала за нею все последствия… Конечно, для этого имелись причины куда более весомые, чем моё дружеское расположение. Родители Линны были не последними лицами в Совете Трёх планет, на одной из которых мне посчастливилось родиться. И конечно, такие связи чего-то да стоили. Например, бесплатных каникул на Тайжере, в лучшей курортной зоне. Или поступления в лучший университет Содружества, который вообще располагался на Второй планете.

Конечно, все эти блага сваливались на меня не просто так, а за то, что я оставалась лучшей (а временами, и единственной) подругой Линны. Её отец был достаточно наблюдателен, чтобы понять, насколько «благотворна» наша дружба для его дочери, поэтому не скупился. В результате, за десять лет наших плотных отношений с Линной я прошла такую школу, что впору было записываться не на факультет Прикладной психологии для детей, а куда-нибудь в Школу агентов по Борьбе с проникновениями из-за Рубежа.

Впрочем, я полагала, что всё это осталось в прошлом. Пусть не очень далёком, но всё-таки… И вдруг – это неожиданное приглашение! Я ответила согласием далеко не сразу. Очень уж это походило на до боли знакомое: « Тэш, я тут вляпалась! Спасай!» С другой стороны, Линна теперь была под присмотром, - папочка весьма удачно выдал её замуж, да не куда-нибудь, а на Мирассу!

Эта планета не входила в состав Трёх, да и в Содружестве присутствовала только каким-то косвенным образом, - не то на положении наблюдателя, не то пассивного союзника. Я, как любой незаинтересованный гражданин, знала о ней очень мало. Только самые общедоступные сведения: координаты, государственный строй, расы, населяющие её, карту… Ну, ещё то, что коренное население когда-то было уничтожено колонистами с Араамы, а потом сами колонисты и заперлись там, не впуская кого попало… Торговля? Да, какая-то была, но непонятно чем. Вообще, эта планета если и интересовала кого-то, то в первую очередь, как место, где были всё ещё живы вполне архаические формы управления. Например, там имелся не больше, не меньше, как император, и у него был самый настоящий двор, до сих пор существовали так называемые аристократические фамилии! Короче, - заповедник для историка, изучающего жизнь в до-Пространственные эпохи…

Всё это было прекрасно, но не для меня. Поэтому я, мучаясь любопытством с одной стороны, и опасениями – с другой, проконсультировалась с Деоной, моим личным кибер-помощником. Кстати, тоже подарочком от отца Линны, прощальным. Он подарил мне личный катер со встроенным бортовым навигатором-консультантом последнего поколения как раз перед тем, как его дочь уезжала на Мирассу, и мы оба прекрасно понимали, что это было завуалированной просьбой молчать о её похождениях до замужества. По мне, так это была прекрасная сделка! Я и так-то не склонна к пустой болтовне, а уж теперь-то…

Довести консультанта до уровня личного помощника мне удалось самой, - правда, каких денег и усилий мне это стоило, - не хотелось даже вспоминать. Зато теперь у меня был идеальный помощник, собеседник и друг, если хотите. В любое время суток. Поддерживать мысленную связь с ним позволял встроенный дешифратор в моём правом виске, что иногда чертовски упрощало жизнь. А ещё я выкупила Хранитель памяти, который позволял переносить Деону с корабля ко мне домой, а то и просто брать с собой. Никто и не догадался бы, - Хранитель помещался в обычной женской сумочке.

Именно с ней-то я и посоветовалась в первую очередь насчёт поездки на Мирассу. Хотелось побывать там ужасно! Я понимала, что другого шанса у меня, наверное, в жизни не будет, но, с другой стороны, - это же Линна! Кому, как не мне знать, на что она способна…

И всё-таки, я полетела. Предчувствуя, что пожалею об этом, и ещё буду локти кусать, но полетела. Вроде, подстраховалась, как могла: Деону постоянно таскала с собой, со строгим наказом записывать всё, что происходило вокруг. Ни на какие официальные приёмы я не ходила, - ну их, эти церемонии, ещё ляпну что-нибудь не то… В город выезжала только в сопровождении Линны и её личной служанки (да-да, там до сих пор были в ходу слуги!), ела только то, что ели хозяева… И получила массу впечатлений за проведённые там десять местных суток. Конечно, можно было и подольше задержаться, но я перед поездкой решила перестраховаться. Линна звала меня на три стандартные недели, но я не рискнула.

