Мой личный Маугли -3

Вбежав в рубку, я затормозила перед экраном, на котором было удручённое лицо Линн,  и прошипела:

- Ну, спасибо тебе, дорогая! Вот уж удружила ты мне своей просьбой, так удружила!

Она нервно захлопала глазами. Ну, на меня такие штуки не действуют! Я сама её учила, как притворяться невинной овечкой, когда начинает пахнуть жареным, так что просто отметила для себя, что старые уроки не забыты. Линн вполне натурально облизывала надутые губки и делала недоумевающее лицо. Дескать, я не я, и о чём ты…

А я вот о чём:

- Ты каким местом думала, дорогая, когда мне его подсовывала?! Ты что, не в курсе, что он – не человек?!

Линн нервно сглотнула, глазки опустила. И выдала:

- Тэш, но ведь… если бы я тебе сказала, ты бы ни за что не согласилась его взять, правда? Что же мне было делать? Я и промолчала, потому что… ну, я знала, что ты откажешься! А теперь-то уже всё, вы в космосе, всё нормально…

- Нормально?! А то, что рискую загреметь на полжизни в поселения-рудники, тебя не волнует, совершенно?! И как я должна буду ещё приземлиться с ним на борту?! Ты об этом не подумала?

- Да ладно, Тэш! Ну, чего ты взъелась? Всё ведь получилось? Зачем теперь-то ругаться?

Глазки Линн начали натурально заволакиваться слезами. Ага, верю-верю…

- Так, давай-ка, изложи мне с самого начала весь твой гениальный план спасения этого заморыша. Чтобы хоть теперь я была в курсе твоих идей.

- Он не заморыш, - запротестовала Линн. – Все Вайятху такие… Это просто у них строение такое, хрупкое.

- К диосам, Линн! Как хочу, так и буду его называть! Мне он вообще лягушонка напоминает! Так что, я его буду Маугли звать! Понятно?

Линна протестующее замотала головой.

- Нет-нет, не надо ему прозвища давать! Не надо! Это… совсем не то, что ты думаешь! Вайятху должен иметь одно имя, несколько – это табу! Понимаешь?

Я только закатила глаза.

А про себя подумала, что они там совсем с ума сошли: даже на количество имён для своих рабов ввели регламент. Правда, бродила у меня на задворках сознания какая-то мысль, связанная именно с  именами, но сознание, разъярённое донельзя поведением подруги, уже ни на что не реагировало. На самом деле, я с трудом удерживалась от сильнейшего желания развернуть кораблик и рвануть обратно на Мирассу, чтобы сдать ей это недоразумение с рук на руки!

- Так, а вот теперь, будь любезна, расскажи мне, наконец, всё!!! – прорычала я. – Иначе за себя не ручаюсь!

- Тэээш, ну, я уже тебе всё, что знала, рассказала! Что ты ещё хочешь узнать? – заныла Линн, усиленно всхлипывая. – Это просто раб! Понимаешь? Ничем не примечательный раб! И я хотела спасти его от смерти! По-твоему, это недостаточно веская причина звать тебя? Или, если он раб, так не заслуживает снисхождения или участия? Может быть, мне нужно извиниться за то, что я тебя позвала на помощь?!

О, этого я тоже ждала. Лучшая защита, как известно – это нападение…

- Линн, я хочу, чтобы ты мне внятно объяснила: как ты себе планировала нашу будущую участь, мою и этого раба, потому что ты связала нас в один узел, причём, даже не спрашивая! Что ты думала, я скажу, когда узнаю о твоей выходке?! Поглажу по головке? Нет уж! Я, как прилечу, первым делом пойду к твоему отцу! И всё ему расскажу! Потому что это уже переходит все границы, Линн! Даже ты не настолько идиотка, чтобы ставить на кон свою судьбу из-за какого-то «ничем не примечательного» раба! Короче - правду, Линн! Я жду.

Подруга смотрела на меня с экрана так, как будто я выстрелила ей прямо в лицо из волнового ружья. Ничего, этим меня тоже не проймёшь. Похоже, наконец, она поняла, что на меня её уловки не действуют, и горько вздохнула.

- Гадина ты, Тэш, - вдруг совершенно серьёзно, тихо сказала она. – Знаешь, что я не смогу оправдаться перед отцом и пользуешься…

- Кто бы говорил, - пожала я плечами. – Ты первая начала пользоваться мной. И никогда не стеснялась даже. Ну, так?..

Линна подняла взгляд и вдруг замерла с открытым ртом, округлив глаза. Только смотрела она не на меня, а куда-то за мою спину. Я мгновенно обернулась и тоже замерла. Подозреваю, что и выражения лиц у нас были точь-в-точь одинаковые. Позади меня стоял этот недокормыш  на тонких ножках, и… тот самый орган у него, по-прежнему, поражал воображение!

Я быстро сглотнула и несколько сипло сказала:

- А ты чего тут? Ну-ка, марш обратно! Я же сказала, полежи спокойно!

Ничего подобного я, помнится, не говорила, но это его явление… я аж взмокла, честное слово!