Зато теперь я понимала, почему туда почти не пускают туристов, а все вопросы мирассцы предпочитают решать, прилетая лично на другие планеты. Конечно, я видела диоснимки планеты, природы, городов и прочего, но на самом деле всё это оказалось далеко от реальности. Мирасса околдовывала с первого взгляда.

Её небо было прекрасным всегда, - от рассвета и до рассвета. Краски, в которые расцвечивало его восходящее или опускающееся светило, невозможно было описать словами. Зеленовато-золотистые полосы переходили в нежный пурпур, потом плавно смывались в голубой и потом нежно соскальзывали в прозрачно-чёрный… Природа вокруг соответствовала: деревья, казалось, соревновались, какое из них вырастит листву наиболее прекрасных цветов. Я сама видела стволы персикового, муарового, сливово-бордового и ванильно-кофейного цветов. Причём, ни один цвет не был однородным: каждый, если присмотреться, состоял из сотен оттенков, завораживающих глаз. Цветы, как будто, в противовес, всегда были белого цвета. Тоже с разными оттенками, но всё-таки белого: то чисто-прозрачного, то желтовато-зелёного, то серо-голубого, то сиренево-чернильного. Но всегда – еле уловимо, едва заметно, как легчайший мазок акварельной кистью…

Я влюбилась в красоту Мирассы, да этого и нельзя было бы избежать! Если бы было можно, я забрала бы с собой не только снимки (кстати, ни на одном из них не удалось запечатлеть в полной мере её красоту – всегда выходило что-то более плоское и обыденное. Оттенки, составляющие волшебство, куда-то исчезали…), но и просто камни! Они также больше походили на драгоценности, чем на булыжники, просто валяющиеся под ногами.

Например, по утрам я гуляла по изумительной аметистовой дорожке, светящейся под лучами местного солнца, днём уходила в сад, в котором газоны и совершенно сказочные клумбы были засажены не цветами, а травой, которая тоже изумляла сотнями оттенков… Это было просто пиршество красок!

Когда я спросила Линну, чем вызвано такое изобилие красоты на квадратный сантиметр поверхности планеты, она как-то невнятно пробормотала что-то о некоем излучении их светила, которое и придаёт всему вокруг такую сказочную красоту. Тогда я не поверила, но она оказалась права: припрятанный потихоньку перед отъездом аметистик с моей любимой дорожки по приезде домой оказался самым обычным невзрачным камешком, чуть-чуть фиолетовым, но мутным и некрасивым. Увы! Волшебство Мирассы жило только на этой планете, и больше нигде!

Но, как бы то ни было, я больше не удивлялась тому, что на сказочной планете существовали и вполне сказочные персонажи, такие как император и его семья, Двор, аристократы и прочие анахронизмы. Где же им ещё было существовать, если не здесь? 

Линна была замужем за высокопоставленным местным аристократом, имеющим титул канкора (Только не спрашивайте, что это значило! Кажется, что-то вроде того, что он имел право садиться на Совете Императора третьим после его Величества). Когда я увидела её после двухлетнего перерыва, то не могла сдержать возглас удивления: она превратилась в настоящую даму! Высокая, немного пополневшая, накрашенная (тут я захлопала глазами), в длиннющем, до полу, платье, сшитом из какой-то невероятной мерцающей материи, - она казалась просто-таки ожившей картинкой из детской книжки сказок. Впрочем, обрадовалась она мне совсем не по-королевски, взвизгнув, как в былые времена:

- Тэш!! Как я рада! Ну, наконец-то!!!

И налетела с объятиями, так что я пошатнулась под её немалым весом.

- Лин, осторожнее, раздавишь ведь, чудовище ты моё сверкающее! – запротестовала я.

Но она меня не слушала, продолжая тискать и восклицать:

- Ох, как я соскучилась! Ты так до последнего и молчала, приедешь или нет, я не знала даже, что сказать Альдору… И комнаты надо было приготовить… А ты не вышла со мной на связь, мерзавка!! Когда я полночи просидела перед вифоном! Как тебе не стыдно!..

И всё в таком духе, ещё на полчаса, в течение которых меня приволокли в «мою» комнату, заставили бросить чемодан и потащили на улицу с категоричным заявлением, что на Мирассе нужно жить на улице, а в дом приходить только ночевать. Я тут же с ней согласилась, как только успела разглядеть дорожку и деревья… Ну, об этом я уже говорила.

И завертелась какая-то странная, лихорадочная круговерть, в которой я просто физически не успевала обратить на что-то особое внимание, потому что впечатления зашкаливали за все мыслимые и немыслимые высоты! Мы съездили к парящим водопадам, где сверкающая леденцово-золотистая вода низвергалась из проёма в скале и испарялась прежде, чем долетала до дня ущелья (меня уверяли, правда, что это не вода, а некий сжиженный газ, который успевает в полёте поменять жидкую форму на летучую), любоваться на них следовало на некотором расстоянии, иначе вы рисковали получить проблемы со зрением и дыханием. (Действительно, возможно, газ!)

Мы посетили Императорский сад Цветов, засаженный огромным количеством растений покрытых белыми крупными цветами, напоминающими магнолии. Когда их было так много, они производили неизгладимое впечатление,  особенно, если тихонько колыхались под ветром.

Мы слетали на крошечный остров посредине нереального аквамариново-бирюзового моря, где в маленьком гроте жили свистящие моллюски. Под неумолчный шорох прибоя они насвистывали каждый свою ноту, но получалась вовсе не какофония, а необыкновенно красивая, грустная мелодия…

Мы ловили прозрачных рыб, напоминающих живое стекло, пугали мальков местных золотых рыбок, которые прыскали во все стороны, создавая в движении неправдоподобно красивые эффекты мгновенных цветовых взрывов в воде…

В-общем, все десять суток оказались занятыми под завязку, - возвращаясь, я просто падала от усталости и обилия впечатлений. Но даже в таком состоянии непрерывного восхищения, превращавшего меня временами в идиотку, я замечала, что с Линной творится что-то не то, но просто-напросто трусливо молчала, боясь, что если спрошу, то нарушится установившееся хрупкое равновесие, позволяющее мне в кои-то веки, получать удовольствие, несмотря на её присутствие рядом…

Но в последний день моего пребывания там не замечать мрачное лицо подруги было просто невозможно, и я, смирившись, спросила, наконец:

- Линн, спасибо за лучшие в моей жизни десять дней! Но, может быть, ты всё-таки скажешь, для чего так срочно звала меня сюда? Ведь не для того же, чтобы опять увидеть Водопады? Что у тебя стряслось?

Линна вскочила и подошла к окну. По моим прикидкам, ей обычно требовалось от одной минуты до пяти, чтобы начать каяться. Всё зависело от степени тяжести её проступка. В этот раз она молчала все семь с половиной, что заставило меня внутренне напрячься.

Когда она повернулась, то сказала тоже что-то не совсем ожидаемое мною. Я была готова услышать историю о разорении мужа, или потере какой-нибудь фамильной драгоценности, или о внебрачной беременности, наконец… Но она заговорила совсем о другом.

- Тэш, ты знаешь, мне кажется, что я здесь счастлива… Никогда раньше я не думала о том, что бешусь из-за того, что несчастна. Но теперь я думаю, всё дело было в этом. А когда я вышла замуж, то обнаружила, что могу любить не только себя, но и мужа, например…

Я чуть не подавилась кусочком фрукта, который неосмотрительно сунула в рот перед этим знаменательным признанием. Линна! Любит!! Мужа!!! Кто-то из нас тут явно играет роль кретинки, и хорошо бы это была не я…

- Ну, вот, теперь ты понимаешь, что я изменилась… и довольно сильно, - продолжала новоявленная скромница. – Мне дорого внимание мужа, и я не хотела бы его расстраивать… Поэтому я прошу тебя… увезти отсюда кое-что, что принадлежит мне.

- Что это? – тут же спросила я.

Сразу соглашаться было как минимум глупо. Везла я как-то по её просьбе мешок с ритуально засушенными ящерицами сьюперазо, которые должны были обеспечить ей внимание самого красивого парня в Университете… Учитывая, что везла я их контрабандой, и грозило мне, в случае поимки, не менее полугода принудительных работ на базах пояса астероидов, где и добровольцы-то не живут больше трёх лет, то страху я тогда натерпелась – не передать…

- Это… Ну, просто некоторые вещи, которые… не нравятся Альдору. Я бы могла, конечно, просто выбросить их, но они дороги мне, понимаешь? Письма от поклонников, платье для первого бала… Мой дневник, ещё с колледжа, - сама подумай, зачем моему мужу знать, в кого я там была влюблена?..