Заставив себя повернуться к экрану, я увидела незабываемое зрелище: рыдающую Линн! От этого я снова впала в некоторый ступор. Да что она, с ума сошла? Или это зрелище эрегированного органа её так расстроило?! Всевидящий, ну, право слово, я как будто в приют для душевнобольных попала!

- Линн! – неуверенно позвала я её. – Ты чего плачешь-то? Что стряслось?..

Не слушая меня, она вдруг заговорила, точнее, запричитала:

- Долло, комане лача… Зитоне, зитоне маро… Лука спростасте маро. Че ливамо!

Я ошарашено обернулась, сообразив, что это она к заморышу обращается! Что ещё удивительнее, лягушонок ей ответил! Встал на колени и произнёс неожиданно приятным, хрипловатым голосом, как у подростка:

- Сагите… ма дара лоне… че галуа, сагите…  пролоно…

Я, как заворожённая, вслушивалась в незнакомую речь. Это было неожиданно серьёзно и как-то… трагично даже. Ни Линн, ни заморыш не играли на публику, они даже как будто не замечали меня, они… прощались?

Переводя глаза с одного на другого, я некоторое время пыталась собрать мозги в кучу, чтобы понять, что делать.  Впрочем, что теперь думать… А, к Вагранам! Теперь совершенно понятно, что Линна подставила меня не из каприза, а потому что… потому что ей этот заморыш дорог. Не знаю, почему! Но я никогда в жизни не видела, чтобы она искренне, как сейчас, рыдала. Что искренне – я уверена, сама учила её притворяться…

Вот теперь я поняла, что попала всерьёз. Теперь я точно буду, как последняя идиотка, помогать ей. Ну, и ему тоже… Эх, мама, и зачем ты меня такой уродила…

- Эй, хватит тут сырость разводить, - сердито сказала я им обоим. – Давайте лучше думать, что делать дальше! Линна, я к тебе обращаюсь!

Подруга, с трудом оторвав взгляд от кикиморёныша,  неромантично вытерла нос платком и сунула его в утилизатор.

- Не знаю что, - слегка гнусаво ответила она и опять всхлипнула. – Я знаю только, что его надо спасти…

- Давай, ты мне расскажешь всё, понимаешь, - всё! Иначе я не уверена, что смогу спасти это… недоразумение! И, ради Всевидящего, скажи ему, чтобы он шёл обратно!! У меня и так нервы не в порядке…

Линна послушно проворковала:

- Долло, омаре льяма… Порэззо, че бусто паре… Омаре!

Лягушонок покорно поднялся, повернулся, вызвав у меня неконтролируемую ощущение оторопи, и вышел. Дверь мягко чмокнула, закрывшись. Вот как, скажите, он ещё и ходит с ЭТИМ?! Там же равновесие должно быть ни к чёрту… Спохватившись,  встряхнула головой и заставила себя вернутьс к нашим баранам, то-есть к Линне:

- Отлично, а теперь я тебя внимательно слушаю!

Она ещё раз горько вздохнула и начала. На этот раз она рассказывала быстро, нервно, не заботясь о том впечатлении, которое производила, то и дело, вытирая красный нос очередным платком.

Теперь картина вырисовывалась куда менее простая и безобидная. Линна попросту ухитрилась, видимо, влюбиться в этого цыплёнка! Ничем другим я её помешательство на нём объяснить не могла, как и отсутствие логики в её поступках. Я узнала, что муж НЕ дарил ей этого Вайятху, и даже не собирался! Она сама, случайно, обнаружила его в спальне мужа (у них ещё и разные спальни были, согласно обычаю!). Сначала удивилась, оскорбилась, устроила мужу скандал, но получила отпор, в том смысле, что это было почётно - иметь своего собственного раба. И Альдор от него отказываться не собирался.

Ну, этого Линн уже простить не могла, поэтому она придумала замечательную, с её точки зрения, вещь: она решила и сама попользоваться «игрушкой» мужа. Дождалась, пока Альдор уедет из дома, и задуманное выполнила. Не учла лишь одной вещи: Вайятху – вещь только одного хозяина! Каждый раб настраивается персонально на своего собственного господина. Это делается с помощью специальных психологических настроек, и ломать их нельзя! Если раба передают, к примеру, по наследству, то настройки меняются, и Вайятху, по-прежнему, остаётся предан только одному хозяину, в этом их дополнительная ценность…

Линн ничего этого не знала и использовала раба, как ей вздумалось. Насколько я поняла, никто специально не защищал мозг Вайятху какими-то блоками, потому что никому в голову не приходило принуждать их обслуживать кого-то ещё, кроме хозяина. Такая вот интересная культура секса… Чтоб их Плорад сожрал!

Вполне предсказуемо, что у несчастного заморыша снесло крышу, и он сбежал, куда и зачем – непонятно, главное, видимо, подальше от места, где над ним совершили такое неслыханное насилие… Ну, его очень скоро поймали, что тоже неудивительно. Удивительно было другое: когда императорский лекарь поправил психонастройки в мозгу у раба, и его сделали садовником, рассудив, что для своего непосредственного использования он больше не годится, Линна и тут не оставила его в покое!