- Ну, да… - осторожно согласилась я.

Вроде, звучит безобидно. Однако…

- А разве ты не можешь просто отправить своё барахло почтовым дисколётом домой? Или что, с этим есть какие-то проблемы?

- Ну, понимаешь… Все дисколёты проверяются, это же Императорская курьерская служба… Традиции и всё такое… А мой муж как раз руководит этой самой службой. Ты думаешь, ему бы не доложили о том, что я что-то отправляю, причём, в тайне от него?

Я поморщилась… Вот, как хотите, но звучало неубедительно. Кроме почтовых дисколётов между планетами курсируют дипломатические корабли. Я точно знала, что, за определённую плату, они могут взять на борт посылку и потом передать её в почтовое отделение на нужной планете… ой, темнит опять подруга!

В результате, через полчаса выяснений и уточнений, я поняла, что «некоторые вещи», которые подруга хотела бы отправить на нашу родную планету, представляли собой полноценный контейнер, объёмом так 10-15 кубометров. Н-да, для школьного дневничка явно многовато…

- Лин, давай прямо уже! Что ты хочешь, чтобы я вывезла отсюда? И что мне грозит?

Она опять замялась, как девочка-ромашка, ей-богу!

- Ну, ты понимаешь, мне нужно, чтобы ты взяла на борт  ящик. Не очень такой большой, и сказала всем, что это мои тебе подарки. Мы даже покажем Альберу большую часть этих самых подарков!

- Погоди, ты же говорила, что отсюда запрещено вывозить местные продукты, минералы, ткани и ещё, Вограны знают, сколько всего!

- Так ведь это всё не местного производства! Это те вещи, которые я привезла с собой, когда переехала. Теперь они мне здесь не нужны, так что… Я и хочу, чтобы ты забрала их отсюда.

- И что мне с ними  сделать потом? – спросила я подозрительно.

- Что хочешь. Конечно, было бы здорово, если бы ты их оставила себе… Но, не захочешь, - переправь родителям в дом. Тот, который на побережье.

Я нахмурилась. Линна заботится о каких-то своих старых тряпках? Не хочет их выбрасывать? Бред!

- Лин, скажи честно, что? Наркотики? Контрабанда? Ещё что-то похуже?

 Глаза подруги налились слезами.

- Да что ты придумываешь? Какие наркотики?! Какая контрабанда?! Я всего лишь прошу тебя оказать мне услугу! Не хочешь, - так и скажи!

Сказать очень хотелось, просто до жути! Сказать, чтобы шла она своими тёмными путями без моей помощи, но… То ли старые привычки оказались живучими, то ли я всё-таки, несмотря ни на что, считала себя обязанной её семье… В-общем, я согласилась. Понимая, что явно лезу в какую-то историю, и только смутно надеясь, что если уж совсем припечёт, то ведь есть ещё тяжёлая артиллерия в лице папочки Линны. Хотя, кто его знает, насколько его влияние действенно на Мирассе…

Так всё и закончилось: под покровом шикарной Мирасской ночи, обряженной в оттенки изумруда и оникса, упомянутый контейнер и вправду был засунут в багажный отсек моего кораблика и наглухо заперт там.

Утром я официально покидала планету, срок разрешения на моё пребывание оканчивался, так что задерживаться было нельзя. С мужем Лин, Альдором, я попрощалась накануне, так что делать мне было нечего.

Прямо перед отлётом Линн притащила мне кипу документов, в которых, как она быстро пояснила, заверялось моё право на владение вещами, которые я увозила с Мирассы. Дарственная! С ума сойти! Мне хотелось посмеяться, но я раздумала, когда, вместо робота-досмотрщика на стоянку кораблей явились сотрудники Мирасской Службы порядка и заявили, что должны осмотреть то, что я забираю с собой.

Они подогнали погрузчик и сняли верхнюю крышку контейнера, а потом один из проверяющих, практически, влез внутрь и стал вручную сканировать содержимое. Я со страхом ждала, что будет, потому что сама понятия не имела, что именно Линна напихала внутрь. Один Всевидящий знает, чего мне стоило продолжать непринуждённо улыбаться! Мельком взглянув на подругу, я увидела, что она смотрела на происходящее совершенно пустыми, как стена, глазами. Не слишком хороший признак…

И, когда из тёмного нутра вынырнула суровая физиономия, а следом появился какой-то свёрток, я уже была готова к любому развитию событий, пообещав себе только, что на этот раз даже папочка Линне не поможет отсидеться в сторонке.

Но всё закончилось неожиданно легко: развернув оберточный материал, проверяющие дружно заулыбались. Я ничего не поняла, но тоже вежливо улыбнулась. А когда увидела то, что они нашли, и вовсе начала хихикать. В небольшой по размерам клеточке сидела забавная зверюшка, напоминающая не то нашу шапуру, не то шиншиллу с Земли. Только большие уши были ярко-голубыми, а нос – розовым.

Зверь, конечно, был смешной, но это не объясняло поголовного прысканья в кулак местных таможенников. Я ничего не успела спросить, потому что старший из них, красный от сдерживаемого смеха, обратился ко мне:

- Прошу прощения, но мы не можем разрешить вам вывезти тангри!

Я уже открыла было рот, объяснить, что и не собиралась её забирать, как пальцы Линн, стоящей рядом, с силой сжали мой локоть, и я только улыбнулась, как могла, широко.

- Мы, конечно, понимаем ваш выбор, - продолжал блюститель порядка, - видите ли, эта зверюшка нравится всем без исключения, и мы каждый день изымаем их по нескольку штук из багажа почти всех кораблей… Но тут есть один нюанс, о котором не знают туристы… Видите ли, тангри в период линьки издают крайне неприятный запах…

Группа проверяющих позади него начала уже откровенно давиться от смеха.

- Примерно, вот такой, - закончил этот паршивец и, поднеся клетку поближе к нам, слегка пощекотал зверька пальцем по спине. Тварюшка выгнулась, как кошка и… от неё понесло таким амбре, что я, не чинясь, рванула в противоположную сторону, пытаясь на ходу определить, откуда ветер дует…

Через несколько мгновений около контейнера осталась одиноко стоять на земле клеточка с самой кошмарной вонючкой, какую я только встречала в жизни! Испарения северных болот, запах гниющих раковин в море после шторма, окрестности лагеря на Сантилье, когда у нас сломался передвижной утилизатор, - всё это были благоуханные цветочки по сравнению с малюсенькой зверюшкой! Её свободно можно было бы использовать в качестве биологического оружия…

Отдышавшись, я протёрла слезящиеся глаза и увидела, что загибающиеся от хохота проверяющие уже потихоньку собираются обратно. Видимо, запах был не стойким, что не могло не радовать! Крышку контейнера снова вернули в исходное положение и, пожелав приятного перелёта, удалились.

Пообещав, что свяжусь с ней в ближайшее время, я, наконец, зашла в свой катерок, и отдала команду навигатору готовиться к старту. Все процедуры по отлёту были, слава Богу, стандартными, так что я довольно быстро оказалась за пределами Мирассы. Полюбовалась на её изумительно-перламутровый шар, висящий в черноте на моих экранах, и пошла менять стандартный навигатор на Деону.

Несколько довольно простых манипуляций на панели управления и…

- Здравствуй, Деона!

- Привет, Тэш!

В отличие от многих других, я не визуализировала своего кибер-ассистента, считая, что это уже ведёт к некоторой шизе. Есть пилоты, которые, как говорят, подбирают картинки, помимо стандартных изображений, тратятся на пластины-голлограмматоры, и всё только ради удовольствия лицезреть эдакую гурию в кабине… Нет уж! Как будущий психолог, сразу могу сказать: вредно. Очеловечивать железку или программу очень вредно! Не говоря уже о том, что бессмысленно.

Короче, у меня на экранах продолжал светиться космос со звёздами, Деона – это только голос. Мягкий, приятный, нераздражающий. Я даже программы, позволяющие использовать имитацию эмоций, использую очень умеренно. Мой ассистент  повышает голос только в самых крайних, можно даже сказать, критических случаях. Зато лексикон я туда забабахала – будь здоров! Люблю поговорить с умным собеседником…

- Део, проверь, пожалуйста, катер на наличие посторонних предметов, особенно из первого и второго списков. И вообще, если найдёшь что-то непонятное – сообщи.