Она обречённым голосом рассказывала, что специально приходила в сад рано утром, чтобы застать его одного, - и снова удовлетворяла свою страсть, так некстати и нежданно вспыхнувшую… Почему она предпочла тощего лягушонка собственному красавцу-мужу – даже она сама не смогла объяснить. Я могла бы попробовать, но вряд ли ей понравилось бы моё объяснение…

Всё свелось к тому, что её визиты то ли заставили Вайятху вспомнить что-то из своего сексуального прошлого, то ли просто сбили все новые настройки, только он опять сбежал. Ну, а когда лекарь выяснил, что в голове у заморыша снова царит каша, он и дал совет избавиться от бракованного раба, пояснив, что такие беспричинные сбои могут привести к необратимым последствиям… Ха! Беспричинные… Но доктору, естественно, никто ничего объяснять не стал.

Линна подозревала, что, что её муж стал догадываться о причинах проблем с рабом, потому что стал относиться к ней гораздо подозрительнее, и несколько раз предпринял попытки застать её врасплох. Поймать не поймал, но и подозрения не развеял. И тогда согласился, что раба надо ликвидировать.

Разговор подслушала Линна и принялась отчаянно изобретать план спасения своего любимца. Так у неё и родилась мысль вывезти его с Мирассы. И для этого обратиться ко мне.

Тоже мне, спасительницу нашла!

Когда я согласилась приехать, Линна стала оттягивать визит лекаря к ним в дом, напирая на то, что нельзя устраивать такие печальные события перед визитом любимой подруги. К слову, Альдор тоже не слишком торопился привести совет лекаря в исполнение. Линна даже подозревала, что он тоже, на свой лад, «простился» с Вайятху, чем усугубил его состояние.

- Я нашла его в кладовке, и он так рыдал! – взахлёб рассказывала она, тараща на меня глаза, - просто сердце разрывалось! Ну вот, как Альдор мог? Долло такой хрупкий!..

- Кто? – я усомнилась, что расслышала правильно.

- Д…Долло, - упавшим голосом пробормотала Линна, а я начала загибаться от хохота.

Так когда-то звали любимую черепашку подруги. А до черепашки – птичку локо, а до птички – змейку-лиану… Ну, короче - это было её любимое имечко для домашних питомцев! Очень странно, что она так назвала человека. Ну, или почти человека… Скучала, что ли по дому? Тут есть о чём подумать на досуге, которого у меня пока нет, и неизвестно, когда он появится.

- Ладно, проехали… Долло! – и я опять фыркнула.

- Ничего смешного, - надулась Линна. – просто Вайятху, они… такие ласковые, уютные, нежные… Как котята.

Я только покачала головой. Котята! Всевидящий, ну почему ты не подсунул Линне в подруги кого-нибудь другого пятнадцать лет назад!

- В-общем, я всё подготовила, контейнер, и бумаги, и решила, что не скажу тебе, пока ты не улетишь…

Я машинально кивнула. Сказала, м-дааа… А, кстати!

- Линн, а когда ты оформляла дартсвенную, ты туда и своего Долло вписала? Или только тряпки?

- И Д… Вайятху тоже, - мрачно ответила она, сделав ударение на «Вайятху». – А что? Что-то не так?

- Не знаю, - задумчиво отыветила я. – Я же не в курсе, как законодательство Мирассы относится к вывозу рабов. Может, это хорошо, что ты оформила меня в качестве его хозяйки, а может, и нет…

Линна задумалась, а потом, словно решившись, быстро сказала:

- Я могу попробовать переслать тебе то, что нашла о Вайятху в библиотеке мужа…Как ты думаешь, тебе это поможет?

- Может быть, откуда мне знать. Если там написано, например, как его лечить, или чем кормить..

- А что? Он заболел?! – перебила меня подруга. – Что с ним?..

- Превозбуждение с ним случилось, непредвиденныое и неконтролируемое, вот что, - пробурчала я себе под нос, и громко ответила:

- Да ничего с ним! Ты же сама видела, отойдёт от Гипноса и будет, как новенький… А что он ест? То-же самое , что и мы?

У Линн опять случился сбой в процессе мышления. Она таращилась на меня с экрана, наверное, целую минуту.

- Не знаю, - ответила она, наконец. – Я не видела, что он ест… Ну, пару раз я угощала его шоколадками, маленькими такими, знаешь, которые с начинкой из фабории, но это же не то?

- Это точно не то, - ядовито ответила я. – Вряд ли он одними шоколадками питается. Ох, Линн… Я так помру с тобой! Шли быстрее обещанную информацию, пока я буду его в медблоке проверять. Только быстро! У нас мало времени, потом связь оборвётся и всё, а у меня вопросов – отсюда и до другого конца галактики. Поняла?

Линна торопливо кивнула, вроде, что-то хотела сказать, но прикусила губу и отключилась. Я тяжело вздохнула и пошла обратно в каюту, разбираться с инопланетным лягушонком.