- Хорошо, Тэш, - ответила машина и на несколько секунд замолчала.

- Докладываю: в кухонном отсеке наличествует маленькое животное, грызун. По классификации подходит под определение мышь обыкновенная.

Ну, это наша дежурная шутка, - нету там никакой мыши, но если в кабине случаются посторонние, то визгу может быть – ужас! А мне это нравится, люблю пугать народ! Део, кажется, тоже, хотя она молчит.

- В душевой обнаружена протечка шланга, размером полмиллиметра на миллиметр. Надо менять.

Последнюю фразу Део сказала тоном ворчливой нянюшки. Ну, это уже персонально в мой огород камушек полетел: я забываю, что там протечка, из-за этого постоянно капает вода, перерасход, потом экономить приходится… Да, нерачительная я хозяйка!

- В багажном отсеке слышу дыхание и сердцебиение. Это необычно?

Я подпрыгнула в кресле. Да уж, это не просто необычно! Это как-то… Что там может быть живого, кроме кого-то, засунутого в ящик Линны? Ах, она скопарка…

- Део, что можешь сказать о живом существе, которое там дышит?

- Особь теплокровная, судя по звуку, примерно твоего размера, чуть меньше. Пульс и сердечный ритм замедленные.

- Замедленные?

- Похоже на анабиоз, но точно сказать не могу. Слишком мало данных. Ты пойдёшь посмотреть?

- Естественно! – ответила я, выскакивая из кресла. – открывай дверь в переборке!

Дорога до багажного отсека заняла у меня секунд тридцать, всё-таки у меня не дисколёт, а катерок, судно, хотя и подготовленное для дальних перелётов, но компактное. Део, умница, дверь разблокировала и свет зажгла. Войдя, я уставилась на конитейнер, стоящий вертикально. Чего Линн туда засунула? Вернее, кого?! Надо вскрывать, никуда не денешься…

Тяжко вздыхая и кляня про себя подругу на чём свет стоит, я подкатила небольшую тележку-лестницу и взобралась на самый верх. Так, как там крепления открываются? Я же видела…

Пара щелчков и крышка сдвинулась в сторону. Я начала вытаскивать по одной какие-то тряпки и вещи, которыми всё было забито, когда Део сообщила:

- Тебе звонок на вифон. Перевести?

Конечно, здесь у меня вифона не было, но поговорить можно было. И я не сомневалась, что это звонит Линна. Странно, что так рано, - мы только взлетели. Или, наоборот, вовремя? Ведь там кто-то живой, не попусти Всевидящий, задохнётся…

- Давай, переключай…

Почти тут же послышался дрожащий голос дорогой подруги:

- Тэш… Тэш… Ты его нашла?..

Выругавшись про себя на самом чёрном диалекте сомаров, я спросила:

- Кого, Линн?

- Вайятху… - почти прошептала она.

- Кого? – не поняла я.

Какой ещё к диосам, Вайятху?! Что это за зверь?

- Вайятху, - простонала Линн, - ну, посмотри же в крышке, быстрее! Я была уверена, что ты первым делом вскроешь этот гроб!

Я мстительно хмыкнула.

- Ну, знаешь, делать мне больше нечего, как в твоих ящиках рыться…

- Тэш, кроме шуток! Открой быстрее! Он же задохнуться может! Я, конечно, снизила активность Гипносом до минимума, но всё равно, ему же нужен воздух! Тэш, ну, шевелись!

В голосе уже слышались истерические нотки. С трудом удержавшись, чтобы не послать её к Вогранам, я ответила:

- Да не кричи ты, я открыла этот твой ящик, только тут одни тряпки набросаны!

- Смотри в крышке, говорю же! Опусти её, только осторожно, и оторви защитный слой! Давай побыстрее!

 Ворча про себя, я сделала, как она просила, верхняя часть контейнера откинулась на шарнирах и я опустила её вдоль стенки. Тут и стало ясно, что крышка какая-то подозрительно плоская изнутри, а покрывающая её предохранительная плёнка явно была оторвана с двух сторон, а потом снова приклеена, не слишком аккуратно.

Я с запоздалым замиранием сердца подумала, что если бы хоть один из проверяющих просто поднял голову, куковать бы нам с дорогой моей подругой сегодня в одной из комнат местного Дома содержания преступивших закон… Вот мерзавка!

Содрать вновь приклеенную плёнку удалось только добытыми из шкафа с инструментами ножницами. А под ней оказалось нечто бесформенное, больше всего напоминающее тюк из ткани. И этот тюк немедленно начал сползать вниз. Я с трудом успела подхватить его, чтобы он не шмякнулся на пол, и осторожно опустила. Тяжело, однако!

Тело, упакованное в ткань, лежало, не шевелясь. То, что под материей находилось что-то живое, можно было догадаться только благодаря непрерывным переливам на ткани, которая мерцала от малейших движений, производимых, видимо, вдохами-выдохами.

 Полюбовавшись на это «нечто», я негромко сказала, адресуясь к Линн:

- Ну, нашла я тут кого-то… По-видимому, это и есть твой, как его… Вайятху. И что теперь?

Линна с облегчением вздохнула, аж в микрофоне засвистело, и торопливо заговорила:

- Тэш, это, понимаешь, наш садовник… его срочно нужно было увезти с Мирассы, во что бы то ни стало! Я использовала обычный Гипнос, второй режим, ты сможешь вывести его из состояния сна, да? Для этого ведь не нужна специальная аппаратура?

- Ну, не нужна. Смогу. А теперь объясни мне, за каким Вограном я должна возиться с твоим садовником? И что вообще происходит?

- Тэш… ну, ты понимаешь… Его надо было вывезти, иначе его бы убили… А я не смогу… Он ведь не виноват! Но муж и слушать не захотел… В-общем, я подумала, что если не ты, то мне никто не поможет!

- Линн… - с некоторой угрозой в голосе сказала я.

- Да-да, сейчас, - заторопилась подруга. – в-общем, тут такая штука вышла…

 Когда я, наконец, вытащила из неё всю историю (и ещё не факт, что всю!), я была готова действительно послать её по всем известным адресам, где лечат голову. И не только! Эта ненормальная действительно выкинула номер, и какой!

К своему удивлению, я узнала, что на Мирассе действительно существует рабство. Правда, касается оно только совершенно определённой категории существ, не людей, а неких мутантов, что ли… Которых вывели специально, с генетическими изменениями, для того, чтобы они были идеальными постельными игрушками для своих хозяев.

Пока я, морщась, пыталась уложить в голове всю эту бредятину, Линна, чуть не плача, продолжала рассказ. Оказалось, что монополию на «производство» таких рабов держит традиционно императорский дом. И см Император лично жалует такими рабами особо отличившихся придворных. Одним из таких «награждены» стал дед мужа Линны. Рабы, оказываются, живут достаточно долго, чтобы их можно было завещать своим детям и внукам, как некое движимое имущество, и передавать, так сказать, из рук в руки. Этот самый раб, который сидел теперь в багажном отсеке моего кораблика, перешёл в своё время, отцу Альдора, а потом и самому Альдору, который подарил его Линне. И всё было бы прекрасно, если бы этот раб, на протяжении трёх поколений прекрасно живший себе в семье, не сбежал внезапно.

Случай был настолько из ряда вон выходящим, что им занимался сам императорский лекарь, который изучив психокарту раба, сказал, что у того по каким-то непонятным причинам, произошёл сбой отлаженной программы поведения, и порекомендовал раба перепрограммировать. После некоторых раздумий, его сделали садовником. Казалось бы, вопрос закрыт, но не тут-то было! Через некоторое время раб опять сбежал!

Когда его нашли во второй раз, оказалось, что настойки у него опять сбились, внешних причин этому не нашли, но раба рекомендовали, на всякий случай, уничтожить. Вот Линн и вызвала меня, чтобы спасти этого незадачливого слугу.

Выслушав её, перемежаемый всхлипами и плачем, рассказ, я задумалась ненадолго. Вообще-то, всё вполне укладывалось в то, что мне было известно о Линн. При всей своей безалаберности и эгоизме, она была довольно добросердечной, её ничего не стоило растрогать печальной историей или грустным фильмом. Вроде бы, всё было вполне достоверно… Непонятным было только одно: насколько я поняла, Линн, спасая этого незадачливого садовника, рисковала поссориться с мужем, свёкром, и даже с императором. Зачем ей это было надо? Кем был для неё этот раб, что она заварила такую кашу ради его спасения?